Иван Паскевич. Наследник «суворовского лавра», практически неизвестный в современной России

Человеческая память – избирательна и капризна. В каждой сфере деятельности – будь-то литература, наука, военное дело или спорт, подавляющее большинство людей помнят и могут без запинки назвать лишь несколько фамилий. При этом прослеживается четкая иерархия: есть кто-то «главный», как Шекспир в английской литературе или Эйнштейн среди физиков. Затем называются фамилии деятелей второго ряда. Наконец, следует упоминание лиц, о которых большинство вспомнивших не может сказать по существу и пары предложений. И, надо сказать, что далеко не всегда «лидеры мнений», действительно превосходят своих менее известных коллег.

Огромную роль традиционно играет то, что англичане и американцы называют «пиаром». Яркий пример – Стивен Хокинг, о котором знают, наверное, все, но практически никто не может ничего сказать о его вкладе в науку. Вклад этот, кстати, весьма скромный и незначительный, да и тот весьма сомнительный. Неврологи в Хокинга совершенно не верят, уверяя, что заболевание, которым он страдал, полностью исключает целенаправленную интеллектуальную деятельность. А в шарлатанские гаджеты Хокинга – волшебные очки и магический синтезатор речи, который «переводит подергивания щек, век и движения глазных яблок в членораздельную речь», не верят инженеры, требующие предоставить для проверки действующие модели устройств или хотя бы их чертежи. Однако мелодраматический проект «гениальный физик в инвалидной коляске» имел неожиданный успех у обывателей.

Нет справедливости и в посмертной оценке деятельности различных военных деятелей и полководцев. Многие весьма достойные люди практически забыты, их имена известны лишь специалистам, либо людям, интересующимся какой-то эпохой – Наполеоновских войн, крестовых походов, Гуситских войн и так далее. Об одном из таких полузабытых героев мы сегодня и поговорим.

Происхождение и семья

Иван Федорович Паскевич – яркий пример человека, который сделал себя сам. Один из его предков, Федор Цаленко, был простым казаком. Позже ему стали приписывать шляхетское достоинство, что совершенно не соответствует действительности. Сын Федора Цаленко получил прозвище Пасько, от которого произошла фамилия его потомков – Паскевичи. Дед нашего героя стал войсковым, а затем бунчуковым товарищем.

Затем последовал указ Екатерины II, согласно которому представители «казачьей старшины» приравнивались к русским дворянам. И на момент рождения будущего фельдмаршала (19 мая 1782 года) его отец, коллежский советник Федор Паскевич, был полтавским помещиком и председателем Верховного земского суда. Тем не менее ни знатным, ни особенно богатым род Паскевичей назвать, конечно, нельзя.

Это не помешало Ивану Федоровичу стать единственным в истории кавалером I степени орденов Святого Георгия и Святого Владимира, а также одним из четырёх полных кавалеров ордена Святого Георгия. Он же оказался обладателем самого большого в истории Российской империи единовременного денежного пожалования – миллион рублей ассигнациями. Которое к тому же было получено за реальные заслуги, а не за «постельные подвиги» в будуаре Екатерины II. Кроме того, Иван Паскевич имел право на воинские почести, равные императорским. Современники вполне серьезно сравнивали его с Суворовым. А. С. Пушкин посвятил ему такие строки стихотворения «Бородинская годовщина»:


Это стихотворение было написано 26 августа 1831 года – в день годовщины Бородинской битвы, по поводу очередного (после Суворова) взятия предместья Варшавы – Праги.

Молодость

В 1793 году родителям удалось устроить 11-летнего Ивана и его 8-летнего брата Степана в Петербургский пажеский корпус. В 1802 году данное учебное заведение станет престижным военным училищем, но тогда оно готовило своих воспитанников к придворной службе. Степан Паскевич, брат героя статьи, также служил в армии, участвовал в Аустерлицком сражении, но особых высот не достиг, получив уже после отставки звание полковника. Однако он добился больших успехов на гражданском поприще: был губернатором во Владимирской, Курской и Тамбовской губерниях, имел чин действительного статского советника. Кроме того, многие литературоведы считают, что именно Степан Паскевич стал прототипом полковника Скалозуба из пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума». Помните строки:


Прототипов имели практически все герои этой пьесы, и современники Грибоедова получали особое удовольствие, угадывая их (что весьма способствовало широкой популярности произведения).

Степан Паскевич действительно служил в Орловском полку 26-й дивизии своего брата. Сражался с ним под Салтановкой, у Смоленска и Бородино. В 1813 году участвовал в осаде Магдебурга (который, кстати, был сдан уже после отречения Бонапарта – в мае 1814 года). Что касается 3 августа, возможно, это намек на битву при Кацбахе, в которой 4 (26) августа 1813 года Силезская армия союзников разгромила корпус маршала Макдональда. «Четвертое августа» не укладывается в стихотворный размер.



