На службе империи.
Самым известным атаманом в XIX в. был Матвей Иванович Платов. Интересно, что кроме казачьей и общероссийской славы атаман Платов своими воинскими подвигами и жизнью, отданной служению России и казачеству, обрёл и европейскую известность. Служить и воевать начал Платов в 17 лет (по другим данным с тринадцати в чине урядника, но тут отдадим дань дворянской традиции тех лет, а происходил Платов из донских дворян) и достаточно быстро продвигался по служебной лестнице. Платов со своими казаками, а уже в 19 лет он был полковым командиром, прошел через все войны, которые вела Россия в конце XVIII века. Не могла не осенить его тень суворовской школы, а значит и его знаменитой «Науки побеждать».
Гравюра С. Карделли «Матвей Иванович Платов», конец XVIII в. — 1-я четверть XIX в.
Платов сражался с крымскими татарами, воевал на Кубани с воинственными горскими племенами, а прославился в войне с Турцией. Он участвовал в сражениях под Бендерами, Аккерманом, взятии Очакова. Венчало его подвиги в этой войне – взятие Измаила под руководством самого А.В. Суворова. Кстати, во взятии Измаила Платов участвовал, будучи уже атаманом Екатеринославского казачьего войска. Но это был далеко не его предел, хотя за заслуги Матвей Иванович и получил звание генерал-майора.
Всемирная слава ждала его впереди, в годы русско-французского противостояния начала XIX века. Но между этими событиями его ждала опала. Как говорят в России: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся»… Недоброжелатели нашлись и у славного донского генерала. В сложные, своеобразные годы царствования противоречивого Павла I на Платова был написан донос. Два года он провел в ссылке в Костроме, а несколько месяцев в тюремной камере Петропавловской крепости.
Сенатский суд в январе 1801 г. оправдал его, и снова начался жизненный и служебный подъем Матвея Ивановича Платова. Уже следующий император Александр I назначил Платова донским войсковым атаманом после смерти Василия Петровича Орлова. Донским атаманом пробыл Платов долгие 17 лет, до января 1818 г., проведя казачество через огонь Отечественной войны 1812 г. и последующих заграничных походов.
Дело казаков Платова под Миром 9 июля 1812 г. В.В. Мазуровский. 1912 г.
Характерно, что казачьи полки, находясь в составе русской армии, были все время в самых опасных и «горячих» точках сражений. В период отступления, в 1812 г. казаки прославили себя в арьергардных боях, прикрывая русские армии. В последовавшем потом изгнании Наполеона из России казачьи полки шли в авангарде армии, принимая на себя «ярость отчаяния» загнанных французов, что было не менее опасно и кровопролитно.
Хрестоматийным является рейд казачьей конницы Платова и кавалеристов Уварова в Бородинском сражении в тыл французских войск по приказу М.И. Кутузова. И хотя там прошло не всё как задумывалось, именно появление в тылу наполеоновской армии русских войск остановило Бонапарта, считавшего уже дело сделанным от введения в бой для последнего удара (как он считал) своих резервов, т.е. непобедимой гвардии. Это во многом предопределило и исход битвы, и исход войны в целом, т.к. русская армия не была разбита и побеждена. А сумела и достойно отступить, а после Тарутинского маневра перегруппироваться, отдохнуть и усилиться.
В Заграничном походе казачье воинство во главе со своим атаманом также проявило себя с самой лучшей стороны. Войдя впоследствии в Париж в составе русской армии, казаки произвели там фурор, покорив сердца самых «европеистых» европейцев и европеек того времени. Сам М.И. Платов побывал не только в Париже, но и на берегах Туманного Альбиона, где был принят, как и вся русская делегация, восторженными англичанами и даже стал почетным доктором Оксфордского университета.
Умер Матвей Иванович Платов через 4 года, в январе 1818 г. Прах его, в конце концов, обрел спокойствие в усыпальнице кафедрального собора Вознесения Христова в выстроенной им новой столице донского и мирового казачества – городе Новочеркасске.
Интересно, что донские атаманы от Андриана Карповича Денисова до Максима Григорьевича Власова, т.е. до середины XIX в., еще были «природными», т.е. коренными донским казаками. Последующие же атаманы от Михаила Григорьевича Хомутова до Николая Ивановича Святополк-Мирского зачастую и казаками-то не были. И это в значительной мере отразило перемены и новые веяния во взаимоотношениях между казаками и центральной властью. В чем это выражалось?
Нужно сказать, что в области управления страной российское самодержавие, в силу разных причин не желавшее выпускать бразды правления из своих рук, переходило на путь бюрократического руководства. Это предполагало нивелировку всех составных частей системы, некую универсальность и отсутствие учета особенностей различных регионов страны. Считалось, что талантливый управленец, тем более не связанный с местными порядками и обычаями никаким образом, будет эффективным управленцем со всеми вытекающими последствиями. Более того, наказной, т.е. назначенный из центра атаман, при отсутствии заинтересованности в связях на местах будет более лояльным для центра, менее «жалостливым» к местным условиям, а значит более эффективным для государства в целом.
