Враги кирасиров

Военное дело на рубеже эпох. В прошлый раз мы выяснили, что врагами латной конницы кирасиров и рейтаров на рубеже Средневековья и Нового времени, помимо пехоты с пиками и мушкетами, были многочисленные подразделения легкой конницы, в том числе и национальной. Безусловно, она была более многочисленной, хотя не так хорошо вооруженной. В предыдущем материале речь шла о венгерских гусарах, венецианских страдиотах, валахах и драгунах. Сегодня мы продолжим рассказ о врагах кирасиров. А начнем мы его с турецких тяжеловооруженных всадников конницы сипахов, ближе всего подходящих по типу к европейским всадникам-копейщикам в полном рыцарском снаряжении или в дротиковых доспехах в три четверти.


Сначала сипахи представляли собой обычных тяжеловооруженных всадников, восседавших на конях, одетых в панцирные попоны и вооруженных копьями и булавами. Понятно, что вооружение воина-сипаха, как и в случае с европейским рыцарем, непосредственным образом зависело от его богатства и размеров его земельного владения – тимара. Кстати, по нему этих воинов часто называли тимариоты. То есть это был аналог наших «помещиков». Поскольку сипахи стреляли из луков с коня, защитное вооружение, которое они использовали, должно было обеспечивать высокую подвижность плечевого пояса. Отсюда и распространенность среди них кольчато-пластинчатых доспехов. Были популярны тюрбанные шлемы с кольчужными бармицами и носовой пластиной. Другими типами шлемов были шашак и мисюрка, от арабского слова Миср – Египет. С XVI века распространяются караценовые доспехи. Руки выше запястью защищались трубчатыми наручами. Щиты-калканы были относительно невелики по размерам, но зато были из металла – железа или меди.


Когда воины призывались в поход, каждый десятый из сипахов по жребию оставался дома, чтобы поддерживать порядок в империи. Ну а оказавшиеся в войске распределялись по полкам-алаям, которыми командовали командиры черибаши, субаши и офицеры-алайбеи.


О сипахах вполне можно сказать, что они являлись своего рода дворянством Османской империи и аналогом русской поместной конницы. Участок земли с крестьянами, торговые ряды, мельницы - все это могло быть объявлено тимаром (использовалось еще иногда и слово спахилык), и передано в пользование сипаху, который на полученные средства должен был вооружиться сам и привести с собой небольшой отряд воинов. Тимары эпохи расцвета Османской империи не являлись наследственным держанием, а лишь временно находились в пользовании держателя (тимарлы или тимариота) лишь то время, пока он находился на службе. Понятно, что при такой системе сипахи над своими крестьянами не имели полной власти. Причем находясь на службе, сипахи денежного довольствия от казны не получали, но имели право на военную добычу.


Если сипах уклонялся от выполнения своих обязанностей, его доходная собственность могла быть у него отнята и возвращена в казну. По смерти сипахи его держание за его семьей сохранялось, но лишь в том случае, если у него был сын или какой-то другой ближайший родственник, который мог заменить его на службе. 


С 1533 года правительство Порты вдоль границы с Венгрией установило новую систему тимаров. Теперь от сипахов требовалось вместо проживания в своих здешних имениях служить постоянно и находиться в пограничных городах вместе с воинами расположенных в них гарнизонов.

Прекращение активной политики завоеваний и распространение коррупции сделались причинами массового уклонения сипахов от службы. Причем они всеми правдами и неправдами начали стараться перевести тимары в свою частную либо собственность религиозную с выплатой соответствующей договорной ренты.


В XV—XVI веках конница сипахов была весьма многочисленной: около 40 000 всадников, причем больше половины происходили как раз из провинций империи, находившихся в Европе, в частности в Румелии. Но затем с конца XVII века и до конца XVIII века за 100 лет их численность уменьшилась более чем в 10 раз. Так что в 1787 году, когда Турция в очередной раз собралась воевать с Россией, Порта с немалым трудом собрала лишь две тысячи всадников.


Ну а затем султан Махмуд II в 1834 году и вовсе отменил сипахов, после чего их включили в состав новой регулярной кавалерии. Заодно в 1831—1839 годах ликвидировали и военно-феодальную систему тимаров. Земли бывших помещиков были переданы государству, которое теперь выплачивало им жалование непосредственно из бюджета. Однако память об отважных всадниках сипахи не умерла. От этого названия произошло другое — Spahi (спаги). Только теперь так стали называться части легкой кавалерии во французской и в итальянской армиях, куда набирали аборигенов, но командиры были из французов, а также Sepoy (сипаи) — всем известные британские колониальные войска из индийцев в Индии, устроенные аналогичным образом. 


Главная проблема сипахов, как, кстати говоря, и проблема русской поместной конницы, заключалась в том, что обе они были неспособны к переменам. На определенном этапе их роль была положительной, но времена менялись, а меняться вместе со временем сипахи не желали. В частности, это выразилось в пренебрежительном отношении к огнестрельному оружию, и где, в Турции, где и порох был прекрасного качества, и производились отличные мушкеты и пистолеты. Но… вооружалась всем этим пехота. Главным образом янычары, которые вооружались за государственный счет. А вот сипахи покупать за свой счет огнестрельное оружие не желали, а если и покупали, то… не желали изменять свою тактику боя, мол, деды так воевали и побеждали, и мы так же будем!

