Частные охранные компании в Африке: новый этап противостояния?

Соглашения по развитию местных вооруженных сил – немаловажная составляющая российско-африканских связей

Лондон намерен укрепить сотрудничество с африканскими странами в сфере безопасности и внедрять программы подготовки местных воинских формирований, заявил в преддверии визита в Гану, Нигерию и Замбию министр иностранных дел Великобритании Джеймс Клеверли.

По его мнению, коллективный Запад должен предложить Африке альтернативный вариант развития, который бы отличался от подхода России или Китая.

Не приходится сомневаться в том, что верные давним колониальным традициям англосаксы готовятся к новой схватке за Чёрный континент, уже сегодня являющийся ареной жёсткой конкурентной борьбы, в которой участвуют различные государства, включая самые могущественные и влиятельные, уже сказано и написано много. Реализация интересов и долгосрочных планов зарубежных стран требует обеспечения, а в ряде случаев – защиты, в том числе вооружённой. В условиях, когда прямое задействование регулярной армии становится либо нецелесообразным, либо ограничено или даже вовсе невозможно, многократно возрастает роль таких военизированных формирований, как Private Security Companies (PSC) – частные охранные компании, примерным аналогом которых в РФ являются ЧОП. Следует сразу подчеркнуть, что речь идет именно о ЧОП, ибо такого понятия, как ЧВК в международном праве не существует. И западная аббревиатура PMC есть Private Military Combatant либо Contractor, но не ЧВК. То есть наемники, на которых не распространяется действие ни одной конвенции.

В Африке работает множество иностранных ЧОП: британские Aegis Defence Services и G4S, американские Constellis и CACI, французская Secopex, немецкая Asgaard и многие другие. Число их сотрудников не поддается никакому учету или контролю, тем более что сами компании, как правило, заключают соглашения о неразглашении информации о характере их работы. Местные силы (назовем их условно элитами) также не заинтересованы в афишировании своих связей с подобными структурами, поскольку речь неизменно идет о сохранении власти и извлечении баснословных прибылей. Чисто бизнес.

В последнее время наибольший интерес вызывает деятельность «восточных» ЧОП в Африке, поскольку именно они проявляют там наибольшую активность. КНР проводит масштабную экономическую экспансию на континент в рамках запущенной в 2013 году инициативы «Один пояс — один путь»: соответствующие соглашения подписаны с 52 из 54 африканских стран. Сегодня в Африке работает около 10 тысяч китайских компаний и до двух миллионов китайских рабочих, задействованных в развитии инфраструктуры, строительстве жилья, промышленном производстве и добыче полезных ископаемых.

Многомиллиардные инвестиции требуют защиты, в том числе физической – китайских граждан уже убивали, похищали ради выкупа или грабежа, отмечались попытки нападений на городки строителей. В условиях, когда полагаться на местные органы безопасности не приходится, китайские власти вынуждены самостоятельно решать этот вопрос. Впрочем, это не явилось проблемой: в КНР зарегистрировано свыше пяти тысяч ЧОП, в которых работает около четырех миллионов человек, преимущественно из числа бывших военных. Показательно, что ЧВК в Китае запрещены, а все ЧОП находятся под строгим контролем министерства общественной безопасности. При этом разрешение работать за границей имеют лишь 20 ЧОП, в Африке из них действуют около половины: Beijing DeWe Security Service, Hua Xin Zhong An Group, Shandong Huawei Security Group, China Overseas Security Group, Frontier Services Group, China Overseas Security Service, China Security Technology Group, VSS Security Group и Zhongjun Junhong Security Service. Особенностью китайских ЧОП является то, что им запрещено ношение огнестрельного оружия – исключение составляют сотрудники Overseas Security Guardians и Hua Xin Zhong An Group, которые обеспечивают вооруженную охрану китайских торговых судов, следующих в африканских водах.

По официальным данным, за границей работают всего 3200 сотрудников китайских ЧОП, однако эта цифра вызывает сомнения. К примеру, в одной лишь Кении защитой строительства железной дороги Момбаса – Найроби – Найваша занималось 2000 сотрудников DeWe. Китайцы широко привлекают субподрядчиков, а сами организуют и осуществляют руководство местными охранными структурами, а также обеспечивают охрану китайских предприятий с помощью нелетальных вооружений и решают технические задачи. Таким образом они избегают ответственности за погибших и пострадавших в результате использования оружия местными «партнерами». К примеру, в июле 2016 года DeWe прибегла к найму местных вооруженных сотрудников, чтобы эвакуировать свыше 300 китайских нефтяников из южно-суданской столицы Джубы, в которой разгорелось вооруженное противостояние между правительственными и оппозиционными силами.

