ТРАГЕДИЯ В МАКЕЕВКЕ. ВАЖНЫЕ ВОПРОСЫ – ЧЕСТНЫЕ ОТВЕТЫ

© EDGAR GUTIéRREZ KEYSTONE PRESS AGENCY/GLOBALLOOKPRESS

Трагедия в Макеевке, которая произошла в новогоднюю ночь 31 декабря, унесла жизни десятков наших бойцов. Погибли 89 человек. И расследование продолжается. Ситуация находится на контроле у президента Владимира Путина. Одной из версий, почему погибли наши военнослужащие, считают активное пользование мобильными устройствами. Предполагается, что сосредоточение сигнала мобильных телефонов помогло противнику нанести более точный удар ракетами HIMARS по общежитию ПТУ, в котором находились наши ребята. Однако и здесь есть много "но". 

Связь на передовой может стоить жизни    

Об этом в программе "Мы в курсе" ведущая телеканала Елена Афонина беседовала с заместителем руководителя аппарата Союза добровольцев Донбасса, бойцом отряда специального назначения "Центр" 23-го батальона "Барс" Дмитрием Джиникашвили.

Елена Афонина: Дмитрий, я задаю прямой вопрос, хочу услышать прямой ответ. Наших ребят убили мобильники? 

Дмитрий Джиникашвили: Ответ: и да, и нет. В современном конфликте без мобильных телефонов практически нельзя. Объясняю почему. 

Есть некоторые задачи, которые требуют работы с графическими картами и средствами электронных вычислений вроде баллистических калькуляторов, артиллерийских калькуляторов, средствами контроля погодных условий для артиллерийских систем, так называемого метеоконтроля. Это то, что необходимо нашим специалистам. Оно есть в смартфонах. Без них на линии соприкосновения никуда. 

Понятно, что рядовому бойцу, простому стрелку наличие смартфона с геолокацией, с камерами не так нужно. Поэтому Минобороны разрешило использовать кнопочные мобильные телефоны. Но все мы люди и понимаем, что такой телефон, к сожалению, не позволяет простому рядовому совершать крайне важные операции вроде онлайн-оплаты счетов, погашения кредитов и так далее. 

– Убила ли наших парней мобильная связь? 

– Нет. В текущем военном конфликте и с нашей, и со стороны ВСУ для нанесения огневого поражения требуется минимум два независимых друг от друга источника получения информации. 

На примере Макеевки мы видим массовое скопление личного состава, которое, возможно, было замечено наземными источниками. Возможно, есть люди, которые передают на платной основе информацию ВСУ. Перемещение техники, замеченное средствами объективного контроля спутниковой группировки врага (так как это административное строение, то в любом случае был подвоз для снабжения и ремонта, эксплуатации техники). В результате – имеем два независимых друг от друга источника, достаточных для осуществления контроля. 

Поэтому кнопочный телефон не обезопасит бойца, добровольца или мобилизованного, от того, чтобы не стать целью заинтересованных органов военной разведки ВСУ. Достаточно одного-двух таких объектов заинтересованности, чтобы нанести удар. Это третий пункт.

Четвёртый – массовые входящие-исходящие вызовы. Они активно пеленгуются современными средствами радиоэлектронной разведки как с нашей, так и с вражеской стороны. То есть мы имеем более чем достаточно поводов для нанесения удара по данному объекту. И сваливать всё на наличие смартфонов будет крайне неправильно.

– То есть один смартфон в поле опасности не представляет? 

– Всё зависит от того, где он находится и с какими целями используется. На линии боевого соприкосновения интернет практически отсутствует. По техническим причинам. Либо же это мобильные комплексы, которые ставятся на автомобили. Они активно пеленгуются. 

Поэтому выход в телефонную сеть даже одного мобильного представляет угрозу. Мы это на себе почувствовали уже в самом начале операции в Харьковской области. Мы также фиксируем появление в сети в зоне соприкосновения даже одного их мобильного телефона. А если это выход в интернет-сеть, то тем более это вызывает особый интерес. 

Мобильная гигиена на передовой 

Офицеры должны объяснять личному составу правила использования средств мобильной связи, средств геопозиционирования на смартфонах и другие вещи. Бывает, когда без этого не обойтись. Но это риск, о котором знают бойцы, и они на это идут сознательно. Об этом знает командование подразделения, командование группировки. 

Когда идёт нарушение гигиены и мобильный телефон используется не для выполнения задач, это приводит к потерям. 

– А сотовые вышки чьи? Украинские или уже наши, российские? Это донецкий "Феникс" или это "Старлинк" Маска, считай, украинские? Кто оператор сотовой связи на передовой?

– Это не имеет значения. Современные средства радиоразведки не видят выхода оператора, а видят сигнал в радиоэлектронном спектре на определённом участке. Даже одного, не говоря о скоплении сигналов, – будет достаточно. Нет необходимости взламывать сигнал, чтобы понять, кто это говорит, офицер или простой боец. А если сигнал защищённый (так называемая "закрытая связь"), то тем более. Это становится основанием для нанесения удара. 