Естественно, что тяжеловооруженную конницу сипахов должны были поддерживать всадники легковооруженные. И в турецкой армии таковые тоже были. Прежде всего это акынджи́ (производное от турецкого слова akın — «набег», «нападение»»). Это были иррегулярные формирования, однако в военной системе Порты они играли очень важную роль. Организация конницы акынджи называлась акынджлик, а создавалась она как пограничные войска для защиты бейликов – пограничных районов. Османы называли такие районы удж. Уджем управлял беем, звание которого было наследственным. Назывались такие беи акынджи-бей или удж-бей.




В империи турок-сельджуков удж-бей был очень значительным лицом. Он лишь только платил один раз в год налог султану, а так был полностью от него независим. Он мог воевать с соседями, грабить их – султану до этого не было дела. В государстве османов акынджи свободы поубавили и действовать они должны были от имени султана. По сути удж-бей получал с этих земель деньги, а на них созывал отряды конницы. Государство не выплачивало им никакого содержания, не выдавало оружия и снаряжения, коней акынджи тоже покупали сами. Но зато и налог на добычу они и не платили и все, что попадало к ним в руки, у них же и оставалось!


По сути, это были вольнонаемные отряды, куда записаться мог любой желающий, но нужно было представить рекомендации от имама, деревенского старосты деревни или любого известного удж-бею человека. Имена поступивших, а также имя отца и место жительства, записывались и хранились в Стамбуле. Акынджи-бей (командира) назначался султаном или его наместником сардаром.


Десятком всадников командовал онбаши (капрал), сотней — субаши, тысячей — бигбаши (майор). Уже во время битвы на Косовом поле количество акынджи достигало 20 000, а при Сулеймане I более 50 000 человек. Но потом их количество опять стало падать и в 1625 году их стало всего две тысячи. Интересно, что в мирное время они могли проживать где угодно, но требовалось, чтобы они постоянно тренировались и были готовы выступить в поход по первому требованию. Доспехов акынджи практически не носили, но имели щиты – либо калканы, либо боснийские скутумы. Оружия использовалось в основном холодное: сабли, луки, арканы. Обычно эти всадники в походах находились либо в авангарде армии, либо в арьергарде. Имели при себе запасных лошадей, чтобы было на чем вывозить добычу. Чаще акынджи воевали в Европе, но такие султаны, как Мехмед II, Баязид II и Селиме I, использовали их и в Анатолии.


В начале XVII века эти всадники стали нести большие потери в сражениях с имперскими кавалеристами. Уже в 1630 году акынджи превратились либо в рядовых солдат, либо соглашались служить только за деньги. Вместо них туркам пришлось использовать наемную татарскую конницу крымских ханов. Окончательно он исчезли в 1826 году.


Другим подразделением турецкой легкой конницы были всадники дели, что можно перевести как «сорви-голова» и «отчаянный храбрец». Они появились в конце XV—начале XVI века и прославились своей отчаянной храбростью, а еще своей необычной одеждой. Впрочем, очень часто бывало так, что военная одежда как раз и задумывалась такой, чтобы пугать воинов противника. Современник описывал их наряд, подчеркивая, что многие из них покрывались тигриными шкурами, сделав себе их них что-то вроде кафтана. Из средств защиты они имели выпуклые щиты, а оружием им служили копья и булавы, прикрепленные к их седлам. Головные уборы дели также делались из шкур диких животных и украшались с орлиными перьями. Щиты типа бойснийский скутум они также украшали перьями и мало того: за спиной у них тоже были крылья из перьев. Так что считается, что польские латные гусары как раз у них, у дели, позаимствовали идею носить крылья с перьями за спиной. Оружием им служили копье, сабля, лук и стрелы. Лошади всадников дели отличались своей силой, резвостью и выносливостью.


В XVIII веке дели почему-то стали носить шляпы, похожие на цилиндры в 26 дюймов высотой, сделанные из кожи черного ягненка (!) и обмотанные вдобавок сверху тюрбаном!


Организация дели была следующей: пятьдесят—шестьдесят всадников составляли байрак (флаг», «штандарт»). Несколькими байраками командовал делибаши. Рекрут приносил присягу, получал звание ага-джираги («ученик аги») и вот эту самую знаменитую шляпу. Если дели нарушал клятву или сбегал с поля боя, его изгоняли, а шляпу отнимали!

Использованная литература
1. Nicolle, D. Armies of the Ottoman Turks 1300—1774. L.: Osprey Pub. (MAA 140), 1983.
2. Vuksic, V., Grbasic, Z. Cavalry. The history of fighting elite 650BC – AD1914. L.: A Cassel Book, 1993, 1994.

Продолжение следует…