В кинотеатрах России и ряда стран СНГ стартовал показ киносаги о самом легендарном и, пожалуй, наиболее высветленном подвиге Великой Отечественной войны – «28 панфиловцев». Еще до выхода картины в народе и во власти о них поспешили сказать: это наши 300 спартанцев. Авторы реализованного проекта добавляют: и «Семь самураев», и «Великолепная семерка».
Иные же обрушились на создателей полнометражной ленты с негодованием: экранизировали миф, пустышку. «НВО» свидетельствует: фильм при всех его противоречиях смотрится на одном дыхании, пронимает. Но заметно так же и то, в чем «проседает» работа кинематографистов
А БЫЛ ЛИ ПОДВИГ?
Сценарий этого фильма был готов еще в 2009 году, и написавший его питерский кинодеятель Андрей Шальопа был нацелен на то, чтобы приурочить фильм к 70-летию битвы под Москвой. Однако столкнулся с полным неприятием проекта во всех инстанциях вплоть до администрации президента, куда тоже обращался с соответствующим письмом. Денег на производство ленты никто даже не сулил (на отморозков-«Сволочей» – пожалуйста, на «Сталинград», прославляющий преимущественно «внутренний мир» фашистов, сколько хочешь, а на «всяких панфиловцев» – не то снимаете, ребята). Но руки не опустил. И на пару с другом-сподвижником, молодым режиссером Кимом Дружининым (в день премьеры фильма ему исполнилось 32 года), они несколько лет кряду бились за то, чтобы работа в полной мере состоялась и была показана широкому зрителю.
После этого «проснулся» и Минкульт. Добавил необходимую сумму, и «28 панфиловцев» залегли за противотанковые ружья и взяли в руки связки гранат. Подкинул немного средств и Казахстан: там в 1941 году формировалась 316-я стрелковая дивизия во главе с генерал-майором Иваном Панфиловым. Деньги «из Сети» составили пятую часть бюджета фильма (абсолютный рекорд для России), и его уже не без основания называют народным.
Как же отразилась эта «небывалая ответственность» Шальопы и Дружинина в конкретном воплощении? Ведь создатели не могли не учитывать и того, что во время, когда работа над фильмом уже вовсю шла – летом 2015 года, – против очевидно «пропатриотического» проекта как бы исподволь выступил Государственный архив РФ. Якобы под видом отстаивания исторической правды и «в связи с многочисленными обращениями граждан, учреждений и организаций» (стилистика в точности советская, к которой прибегали, когда надо было кого-нибудь «загнобить» по заданию партии, будь то какой «враг народа» или «диссидент-отщепенец»). Ведомство разместило на своем официальном сайте «справку-доклад главного военного прокурора Н. Афанасьева «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948 года по результатам расследования Главной военной прокуратуры, хранящуюся в фонде Прокуратуры СССР». Документ этот не сенсация – был обнародован еще в годы хрущевской оттепели, размахивали им и в горбачевскую перестройку. На его основании глава Госархива доктор исторических наук Сергей Мироненко (ныне бывший) категорично заявил, что «не было 28 героев-панфиловцев – это один из мифов, насаждавшихся государством», а весь подвиг выдумали в 1941 году два журналиста и главред газеты «Красная звезда». Причем это громкое заявление Мироненко «не постеснялся» сделать 22 июня 2015 года на Всемирном конгрессе русской прессы в Москве. Через неделю это явно, мягко сказать, некорректное, неуместное выступление осудил министр культуры Владимир Мединский, который справедливо заметил, что глава Госархива не вправе давать собственных оценок историческим документам, ибо подобное воспринимается не как видение ученого, а как позиция государства.