А Иван Паскевич начинал службу пажом Павла I, который вскоре произвел его в поручики гвардейского Преображенского полка и назначил своим флигель-адъютантом. Однако после дворцового переворота, закончившегося убийством Павла, Иван Паскевич эту должность потерял.

Начало военной службы

Первой войной героя нашей статьи стала Русско-турецкая 1806–1812 гг. Он оказался в составе Молдавской армии И. И. Михельсона, который в настоящее время известен в основном победами над Пугачевым в 1774 году. За участие в бою у деревни Турбат (5 марта 1807 года) Иван Паскевич получил первый орден – Святого Владимира 4-й степени. За храбрость при осаде Измаила в том же году был награжден золотой саблей (напомним, что первый – суворовский, штурм этой крепости был в 1790 году, русские оставили Измаил в начале 1792 года). Сохранился такой отзыв Михельсона о молодом Паскевиче:


После смерти Михельсона, армию возглавил А. А. Прозоровский, который начинал свой боевой путь капитаном во время битвы при Гросс-Егерсдорфе, принимал участие в сражениях при Цорндорфе, Пальциге, Кугенсдорфе, а также в знаменитом рейде на Берлин 1760 года.

После заключения перемирия Паскевич, несмотря на молодость, дважды выполнял дипломатические поручения в Константинополе. После успешного завершения переговоров от Прозоровского он получил звание капитана, а от султана Мустафы IV – орден Полумесяца. В это время ему было 26 лет.



В апреле 1810 года в армию прибыл новый командующий – Николай Каменский (Младший). Это был сын М. Ф. Каменского, который долгое время считался соперником Суворова, и которого Г. Державин в своей оде назвал «последним (остатним) мечом Екатерины». Свою репутацию он погубил странным бегством от армии в декабре 1806 года. Легенда связывает внезапное помрачение рассудка русского командующего с ночным визитом... пьяного Дениса Давыдова, который потребовал от разбуженного им старика незамедлительно отправить его в бой с безбожным Бонапартом. А Николай Каменский стал любимым учеником Суворова, о нем было рассказано в статье «Чертов генерал». Паскевич был назначен командиром Смоленского мушкетерского полка, который входил в корпус старшего брата командующего – Сергея Каменского.

22 мая 1810 года Иван Паскевич участвовал в победном для русских сражении при Базарджике. Затем удачно действовал во время контратаки турок при осаде Варны. Наконец, 26 августа отличился в Батинском сражении, получив первое генеральское звание и орден Святого Георгия III степени.

В декабре 1810 года он был отправлен в Киев для формирования нового Орловского полка, в который вошли далеко не самые лучшие солдаты и офицеры российской армии. От многих из них прежние командиры с удовольствием «избавились» под благовидным предлогом. Однако под руководством молодого генерала этот полк превратился во вполне дисциплинированную и боеспособную часть. Вернуться с полком на фронт Паскевичу было не суждено – заболел какой-то «горячкой». От болезни оправился в конце 1811 года, а в январе 1812 получил под командование 26-ю пехотную дивизию. Помимо сформированного им самим Орловского полка, в нее вошли также ещё три пехотных (Полтавский, Ладожский, Нижегородский) и два егерских (5-й и 42-й). С этой дивизией он и принял участие в войне 1812 года.



В Орловский полк тогда был переведен младший брат нашего героя – Степан. В нем он служил до отставки в 1813 году.

1812 год и заграничный поход русской армии

В июне 1812 года дивизия Паскевича входила в состав Второй армии Петра Багратиона. Она участвовала в бою при Салтановке, где русскими руководил генерал-лейтенант Н. Раевский, а французами – маршал Даву. Силы сторон были примерно равными. Выполняя приказ Багратиона, Раевский попытался атаковать французские части, чтобы дать возможность другим соединениям Второй армии переправиться через Днепр. К тому же, в случае успеха, у Раевского был шанс выйти на одну из удобных для него дорог – к Витебску или к Орше.

Дивизия Паскевича должна была обойти французов слева, но натолкнулась на большие силы неприятеля. Раевский атаковал противника с фронта, был ранен, но остался в строю. Победителями традиционно объявили себя обе стороны. Французы указывали, что они сдержали натиск русских, а Раевский полагал, что выполнил боевую задачу, позволив Второй армии Багратиона переправиться через Днепр и отступить к Смоленску. Здесь, по утверждению некоторых авторов, именно Паскевич внёс предложение дать французам бой в городе, а не на подступах к нему.



