(Отрывок из книги: «Советская дипломатия на мусульманском Востоке в 1917–1921 годах». Саарбрюккен, 2014) 

Установление советской власти в Армении означало для турецкой стороны необходимость новых переговоров с правительством Советской России, чтобы выяснить позиции последней по турецко-армянской границе и по возможности получить подтверждения действенности Александропольского[1] договора[2]. Поэтому в конце ноября 1920 г. правительство Анкары обратилось к советской стороне с предложением о созыве советско-турецкой конференции, встретившим положительный отклик правительства РСФСР. 7 декабря 1920 г. Пленум ЦК РКП(б) рассмотрел предложение наркома по иностранным делам Г.В. Чичерина о договоре с Турцией и поручил НКИД выработать проект договора и представить его на утверждение ЦК.[3] 

Г.В. Чичерин


Благодаря активности советской дипломатии и реалистической позиции, занятой председателем Великого национального собрания и премьер-министром Турции Мустафой Кемалем, трудности в советско-турецких отношениях успешно преодолевались. В начале декабря 1920 г. был в целом согласован вопрос о созыве советско-турецкой конференции для разработки и подписания политического договора. Местом проведения конференции была выбрана Москва, куда турецкая делегация прибыла 18 февраля 1921 г. В инструкции по ведению переговоров, полученной от председателя Совнаркома В.И. Ленина, говорилось, что необходимо положить «начало сближению и дружбе чрезвычайно прочно».[4] 

М. Кемаль (Ататюрк)

Договор о дружбе и братстве между РСФСР и Турции был заключен 16 марта 1921 г.[5] Россия и Турция вышли из Первой мировой войны, в которой они были противниками, другими государствами, нежели они были в 1914 г. Основой отношений молодых республик стала «существующая между ними солидарность в борьбе против империализма»[6]. Царские договоры, навязанные Турции, были ликвидированы. Советское правительство отказывалось от режима капитуляций. Все долги Турции перед царским правительством были аннулированы.[7] Турции была передана Карсская область и некоторые другие районы Армении, что с политической точки зрения нельзя назвать оправданным шагом. Однако по требованию российской стороны турецкие войска покинули Александропольский район и Нахичеванскую область. Принципиальную роль сыграли статьи договора, провозглашавшие отказ Советского правительства от всех старых неравноправных договоров и формулировавшие полное равноправие сторон, поддержку турецкого суверенитета и национальных прав турецкого народа.[8]

Московский договор определил границы между Турцией и советскими республиками Закавказья. Чичерин в письме Л.Б. Красину[9] от 20 марта 1921 г. отмечал, что главное содержание советско-турецкого договора — территориальное разграничение.[10] 

Л.Б. Красин 

По аналогии с Московским договором при участии представителей РСФСР 13 октября 1921 г. в Карсе был подписан договор между Армянской, Азербайджанской и Грузинской советскими социалистическими республиками с одной стороны, и Турцией — с другой.[11] Его положения повторили основные пункты российско-турецкого договора от 16 марта. Таким образом, новое разграничение в Закавказье получило полное международное оформление.[12] Посетивший Турцию в период со 2 декабря 1921 г. по 14 января 1922 г. командарм М.В. Фрунзе 2 января подписал с Турцией договор о дружбе от имени Украины.[13] 

М.В. Фрунзе

Советско-турецкие договоры имели огромное политическое значение. Советский полпред в Анкаре С.И. Аралов сообщил в апреле 1922 г. мнение турецкого комиссара по иностранным делам Юсуфа Кемаль-бея после поездки в Европу: «Престиж и значение анатолийской Турции в Европе держатся исключительно благодаря России и нашей дружбе».[14]

С.И. Аралов

При решении пограничных и других вопросов советско-турецких отношений учитывалось не только положение на Кавказе, но и общие перспективы советской политики на Востоке.[15] <(Отрывок из книги: «Советская дипломатия на мусульманском Востоке в 1917–1921 годах». Саарбрюккен, 2014) 


Примечания 
[1] Александрополь в советское время назывался Ленинакан, ныне — Гюмри.
[2] Мирный договор между турками и дашнаками (армянскими националистами) от 2 декабря 1920 г., по которому Армения становилась, по сути, сателлитом Турции.
[3] Хейфец А.Н. Советская дипломатия и народы Востока (1921–1927). М., 1968, с. 83.
[4]Кузнецова С.И. Установление советско-турецких отношений. М., 1961, с. 47.
[5] Дипломатический словарь. Т. III. М., 1986, с. 312–313. См.: Кузнецова С.И. Установление советско-турецких отношений. М., 1961.
[6] Документы внешней политики СССР. Т. III, М., 1959, с. 597.
[7] История дипломатии. Т. III. М., 1965, с. 225.
[8] Хейфец А.Н. Советская дипломатия и…, с. 115–116.
[9] В то время — полпред и торгпред РСФСР в Великобритании, одновременно нарком внешней торговли.
[10] Документы внешней политики СССР. Т. IV. М., 1960, с. 11.
[11] Чичерин Г.В.Статьи и речи по вопросам международного сотрудничества. М., 1961, с. 198.
[12] Системная история международных отношений. Т. 1. М., 2007, с. 121.
[13]Чичерин Г.В., с. 197; Киреев Н.Г. История Турции: XX век. М., 2007, с. 142–143. См. также: Фрунзе М.В. Доклад о поездке в Ангору. Собр. соч. в 3-х тт. Т. 1. М.—Л., 1926.
[14] История международных отношений и внешней политики СССР. Т. 1. М., 1986, с. 93. См.: Аралов С.И. Воспоминания советского дипломата. 1922–1923. М., 1960. 
[15] Хейфец А.Н. Советская дипломатия и…, с. 116.