Впрочем, как заметили авторы фильма «28 панфиловцев» на его презентации, эта полемика только подстегнула их в творческом порыве сделать картину достойной славы солдат, отстоявших 75 лет назад Москву. Журналисты спросили и об их отношении к другому, куда как более резкому известному выпаду министра культуры в адрес тех, кто сомневается, что подвиг 28 панфиловцев был. Двусловие это претендует на то, чтобы закрепиться в списке крылатых перлов «от государственных деятелей» как самое ругательное, ибо оно куда «круче», чем «Подонки!» Владимира Жириновского. И потому мы здесь воздержимся лишний раз тиражировать эту недопустимую для чиновника в таком ранге грубость. Тем более что Мединский озвучил ее в Астане после просмотра новой ленты президентом Владимиром Путиным и его казахстанским коллегой Нурсултаном Назарбаевым (кстати, в мае 2015-го, накануне 70-й годовщины Победы, в одном из парков Астаны при участии Назарбаева был открыт памятник генералу Панфилову и памятная аллея 28 панфиловцев). Сценарист Андрей Шальопа г-на Мединского понимает, хотя его риторику в таком ключе не поддерживает: «Лично я считаю, что развенчивание национальных подвигов такого масштаба – это преступление. Нельзя не видеть, что легенда о подвиге 28 панфиловцев возникла не на пустом месте и именно в 1941 году. А с годами она стала и частью нашей национальной культуры. Лично я, родившийся много позже окончания войны, в 1972 году, впитал в себя эту легенду еще в детстве. Это настолько мощный миф, что спорить в отношении него, где правда, где вымысел, не имеет смысла. Это и безнравственно!.. Что же до грубых слов, сказанных министром культуры, то сошлюсь тут на своего друга Кима Дружинина. В одном из интервью он тоже не поддержал эту риторику, но заметил, что часто такими же словами думает, когда видит, как отдельные личности пытаются ниспровергать вещи, должные быть неприкасаемыми для каждого россиянина».
В противовес Госархиву в Российском военно-историческом обществе (РВИО) полагают, что имеющийся в распоряжении исторической науки набор документов и свидетельств не позволяет со 100-процентной уверенностью опровергнуть ни факт боя у разъезда Дубосеково, ни тем более подвиг солдат-панфиловцев. В частности, такое мнение высказывал научный директор РВИО Михаил Мягков.
Отвечая на уточняющий вопрос «НВО», сценарист Шальопа отметил, что «Путин и Назарбаев после просмотра сказали: молодцы ребята, хорошее кино сделали!» Оба президента также отметили, что подвиг дивизии, сформированной в Алма-Ате и преградившей путь танков противника к Москве, навсегда должен остаться в памяти последующих поколений. К слову, и в официальном гимне Москвы никогда не пытались заменить слова «И в веках будут жить двадцать восемь/ Самых храбрых твоих сынов»…
А ГДЕ ГЕНЕРАЛ ПАНФИЛОВ?
Но тема наших заметок – не дискутировать о том, «был или не был» подвиг 28 панфиловцев, а осмысление киноновинки. Сами авторы своей работой вполне довольны. Они полагают, что им неплохо удалось воплотить на экране «изначальную идею постановки, которая кардинально разнится с тем, что все слышали ранее». Действительно, через весь фильм лейтмотивом проходит, что за Родину надо не геройски умирать, как это было «принято» раньше («Стоять насмерть!» – кричит Жуков на Рокоссовского в озеровской «Битве за Москву» из киноэпопеи «Освобождение» и т.п.), а сражаться. Поражать врага, а самому выживать, чтобы продолжать уничтожать его дальше. При этом в нескольких колоритных диалогах героев по ходу развития сюжета это «доказывается» весьма аргументированно.
Некоторые критики увидели в этом «излишнее осовременивание» тех событий: мол, в 1941 году такая установка защитникам Москвы была попросту невозможна и за подобные призывы расстреляли бы. Однако Шальопа с Дружининым посоветовали таким почитать, например, «произведения времен войны Александра Бека, в которых черным по белому четко проводится та же мысль».
Хотя оба автора могли напрямую обратиться к примеру самого командира 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова. «Генерал Батя», как называли его солдаты, говорил: «Мне не нужно, чтобы ты погиб, нужно, чтобы ты остался живым!» Он считал, что главным призванием военачальника является сохранение жизни солдат на войне.
Жаль, генерала Панфилова в фильме мы не увидим. Даже мельком. Его имя не прозвучит даже в диалогах персонажей. Поэтому неискушенному в истории сражения под Москвой молодому зрителю «12+», на которых главным образом рассчитана экранизация легенды, будет не совсем понятно, почему 28 героев – именно панфиловцы.
