В Большой Советской Энциклопедии последнего издания в статье "Бакинские комиссары" говорится:
"26 революционных деятелей Закавказья, расстрелянных 20 сентября 1918 на 207-й версте Закаспийской ж. д. эсерами и английскими интервентами (см. Бакинская коммуна 1918). По решению, принятому 10 августа 1918 конференцией бакинских большевиков, после падения Советской власти в Баку советские отряды на 16 пароходах 14 августа отплыли из Баку в Астрахань. 16 августа они были настигнуты военными кораблями контрреволюционного правительства "Диктатуры Центрокаспия" (см. Центрокаспий) в 60 км восточнее Баку. После артиллерийского обстрела пароходы под конвоем были возвращены в Баку, где советские отряды были разоружены, 35 советских работников заключены в тюрьму. В их числе были: председатель Бакинского СНК и член ЦК Коммунистической партии, чрезвычайный комиссар Советского правительства по делам Кавказа С. Г. Шаумян, губернский комиссар Бакинского СНК М. А. Азизбеков, нарком внутренних дел, председатель Бакинского совета, кандидат в член ЦК Коммунистической партии П. А. Джапаридзе, комиссар по делам народного хозяйства И. Т. Фиолетов, нарком по военно-морским делам Г. Н. Корганов, нарком труда Я. Д. Зевин, нарком земледелия М. Г. Везиров и ряд партийных, советских и военных работников. Среди арестованных оказались и рядовые советские служащие. Правительство "Диктатуры Центрокаспия", подстрекаемое командованием английских оккупационных войск, объявило о предании Б. к. военно-полевому суду. Наступление турецких войск сорвало эти замыслы. В ночь на 14 сентября англйиские войска поспешно эвакуировались из города, одновременно бежали и руководители контрреволюционного правительства. Находившаяся на свободе группа большевиков (А. И. Микоян, Артак, С. Агамиров, Сурен Шаумян и др.) ночью под огнем турецких войск освободили арестованных. Намечавшийся план эвакуации Б. к. на пароходе "Севан" сорвался. А. И. Микояну удалось доставить товарищей на пароход "Туркмен", который находился в распоряжении командира советского партизанского отряда Т. М. Амирова и был предназначен для эвакуации его отряда в Астрахань. Но контрреволюционно настроенная часть команды, по требованию оказавшихся на пароходе двух английских и нескольких дашнакских офицеров, увела пароход в Красноводск, находящийся в руках английских оккупантов и местного эсеровского правительства. Б. к. были арестованы в присутствии полковника Батина и других английских офицеров; вблизи пристани стояла английская артиллерийская батарея. При обыске у Корганова, который был старостой в бакинской тюрьме, отобрали список, по которому он распределял продукты среди товарищей. Из 35 арестованных в Красноводске в списке значилось 25 человек. В списке не было видных военных деятелей Бакинской коммуны С. Канделаки, А. Микояна. Не было в списке старых большевиков В. Джапаридзе, О. Фиолетовой; не было также двух сыновей Шаумяна, т.к. за 2-3 недели до эвакуации из Баку они были освобождены (на поруки). Красноводские власти приняли этот список за перечень руководящих деятелей Бакинской коммуны; к нему добавили Амирова, и т. о. получилась цифра 26.
Решение о расстреле Б. к. было принято английской военной миссией (генерал У. Маллесон, капитан Р. Тиг-Джонс) и эсеровским правительством (Ф. Фунтиков, Курылёв, С. Дружкин, Л. Зимин, В. Кун) (см. показание Фунтикова в кн.: Последние дни комиссаров Бакинской коммуны. По материалам судебных процессов, Баку, 1928, стр. 87-98). 20 сентября 1918 С. Шаумян, М. Азизбеков, П. Джапаридзе, И. Фиолетов, М. Г. Везиров, Г. Корганов, Я. Зевин, И. В. Малыгин, Г. К. Петров, А. М. Амирян, В. Ф. Полухин, И. Я. Габышев, С. Г. Осепян, Э. А. Берг, Б. А. Авакян, А. А. Борян, М. В. Басин, М. Р. Коганов, А. М. Костандян, А. А. Богданов, С. А. Богданов, Ф. Ф. Солнцев, И. А. Мишне, И. П. Метакса, И. М. Николашвили, Т. Амиров были вывезены из Красноводска и расстреляны между станциями Перевал и Ахча-Куйма Закаспийской ж. д. В сентябре 1920 останки Б. к. были перевезены в Баку и торжественно захоронены на площади, которая носит название "Площадь 26-ти бакинских комиссаров". В 1958 на площади установлен памятник. В 1968 сооружен пантеон.