В ходе Бородинского сражения 26-я дивизия Паскевича (около 6 тысяч человек) заняла позиции на Курганной высоте. Здесь был возведен люнет с батареей из 18 орудий, принадлежавших подчинённой Паскевичу артиллерийской бригаде подполковника Густава Максимовича Шульмана 2-го. Участникам Бородинского сражения эта батарея была известна, как Шульмановская, но в историю она вошла как... батарея Раевского!

Дело в том, что и 26-я дивизия Паскевича, и расположившаяся левее 12-я пехотная дивизия генерал-майора Васильчикова входили в 7-й пехотный корпус Н. Раевского.
Главный удар своей армии Наполеон в начале сражения направил на Семеновские флеши. Защищавший их Багратион забрал из корпуса Раевского (в том числе из дивизии Паскевича) по батальону из каждого полка. После ранения Багратиона и падения флешей, 4-й корпус Эжена Богарне атаковал Курганную высоту.

Бой за Курганную высоту, в котором французы потеряли 5 генералов, а с российской стороны погибли начальник армейской артиллерии А. Кутайсов и попавший в плен генерал П. Лихачев, многократно описан во многих источниках. Почти все защитники батареи погибли, а саму батарею французы назвали могилой своей кавалерии. Взятого в плен генерала Бонами русские поначалу приняли за Мюрата. Интересна реакция на это сообщение Кутузова:


Правда, он тут же распорядился:


Но вернёмся к дивизии Паскевича. Отражая непрерывные атаки многократно превосходивших сил противника, она понесла большие потери, но единственная удержала свои позицию. Сам Паскевич, по свидетельству Барклая де Толли, участвовал в нескольких штыковых схватках, во время которых под ним были убиты две лошади. В результате 26-ю дивизию пришлось потом фактически формировать заново. В дальнейшем она принимала участие в боях у Малоярославца, под Вязьмой, при Ельне. Во время сражения под Красным Паскевич снова возглавил штыковую атаку, направленную против арьергардных частей маршала Нея. Начальник Паскевича Н. Раевский немного позже, в 1813 году, скажет о нем:




В Вильно Паскевич был представлен императору Александру I. Там же он временно возглавил корпус заболевшего генерала Раевского. С ним он перешёл границу и вступил в земли Варшавского герцогства. За отличие в битве у Лейпцига Паскевич получил звание генерал-лейтенанта, а после вступления в Париж – был награждён орденом Святого Александра Невского. Именно здесь Александр I представил его своему брату Николаю Павловичу, будущему императору, назвав «одним из лучших генералов армии». В это время он был командиром 2-й Гренадерской дивизии.

Период между войнами

Известие о возвращении Наполеона во Францию застало Паскевича в Риге. Оттуда его дивизия двинулась на запад и к 4 июня 1815 года (день сражения у Ватерлоо) находилась близ Франкфурта-на-Майне. При возвращении домой в городке Бад-Кройцнах произошла драка солдат Московского полка и местных жителей, за что Паскевич получил единственный выговор за все время службы.

В России дивизия Паскевича была размещена в Смоленске. Здесь Паскевич, наконец, смог жениться. Его супругой стала Елизавета Алексеевна Грибоедова – двоюродная сестра поэта и дипломата, а также – В. Ф. Одоевского. Паскевичу в это время было уже 35 лет, его жене – 22 года.





По воспоминаниям современников, супруга оказывала на него большое влияние, а во время пребывания в Варшаве ее обвиняли в разглашении важных сведений, которые она простодушно сообщала своей подруге – графине Ржевуской.

Между тем по приказу Александра I Паскевич вскоре после свадьбы вынужден был сопровождать младшего брата императора Михаила в его путешествиях – вначале по России, а затем по Европе. Любопытно, что, помимо прочих важных персон, встречались они и с папой римским Пием VII. Это путешествие завершилось в июне1819 года.

По возвращении в Смоленск Ивану Паскевичу было поручено разбирательство дела липецких крестьян, которые взбунтовались из-за налоговых злоупотреблений местных чиновников. В данном случае генерал встал на сторону крестьян. Затем он на протяжении недолгого времени был членом трибунала по делу декабристов и, как говорят, способствовал прекращению следственных мероприятий в отношении А. С. Грибоедова. Но вскоре Иван Паскевич был направлен на Кавказ, где началась война с Персией, во многом спровоцированная действиями англичан. Здесь Иван Паскевич возглавил Отдельный Кавказский корпус.

О войне с Персией и Турцией, а также о польском восстании 1830–1831 гг., венгерской революции 1848 года и последних годах жизни Ивана Паскевича мы поговорим в следующей статье.