Сюжет киносаги развивается на протяжении трех дней, начиная с 14 ноября 1941 года. В подмосковной деревне бойцы многонациональной роты (конкретно это была 4-я рота 2-го батальона 1075-го полка 316-й дивизии 16-й армии Западного фронта) обучаются посредством гранат поражать гитлеровские танки. Для этого из подручного дерева они сооружают «танк», который на веревках протаскивают над головой сидящего в окопе сослуживца, а тот бросает на задок этих «троянских» саней связку гранат. Интересно, еще в Казахстане, когда генерал Панфилов только формировал дивизию, он организовывал тренировки по преодолению у солдат танкобоязни – обкатывал их тракторами.
Командир батальона майор Решетников, вернувшись из полка с полученной задачей, посвящает в замысел командования подчиненных ему ротных: окопаться на предполагаемых танкоопасных направлениях и сдерживать наступление немцев. Фашисты не должны прорваться к шоссе, по которому их танкам до Москвы – рукой подать. На вопрос одного из офицеров, сколько времени надо сдерживать, комбат коротко отвечает: до подхода резервных сил. Которых нет и в помине.
4-й роте под командованием белоруса капитана Павла Гундиловича определяется позиция в районе разъезда Дубосеково, что в 7 км к юго-востоку от Волоколамска. Пока рота следует туда, бойцы ведут разговоры и споры о подвигах 300 спартанцев и семи самураях (о последних в 1954 году японцы на исторической основе Средних веков сняли фильм «Семь самураев», а в Голливуде адаптировали его под знаменитый вестерн «Великолепная семерка»). У Дубосекова рота, усиленная 45-мм пушкой, тщательно и профессионально окапывается, при этом строит и ложные позиции.
По ним обхитренные немцы и наносят первый удар. Думая, что хорошо перемололи оборону русских, враг двинул на их позиции танки. Рота упорным сопротивлением сдерживает натиск грохочущей армады, подбивает четыре гусеничные машины врага, но в жестокой схватке теряет подавляющее большинство личного состава. В том числе тяжело ранен и капитан Гундилович, которого отправляют в тыл. В строю остаются 27 солдат и сержантов, командование над которыми принимает политрук Василий Клочков.
С этого момента (минут 25 с начала длящегося 1 час 49 минут фильма) и показывается подвиг 28 панфиловцев, из которых чудом удалось выжить 6. В финале ленты камера с лиц обходит их, покинувших окопы после отступления стальной лавы вермахта, и вкруговую уводится за их спины, давая зрителю увидеть 18 горящих на поле боя вражеских танков. Герои располагаются на фоне этих дымящихся трофеев примерно так же, как скульптурная группа шестерки 10-метровых гранитных панфиловцев близ Дубосекова, которая показывается следом. Пару лет назад автору этих строк довелось побывать в этом месте, что в 1,5 км от Дубосекова – мемориал завораживает, свершенное здесь снежным ноябрем 1941 года панфиловцами ощущаешь как бы до мозга костей.
ДОСТОВЕРНОСТЬ В ДЕТАЛЯХ НА ВЫСОТЕ
На взгляд «НВО», легенду «о 28» в том ее каноническом смысле, в котором она известна с 1941 года, авторам удалось воплотить в полной мере. Очевидно, что добились они и зрительского сопереживания, и гордости за то, что у нас такие герои есть. Игра актеров не может не радовать. Каждому удалось рельефно показать особенности своего персонажа, его индивидуальные черты, узнаваемость повадок, голоса. Фильм хорошо сдобрен не бородатыми армейскими байками, а живой «окопной» речью (при этом она напрочь лишена фраз «в духе» Мединского) и здоровым солдатским юмором. Подвиг выкадрирован без пафоса, буднично, как работа плугаря за оралом. «Щас мы им покажем, какие мы русские!» – говорит, не храбрясь, а тщательно готовясь к отражению атаки, один из персонажей рядовому Мусабеку Сенгирбаеву. – «Я вроде как казах», – замечает тот. – «А казахи что – не русские, что ли?! Вот когда на Казахстан попрут, мы покажем им, какие мы казахи!» Интернационализмом, общностью наций и народностей по-хорошему пронизано все экранное произведение.