Расстрел Б. к. вызвал возмущение общественности. Российские эсеры пытались доказать, что они не участвовали в этом злодеянии. Член ЦК партии эсеров В. Чайкин издал книгу "К истории русской революции. Казнь 26 бакинских комиссаров" (1922), написанную с целью оправдания эсеров; в то же время она содержит ряд фактов и документов, обличающих английских интервентов. У. Маллесон в своих статьях и книгах (1922-23, 1933), напротив, старается взвалить всю вину на эсеров и утверждает, будто английская миссия пыталась спасти Б. к. С той же целью в Англии в 1959 была опубликована статья бывшего сотрудника генерала Маллесона в Ср. Азии К. Г. Эллиса "Операции в Закаспии в 1918-19 гг. и дело 26 комиссаров". 10 октября 1961 в "Таймсе" было опубликовано письмо того же Эллиса, в котором он вновь, вопреки фактам, утверждает, что Б. к. были расстреляны эсерами якобы без всякого участия английской миссии."
В этой статье последней БСЭ есть и прямая ложь, и утаивание важной информации, и подтасовка фактов. Это касается, например, таких утверждений, как "после падения Советской власти в Баку", "советские отряды были разоружены", "контрреволюционное правительство "Диктатуры Центрокаспия", поставление какого-то Азизбекова на второе место в иерархии группы ликвидированных, а самое нелепое - заявление, что Красноводск будто бы "находился в руках английских оккупантов".
В БСЭ первого издания, в томе, изданном в 1930 году, картина выглядит несколько иначе. Во-первых, поименно названы лишь девять из ликвидированных. Статья начинается так:
"Шаумян Степан (см.); Джапаридзе Прокофий (см.) - "Алеша"; Григорий Корганов - председатель Революционного военного совета Кавказской армии, военный комиссар Бакинского Совнаркома, главнокомандующий Кавказской армии, коммунист; Фиолетов - "Ваня", рабочий, председатель Бакинского Совета народного хозяйства, член Кавказского краевого комитета партии большевиков; Петров - представитель центральной власти в Баку, левый эсер; Арсен Амирян - редактор газеты Бакинского Комитета большевиков "Бакинский рабочий"; Павел Зевин - комиссар труда, коммунист; Везиров - комиссар земледелия, левый эсер; Сурен Осипянц - редактор "Известий Бакинского Совета" и другие советские работники и комиссары-коммунисты, всего числом 26, убитые 19 сентября 1918 по распоряжению соглашательского Временного исполнительного комитета Закаспийской области и английского военного командования."
Примечательно, что третьим из девяти назван Корганов. И не "наркомом по военно-морским делам", как в последней по времени советской версии, а "главнокомандующим Кавказской армии". Что касается того, что остальные семнадцать ликвидированных в первой БСЭ не поименованы вообще - объяснение тут простое. Последняя БСЭ хоть и приводит их фамилии (и даже портреты), но скромно умалчивает их должности. А вот Анастас Микоян, непосредственно замешанный в этой темной истории, в своих мемуарах выдает эти должности (правда, при этом он тоже понизил в должности Корганова - именуя его всего лишь "комиссаром по военно-морским делам"). Должности 17 из 26 ликвидированных якобы комиссаров примечательно "высокие" - матрос, делопроизводитель, личные охранники Шаумяна и Джапаридзе, журналист, советский служащий, военный работник (это начальник школы младших командиров - сержантской учебки по-современному), четыре члена военно-революционного комитета Кавказской армии.
Относительно ликвидированных главнокомандующего Кавказской армии и аж четырех членов ее комитета возникает вопрос - что же это за армия такая, не только не защитившая Баку от взятия азербайджанцами, но даже не защитившая своего главнокомандующего и кучу членов военно-революционного комитета той же армии? Первая БСЭ объясняет, что это за армия, но об этом чуть позже.
Первая БСЭ дает довольно четкую картину событий, предшествовавших ликвидации так называемых бакинских комиссаров. Во-первых, относительно "падения советской власти".
