Может быть, от того мне так больно смотреть на пожелтевшие от времени и почти истлевшие листы бумаги, в правом верхнем углу которых стоит гриф «Секретно», а под ним – список братских могил и захоронений воинов. На той самой земле, по которой мы с вами сегодня ходим, даже не задумываясь о том, что она полита кровью.
Как часто мы пишем о крупных сражениях и великих военачальниках, упуская из виду те маленькие, безграничные и потому мало изученные человеческие подвиги, совершённые в годы войны. И лишь по крупицам в районных и областных архивах удаётся разыскать и восстановить подлинную картину простого подвига, совершённого во имя Отечества.
Я много уже писала об истории Целинского района Ростовской области, но всё равно где-то в письменном «багаже» остаются небольшие, крохотные свидетельства, о которых знаешь только ты, да небольшая группа старожилов. А так хочется, чтобы не ушло это всё, не кануло в лета, и было отмечено благодарным словом потомков, ради которых погибшие, по сути, они и жили.
Из архивных документов видно, что на территории Целинского района двадцать восемь захоронений и братских могил, в которых покоятся двести тридцать семь воинов, чьи имена неизвестны. А в другом документе читаем: «Во время оккупации района немецко-фашистскими захватчиками расстреляно, зверски замучено и подвергнуто репрессиям более 150 человек. Много было вскрыто ям, где немецкие мерзавцы зарывали тела советских граждан. Так, на территории Целинского зерносовхоза были вскрыты ямы, где они зарыли тела следующих советских граждан…».
Далее приводится список из девяти человек. Среди них женщина – председатель Ольшанского сельпо и 70-летний старик, член ВКП(б).
А далее приписка – «и другие советские граждане и дети».
Ещё один документ, датированный 1 апреля 1943 года. Это «Решение заседания целинского исполкома районного Совета депутатов трудящихся о приведении в порядок общественного сада и братской могилы в посёлке Целина». В резолютивной части записано: к 10 апреля полностью закончить огораживание общественного сада проволокой и поставить деревянную изгородь на братской могиле. Написать и вывесить на братской могиле список опознанных похороненных в этой братской могиле товарищей, погибших от рук фашистских палачей. Перевезти трупы похороненных в саду фашистов и закопать их за поселком Целина (в юго-западной части)».
Это о потерях людских. Невосполнимых.
Хранит архив и свидетельства причинённых «шестимесячным хозяйничаньем немецких оккупантов» разрушений, ущерба и убытков. Так, из «Сводной ведомости по учёту ущерба, причиненного немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками колхозам Целинского района», датированной 13 декабря 1943 года, следует, что ущерб и потери выражаются в сумме сто шестьдесят восемь миллионов пятьсот пятьдесят две тысячи рублей. Это: разрушенные и повреждённые постройки и сооружения; разграбленный и уничтоженный сельхозинвентарь; уничтоженные сады и насаждения; разграбленный и уничтоженный скот и птица; уничтоженные посевы и разграбленные посевы, запасы семян, кормов и продуктов.
Уничтожены и культурные ценности. Так, полностью разрушены шесть средних школ, частично разрушены здания еще 57 школ района. В районе было 18 стационарных библиотек, осталось только две, причём в них была уничтожена вся художественная, политическая и другая литература.
До оккупации в районе работало 15 радиоузлов, остался только один в Целинском зерносовхозе, который восстановлен частично. Остальная аппаратура уничтожена и увезена.
И вот ещё один архивный документ – «Решение исполкома Целинского Райсовета», датированное июнем 1943 года. Речь идет о финансировании мероприятий по благоустройству районного центра. Читаем: «… Наряду с общими разрушениями в районе, особенно коснулось райцентра: памятник Ленину и статуя Сталина разрушены, художественно оформленные общественный и школьный сад превращены в пустыню, ряд общественных и школьных зданий приведен в негодность и т.д. Для восстановления всего этого необходимы денежные средства, отнесение которых на счет бюджета в настоящий момент нецелесообразно, так как все средства должны быть направлены на разгром врага…».
С этим архивным документом перекликается и корреспонденция о сборе трудящимися средств в фонд обороны (газета «Сталинское зная», №108, 24 августа 1941 г.). «Колхозники Хлеборобненского сельсовета проникнуты единым стремлением уничтожить германский фашизм, сильнее укрепить мощь и обороноспособность Отчизны. В комсомольско-молодежном воскреснике по Хлеборобненскому сельсовету приняло участие 887 человек. Заработанные деньги в сумме 6871 рублей перечислены в фонд обороны. Колхозники сельхозартели имени Будённого единогласно решили перечислить в фонд обороны 89 729 рублей, полученные колхозом за имущество, переданное в Красную Армию. Кроме того, выделено в фонд обороны 25 овец, 10 свиней. Колхозники сельхозартели «Красный маяк» сдали в фонд обороны 25 165 рублей, полученные за имущество, переданное в РККА, выделив дополнительно 20 овец и 10 центнеров молока.