Активно развивает связи с Африкой и Турция, которая в последние годы значительно расширила свою сеть посольств на континенте. Особое внимание уделяется наращиванию военно-технического сотрудничества: лишь за 2021 год поставки турецкого военного оборудования выросли в пять раз. И этот показатель, вероятнее всего, продолжит расти и не в последнюю очередь благодаря растущей популярности турецких дронов Bayraktar. Примечательно, что турецкие военные присутствуют в Ливии и даже в Сомали, где обучают местных солдат и офицеров, причем на турецком языке, а сомалийские новобранцы даже приносят присягу сразу на двух языках.

В 2012 году в Турции была создана частная компания Sadat International Defense Consultancy (SADAT). Ее основатель и владелец Аднан Танрыверди не просто бизнесмен: с 2016 по 2022 год он одновременно занимал пост советника президента Р. Эрдогана. Аднан прямо заявлял, что «Турция имеет глубоко укоренившиеся военные традиции. ЧОП могут оказывать услуги дружественным странам, нанимая отставных и недавно демобилизованных военнослужащих. А затем их можно будет использовать как инструмент внешней политики». На официальном сайте утверждается, что SADAT – это «первая и единственная частная компания в Турции, которая на международном уровне предоставляет услуги консалтинга, военной подготовки и логистики в секторе международной обороны и внутренней безопасности». Руководство ЧОП отмечает, что сотрудники не участвуют в конфликтах в качестве наемников, а оказывают исключительно консультационные и образовательные услуги. Однако одновременно подчеркивается, что одним из главных преимуществ является наличие «готовых военно-воздушных сил», вооруженных беспилотниками Bayraktar.

При этом следует подчеркнуть, что ни крупнейшая в мире охранная компания G4S (800 000 сотрудников в 138 странах), ни любая иная частная структура не могут сравниться с группой «Вагнер» в плане вооружения. Даже скандально известная Blackwater никогда не имела в своем распоряжении оружие калибром свыше 20 мм, а из бронетехники располагала лишь джипами, бронированными по классу В6. Да, Эрик Принс мог полагаться на то, что при необходимости получит авиационную и иную поддержку ВС США, но и мечтать не мог о наличии в составе своей компании танков, ствольной и реактивной артиллерии, уже не говоря о штурмовой и бомбардировочной авиации. Более того, ни перед одним ЧОП никто и никогда не ставил задачи на ведение войсковых операций.

Продолжит ли «Вагнер» работать в Африке, где у руководства компании есть частные коммерческие контракты как с правительствами, так и местными бизнес-структурами или вооруженными группировками? С. Лавров в мае прошлого года в интервью итальянской телекомпании «Медиасет» подтвердил, что вагнеровцы действуют в Ливии и уточнил: «Частная военная компания была приглашена властями в городе Тобрук. Они там находятся на коммерческих условиях, так же как и в Мали». Известно, что за услугами «музыкантов» обращались различные политические силы в Судане, Мозамбике, ЦАР, Буркина-Фасо, а структуры группы «Вагнер», помимо финансового вознаграждения, якобы получали доступ к добыче природных ресурсов в странах пребывания.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова недавно уточнила, что решение о продолжении работы специалистов «Вагнер» в Африке будут принимать сами африканские страны. О том, каким может быть такое решение, уже сказал советник президента ЦАР Фидель Гуанджики: «Если Москва решит отозвать вагнеровцев и прислать вместо них «бетховенов» или «моцартов», мы будем не против».

Совершенно очевидно, что ни одна частная охранная структура из РФ, которая продолжит работать в Африке, не сможет впредь опираться на ту государственную помощь, подобную той, что была оказана группе «Вагнер». Не будет у них в распоряжении ни ЗРПК «Панцирь», ни фронтовых бомбардировщиков Су-24, ни рейсов ВТА российских ВКС, как это было в Ливии. Нельзя также переоценивать роль, масштаб и итоги прошлой деятельности компании Е. Пригожина: многие проекты группы «Вагнер» в Африке были убыточными и дотационными, то есть часть расходов на них прямо или косвенно компенсировалась из бюджета РФ. Возможно, те контракты, доходная база которых генерируется в самой Африке, будут продолжены, однако дотационные проекты наверняка будут переданы под контроль МО РФ.

Известно, что Россия заключила официальные соглашения по развитию местных вооруженных сил с десятками африканских государств и в архитектуре российско-африканских связей. Как отмечал С. Лавров, российские военные инструкторы продолжат свою работу в ряде государств континента. Как считают эксперты, такой формат более эффективен, несет в себе меньше рисков и в долгосрочной перспективе может дать нам преимущества.

