Рихард Зорге более 11 лет работал за рубежом как сотрудник Разведуправления Красной армии. Он достиг высочайших результатов в Китае и особенно в Японии, добывая уникальную информацию, помогавшую руководству СССР и военному командованию принимать обоснованные решения в сложные для государства времена.

Будущий разведчик-нелегал родился в поселке неподалеку от Баку в семье немецкого инженера Густава Вильгельма Зорге и его жены Нины Степановны Кобелевой. Через несколько лет они переехали в Германию, но у Рихарда благодаря воспитанию матери навсегда осталась частица русской души. Он учился в средней школе берлинского района Рихтельфельдер, но за год до окончания ушел добровольцем на фронт – началась Первая мировая. Попав, как и многие его сверстники, под влияние шовинистической пропаганды, доброволец Зорге активно воевал на Западном и Восточном фронтах, несколько раз был ранен. За бесстрашие и умелые действия произведен в унтер-офицеры, награжден Железным крестом II степени.

“ Когда в конце 1932-го Рамзай завершал трехлетнюю спецкомандировку, под его руководством находились 35 ценных агентов ”

Все пережитое на войне, глубокое убеждение в несправедливости окружающего мира, допустившего ее, желание изменить жизнь к лучшему привели 23-летнего фронтовика к решению присоединиться к международному революционному рабочему движению. «Думаю, что, какое бы влияние я ни испытывал со стороны других различных факторов, только из-за этой войны я стал коммунистом», – писал Зорге. Сначала он примкнул к левому крылу социал-демократов, а позже вступил в компартию Германии. Узнав о существовании в России новой революционной партии, возглавляемой Лениным, стал выяснять, что она сделала в своей стране для рабочего класса и всех трудящихся.

Помимо революционной работы, Зорге учился в берлинском университете имени Фридриха Вильгельма, затем в университете Киля защитил диссертацию и получил ученую степень доктора права. Одновременно занимался журналистской деятельностью, написал несколько работ о ситуации в стране и левом движении Германии. Их заметили не только в немецком государстве, но и в Москве, куда молодого коммуниста вскоре пригласили для работы в аппарате Исполкома Коминтерна.

В декабре 1924 года Рихард Зорге прибыл в СССР. Вскоре он получил советское гражданство и был переведен из КПГ во Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков). Новый сотрудник Исполкома Коминтерна активно работал в информационном, затем в организационном отделе. Первоначально он составлял сводки о положении левых сил в европейских странах, публиковал статьи в московских журналах, подготовил два важных теоретических труда. По заданию Коминтерна посетил несколько североевропейских стран, где проверял работу местных компартий.

Активная натура, стремление быть на острие событий, желание оказать практическую помощь государству, являвшемуся основой мирового коммунистического движения, привели Зорге в военную разведку Красной армии. Там нуждались в новых сотрудниках для комплектования нелегальных резидентур. Рихард Зорге по личным и деловым качествам полностью подходил для этой сложной работы и в конце 1929 года был зачислен в кадры Разведывательного управления Штаба РККА.

Дорога в Пекин

Фото: google.com

Глава военной разведки Ян Берзин решил направить нового сотрудника в Китай. В конце 20-х годов на дальневосточных границах впервые после окончания Гражданской войны возникла серьезная угроза. После масштабной провокации на Китайско-Восточной железной дороге в приграничный с СССР район Маньчжурии была стянута 300-тысячная Мукденская армия, усиленная 70 тысячами белогвардейцев-семеновцев. Не исключались новые враждебные действия со стороны Китая. При неблагоприятном развитии обстановки против Советского Союза могла быть брошена многомиллионная армия.

Разведывательное управление нуждалось в достоверной информации об обстановке в Китае, планах и намерениях руководства партии Гоминьдан, контролировавшей большую часть территории страны. Кроме того, Москва хотела быть в курсе деятельности внешних сил, стремившихся превратить китайское государство во враждебное Советскому Союзу.