Средства, причитающиеся за имущество, переданное в РККА, перечислили в фонд обороны колхозники сельхозартели имени Кирова. Кроме того, они внесли в фонд обороны трудодни, заработанные за 17-19 августа, и решили ежемесячно, до конца войны, отчислять двухдневный заработок…».
Но не только деньги и продукты направлялись в фонд обороны. Женщины в тылу становились донорами, чтобы отдать свою кровь раненым. Об этом – в газетном сообщении «Женщины вступают в ряды доноров» (газета «Колхозная трибуна», №98, 13 августа 1941 год).
«Славный призыв девушек станицы Мечётинской о вступлении в ряды доноров нашел горячую поддержку у женщин и девушек колхозов. Они подают заявления в военный отдел райкома партии и просят зачислить их в ряды доноров, чтобы отдать свою кровь бойцам и командирам Красной Армии, раненным на фронтах Великой Отечественной войны.
«Желаю быть донором», - пишет в своем заявлении Елена Сидорцева (Россошка). Заявления с просьбой зачислить в доноры поступили от знатной стахановки колхоза имени 9 Января Елены Зубцвой, от колхозниц Ефросиньи Гриневой, Марии Кибкаловой и многих других».
Годы всё дальше уносят нас от событий тех грозных лет. Что-то стирается, что-то видится уже не так ярко. Но мы не должны предать забвению тот ужас, те потери, те разрушения. Мы должны помнить. Помнить, чтобы не дать повториться.
Исчезнувший обелиск
«В районе железнодорожного вокзала когда-то был обелиск – он стоял над братской могилой. Теперь его нет, но и перезахоронения не было. Это что же за забывчивость такая, что мы теперь по костям ходим?! И вообще, хотя бы кто-нибудь о тех событиях и памятнике знает?», - такое пришло мне недавно письмо от Людмилы Даниловны Богдановой из станицы Егорлык Ростовской области.
В самом деле, многие станичники утверждают, что когда-то на месте захоронения стоял скромный обелиск под красной звездочкой. И вполне справедливо, если этот обелиск будет восстановлен, ведь перезахоронить не так-то просто, а это значит, что пока нет никакого знака и даже ограждения в том месте, все мы топчемся по праху.
Во время бомбардировки вражеской авиацией в ноябре 1941 года горела железнодорожная станция Атаман. Сергей Степанович Гордеев лично вывел из-под обстрела два паровоза и 43 цистерны. Затем вместе со всеми тушил горящий вокзал и два железнодорожных состава с военным имуществом.
Гордеев и во второй раз также пришёл на выручку 17 июля 1942 года, когда был ранен машинист паровоза, а его помощник убит. Тогда Гордеев под усиленной бомбежкой он вывел четыре состава эвакогруза из пожара, чем предотвратил от взрыва 14 вагонов с боеприпасами.
А вот ценный документ – акт, составленный директором Атаманского элеватора Платоном Андреевичем Князевым: «4 ноября 1941 года немецкие фашисты произвели налет на станцию Атаман, и на элеватор были сброшены зажигательные и разрушительные бомбы, сгорел один прирельсовый склад емкостью в 2000 тонн, в котором находилось 1764 тонны ячменя. Ячмень горел. Погиб охранник Кобец, а второй охранник – Кухлевский, сгорел от зажигательной бомбы. 17 июля 1942 года в 7 часов утра семь фашистских самолетов сделали второй налет на Егорлыкский элеватор. Была сброшена 21 бомба, от которых 14 складов сгорели.
В этот день были убиты одна колхозница из хутора Кавалерский – Раиса Бурдасова, которая сопровождала обоз с зерном, и один рабочий элеватора. Кроме этого были ранены заместитель директора элеватора Утин Павел Яковлевич и уборщица Полина Прокопец».
В тушении пожаров принимали участие многие станичники. Дмитрий Семенович и Лидия Марковна Богдановы тоже были среди них. А Анатолий Васильевич Давыдов (в тот момент – 12-летний мальчишка) стал очевидцем бомбежки в июле 1942 года.
Спустя годы, 4 сентября 2007 года Давыдов рассказал, что на станции Атаман погибли не только гражданские лица, но и раненые бойцы. При налёте вражеской авиации был разбит комбинированный состав, в котором размещались раненые, беженцы и санитарно-медицинское отделение. Убитых и раненых при бомбежке (их было около 40 человек) похоронили в общей могиле где-то в 20-30 метрах от разгрузочно-погрузочной площадки, и установили обелиск (ориентир – мельница и от западной стены – на север, в метрах 40-50).
Может быть, поисковики, все-таки восстановят это место захоронения? А иначе мы будем теми самыми Иванами, не помнящими родства.
Автор Полина Ефимова
Свежие комментарии