Русский пленник: Несгибаемый Виктор Бут как пример оптимизма

Каждый разговор с Виктором Бутом – это определенный урок мужества. Человек 10 лет не был на родине. Страшно представить, но американские спецслужбы схватили его, когда Медведев только-только избрался на президентский пост. А в ходе общения кажется, что собеседник сидит не в особо строгой тюрьме в американской глубинке, а в соседнем городе. Спрашивает про погоду в Москве, рассказывает о том, как сейчас в штате Иллинойс. Там, к слову, 10-15 градусов тепла, по московским меркам – осень. В целом Бут всегда демонстрирует жизнелюбие и несгибаемую уверенность, что в конечном счёте правда восторжествует. Настоящий русский человек.

Каждый разговор с журналистом для него – отнятые минуты от общения с близкими, которое строго ограничено по продолжительности. Бута окружают только американцы, поэтому такие беседы – единственная возможность для него не забыть русский язык. Организовать интервью с ним – не самая простая задача, учитывая все бюрократические тонкости американской пенитенциарной системы. Наш очередной разговор пришёлся на конец декабря, поэтому стал во многом подведением итогов года. Тем более, когда есть возможность узнать, какой выглядит картина мира из тюрьмы в округе Мэрион, в которой находится Виктор Бут.

Супруга бизнесмена В. Бута Алла во время пикета. Фото: Александра Мудрац/ТАСС

Андрей Афанасьев: В конце года принято подводить итоги. Какие бы Вы отметили события, исходя из своего взгляда на вещи?

Виктор Бут: В общем-то, последнее время события настолько уплотнились, их уже так много происходит, что иногда даже трудно всё это проанализировать и сказать, какие события ушедшего года были важными, а какие нет. Главное, наверное, событие для меня в информационном плане - это обращение Владимира Владимировича к Федеральному Собранию, потом программа развития страны. Вот это, наверное, самые важные события для нас, для России, которые, я так думаю, определят её будущее.

А.А.: А если говорить о международной повестке?

В.Б.: Всё остальное я не стал бы особо выделять. Идёт противостояние, холодная война - на грани горячей. Будет давление на Россию, будет. Поэтому нам нужно, так сказать, ускоряться, консолидироваться и быть готовыми к любым развязкам.

А.А.: А там тоже, в Соединённых Штатах, информационное поле выглядит таким образом, что кажется, что сейчас холодная война и вот-вот начнётся горячая?

В.Б.: Я думаю, там ещё хуже. Потому что наши все-таки более или менее объективно пытаются освещать происходящие события, исходя из того, какая риторика и какой накал страстей здесь. Тут геополитика используется во внутренних проблемах, когда этот «русский след» они пытаются найти под каждым одеялом, под каждой кроватью. Это доходит до абсурда. Но тем не менее это то, что так называемая пресса основного потока, мэйнстрим-медиа, качает 24 часа каждый день.

А.А.: То есть это действительно так. Потому что в России некоторые говорят, что, когда журналисты рассказывают, что в американских СМИ постоянно идёт истерия, пропаганда и накачка населения, нам отвечают: да нет, вы всё врете, в Америке свобода слова, демократия, там такого быть не может.

В.Б.: Нет, я вам могу сказать как абсолютно независимый, так сказать, потребитель этого американского, условно говоря, грязного информационного потока: это действительно так. Причем доходит вообще до маразма. То есть истерика такая, что трезвых голосов фактически не осталось. Кроме, наверное, двух-трех человек, вроде профессора Стивена Коэна, который занимался Россией раньше и был острым критиком. Который говорит: ребята, мы подошли вплотную к войне с Россией. Вы понимаете, что такое война с Россией? И если раньше в Соединённых Штатах было сильное антивоенное движение, то теперь его нет.

Фото: www.globallookpress.com

А.А.: А ваше окружение? Вы же там общаетесь с местными, они согласны с позицией СМИ?