Крылатая фраза политрука Клочкова «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва» звучит не выпученно, без «смака» (вот, мол, он, апогей фильма!), а даже как-то и незаметно, да и не в каноническом ее контексте – с грудью навыкат, как озеровском «Освобождении». А, скажем так, очень логически в показываемой зрителю исключительной ситуации боя. Видишь: этим «За нами Москва, не отступим!» тогда жили. Эта речь Клочкова перед последним «сдюжить, не пропустить танки» и речь комбата Решетникова, отправлявшего роту к Дубосекову, трогает до спазмов в горле. Кстати, сам Клочков в исполнении актера Алексея Морозова весьма похож внешне на оригинал героя.
Создателям кинолегенды удалось добиться точного соблюдения исторической достоверности вплоть до пуговиц в форме одежды солдат и офицеров. Здесь им неоценимую помощь оказал Артем Кокин – военный историк, реконструктор, возглавляющий в Северной столице военно-исторический клуб «Ленинград-900». А, скажем, самую редкую вещь – 45-мм советское орудие и 150-мм немецкую гаубицу – совершенно бесплатно предоставил из своего музея питерский коллекционер и подвижник Олег Титберия. «И я могу сказать, – не без гордости говорил Андрей Шальопа, – что фильма, в котором вы увидите такую пушку стреляющей, просто не существует. Кроме кинохроник и нашего фильма».
«Правде жизни» поспособствовали и сложнейшие технологии комбинированных съемок, многие элементы которых вообще не имеют аналогов в отечественном, да, возможно, и в зарубежном кинематографе. Многое здесь Дружинин и Шальопа придумали сами и посредством помогавших им специалистов от киноиндустрии. «В нашем фильме сведены к минимуму нарисованные объекты, как то имеет место, например, в почти полностью нарисованном «Сталинграде» Федора Бондарчука. Почти все, что есть в кадре, – настоящее, – поясняет Шальопа. – Макеты танков выполнены идеально. Дело в том, что сумасшедшая популярность компьютерных игр про танки привела к тому, что люди очень хорошо разбираются в их модификациях. Поэтому у нас не было права на ошибку в деталях. Мы ездили и в известный танковый музей в подмосковную Кубинку и подробно изучали внутренность башни немецких машин, которые наступали на 4-ю роту, а потом воссоздали эту кабину в павильоне…»
Создатели также не скрывают, что кое-какие моменты они творчески позаимствовали из лучших советских фильмов о войне, таких как «Горячий снег» и «Они сражались за Родину»: в этом, как им представляется, Шальопа и Дружинин видят преемственность отечественных кинематографов двух разных эпох.
МОСКВЫ И НЕ ВИДАТЬ
Описанное впечатление получаешь сразу по просмотру. Но «отойдя», задаешься рядом вопросов.
Достоверность (легенды) на высоте? Ой ли! Как опытный злоумышленник тщательно вытирает отпечатки пальцев на месте правонарушения, так Дружинин и Шальопа скрупулезно «зачистили» свое кинодетище от всего советского. От него только и осталось, что звание Клочкова – политрук. Даже портрет Верховного главнокомандующего – Сталина – ни разу не мелькнул хотя бы на полкадра. Соавторов не без недоумения спросили об этой «странности». Объяснение было: фильм-де современный, и новое поколение «12+», которому уже куда ближе современная Россия, не воспримет понятия «Советский Союз». Такой подход представляется довольно неуклюжим. Потому как, во-первых, в категории «12+» и огромное число тех, кто «рожден в Советском Союзе», являются прямыми потомками и внуками ветеранов и отлично помнят «все советское»; во-вторых, родившиеся после 1991 года с удовольствием смотрят «до-нью-российские» ленты на тему войны, и частичное наличие коммунистов и советской риторики, например в фильме «В бой идут одни «старики», не вызывает у них какого-либо отторжения.