Российские военные специалисты в Конго, 6 апреля 2023 года. Фото: Veronique de Viguerie / Paris Match / Getty Images

Российская сторона, безусловно, заинтересована в укреплении межгосударственных связей на региональном уровне и усилении африканского компонента в обеспечении безопасности. Помогать правительствам африканских стран в борьбе с повстанцами и террористическими группировками не означает решать их проблемы вместо них самих. Тем более что на уровне ООН этого никто и не собирался делать, о чем красноречиво свидетельствует опыт Мали.

В апреле 2013 года резолюцией СБ № 2100 была учреждена миссия ООН в Мали по стабилизации и «с целью поддержки политических процессов в этой стране». Для выполнения обозначенных в резолюции благородных задач, включая соблюдение права человека, численность миссии была доведена до 17 430 человек, в том числе более 12 тысяч вооруженных «миротворцев» (по состоянию на февраль 2023 года). На их содержание из специального отдельного счета, бюджет которого был утверждался Генассамблеей ежегодно, тратились огромные средства. Так, на период июль 2021 – июнь 2022 года была выделена сумма 1 262 194 200 долл. США. Это не описка и не опечатка – один миллиард двести шестьдесят два миллиона с лишним долларов на год. На миссию из 17 тысяч человек.

Помимо «голубых касок», в Мали с 2013 года находился французский воинский контингент, который был призван бороться с местными террористическими группировками, в том числе аффилированными с ИГ и «Аль-Каидой» (террористические организации, запрещенные в России). При этом главной целью Парижа было вернуть Мали под полный контроль Франции, а когда стало ясно, что не получается, президент Э. Макрон в июне 2021-го объявил о выводе своих войск. И вновь расчеты не оправдались: вскоре в этом западноафриканском государстве появились специалисты, командированные по линии МО РФ, а также парни из группы «Вагнер».

30 июня 2023 года миссия ООН в Мали решением СБ была закрыта, ее сотрудники обязаны покинуть страну не позднее 31 декабря. Несмотря на то, что решение о прекращении мандата миссии было принято СБ ООН единогласно, на Западе поднялась антироссийская кампания. Глава МИД Мали Абдулай Диоп был вынужден выступить со специальным заявлением, что публикации западных СМИ о работе в Мали частных охранных предприятий из РФ нацелена на срыв сотрудничества двух стран. Выступление малийского беглого правозащитника с французским гражданством в ООН, который осудил ситуацию с безопасностью в стране, а также «обвинил новых российских военных партнеров» малийского руководства в нарушениях прав человека, в дальнейшем даже стало мемом. На пару часов.

Как представляется, в новых условиях Россия может быть заинтересована, например, в усилении роли Алжира в вопросах обеспечения безопасности в Сахаре, поскольку это североафриканское государство обладает значительным опытом в данной сфере и остается верным союзником России.

Демонстрация в поддержку России по случаю 60-летия независимости Мали. Бамако, 22 сентября 2020 года. Фото: AP

Сотрудники ЧВК «Вагнер» на севере Мали. Фото: French Army / AP

Особенность ситуации в Ливии заключается в том, что власть раздроблена и страна не существует как единое целое. За каждой группировкой стоят внешние силы, их интересы разнятся, однако очевидно, что США и Турция едины в противостоянии РФ и недопущении возрождения влияния Москвы там, где ее позиции были, казалось, незыблемы.

Реальность такова, что практически все, кто оказался у власти в бывшей Великой Джамахирии, заинтересованы лишь в том, чтобы эту власть сохранить. При этом никто из них не испытывает добрых чувств к нашей стране и рассчитывать на изменения не приходится. Недавний «союзник и брат» Е. Пригожина командующий Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифа Хафтар вновь заявил, что его интересует исключительно «справедливое распределение нефтяных доходов». Потеряв надежду стать единоличным правителем, в чем его заверял владелец группы «Вагнер» перед походом на Триполи, Хафтар прибегает к испытанному средству – шантаж и угрозы. 24 июня он заявил, что «остановит поток нефти и газа, прекратит их экспорт, обратившись к судебным органам и издав распоряжение о форс-мажорных обстоятельствах». Причина – неясная судьба семи миллиардов долларов, полученных от экспорта нефти за минувший год.

Конечно, «Вагнер» тут ни при чем, однако обращает на себя внимание тот факт, что в январе в Ливии в очередной раз побывал директор ЦРУ Уильям Бернс. В переговорах с Хафтаром он вновь поднимал вопрос о том, что группа Пригожина – «лишняя фигура в этой партии». И, как утверждают осведомленные источники, гражданин США Халифа Хафтар готов пойти на торг и по этой теме. Тем более в новых обстоятельствах.

Бойцы армии Хафтара и специалисты из «Вагнера» на погрузке боеприпасов. Аль-Хира, в 75 километрах к югу от Триполи, Ливия, 22 июля 2020 года