В январе 1930-го Рихард Зорге прибыл в Китай под оперативным псевдонимом Рамзай (составленным из первых букв его имени и фамилии). Его включили в шанхайскую нелегальную резидентуру вербовщиком-осведомителем. Зорге удалось установить тесные отношения с германскими советниками, занимавшимися реформой армии Чан Кайши и помогавшими готовить местные военные кадры.

Отставному унтер-офицеру было трудно сблизиться с высокомерными представителями кайзеровской армии, но Рихард быстро нашел к ним ключик. Надо было подолгу сидеть с ними в баре и рассуждать о необходимости преодоления последствий унизительного поражения в войне, вызванного «ударом в спину» со стороны социалистов, коммунистов и других внутренних врагов. Это дало результаты, вскоре Рамзай знал обо всех программах реформирования гоминьдановской армии, контрактах на поставки в Китай из Германии крупных партий вооружения, что делалось в обход ограничений, наложенных Версальскими соглашениями. В Москву стали уходить телеграммы, подготовленные на основе сведений, собранных Зорге. Они получили высокую оценку Центра.

Помимо работы среди соотечественников и иностранного журналистского корпуса – Зорге прибыл в Китай как корреспондент нескольких немецких газет, разведчик стал выходить на местные источники ценной информации. Ему помогло то, что он хорошо изучил историю страны, особенности поведения и менталитета китайцев из различных социальных групп, начал осваивать язык, цитировал Конфуция, что очень ценилось коренными жителями.

Новые знакомые посвятили Рамзая в особенности внутриполитической жизни: борьбу Чан Кайши с местными военными кликами, действовавшими почти во всех провинциях, междоусобицу в Гоминьдане, положение китайской Красной армии, находившейся в кризисе. Зорге получил подробное досье на весь высший офицерский состав гоминьдановской армии, ему регулярно поступала информация о военных планах Чан Кайши, всех перемещениях войск, ходе операций.

Шанхайский резидент

Проработав в Китае всего три месяца, Рамзай привлек к сотрудничеству несколько источников важной информации. В Центре это заметили. Поэтому когда в Разведуправлении приняли решение создать из сотрудников шанхайской нелегальной резидентуры отдельную радиофицированную группу в Кантоне, руководить ею поручили Зорге. Он быстро приступил к обязанностям на новом месте, и вскоре в Москву стали поступать телеграммы, подписанные его псевдонимом. Уже через два месяца у него появились новые источники, дававшие достоверную информацию, в том числе из штабов армий, дислоцированных на юге Китая. Донесения Рамзая становились все более детальными.

В это время в Шанхае обострилась обстановка вокруг резидента нелегальной разведывательной группы, из-за предательства одного из агентов оказавшегося под угрозой ареста. Учитывая успехи Рамзая в оперативной работе, Центр решил поручить ему возглавить резидентуру, несмотря на то, что Зорге работал в стране только девять месяцев.

Он вернулся в Шанхай. Быстро закрепил свое положение не только как опытный корреспондент, много знающий о Китае. Он показал себя ученым, хорошо разбирающимся в состоянии местного рынка и экономики. У обладателя докторской степени Зорге появилась репутация уникального специалиста, знающего практически все об этой восточной стране, очень трудной для понимания. Поэтому многие хотели встретиться с ним, что давало разведчику возможность и через эти каналы получать необходимую информацию.

Зорге стал членом престижного Китайского автомобильного клуба, президентом которого был Чан Кайши. Через знакомых вышел на министров финансов, промышленности, торговли и сельского хозяйства, от которых удавалось получать важные сведения. Кроме того, разведчик продолжал поиск и привлечение к сотрудничеству китайцев, работавших в правительственных, военных и региональных структурах. Таким образом к нему поступала разнообразная информация, позволявшая наиболее полно характеризовать различные аспекты обстановки в Китае.

