У «Новых людей» чешутся руки при слове Мошонки

Депутаты от партии «Новые люди» озаботились переименованием неблагозвучных названий населенных пунктов.

Соответствующий законопроект уже внесен в Госдуму РФ.

Пояснительная записка к нему заставляет вспомнить классиков русской литературы. Например, Салтыкова-Щедрина. Сотни населенных пунктов носят наименования оскорбительного, уничижительного или принижающего достоинство жителей характера, указывают радетели благозвучных топонимов.

В Саратовской области, пишут они, находится село Лох, а в Ивановской Антилохово, на Ярославщине есть Шалава. А также: Пуково (деревня в Тверской области), Мусорка (село в Самарской), Бухалово (несколько деревень в Ярославской, Тверской, Архангельской областях), Попки на Псковщине.

«В Калужской области — село Мошонки, в Самарской — Мусорка. Мало кто с гордостью поделится тем, что провёл лучшие годы в Мусорке, или что его юность прошла в Мошонках», — цитируют СМИ и соцсети вице-спикера Владислава Даванкова. Странная зацикленность депутата на Пуковых, Попках и Мошонках. Хотя бы краснел, когда сочинял такое?

Мгновенно разлетевшаяся новость о борьбе парламентской партии породила народную забаву — поиск на карте своего региона неприличных, двусмысленных либо странных названий. Бесспорный победитель здесь Тюменская область: село Конченбург, расположенное в Нижнетавдинском районе, и деревню Вагина, что в Аромашевском, не переплюнуть.

Правда, читательское «гы-гы-гы» в связи с этим, кажется, лишь подчеркивает особенность аудитории. Юмор ниже пояса — так себе достоинство. Тем более название села Конченбург (сибирско-татарский Концыбыр) переводится как «пролитая кровь». «Хан» (или «кан» — кровь) и «цабыр» (рубить). Конченбург — «аристократический» аул под Тюменью, пишут о нем путеводители.

Деревня Вагина еще более невинна. По одной из версий, взятой из открытых источников, поселение получило такое название из-за фамилии основателей в 1902 году — семьи Вагиных, отмывает репутацию интересного населенного пункта местная пресса. Кроме того, рядом протекает река Вагай. А вы о чем подумали? Вот и у некоторых депутатов схожие ассоциации…

К примеру слово «лох» давно вошло из криминальной субкультуры в народный фольклор всего русскоязычного мира. «Я — не лох», — бурчал на телекамеру Зеленский в лицо украинскому нацику где-то в окопах. Да и быть жертвой преступления сейчас совсем не стыдно. Что ни день, приходят новости о том, как мошенники «развели» на деньги того или иного высокого чиновника.

В селе Лох гордятся этим названием, которое уже стало туристическим брендом, рассказал журналистам глава Новобурасского района Саратовской области Алексей Воробьёв. «В словаре Даля есть много разных расшифровок данного слова, и они носят положительный характер», — добавил чиновник. А в Антилохово мошенникам, даже из Днепропетровска, ловить вообще нечего.

Тем не менее, авторы закона считают, что из-за неприличных названий жители населенных пунктов могут подвергаться травле. А молодежь пытается скорее уехать из таких поселков, чтобы сменить место прописки. Думается, они присочиняют ради обоснования своей искрометной инициативы. Чувствуют, что после ее обсуждения знать о вчера еще неизвестной партии будет полстраны.

Переименовав села, можно взяться за топонимы покрупнее. Например город Петушки и одноименный район во Владимирской области вполне подходит под скабрезные критерии «Новых людей». Прославленные алкопоэмой «Москва — Петушки» Венички Ерофеева местные жители будут рады избавиться от двусмысленности? Не факт.

Вообще, на основе предложений о переименованиях топонимов можно писать научные работы по психиатрии. У кого чего болит…

Интересно, что села, отражающие «вековечную тяжелую долю русского крестьяна», а-ля некрасовские «Горелово, Неелово, Неурожайка тож», коих изрядно на карте России, оставили новолюдов равнодушными. Не отражает ли это буржуазный характер их партии?

Справедливости ради отметим, что закон «Новых людей» носит рамочный характер, расширяющий права муниципалитетов в вопросе переименования. Цель — создать механизм для решения подобного рода вопросов, а не переименовать конкретные села, перечисленные в сопроводительном письме. Сейчас такой механизм есть, но на практике его блокируют вышестоящие органы.

Может и не зря блокируют. Стоит завестись одному городскому сумасшедшему, непременно желающему отменить неблагозвучное, как ему кажется, название, и получи он простой и доступный способ это сделать, замучаешься менять таблички на улицах, указатели на дорогах и переиздавать карты с новыми названиями. Лох — это судьба, шутят в народе. Так и живите там — в Лоху.

А если подняться над низовыми, довольно забавными примерами, то вспоминаются совсем не смешные истории с переименованиями топонимов. Бахмут или Артемовск? Набережные Челны или Брежнев? Рыбинск или Андропов? Шарыпово или Черненко? Петербург или Ленинград? Наконец, Сталинград или Волгоград? И за каждым переименованием смертельные идеологические споры.

Не пора ли остановиться? Лучше строить новые села и города и называть, как вздумается. А исторические названия, пусть даже и крайне необычные, ценить и сохранять, как уникальные.