2 марта депутаты меджлиса Исламской Республики Иран решили уволить министра экономики Абдольнасера Хеммати, обвинённого в преднамеренной девальвации национальной валюты (риала), призванной наполнить государственную казну краткосрочными доходами.
Немаловажно, что острая критика со стороны многих законодателей раздавалась и в адрес президента М.
Пезешкиана, которому досталось за переживаемые страной экономические трудности. Глава исполнительной власти не смог убедить присутствующих поддержать Хеммати и до начала голосования покинул зал заседаний.«Экономические проблемы современного общества не связаны с одним человеком, и мы не можем возлагать всю вину на одного человека», – пытался достучаться президент до оппонентов, полагая, что основные проблемы экономики связаны с «полномасштабной экономической войной с противником», под которым, очевидно, имелись прежде всего наращивающие санкционное давление западные страны. М. Пезешкиан весьма откровенно заявил меджлису, что хотел бы вести переговоры, однако изменил свою позицию после высказываний верховного лидера:
«Я лично считал, что будет лучше вести переговоры [с Америкой], но Верховный лидер сказал, что мы не будем вести переговоры с США. Поэтому я согласился, что мы не будем вести переговоры с США. Это было сделано и закончено. Когда верховный лидер задаёт направление, мы должны под него подстраиваться. Чтобы подстроиться, мы должны попытаться найти способ».
Некоторые наблюдатели поспешили сделать из этих слов далеко идущие выводы, сделав вывод о назревающем в руководстве страны серьёзном конфликте, пишет иранист Николай Бобкин, напоминая о давней иранской традиции, «согласно которой наиболее влиятельной фигурой является не президент, а духовный лидер Али Хаменеи». Вместе с тем, «не стоит делать из этого вывод о том, что роль президента незначительна. Политические взгляды предшественников нынешнего главы Ирана были разнообразны: от традиционных до реформистских. Это оказывало значительное воздействие на политический курс государства, а соперничество между различными политическими силами стало неотъемлемой частью политической жизни страны».
Вот и сейчас, после отстранения А. Хеммати консервативное большинство в меджлисе приложило максимум усилий для того, чтобы убрать одного из основных сподвижников Пезешкиана – тесно связанного с Западом вице-президента по стратегическим вопросам, бывшего министра иностранных дал, одного из архитекторов «ядерной сделки» 2015 года Мохаммада Джавада Зарифа, объявившего в начале марта о своём намерении подать в отставку. Это произошло после разговора с главой судебной власти Ирана Голямом Хосейном Мохсени-Эджеи, порекомендовавшим Зарифу вернуться в академическую сферу с целью предотвращения дальнейшего давления на правительство. Известно, что двое детей наиболее видного иранского западника являются американскими гражданами, что противоречит законодательной норме, не позволяющей занимать высокие государственные должности, в случае иностранного гражданства ближайших родственников. В 2024 году Зариф вернулся в политику, чтобы поддержать президента, став его советником по внешней политике.
Пытаясь использовать популярность Зарифа среди либерально-реформистской части населения и отчасти этноконфессиональных меньшинств, Пезешкиан предлагал начать переговоры с Западом с целью отмены санкций и улучшения условий жизни населения. Соглашаясь с Зарифом, он признавал, что в условиях санкционного давления страна едва ли в состоянии достичь целей, поставленных в национальных планах развития.
Одержав победу на президентских выборах, Пезешкиан изначально давал понять, что не намерен менять ключевые принципы политики и стратегические ориентиры, даже если бы от мог это сделать, отмечает Н. Бобкин. Тем не менее, многие надеялись на улучшение экономической ситуации в стране и формирование более эффективного правительства, ключевые посты в котором занимали бы менее политизированные и более компетентные специалисты.
Стремясь поддерживать баланс интересов, в своей кадровой политике президент стремился не провоцировать недовольство консервативного большинства меджлиса, однако увольнения Хеммати и Зарифа в очередной раз продемонстрировало шаткость и уязвимость позиций М. Пеезшкиана. Его положение усугубляет бескомпромиссная риторика Трампа и особенно правительства Биньямина Нетаньяху в Израиле, готового, как показал удар по позициям ПВО Ирана минувшей осенью, к самым решительным шагам с целью решения «иранского вопроса».
Впрочем, некоторая надежда на мирные переговоры сохраняется, так как хозяин Белого дома, сохраняя максимальное давление на Тегеран, не исключает в то же время дипломатических путей для восстановления ядерного соглашения. В этой связи едва ли случайны утечки о возможном посредничестве России на переговорах по ядерной программе Ирана, что якобы обсуждалось на российско-американских переговорах в Эр-Рияде и о чём, как утверждает Bloomberg, Трамп попросил Путина в недавнем телефонном разговоре. По словам пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия Пескова, «Россия считает, что США и Иран должны решать все проблемы путем переговоров», Москва «готова сделать все возможное, чтобы добиться этого». Косвенно российское посредничество подтвердил представитель МИД Ирана, отметив, что для стран «естественно» предлагать свою помощь.
В Иране не получали адресованного рахбару Али Хаменеи письма от Трампа с предложением возобновить «ядерные» переговоры, которое должен был передать один из эмиратских дипломатов. «Я бы предпочёл заключить сделку. Я не уверен, что все со мной согласны, но мы можем заключить сделку, которая будет так же хороша, как если бы вы победили в военном конфликте. Но время идёт. Время приближается. Так или иначе, что-то произойдёт», – рассуждает «мастер сделок» в свойственном ему специфическом стиле, пытаясь загнать контрагента в угол и вынудить его совершать опрометчивые шаги. Согласно же публикации одного из кувейтских изданий, в ходе недавнего визита в Тегеран министр иностранных дел России Сергей Лавров заверит иранского коллегу Аббаса Аракчи в готовности Москвы готова выступить посредником между Вашингтоном и Тегераном. Лавров якобы посоветовал иранской стороне, воздержавшись от переговоров с «европейской тройкой» (Франция, Германия, Великобритания), пойти на прямые контакты с администрацией Трампа, в ответ на что Арагчи озвучил три условия, после выполнения которых Тегеран может начать прямые контакты с Вашингтоном: переговоры без предварительных условий, приостановка американских санкций и прекращение «постоянных угроз Израиля по поводу ударов по ядерным объектам страны».
Накануне в министерстве иностранных дел Китая рассказали о предстоящих 14 марта переговорах заместителей глав внешнеполитических ведомств России, Китая и Ирана по иранской ядерной проблеме. Как передаёт Al Jazeera, встреча пройдёт после созванного западными странами закрытого заседания Совета Безопасности ООН, на котором обсуждалось наращивание Ираном запасов урана. Ранее заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков обсуждал с послом Ирана Каземом Джалали международные усилия по борьбе с ядерной программой Ирана.
Одновременно близ порта Чабахар начались учения «Москвой пояс безопасности – 2015», направленные на укрепление взаимодействия между военно-морскими силами России, Китая и Ирана. Сотрудничество Москвы и Тегерана укрепилось с началом спецоперации на территории бывшей УССР в феврале 2022 году. В минувшем январе в Москве был подписан российско-иранский договор о стратегическом сотрудничестве (хотя и без излишних обязательств с обеих сторон), причём обе страны поддерживают хорошие отношения с Китаем. Всё это даёт некоторую надежду на относительно успешных ход переговорного процесса, призванного оттащить Ближний Восток от опасной грани масштабного вооружённого конфликта, последствия которого были бы столь же непредсказуемыми, сколь и катастрофическими.
Александр Григорьев
Свежие комментарии