В.Б.: Нет, не согласны. Для любого разумного человека это уже, конечно, перебор. Можно что-то «толкать», но когда нет никаких фактов, а есть сплошные, как бы так сказать, обвинения в каких-то непонятных вещах, без приведения конкретных данных, то, конечно, народ в это перестаёт верить. Понимает, что это внутренняя борьба, что Белый дом находится на осадном положении, и непонятно, что там происходит со всеми этими назначениями. То ли там идёт дворцовый переворот, то ли ещё что-то, и как это закончится – неясно. Выживет ли Трамп этот срок? Они сделали так, что общаться с Россией равносильно предательству. Поэтому общения никакого нет, ни по каким каналам. Это явно не способствует укреплению стабильности.

А.А.: Ещё из последних событий нельзя не упомянуть истерику вокруг дела Бутиной. Девушку нашу, вы, наверное, слышали, поймали по надуманному предлогу. Что вы можете сказать по этому поводу? Ведь в чём-то её ситуация схожа с Вашей.

В.Б.: Поймите, в Америке есть такой золотой ключик у правоохранительных органов, который называется conspiracy (намерение, сговор - англ.). Как судья определил на моём, например, процессе - это так называемый заговор. И это соглашение, в том числе и устное, совершить преступление. То есть неважно, могло ли преступление физически произойти. Главное, что было «соглашение». А раз оно было – значит, было намерение. А раз было намерение – возможно, было бы преступление.

Неважно, если его спровоцировали сами сотрудники правоохранительных органов, главное, мы его предотвратили. Поэтому в федеральной системе, наверное, 80% из всех заключённых обвинены именно по этой статье. Ни у кого никаких доказательств нет. Нужен тот, кто подтвердит: да, он мне сказал: я подтверждаю. И всё. Понятно, что сломать девушку, тем более молодую, без жизненного опыта, очень легко. Ну что, заставили её сотрудничать со следствием. Вот единственное, что могу сказать.

А.А.: Как Вам кажется, это у них такой принцип работы, это сделано для иностранцев или для всех?

В.Б.: Нет, это для всех. Даже для местных. Они перестали расследовать преступления. У них принцип один: поймаем одного, завтра объявим ему, что он получит два пожизненных, если не сдаст всех своих подельников. Он начинает сдавать, они начинают цеплять других. Этакий сетевой маркетинг. Раз мы тебя зацепили – ты должен сдать других, иначе тебе будет совсем плохо.

Фото: www.globallookpress.com

А.А.: Что можно сказать насчёт Украины? Вы знаете, что там происходит церковный раскол?

В.Б.: Это проект, понятное дело. Создана такая разрушительная колонна. Понятно, что украинский народ, в общем-то, единый, разделить его нельзя, он страдает. Сколько это продолжаться будет, я не знаю. Я уверен, что большая часть Украины войдет опять в состав России, потому что мы - один народ, и делить его нельзя. А вот эти бандеровцы разных мастей – они должны остаться в своем изолированном государстве - пусть его в будущем содержит Европа.

А.А.: На днях было Рождество по Григорианскому календарю. В заведении, где Вы сейчас находитесь, как-то отмечается этот праздник?

В.Б.: Был праздничный обед. Должны были быть и другие мероприятия, но они все были отменены из-за того, что правительство частично закрыто после того, как Трамп отказался подписывать продолжение бюджета, бюджетного разрешения. Поэтому концерт и прочее – это всё было отменено.

А.А.: А что в себя включал праздничный обед, если не секрет?

В.Б.: Это два куска какой-то ветчины, кусок так называемого пирога из тыквы. Мороженое. И кукуруза в початке. Это у них считается верхом праздничного обеда в тюрьме.

В. Бут во время ареста. Фото: vk.com

А.А.: Вам сложно там питаться? Я слышал, что у Вас были определённые проблемы с этим.

В.Б.: Проблемы-то были, и они, может быть, и есть. Но это просто система так работает. Надо понимать, у них здесь такие пищевые привычки. Объяснить американцам, почему они не едят суп, очень сложно, почему они считают обедом, например, сэндвич. Это, конечно, уже из другой темы.

У нас с вами больше, к сожалению, нет времени. Так что самое главное - желаю мирного неба и успешного труда на благо России. Мы должны дальше развивать нашу Родину.

А.А.: Мы с Вами. Мы о Вас помним. До свидания!

В.Б.: Спасибо вам. Всем большой привет.