В «Панфиловцах»-2016 лишь секунд на 10–15 была показана женщина, которая что-то дала подбежавшему к ней уходящему воевать солдату. Во время квартирования батальона в деревне ни один из бойцов, даже самый «казановистый» (подобно герою Василия Шукшина в «Они сражались за Родину») не завел даже мало-мальских амуров. Авторы фильма объясняют отсутствие любовной линии ее «неуместностью» в сугубо мужской, тем паче героической киносаге. Вполне возможно, что до такой крайности их «довел» недавний бондарчуковский «Сталинград», где на протяжении 2 часов 10 минут защитники города на Волге сражались не за него, а «за девицу Катю», которая им случайно подвернулась в осажденном немцами доме, а потом неизвестно от кого родила. И ладно бы это. Но ведь и в многочисленных разговорах, которые ведут солдаты, ни один из них даже вскользь не упомянул о матери, о жене, о любимой девушке… да и о детях (зритель не увидит и ни единого ребенка; в то время как, скажем, «попутный» эпизод с детьми в фильме «В бой идут одни «старики» тонко подчеркнул благородство героических советских асов). Все это довольно неправдоподобно, вычурно, «нечеловечно» для легендарных панфиловцев! Коль уж их, 28, сравнивают с 300 спартанцами, то вспоминается вот что. В американском фильме 1962 года «300 спартанцев» даже не одна любовная линия нисколько не помешала «умалить» подвиг воинов царя Леонида, а напротив – лишь еще более возвеличила ратное деяние прославившихся на века меченосцев, защищавших родные очаги.
Многие критики поспешили воздать комплименты создателям «Панфиловцев» за то, что те не пошли «голливудской тропой» и не сделали из 28 защитников столицы супергероев. Вряд ли это верно. В финале фильма один из шести оставшихся в живых солдат на протяжении минуты-другой экранного времени, как винегрет, крошит немцев, которые уже готовы были праздновать победу над окопами поверженной роты. И ни один из врагов даже не попытался метнуть гранаты в «дерзкого» русского. Чистой воды экшен! Так и видишь в этом облике Арнольда Шварценеггера из «Коммандос» или Сильвестра Сталлоне из «Рэмбо». И после этого очередная танковая армада, уже готовая ринуться через так и не взятые траншеи, устрашившись, единовременно отступает вспять. И в этом тоже просматривается влияние Голливуда – его фантастические «кина» про полчища гигантских насекомых или звездных захватчиков.
Гитлеровцы в фильме не только обезличены, но даже ни у одного из них мы не сможем увидеть лица: танкистов в башне показывают со спины, а все пехотинцы идут в атаку в «антиморозных» платках на лицах, как те террористы в масках. Такова тоже была задумка авторов – сделать врагов серой массой, этакой саранчой (возможно, этот прием создатели фильма «28 панфиловцев» позаимствовали у авторов «Брестской крепости», снятой шестью годами ранее).
Эти «досадные мелочи» слились в самый большой недостаток фильма. Он видится в том, что, если не знать сути событий середины ноября 1941 года, то трудно, если не невозможно понять, для чего горстке героев понадобилось у Дубосекова «стоять насмерть, но не умирать». Этот «логический ряд» в киноповествовании просто не прописан, заведомо отторгнут создателями.