Собственно, как и вся страна, российское казачество во второй половине XIX в., проходя через реформирование, связанное с деятельностью Александра II., находилось в рамках модернизационных процессов, которые так или иначе, но обезличивали власть. Возможно, именно с этим и была связана практика назначения атаманами у казаков людей не казачьего происхождения. Нельзя сказать, что это очень нравилось казакам. Уже в XX в., читаем у Шолохова, что «Чтой-то за черт – наказные атаманья все какие-то немцы: фон Тяубе, да фон Граббе, да разные подобные!»… Но, тем не менее, в XIX в. казачество втянулось в социальную структуру российского общества и выполняло свою, предписанную сословными обязанностями функцию.
Особенным для казачества России стал XX век. С 1898 г. до марта 1917 г. на Дону атаманствовали 7 человек. Это Константин Клавдиевич Максимов, Николай Николаевич Одоевский-Маслов, Александр Васильевич Самсонов, Федор Федорович Таубе, Павел Иванович Мищенко, Василий Иванович Покотило и Михаил Николаевич Граббе. Страна переживала нелегкие времена. Естественным участником всех событий стало и казачество. А события были грозными. Это русско-японская война и тяжелое, прямо сказать, оскорбительное поражение в ней, последовавшая за поражением в войне первая русская революция с тяжелым восстановительным периодом после 1907 г.
Казаки воевали на театре военных действий в Маньчжурии, а затем в той или иной степени участвовали в революции, причем и на той, и на другой стороне. Атаманы в этих событиях в основном проявляли себя больше на административном и хозяйственном поприще. Воинским атаманом для казачества стало военное министерство. Именно оно определяло все направления военного развития казаков. Кстати, именно в это время формируется закономерная, но очень обидная для казачества ситуация.
Постепенно, в течение второй половины XIX в. казачьи войска из практически самостоятельного рода войск трансформировались в одно из подразделений кавалерийских дивизий Русской императорской армии. С 1875 г., согласно новому штатному расписанию, казачьи полки входили в состав дивизии, причем под четвертым номером, а первыми были драгунские, уланские и гусарские кавалерийские полки. Как уже было замечено, такое положение дел весьма задевало казаков, привыкших считать себя, в отличие от многих, природными конниками, выполнявшими в исторической ретроспективе важные и самостоятельные дела.
В таком состоянии вступило казачество в Первую мировую войну. Здесь нет необходимости рассказывать о событиях на фронте и участии в этих событиях казаков. Но, нужно сказать, что участие казачества было очень внушительным. В Первую мировую войну казачество России выставило 164 конных полка, 177 отдельных и особых сотен, 78 артиллерийских батарей, 30 пластунских батальонов, а также запасные части и местные команды для различных нужд. Всего казаки отправили на фронт около 300 тысяч человек, а казачья конница составила более 2/3 численности всей русской кавалерии, и это при том, как уже было сказано, что казачьи полки были в 4 дивизиях.
Первая мировая война поистине явление уникальное и по своим последствиям для судеб человечества не имеет себе равных по сегодняшний день. Достаточно сказать, что практически все события XX века, в той или иной степени, уходят корнями в противоречия, которые или вызвали саму мировую войну, или вытекают из её итогов. Известна поговорка-присказка, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. Эта истина подтвердилась и в 1914 г.
Характер вооружений воюющих сторон и общий ход событий привел к тому, что массы конницы, приготовленные сторонами конфликта, практически не пригодились. Большие конные встречные сражения, рейды и охваты противника практически были сведены к нулю. В нашем случае это выразилось в том, что казаки в подавляющем своем большинстве на долгие годы засели в окопы, погрязнув в изматывающей позиционной войне.
Кстати говоря, дело дошло до того, что англичане практически изобрели танки, которые, начиная с 1916 г., начинают самостоятельную жизнь как род войск. А придуманы и введены в строй танки были для преодоления мощной обороны противника, чтобы не губить людей в бесчисленных лобовых атаках. Но казаки не были бы казаками, если бы и здесь не проявили присущие им качества. Кстати, касается это казачьих традиций ведения боевых действий и роли воинских атаманов в боевой обстановке.
В условиях позиционных, а значит малоподвижных боевых действий некоторые казачьи офицеры из числа самых неуемных склонили командование к тактике партизанско-диверсионной войны. Среди них самыми известными были донские казаки Василий Михайлович Чернецов и Николай Матвеевич Голубов, кубанский казак Андрей Григорьевич Шкуро, кстати, будущие вожди-атаманы Гражданской войны и многие другие, менее известные руководители партизанских отрядов.
Создав эти отряды, казаки занялись привычной боевой работой. Они прорывались в тыл противника, нарушали коммуникации, устраивали диверсии. Всего таких партизанских отрядов было около полусотни. Командование и сослуживцы по-разному относились к результатам их деятельности, но здесь важно другое - эти подразделения были сугубо добровольными, боевые будни были наполнены опасностью и в этой фронтовой повседневности как нельзя лучше проявлялась истинная сущность казачьих атаманов и их подчиненных, а именно удаль, широкая инициатива и личная отвага.
Автор: Сидор Белый
Свежие комментарии