На самом деле события происходили так. С марта 1918 городом Баку и некоторыми его окрестностями правил Совет, в который помимо большевиков входили социал-демократы, социалисты-революционеры и армянские социалисты. Причем большевиков в Бакинском Совете было значительно меньше половины состава (даже если к ним приплюсовать их союзников левых эсеров). А вот исполнительным органом Бакинского Совета был Бакинский совнарком, состоявший почему-то только из большевиков и левых социалистов-революционеров.
28 мая 1918 была провозглашена Азербайджанская Демократическая Республика. На территории Азербайджана началась гражданская война, причем стороны конфликта противостояли не по политическому (все они были разного толка социалисты), а по национальному принципу - с одной стороны в основном азербайджанцы, с другой в основном русские и армяне.
На Баку, более половины населения которого составляли русские и армяне (русские - примерно 36%, армяне - 20%, азербайджанцы - 20%, выходцы из Ирана - 12%, евреи - 4%, грузины и немцы - по 2%), наступали войска азербайджанского правительства, численностью около 14 тысяч. Им противостояла та самая Кавказская армия во главе с тем самым главнокомандующим и военным наркомом Бакинского совнаркома большевиком-армянином Коргановым - численностью 15-18 тысяч бойцов и командиров (включая несколько тысяч бойцов и командиров армянской партии Дашнакцутюн), с 80 артиллерийскими орудиями, 3 бронепоездами, 160 пулеметами, 13 самолетами и 7 броневиками.
Однако противостояла она плоховато, азербайджанцы быстро приближались к Баку, и 25 июля 1918 на расширенном заседании Бакинского Совета совместно с фабрично-заводскими, армейскими и корабельными комитетами, было принято решение пригласить для обороны Баку от азербайджанцев британские войска, в небольшом количестве находившимися в Персии (Иране). Британцы согласились, поскольку Азербайджанская республика была союзником, а точнее - вассалом Турецкой империи, воевавшей в то время на стороне Германии и Австро-Венгрии против Союзных стран, в том числе Британии.
Большевистская и левоэсеровская фракция Бакинского Совета обиделась на это решение. Однако 25 июля бакинский комитет партии большевиков принял решение - Совнарком в отставку не уходит. А вечером 29 июля, по свидетельству Микояна, Шаумян получил "тревожные вести" о прорыве фронта азербайджанцами и отступлении красных войск до Баладжар - то есть к пригороду Баку.
Для прояснения обстановки туда был послан Микоян. В Баладжарах располагался штаб фронта, начальник штаба доложил Микояну, что на этом участке должны обороняться "несколько батальонов, два бронепоезда и отряд Петрова" - того самого левого эсера, комиссара центральной власти из Москвы.
На следующий день, опять же по свидетельству Микояна, азербайджанцы "подняли на занятую ими высоту орудие и начали обстрел Баладжар". Микоян приказал войскам отступать в Баку. Заметим, что по признанию самого Микояна, против одного азербайджанского орудия в его распоряжении было два бронепоезда. Однако красные войска фактически бежали.
И Бакинский Совнарком во главе с Шаумяном добровольно, по своей инициативе, сложил свои полномочия 31 июля 1918. Власть в городе приняла на себя Диктатура Центрокаспия и Временного исполнительного комитета советов (Центрокаспий - избираемый революционными матросами с 1917 Центральный комитет Каспийской флотилии, с апреля 1918 из 12 его членов пятеро были большевиками во главе с председателем Центрокаспия Кузьминским, остальные 7 - беспартийные матросы, сочувствовавшие большевикам - это по последней БСЭ). Большевистское руководство решило бежать от матросов, советов и от азербайджанцев из Баку в Астрахань, находившуюся тогда под контролем красных.
Как написано в первой БСЭ: "Сдав власть в тот же день, т.е. 31 июля, Совет народных комиссаров и все наличные красные силы погрузились на 17 пароходах для эвакуации в Астрахань."
Впрочем, по свидетельству того же Микояна, бегство Совнаркома было столь поспешным, что даже некоторые большевистские главари не были предупреждены об отплытии. Микоян вечером 31 июля пришел в здание Совнаркома, где встретил двух впоследствии ликвидированных из "26 комиссаров" - Полухина и Солнцева, которые сказали ему, что только что пришли сюда и "узнали, что наши товарищи эвакуировались в Астрахань".
