Кубинская авантюра

«Добро пожаловать в семью, компаньеро Кастро!»

Однажды в кругу своих приближенных Никита Хрущев сетовал, что братские компартии используют СССР в качестве финансовой «дойной коровы». Мол, все требуют и требуют денег, а потом раз — и идут своим собственным путем коммунизма, как Китай или же Югославия. А о «старшем брате» забывают. Продолжая собственную удачную аллегорию, Никите Сергеевичу следовало бы сказать, что любому заикнувшемуся о том, что ему «Ленин великий путь озарил», эта «дойная корова» подставляла собственное «вымя». Не стал исключением и команданте Фидель Кастро.

В 1960 году до Москвы дошли слухи: взявший годом ранее власть кубинский лидер симпатизирует коммунистической идеологии. Проверить сведения Хрущев отправил Анастаса Микояна, который по возвращении радостно сообщил: «Да, он революционер. Такой же, как мы. Я чувствовал себя так, словно вернулся в дни нашей юности». Как бы в подтверждение сказанного в декабре 1961 года Кастро официально заявил всему миру, что собрался на Кубе строить социализм. Ну, компаньеро Фидель, добро пожаловать в большую советскую семью! Не зря же после поездки Микояна расчувствовавшийся Хрущев 9 июня 1960 года на встрече с советскими учителями обещал защищать будущего брата: «…если агрессивные силы в Пентагоне осмелятся вторгнуться в Кубу, советские артиллеристы поддержат ее ракетным огнем».

Поскольку положение Фиделя на Кубе было достаточно шатким, в Кремле решили помочь вооружением (на 250 млн. долл.) и советскими военными инструкторами, дабы научить «горячих кубинских парней» им пользоваться. К марту 1962 года советские корабли доставили на остров 394 танка, 41 МИГ-15 и МИГ-19, 13 радиолокационных установок и т.д. Работали 300 советских военспецов. Кубинских летчиков готовили на военных базах в СССР и на строго засекреченном учебном аэродроме под Гаваной.




Кубу не сдадим

С момента избрания Д.Ф.Кеннеди на президентский пост (ноябрь 1960 года) в его внешнеполитическом курсе вырисовывались две главные проблемы — Западный Берлин и Куба. Дележ Берлина между ФРГ и поддерживаемой Советским Союзом ГДР тянулся уже достаточно давно, поэтому решение данной проблемы можно было отнести к стратегическим целям. А вот Куба являлась коммунистической занозой в тылу США. От мастерства, с которым американскому президенту удастся ее вытащить, зависела как его личная популярность, так и рейтинг демократической партии в целом.

Пробный шар по свержению Фиделя силами десанта, состоявшего из кубинских политэмигрантов, США кинули в апреле 1961 году. Операция в заливе Свиней (у Плая-Хирон) закончилась полным провалом. Советские военспецы оказали большую помощь кубинцам. Сотрудничество Гаваны и Москвы стало еще более тесным.



В 1962 году ЦРУ и Пентагон усилили давление на Кеннеди с целью выбить санкцию на оккупацию Кубы при помощи уже американского десанта. Президент США колебался. В Москве, куда по каналам зарубежной резидентуры КГБ и ГРУ поступала информация, имели представление об острых дискуссиях по поводу судьбы Острова свободы, бурливших в Белом доме. Однако Хрущев все же склонялся к мнению, что Кеннеди не осмелится на принятие радикальных мер, учитывая, под чьим братским крылом находится Куба.

Тревожный звонок для Хрущева и Кастро прозвучал в начале апреля 1962 года, когда американские ВМС провели крупные учения в атлантико-карибском бассейне. Особое внимание военных аналитиков из Москвы привлекла высадка 10 тысяч морских десантников на острова, рельеф и местность которых были подозрительно похожи на природные условия на Кубе. Похоже, американцы готовились воплотить в жизнь свой «Оплан 314».

Ответ Москвы на подобное бряцанье оружием не заставил себя ждать. 12 апреля 1962 года политбюро приняло решение выслать дополнительную военную помощь кубинцам: 180 ракет ПВО СА-2, 10 бомбардировщиков ИЛ-28, а также еще 650 военспецов.

Тем не менее Никита Сергеевич ясно отдавал себе отчет, что обученному американскому десанту потребуется всего несколько дней для захвата острова. Потерять Кубу Кремль себе позволить не мог. Позднее Хрущев вспоминал: «Это сильно подорвало бы наш статус во всем мире и особенно в Латинской Америке». А подобного ляпа только и ждали всякие там Мао с их правильными коммунизмами»!

Требовался какой-то весомый сдерживающий аргумент, который напугал бы и остановил Кеннеди. И Хрущев остановил выбор на оружии массового уничтожения. Применять «ядерную дубинку» как средство политического давления первый секретарь ЦК начал еще в конце 50-х. Правда, в последнее время пришлось поумерить пыл, поскольку злостное ЦРУ прознало о том, что у СССР МБР раз-два и обчелся.

