Ничего хорошего России Единый государственный экзамен не принёс. Студенты сильнее не стали, социальные лифты не заработали, коррупция не исчезла. Похоже, нас попросту обманули. И мы знаем кто

Автор:
Мельников Михаил

ЕГЭ – не убийца школьников

Смерть чебоксарской школьницы во время сдачи Единого государственного экзамена по математике всколыхнула социальные сети и подняла волну критики всей системы ЕГЭ. Думается, это не совсем справедливо; состояние здоровья девочки в целом оставляло желать лучшего, и даже если её убил стресс, то не меньшим стрессом была бы и сдача по старой схеме – выпускных, а потом вступительных экзаменов.

Дети, к сожалению, периодически умирают без видимых причин, от затаённых заболеваний. Это бывает на уроках, на отдыхе, дома, в гостях. Так что говорить об экзамене-убийце – значит спекулировать и паразитировать на трагедии одной чебоксарской семьи. Даже если причина – в факте экзамена, то виновна не сама система, а та истерия, которая вокруг неё нагнетается. Жизнь стремящихся к высшему образованию подростков делится, по сути, на две части – до Единых государственных экзаменов и после них. По сути, мы ставим совсем ещё неокрепшие сознания в обстановку последнего шанса. То, что результаты экзамена действительны четыре года, что его можно пересдавать хоть каждый год, не принимается в расчёт ни родителями, ни учителями. И если учителям нужна хорошая статистика, то логика родителей зачастую вообще непонятна. Разве что попытка реваншироваться успехами ребёнка за собственную непроходимую тупость.

А сейчас ещё военкоматы объявили о готовящемся ужесточении проверок здоровья призывников, так что уровень стресса для юношей дополнительно возрастёт: к сожалению, рассчитывающие на высшее образование подростки редко склонны тратить год на армию. Хотя здесь имеет место точно та же беспочвенная истерия, что и с ЕГЭ: ничего общего с армией двадцати-тридцатилетней давности, через которую прошли отцы нынешних выпускников, у современных Вооружённых сил нет.

И, наконец, ещё одна важная проблема: фетишизация высшего образования.

У нас настолько много вузов, что предлагаемое ими образование уже перестало быть «высшим», это чаще всего какой-то эрзац, но «корочку» всё равно требуют. Для эффективной работы в подавляющем большинстве профессий, в том числе весьма, казалось бы, сложных совершенно не нужно сидеть в вузе четыре-пять лет. В 2018 году транснациональные гиганты – Apple, Google и другие – перестали требовать документ об образовании у кандидатов на низовые должности. Умеешь выполнять работу, не ленишься – работай, друг, и плевать, где ты и чему учился. Думается, мы постепенно придём к такому же подходу в большинстве отраслей.

ЕГЭ – убийца мышления

Проблема ЕГЭ и вред, который причиняет он сам, а не нездоровая атмосфера вокруг него, лежат совсем в другой плоскости. Это в первую очередь цифровизация и объективизация образования, передача важнейших функций от живого педагога к одобренному чиновниками цифровому мутанту – назови его МЭШ, РЭШ или как-то ещё, суть не меняется: планшет в руки, вылизанная безопасная информация в мозг, красивая анимация, ноль индивидуальности, визуальные эффекты вместо живой беседы, страх неправильного ответа вместо самостоятельного мышления.

Логика у сторонников ЕГЭ проста и, безусловно, имеет полное право на существование. Учителя у нас слабые, доверять наших детей троечницам из педвузов нецелесообразно, а поднимать престиж профессии рублём очень дорого. Попытались выполнить указ президента, так чуть не разорились на зарплатах завучей, которые пришлось временно поднять до небес для получения искомого среднего показателя (наши забавные законы ограничивают зарплату руководителя, но не его замов). Автор этих строк прекрасно помнит такую жертву того же ЕГЭ, которая стала первым учителем его младшего сына в одной из общеобразовательных школ Бабушкинского района Москвы. Нас хватило на четыре дня – уровень профессионализма и воспитания 22-летней дурёхи никак не рифмовались с гордым словом «учитель», так что пришлось расстаться с этой школой. В других, впрочем, было немногим лучше. Сейчас, семь лет спустя, ситуация стала получше, но поговоришь иной раз с педагогом и думаешь: а электронная школа-то – прекрасная идея!

Фото: Evdoha_spb / Shutterstock.com

Так примерно рассуждают и те, кто пытается подменить учителя планшетом. Это напоминает логику руководства Центробанка и Министерства финансов: люди у нас глупые и вороватые, полагают Набиуллина с Силуановым, так что вкладывать в экономику заработанные ими же деньги нельзя, пусть лучше полежат в иностранной валюте на зарубежных депозитах. И тот и другой аргумент где по наивности, а где и по злому умыслу принимают за незыблемую данность временно сложившееся положение вещей.