И в этом смысле «28 панфиловцев» можно поставить в один ряд со знаковыми кинолентами нулевых – «9 рота» («Неизвестная армия неизвестной страны на неизвестной войне») и «Сталинград» («Сталинград» без Сталинграда»); в скобках – заголовки рецензий на эти фильмы в «НВО». В этом же ряду, увы, и фильм 2013 года «Гагарин. Первый в космосе», который провалился в кинопрокате. Главная причина, как справедливо заметил один из киноведов, состояла в следующем: «Полет Гагарина был подвигом не только и не столько самого космонавта Гагарина Ю.А., сколько всей нашей страны, называвшейся тогда СССР. Страны, сразу же после победы в страшной войне принявшей космический вызов и победившей в космической гонке. А нам вместо героя страны показали супергероя без страны. Это фильм про супермена-одиночку, которым реальный Юрий Алексеевич, слава богу, не был. В фильме не видно народа, создавшего Гагарина и космический корабль «Восток». Не видно державы, давшей юному Гагарину штурвал самолета и возможность осуществить свою мечту (и мечту многих) конструктору Королеву. Нельзя отделаться от впечатления, что Королев с Гагариным захотели, и последний взметнулся к звездам…»
Аналогично и с новым отечественным «блокбастером». Несмотря на всю добротную патриотическо-интернационалистическую риторику, звучащую в киноповествовании, за 28 панфиловцами мы не видим Москвы, которую они защищали. Нам не раз показывают карту боевых действий, но глаз не улавливает на ней имя «дорогой моей столицы». Не чувствуется и дыхание великой страны – «матери Родины», которая призвала панфиловцев к подвигу ради спасения Отечества. Если хотите, таким подходом к показу «святой для каждого русского легенды» авторы нивелируют самое понимание Великой Отечественной войны!
А напрочь обезличенные немцы только усиливают это ощущение. У зрителя нет впечатляющего видения того, что 15–16 ноября (и несколько последующих дней) в Московской битве был поистине кульминационный момент. И легенда о 28 просто не могла родиться ни в какой другой день, кроме 16 ноября! Это именно тот случай, что если бы панфиловцев не было, их надо было бы выдумать – это, как говорится, витало в том морозном воздухе. И это, наверное, ощущали все тогда – от необстрелянного солдата и ополченца в окопе до командующего фронтом генерала армии Жукова, а может, и до Сталина.
Ведь именно в эти дни сила германских полчищ, основанная на их многократном превосходстве, выучке и боевом опыте солдат и офицеров вермахта, была превзойдена стойкостью бойцов Красной армии вкупе с экстренными мерами советского правительства и руководства его вооруженных сил по мобилизации ресурсов на отпор врагу. Давайте вспомним: ведь именно об одном из этих дней – может быть, именно 16 ноября – маршал Георгий Константинович Жуков годы спустя писал: «Не помню точно какого числа – это было вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30-й армии Калининского фронта и на правом фланге армии К.К. Рокоссовского – мне позвонил И.В. Сталин и спросил:
– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.
– Москву, безусловно, удержим...
– Это неплохо, что у вас такая уверенность…»
И в том же контексте: «Бои, проходившие 16–18 ноября, для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями.
Но глубоко эшелонированная артиллерийская и противотанковая оборона и хорошо организованное взаимодействие всех родов войск не позволили противнику прорваться через боевые порядки 16-й армии».
И именно в эти драматические дни случился конфликт командарма-16 генерал-лейтенанта Рокоссовского с Жуковым. Константин Константинович, отчасти дав слабину, 19-го числа попросил Жукова отвести соединения армии за реку Истру. Командующий фронтом сказал ему категорическое «нет». По воспоминаниям самого Рокоссовского, Жуков приказал ему «стоять насмерть, не отходя ни на шаг». К этому времени – уже на следующий день после легендарного подвига панфиловцев – 216-я стрелковая была награждена орденом Красного Знамени, еще через сутки переименована в 8-ю гвардейскую дивизию, и в тот же день смертью героя пал генерал Панфилов. Уже 23 ноября дивизии было присвоено его имя: единственный случай за всю историю войны и второй в истории Красной армии – была еще 25-я чапаевская дивизия (полностью полегла в июле 1942 года в Севастополе).
Представляется, что эту ситуацию можно было бы какими-то яркими штрихами обязательно отразить в фильме «28 панфиловцев» (пусть и без столь не принимаемого авторами советского антуража) – скажем, в «преамбуле» к нему. Тогда было бы четко понятно, почему горстка бойцов, вооруженная всего лишь одним противотанковым ружьем и малокалиберной пушкой (они пробивали броню только сбоку) и слабосильными против танков гранатами крепко противостояла врагу и выстояла. Но мы, как уже было отмечено выше, не увидели на экране даже генерала Панфилова…
Автор: Владимир Зуев
Первоисточник: http://nvo.ng.ru/history/2016-11-25/1_927_28pamfil.html
Свежие комментарии