Однако новое правительство Баку удивительно легко задержало эти 17 пароходов. Хотя на них находились 10 тысяч вооруженных красноармейцев. 14 августа большевистское руководство со своими неразоруженными войсками (которые все эти две недели не обороняли Баку, а отсиживались, как пишет первая БСЭ, "на пристани лагерем") предприняло вторую попытку бегства в Астрахань. Как пишет последняя БСЭ - на 16 пароходах (а Микоян - что на тех же 17), то есть эти пароходы у большевиков и левых эсеров даже не отобрали. И вновь большевики были остановлены (любопытно, что в последней БСЭ о первой попытке бегства вообще ничего не говорится).
Дальше самое интересное в этой эпопее. Новые власти Баку (то есть революционные матросы) арестовали 16 августа около 30 из беглецов, а десять тысяч красноармейцев каким-то образом разоружили и отправили в занятую красными Астрахань на тех же пароходах.
Следует отметить, что у Диктатуры Центрокаспия всего тогда было не более 8 тысяч бойцов (в основном армян, русских-молокан и нескольких сот матросов), а британские силы - около одной тысячи бойцов - прибыли в Баку только 17 августа. То есть получается, что эти 10 тысяч красных войск просто не хотели сражаться не только с азербайджанскими войсками, но и с силами нового бакинского правительства.
Проще говоря, 10 тысяч красных бойцов и командиров откупились своим главнокомандующим Коргановым и несколькими большевистскими и левоэсеровскими главарями, чтобы их, этих 10 тысяч, отпустили в безопасное место.
А 35 арестованным были предъявлены обвинения "в попытке бегства без сдачи отчета об израсходовании народных денег, в вывозе военного имущества и в измене". 11 сентября, после завершения следствия Чрезвычайной комиссией, они "были преданы военно-полевому суду". Однако 15 сентября азербайджанские войска вошли в Баку и накануне подсудимые были просто отпущены из тюрьмы.
Первая БСЭ объясняет, как "сорвался намечавшийся план эвакуации Б.к. на пароходе "Севан". Это было так: "Для отправки их в Астрахань товарищами была подготовлена большевистская команда парохода "Севан". Но когда освобожденные пришли в порт, то в нем "Севана" уже не оказалось: погруженный беженцами, он был отправлен в море." Проще говоря, и в этот раз большевики-матросы предпочли драпать без своих главарей.
Первая БСЭ также прозаично, без более поздних "контрреволюционно настроенной части команды, двух английских и нескольких дашнакских офицеров" объясняет и про пароход "Туркмен". "Комиссары сели на последний, отходивший пароход "Туркмен", но так как уже в начале рейса выяснилось, что на Астрахань он пойти не сможет, вследствие недостатка топлива, то Б.к. вынуждены были направиться в Красноводск."
Далее первая БСЭ все же утверждает, что в Красноводске так называемые комиссары "были арестованы местными закаспийскими властями, действовавшими по соглашению с представителем англ. военной миссии капитаном Тиг-Джонсом". Однако "по соглашению" - это все-таки не "в присутствии полковника Батина и других английских офицеров", как утверждается в последней БСЭ. И что "вблизи пристани стояла английская артиллерийская батарея" к 1930 году еще не придумали.
Тогда все-таки еще было немало живых свидетелей, точно знавших, что в сентябре 1918 в Красноводске не было ни одного британца, ни полковника, ни рядового солдата. А единственный ближайший к Красноводску британец - действительно, капитан Реджиналд Тиг-Джонс, находился в Ашхабаде в качестве офицера связи между британской военной миссией (находившейся в иранском городе Мешхеде) и властями Закаспийской области.
Любопытно, что в первой БСЭ совершенно не упоминается "партизанский отряд Амирова" на пароходе "Туркмен". Тем более непонятно, что если этот отряд все-таки был, как утверждает последняя БСЭ, то почему и на этот раз красные бойцы хотя бы не попытались защитить большевистских главарей? Правда, Микоян утверждает, что предлагал комиссарам использовать этот отряд для сопротивления аресту, но Джапаридзе обозвал его за это "зверем" и отверг предложение.