Хрущев принял решение отправить на Кубу ядерные ракеты средней дальности. «Подпустим ежа в штаны дяде Сэму», — так выразился в кругу коллег Никита Сергеевич. Американцы, конечно, сначала повозмущаются, а потом успокоятся. Ведь СССР же «проглотил» размещение в конце 50-х годов американских ракет в Турции! А уже с ядерным оружием, расположенным под самым носом США, можно будет гарантировать безопасность Кастро, а также надавить на молодого американского президента в вопросе о статусе Западного Берлина.

Свой план Хрущев представил 24 мая 1962 года на совещании совета обороны, в который входили представители политбюро, секретари ЦК, высший генералитет Министерства обороны. В качестве главных доводов на размещение ракет Хрущев приводил следующие аргументы:

1) США вскоре нападут на Кубу. «Было бы глупо считать, что неизбежное второе вторжение США будет так же плохо спланировано, как и первое»;

2) «Помимо защиты Кубы наши ракеты уравняют то, что Запад любит называть «балансом сил». Американцы окружили нашу страну военными базами и угрожают нам ядерным оружием, а теперь они узнают, каково это, когда вражеские ракеты нацелены на тебя…»

Неожиданно предложение Хрущева вызвало ожесточенные дискуссии. Больше всех против высказывался член политбюро Микоян, настаивавший на том, что американцы заметят ракеты еще при строительстве пусковых площадок. А далее возникнет неизбежный военно-политический кризис между СССР и США. В ответ командующий стратегическими ракетными войсками маршал Сергей Бирюзов обещал спрятать все работы под пальмами. «Я-то видел эти пальмы, — вспоминал впоследствии Микоян, — под ними ракетную площадку никак не укроешь».

Несмотря на все сомнения, совет обороны, как водится, единогласно проголосовал за размещение ядерного оружия на Кубе, а также поддержал переброску советского вооруженного контингента для его защиты.

«Чукотские мотивы»

Спецоперация получила название «Анадырь». Советский контингент, возглавляемый генералом Иссой Плиевым, состоял из 50 тыс. 874 человек. Из ядерного оружия направлялось 36 ракет средней дальности Р-12 (длина — 25 м, дальность действия — 1700 км, заряд ядерной боеголовки — 1 мегатонна), ракеты дальнего действия Р-14 (дальность — 3400 км), тактические ядерные ракеты типа «Луна». Кроме этого, два танковых батальона (оснащенных новыми Т-55), эскадрилья истребителей МИГ-21, 42 бомбардировщика ИЛ-28, 12 подразделений ракет ПВО СА-2. ВМФ ССР планировал построить на Кубе базу для подводных лодок. Для патрулирования восточного побережья США планировалось отправить 12 подводных лодок, семь из которых имели на борту по три ядерные ракеты Р-13.

Переброска столь значительных вооруженных сил маскировалась перебазированием в Заполярье. Солдат снабдили лыжами, валенками, меховыми унтами. Доставляли военнослужащих в обстановке полной секретности в шесть крупнейших портов СССР от Севастополя до Североморска. Здесь переодевали в гражданскую одежду, причем все получали совершенно одинаковые рубашки (именно это обстоятельство четко выдавало советских военных на Кубе). Далее шла погрузка в трюмы кораблей. На протяжении всего морского путешествия солдатам запрещалось подниматься на палубу. Как исключение — иногда ночью. Сами же палубы заставлялись всяческой сельхозутварью, придавая плывущим на Кубу кораблям вид простых грузовых перевозчиков.

О конечной цели движения не знали даже капитаны кораблей. Только при входе в воды Атлантики, вскрыв специальный пакет, они узнавали, что следуют на Кубу. К концу сентября 1962 года на острове находилось около 42 тысяч солдат, доставлено практически все запланированное вооружение, включая ракеты Р-12 и «Луна».

Снимки с У-2: начало кризиса

В конце лета 1962 года американская разведка фиксировала усилившиеся грузовые перевозки между СССР и Кубой. Агенты ЦРУ отмечали на острове значительно увеличившееся присутствие советских военных, а также, что важнее, лихорадочное строительство в закрытых от посторонних глаз частях острова. Американский народ, военные и республиканская часть Конгресса ждали от президента-демократа решительных действий.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Кеннеди, стала информация от главы ЦРУ Джона Маккоуна: воздушная разведка обнаружила на острове восемь завершенных площадок для ракет ПВО СА-2.

4 сентября 1962 года Кеннеди обратился к нации по поводу советского вооружения на Кубе. Заканчивая речь обращением непосредственно к Хрущеву, президент сказал: «Самые серьезные проблемы возникнут, если будут обнаружены доказательства присутствия на Кубе советских боевых формирований, советских военных баз… наличие наступательных ракет класса «земля-земля», а также другого существенного наступательного потенциала».

В Москве сделали два основных вывода. Во-первых, о ядерных ракетах на Кубе в США еще не знают. И это не может не радовать. Во-вторых, Кеннеди явно дал понять, что американцы советских ракет под боком не потерпят, приняв самые жесткие меры.