Чтобы взломать защищённый сигнал и понять, какую передают информацию, требуется время. Само наличие выхода в связь защищённого аппарата говорит о том, что рядом либо сам человек, принимающий решения, который выходит по закрытому каналу связи, либо кто-то рядом с ним. 

Происходит триангуляция сигнала. Неважно, "Феникс" это, "Билайн" или украинские операторы. Важно, что есть выход в радиосети источника мобильной связи, радиосигнала на позициях, которые занимает противник. Неважно, кто это. 

– Вы говорите сейчас о скоплении. Но мы же понимаем, что это могут быть и мирные жители. Сигнал неотличим, сотовая связь, наверное, одинаковая. Или есть разница? 

– Мы говорим о линии соприкосновения. То есть, когда непосредственно мы производим триангуляцию сигнала, условно, в лесопосадке либо в посёлке, который находится в серой зоне. Мы уже исключаем наличие там мирного населения. 

В условиях прифронтовых участков, так называемых пунктов временной дислокации личного состава, пунктов постоянной дислокации личного состава, где есть мирные жители, действует принцип, как я уже говорил, не менее двух независимых друг от друга источников. Это наличие наземной информации и наличие объектов заинтересованности по тем или иным причинам органов разведки со стороны Украины. Когда есть совпадение хотя бы двух источников в одной точке – это уже основание для выбора средств нанесения огневого поражения. Не всегда так бывает, но когда есть, то ВСУ активно этим пользуются. 

– А мы этим пользуемся? У нас в этом смысле есть какие-то победы? 

– Так точно! Мы недавно наблюдали нанесение огневого поражения по железнодорожному составу с мобилизованными бойцами теробороны Украины. Если мне не изменяет память, это было в районе Черкасской области. Всё так же: один или два объекта заинтересованности, которые ранее были выявлены органами нашей разведки, объективные сведения с земли, сведения с беспилотной авиации, с нашей спутниковой группировки. Все пазлы сложились в единую картину, и было принято решение о нанесении огневого удара. Это один из самых ярких примеров. 

Или, к примеру, объекты критической инфраструктуры и нанесение повторных ударов уже по тем, которые были ранее повреждены. Заметили большое количество выходов в сеть на таком объекте – значит, либо там ведутся восстановительные работы, либо проходит полноценная работа, но не на полную мощность. Соответственно, его можно ставить в список для нанесения ударов повторно. 

– После трагедии в Макеевке было много комментариев в Telegram-каналах. Был такой крик в военкор-каналах: прекратите пользоваться на передовой WhatsApp. Чем это опасно? 

– Да, современные средства связи и мессенджеры вроде WhatsApp, Viber – абсолютно небезопасны. Viber вообще активно используется сотрудниками СБУ для массовой рассылки сообщений по типу "сдавайтесь в плен" или чего-то в этом роде. WhatsApp также не защищён, его спокойно вскрывают. Передачу информации через этот мессенджер можно назвать опасной, а иногда – вредительской. 

Наиболее безопасно пользоваться Telegram. У него есть алгоритмы с возможностью сквозного шифрования. Это не панацея, конечно, но всё же какая-то безопасность. 

Мы не роботы – мы простые люди 

– Если предстоит празднование Нового года, то понятно, что люди соберутся в одном месте. Должны ли быть "слепоглухонемые зоны", которые будет обеспечивать радиолокационная станция или ещё что-то? Или это невозможно?

– Технически возможно. Но вопрос чисто человеческий. Какие бы запреты ни вводили, как бы ни ужесточали правила сотрудники военной контрразведки, которые за это отвечают, – солдат всё равно пронесёт мобильный телефон в зону СВО. Либо спрячет где-то, либо на месте приобретёт. Это жизненные вопросы: связь с домом, с жёнами, с детьми. Мы не роботы – мы простые люди. 

Когда в праздничные дни подразумевается скопление личного состава, то да, можно поставить мобильные глушилки связи. Но если говорить о Макеевке, то это восточный пригород Донецка, и он гораздо ближе, чем сам Донецк, к границе России. Это тыловая, мирная зона, которая для нас считается абсолютно спокойной. Местное население нас полностью поддерживает, условия для размещения личного состава очень комфортные. 

Может быть, человеческий подход и то, что в этот праздничный день личному составу разрешили отправить сообщения домой, что всё хорошо, сыграло роковую шутку. Ведь мы знаем, что в новогоднюю ночь даже Москва испытывала проблемы с отправкой сообщений из-за перегрузки мобильной сети. На фоне перегрузки простых гражданских лиц, возможно, командование надеялось скрыть радиозвонки военнослужащих. Но, к сожалению, наличие дополнительных источников получения информации со стороны противника не позволило это сделать.

Таким образом, теперь нам остаётся лишь дождаться результатов официального расследования. А пока можем только предполагать и делать всё возможное, чтобы трагедия не повторилась.