Да, в России много, очень много слабых учителей, и единственный способ это исправить – сделать работу в школе привлекательной для талантливых подростков. Тут, конечно, должна работать социальная пропаганда, романтизация профессии учителя, но и выполнять указ президента о двукратном превышении в школах средней зарплаты по региону надо на деле, а не в калькуляторе. И именно сюда, к слову, могла бы пойти часть сверхсметных доходов бюджета, над которыми чахнет Кащей из Минфина. Рост зарплат более чем миллиона человек, рост потребления, стимулирования спроса – в общем, всё, о чём здраво говорил Алексей Улюкаев, пока не польстился на чемоданчик Сечина. С точки зрения истории Улюкаеву нельзя простить главным образом то, что его место занял Максим Орешкин – бывший подчинённый Силуанова, который так и не научился возражать бывшему шефу. Примерно так же, как школьники в цифровой системе не имеют никакой возможности возражать учителю.

Испытания для элиты, ЕГЭ для плебса

То же касается вступительных экзаменов в вузы, которые вроде бы отменили: дескать, приёмные комиссии коррумпированы, принимают «своих», а мы сейчас обломаем им рога объективным ЕГЭ… И совершенно ожидаемо получили толпы стобалльников из отдалённых аулов, просто переведя коррупцию с вузовского уровня на школьный. И тут отвратительным лицемерием стало восстановление вступительных испытаний только в элитных вузах – тем самым чиновники словно заявили, что их дети учиться рядом с этими новыми гениями не будут, а остальные пусть как хотят.

Скажем страшную вещь: вуз, в общем, имеет моральное право выбирать тех, кого хочет обучать. Принимавшие вступительные экзамены научные сотрудники и доценты – не мазохисты в массе своей, им интересно работать с развитыми и талантливыми студентами. И живой разговор по вопросам экзаменационного билета здесь даст гораздо больше, чем разглядывание отметок единого госэкзамена: да, где-то чуть подвинут откровенного зубрилу, где-то слегка помогут не всё знающему, но активному и внимательному пареньку – так это жизнь, абсолютная справедливость есть только на Страшном Суде. А что до подкупа и «блатных», то это всё бывало и есть: работать по признакам коррупции обязаны правоохранительные органы. Если же в МВД ленятся отрабатывать подобные сигналы, то это никак не проблема образовательной системы.

Господа, вы просто сошли с ума от своих экранчиков. Подменив перепиской в мессенджере живой разговор, вы пытаетесь подменить познание набором бесплатных тестов из гугл-маркета и эпплстора.

При обучении нужен живой диалог, учитывающий особенности каждого ученика в школе.

При сдаче выпускного экзамена нужен живой диалог, где сила и слабость каждого гораздо лучше видна.

При вступительном экзамене нужен живой диалог, чтобы увидеть не только знания будущего студента, но и его умение размышлять и рассуждать.

А ЕГЭ не нужен совсем. Никто не возражает против идеи теста как таковой, но много лет уродовать свои познавательные способности под правильное заполнение клеточек в роковой день – такое мог придумать только враг России. Честь изобретения ЕГЭ в наших условиях приписывается уроженцу Урюпинска Владимиру Филиппову, ныне председателю ВАК при Минобрнауки: он негодовал, что в хорошие вузы слишком трудно поступить. Однако на самом деле это проект флагмана российской цифровизации – Высшей школы экономики, ректор которой Ярослав Кузьминов называл в 2000 году вступительные экзамены «издевательством над выпускниками». Сейчас в «Вышку» по результатам ЕГЭ можно поступить только с очень высокими баллами, остальным предлагается сдать вступительные испытания – то самое «издевательство», от которого когда-то пытались уйти.

Фото: Vereshchagin Dmitry / Shutterstock.com

Как пересдать ЕГЭ

Мы обязательно победим, и ЕГЭ будет упразднён. Но сейчас, пока эта война ещё идёт, на ней не надо погибать. Просто постарайтесь не относиться к этому цифровому безумию слишком серьёзно. Помните, что жизнь длинна и прекрасна, и что если не получится в первый год – получится потом. Вы имеете право пересдать любые предметы в досрочный или резервный период. Чтобы пересдать экзамен в один из последующих годов (даже если вам уже 90 лет – нет никаких ограничений), надо прийти в пункт регистрации на ЕГЭ своего населённого пункта до 1 февраля года, в который вы собираетесь сдать экзамен. С собой иметь паспорт и оригинал аттестата. Вам подготовят допуск, где будут указаны дата и место сдачи.

Вперёд и с песней!