Первая БСЭ называет обвинение, по которому красноводские власти (кстати, это был местный стачечный комитет, состоявший исключительно из рабочих-социалистов), арестовали так называемых бакинских комиссаров. Им "было предъявлено обвинение в сдаче Баку туркам".
Что касается упомянутого в последней БСЭ списка, по которому были отобраны на ликвидацию "комиссары", то в первой БСЭ этот список принадлежал отнюдь не Корганову, а "тов. Зевину - старосте сидевших в Бакинской тюрьме товарищей". Вероятно, после 1930 большевики решили повесить все грехи на Корганова - потому и посмертно так понизили его в должности. Впрочем, очевидно, что "главнокомандующим армией" он был, мягко говоря, никуда не годным - ведь именно Корганов не смог организовать оборону Баку от азербайджанцев более чем 10-тысячной армией, и потому Бакинскому Совету пришлось звать на помощь британцев, которые силами всего лишь двух батальонов смогли сдерживать наступление азербайджанской армии почти месяц.
Еще одна любопытная загадка в этой истории - почему так называемые комиссары были расстреляны, как утверждают большевики, на 207-й версте от Красноводска? Если закаспийские рабочие-социалисты решили ликвидировать этих "комиссаров", то не проще ли было сделать это в окрестностях Красноводска? Или шлепнуть их в море и отправить на корм рыбам, или отвезти на пару-тройку верст от города в пустыню и там спокойно шлепнуть? 207 верст (то есть 220 километров) - это ведь никак не менее четырех часов езды на поезде. Зачем трястись в вагонах так долго, по одинаково голой пустыне?
Относительно обвинения в ликвидации "комиссаров" британцами - то его действительно первыми выдумали не большевики, а эсеры, в лице некоего Чайкина. Однако не в 1922, как утверждает последняя БСЭ, а еще 12 марта 1919. Этот самый Чайкин заявил тогда в эсеровской газете "Знамя труда", что ликвидацию будто бы организовало "английское командование".
А глава британской военной миссии в Мешхеде (Иран) генерал-майор Вилфрид Моллесон никогда не утверждал, как уверяет последняя БСЭ, "будто английская миссия пыталась спасти Б.к.". Британский генерал-майор подходил к этому вопросу вполне прагматично. Как он писал в своих статьях и книгах - "они были весьма нужны нам в качестве заложников".
Звучит вроде бы зловеще, но генерал ссылается на обеспокоенность судьбой британских и союзных граждан, находившихся в то время в Самарканде и Ташкенте, где властвовали большевики. А в следующем месяце московский Совнарком издал декрет об аресте "всех подданных держав Антанты на территории РСФСР в возрасте от 17 до 48 лет, исключая женщин и стоящих на советской платформе".
И декрет этот никак не был связан с эпопеей "бакинских комиссаров". О ней в Москве тогда просто ничего не знали. Это было продолжением большевистской кампании против граждан Британии и Франции, начатой 31 августа 1918 с убийства чекистами в Петрограде кэптена Фрэнсиса Кроми и захвата ими же британского посланника в Москве Роберта Локхарта. Большевики проводили эту кампанию по требованию Германии, перед которой они капитулировали 23 февраля 1918.
И в завершение - мнение тов. Сталина о так называемых бакинских комиссарах, по воспоминаниям его соратника Шепилова:
"На сталинскую премию была выдвинута одна работа по истории. Обращаясь ко мне, Сталин сказал: "Я не успел прочитать эту книгу. А вы читали? - Я сказал, что прочитал. - И что Вы предлагаете? - Я сказал, что агитпроп поддерживает предложение премировать эту работу. - Скажите, а там есть что-нибудь о бакинских комиссарах? - Да, есть. - И что же, их деятельность оценивается положительно? - Да, безусловно. - Тогда нельзя давать премию за эту книгу. Бакинские комиссары не заслуживают положительного отзыва. Их не нужно афишировать. Они бросили власть, сдали ее врагу без боя. Сели на пароход и уехали. Мы их щадим. Мы их не критикуем. Почему? Они приняли мученическую смерть, были расстреляны англичанами. И мы щадим их память. Но они заслуживают суровой оценки. Они оказались плохими политиками. И когда пишется история, нужно говорить правду. Одно дело чтить память. Мы это делаем. Другое дело - правдивая оценка исторического факта"."
mailto: volk959@mail.ru
Свежие комментарии