Несмотря на возможность серьезного конфликта, Никита Сергеевич не только не отменил операцию «Анадырь», но и отдал приказ дополнительно отправить на Кубу шесть ядерных бомб для ИЛ-28 и 12 ядерных ракет класса «Луна», которые судно «Индигирка» доставило 4 октября.

16 октября 1962 года президента Кеннеди ознакомили с фотоснимками, полученными во время очередного полета самолета-шпиона У-2 над юго-западной частью Кубы (провинция Пинар-дель-Рио). Ракеты, изображенные на фото, аналитики из Пентагона идентифицировали как ядерные. «Карибский кризис» начался.

Кто кого?

В 10 утра 16 октября 1962 года началось первое заседание исполнительного комитета совета национальной безопасности США (Исполком). Помимо Кеннеди, в Исполком входили первые лица госдепартамента, минобороны, ЦРУ.

С первых же часов заседание приняло бурный характер. Рассматривались четыре основных варианта решения «ядерной проблемы»:

1) воздушный удар по ракетным площадкам;
2) глобальный воздушный удар как по площадкам, так и по советской авиации на острове;
3) высадка американского десанта на Кубу;
4) морская блокада острова в надежде помешать доставке ядерных боеголовок.

В течение четырех дней велись жаркие дискуссии. Кеннеди склонялся попеременно от варианта воздушного удара к десанту и наоборот. Неизвестным «Х» в принятии правильного тактического решения выступали два главных вопроса: есть ли уже на острове ядерные боеголовки и какова будет реакция Советов на действия американцев? А вдруг Хрущев дал приказ отвечать ядерным огнем на высадку американцев? Кроме того, стопроцентной гарантии уничтожения ядерных ракет при воздушном налете глава минобороны Роберт Макнамара не давал.

20 октября Исполком под давлением Кеннеди принял решение объявить морскую блокаду Кубы. Одновременно президент при помощи своего брата Роберта, генерального прокурора США, стал прикладывать все усилия для мирного разрешения конфликта.

Волновались и в Кремле. По дипломатическим каналам Хрущев уже знал, что янки обнаружили ракеты. Время шуток закончилось. «Дело в том, — говорил Хрущев на утреннем заседании политбюро 22 октября, — что мы не хотим развязывать войну. Мы хотим припугнуть, сдержать силы в отношении Кубы… Трагичное — они могут напасть, мы ответим… Это, возможно, выльется в большую войну».

В спешном порядке были разработаны инструкции генералу Плиеву: в случае нападения американцев обороняться всеми видами вооружения, кроме ядерного. К слову, в истинно советской манере составили и второй вариант, разрешающий применять тактические ракеты «Луна». Благо хватило ума остановиться на первом варианте.

Вечером 22 октября 1962 года Кеннеди обратился к американскому народу: «30-е годы преподали нам ясный урок: агрессивные устремления, не получившие резкого отпора, в конечном итоге приводят к войне… Мы не намерены рисковать без крайней необходимости и ввергать мир в пучину ядерной войны, в которой плодами победы будет пепел, но у нас хватит духа пойти на такой риск, когда это станет неизбежно». США «будут рассматривать запуск советских ракет с Кубы, направленный в любую страну Западного полушария, как нападение Советского Союза на США, что повлечет ответ». Официально объявлялось про морскую блокаду Кубы, которая вступает в силу с утра 24 октября.

На протяжении 24—26 октября Кеннеди и Хрущев вели секретную переписку в надежде прийти к консенсусу. Понимая, что ракеты все-таки придется убрать, Никита Сергеевич старался получить максимальные дивиденды: безопасность Кубы и вывод ракет из Турции.

Пик «карибского кризиса» пришелся на 27 октября 1962 года, когда средствами советских ПВО был сбит американский У-2, делавший снимки острова. Обстрел произвели без санкции Москвы по приказу главы советской ПВО на Кубе генерал-лейтенанта Андрея Гречко. Хрущев пришел в бешенство, понимая, что Кремль не может полностью контролировать свои силы на острове. А вдруг кто-нибудь по личной инициативе запустит ядерную ракету?

Сбитый У-2 значительно пошатнул «миротворческие» позиции Кеннеди в Исполкоме. Президент, понимая, что у него остается один - два дня в запасе, сделал последнюю попытку. Вечером 27 октября Роберт Кеннеди передал советскому послу Добрынину следующие условия: президент США готов дать гарантии Кубе, а также вывести ракеты из Турции, однако публично заявлять об этом не будет.

28 октября на заседании политбюро Хрущев пошел на «мировую»: «…мы оказались лицом к лицу с опасностью войны и ядерной катастрофы…Чтобы спасти мир, мы должны отступить».

В тот же день был отдал приказ о прекращение операции «Анадырь». В личном письме Кеннеди Хрущев поблагодарил его за конструктивное сотрудничество и сообщил, что советское правительство «отдало распоряжение о демонтаже вооружения, которое вы называете наступательным, и о возвращении его в Советский Союз». Наконец-то мир смог вздохнуть спокойно…