Москву в то время очень интересовало положение руководимой коммунистами китайской Красной армии, терпевшей поражения от гоминьдановских войск, в том числе из-за отсутствия хорошо организованной разведки. Наркомат обороны СССР, основываясь на данных Разведуправления, включая полученные от Рамзая, информировал руководство компартии Китая о реальной обстановке в районах боевых действий. Центр получал из шанхайской резидентуры подробные сведения о планах Чан Кайши по «подавлению красных». В них приводились данные о создаваемых группировках гоминьдановских войск и планах операций, что позволяло коммунистам вовремя подготовиться к их отражению и наносить противнику неожиданные контрудары.

Агентами-информаторами шанхайской резидентуры стали многие штабные офицеры, регулярно передававшие Зорге секретные документы. Для их фотографирования пришлось развернуть специальную лабораторию, откуда пленки с отснятыми материалами курьеры-нелегалы доставляли в Разведывательное управление. Нередко им передавались упаковки с 10–12 и более кассетами.

Вид на гору Фудзи

Успехи молодого резидента высоко оценили в Москве, его разведгруппу признали одной из лучших в управлении. Когда в конце 1932 года Рамзай завершал трехлетнюю спецкомандировку, под его руководством находились 35 ценных агентов-информаторов, привлеченных к сотрудничеству им лично или через помощников.

В Москве Рихарду Зорге дали отдохнуть всего три месяца. Обстановка вокруг Советского Союза осложнялась. Наибольшую обеспокоенность руководства страны и военного командования вызывала императорская Япония, власти которой явно готовились к войне на севере, наращивая крупную группировку войск в непосредственной близости от границ СССР. Там сосредоточивалась мощная Квантунская армия и вооруженные силы прояпонского марионеточного государства Маньчжоу-Го. В случае внезапного нападения они могли нанести сильные удары на приморском, амурском и хинганском направлениях, перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль, чтобы закрыть переброску подкреплений из европейской части СССР.

Москве было необходимо знать, что замышляет Токио, какие решения принимает правительство и что планирует Генштаб в отношении Советского Союза. Следствием стало решение усилить дальневосточное направление, для чего развернуть в Японии нелегальную резидентуру, укомплектовав ее наиболее опытными сотрудниками военной разведки. Руководить поручили Рихарду Зорге, добившемуся весомых успехов в Китае. Разведчика стали тщательно готовить к нелегальной работе в новой для него восточной стране.

Как показывал предыдущий опыт, и зарубежных спецслужб тоже, работать в Японии чрезвычайно трудно. Из-за особенностей исторического пути страны и под воздействием правительственной пропаганды местное население негативно относилось ко всем иностранцам. Помимо этого, в Ниппон была создана тотальная система контроля населения, полиция пресекала любые контакты с гражданами других государств. Все живущие в стране иностранцы находились под постоянным наблюдением полиции и контрразведки, которые контролировали их в местах проживания и работы, на маршрутах перемещения.

Рамзая не испугали трудности, он считал, что грамотное легендирование и соблюдение всех мер конспирации помогут ему успешно выполнить поставленные задачи. Зорге посетил Германию, где пришли к власти фашисты. Он хорошо подготовился и по легенде играл роль немецкого журналиста с нацистскими взглядами. Во время встреч цитировал «Майн кампф» Гитлера, использовал соответствующую фразеологию, всем поведением демонстрировал принадлежность к «высшей расе», призванной править миром. Ему удалось получить аккредитации от нескольких газет и журнала, а также личное напутствие министра пропаганды Третьего рейха. Геббельс пожелал Зорге быть достойным пропагандистом идей фюрера в дружественной Японии.

Это очень помогло разведчику, когда он в сентябре 1933 года прибыл в Токио. Уверенный в себе журналист-нацист произвел благоприятное впечатление на руководство германского посольства и на местные госструктуры, где сумел быстро получить все необходимые документы и разрешения. Глубокие аналитические статьи Зорге о Японии обратили на него внимание. С опытным журналистом не без пользы для себя стали встречаться германский посол и представитель абвера в Токио, стремившиеся воспользоваться его знаниями и опытом для подготовки своих донесений в Берлин.

Окончание следует.