Царь Кир: правитель, великий по-настоящему

Великие правители. Сегодня нашим очередным «великим» является персидский правитель Кир. Причём по сравнению с тем же Рамсесом он имеет гораздо больше оснований называться таковым. Тот, по сути дела, только воевал и строил, имел много детей. При нём началась египетская культурная экспансия в соседние страны… больше и ничего особо значимого. Правда, биография Кира нам известна главным образом по «Истории» Геродота, о нём писал древнегреческий историк Ктесий, в V веке до н. э. живший при дворе персидских правителей, и это, в общем-то, всё. Хотя, он и многократно упоминается в Ветхом Завете, на что, впрочем, тоже есть важные причины. Но если про фараона Рамсеса где только не написано, оригинальных письменных источников, повествующих о жизни Кира, до нас дошло совсем немного. Есть, правда, массивный керамический цилиндр, на котором перечислены предки Кира, его победы и милостивые деяния, и несколько вавилонских документов. Тем не менее даже эта весьма скудная информация позволяет нам считать, что своё прозвище «великий» Кир II получил недаром.


Известно, что Кир был сыном Камбиса I из династии Ахеменидов, происходящей из вождей персидского племени пасаргадов, правителей города Аншан. Во всяком случае, сам Кир именно «царями Аншана» называл своих предков, причём даже три раза это подчёркивал:


Очевидно, что данный титул по каким-то причинам добавлял ему значимости.

Детство Кира – сплошная легенда, вполне достойная, чтобы по ней сняли исторический фильм, хотя не известна даже точная дата его рождения. Ну а если не точно, то между 600 и 590 годами до н. э. он, скорее всего, и родился. А дальше было так, что царю Мидии Астиагу предсказали, что его дочь родит сына, который станет могущественным повелителем, но самое главное – лишит его трона.

Тогда Астиаг решил выдать её замуж за перса, а не за мидийца, однако подумал, что ему нечего опасаться, если она родит дочь, и когда она родила сына, пригласил её к себе. А потом приказал своему вельможе Гарпагу отнести ребёнка в горы и бросить на съедение хищным зверям. Сказано, однако, хочешь быть во всём уверен до конца – сделай всё сам. Мог бы взять его за ногу и головой об угол – никто бы царю и слова не сказал. Но, видимо, не смог. Но и Гарпаг смалодушничал, отдал ребёнка пастуху-рабу Астиага и передоверил это неприятное дело ему. А тот опять не бросился со всех ног исполнять повеление своего господина, а отнёс его домой, где как раз в это самое время у его жены родился… мёртвый ребёнок. Увидели они в этом перст судьбы: мёртвого ребёнка одели в одежды внука Астиага и отнесли в горы, а царского отпрыска завернули в нищенское тряпьё. Причём Гарпаг не поверил рабу на слово, а отправил верных людей проверить его слова, и если там что-то осталось, то похоронить, что и было исполнено. Так что детство будущего владыки Азии прошло среди рабов царя Астиага. А дальше всё случилось так, как и должно было случиться рано или поздно.

В десять лет во время игры с детьми юного Кира выбрали царём. А времена тогда были простые и дети вельмож играли вместе с детьми царских рабов. И участвовавший в игре сын некоего знатного мидийца не стал ему повиноваться. А Кир, недолго думая, побил его. Мол, царя надо слушать! Мальчик пожаловался отцу, а тот пошёл жаловаться Астиагу. Тот приказал привести к нему Кира, посмотрел на него и сразу же понял, что перед ним его внук, столь велико было в нём фамильное сходство. Естественно, что под угрозой пыток пастух всё открыл, и так Астиаг узнал правду. И не придумал ничего лучше, как наказать Гарпага, угостив мясом собственного сына, который был сверстником Кира и которого он перед этим «милостиво» пригласил прийти во дворец «поиграть с царевичем». Надо ли говорить, что после этого в лице Гарпага Астиаг приобрёл лютого врага, затаил на царя смертельную обиду. А потом он вновь обратился к магам: грозит ли ему по-прежнему опасность со стороны Кира. И те то ли опять же пожалели мальчика, то ли и впрямь так считали, но ответили, что поскольку Кир уже был избран царём во время игры с детьми, то опасности для него, Астиага, больше не существует. После этого он успокоился и отправил внука в Персию к его настоящим родителям.


Впрочем, есть и такая версия, что Кир сын разбойника, но затем возвысился, оказавшись на службе у Астиага. Однако имена Астиага, Гарпага и Кира фигурируют во всех версиях его происхождения. Так что, видимо, с ними были тесно связаны какие-то реальные события, превратившиеся затем уже в легендарные.

В общем, так или иначе, но Кир стал вождём персидских племён, начал воевать и захватывать соседние земли. Причём Ксенофонт, греческий историк V — первой половины IV вв. до н. э., в своём труде «Киропедия» сообщал, что Кир был дружен с армянским царевичем Тиграном, и впоследствии тот вместе со своими войсками активно участвовал в походах Кира.

А Гарпаг, накормленный мясом собственного сына, продолжал тем временем свою тайную изменническую деятельность. И это он уговорил Кира напасть на царство Астиага, обещая поддержку изнутри. Геродот прямо пишет, что причиной войны между Киром и Астиагом стал заговор Гарпага, который привлёк на свою сторону множество знатных мидийцев, недовольных тиранством Астиага, а затем подбил Кира на восстание.

И греческие, и вавилонские источники единодушно указывают, что Кир воевал против Мидии три года и в итоге одержал победу. Хроника Набонида от 550 года до н. э. сообщает, что войско Астиага взбунтовалось и выдало его Киру, а тот взял столицу Мидии Экбатану и разграбил её.


Затем он объявил себя царём и Персии, и Мидии, но с пленённым Астиагом обошёлся очень мягко, и даже сделал наместником одной малозначительной области. Причём с завоёванными мидянами он поступил очень мудро. Не стал их унижать и порабощать, а объявил равными персам, так что люди особой-то разницы и не заметили. Более того, именно у мидян завоеватели позаимствовали и систему государственного управления.


Где силой, где путём военных союзов Кир довольно быстро расширил своё новое царство, и… тут на пути его экспансии оказалось Лидийское царство царя Крёза, о богатствах которого люди даже сложили поговорку. Согласно Геродоту, войну с Киром начал именно Крёз. Решительное сражение разыгралось возле самых стен столицы Лидии – Сард, причём своей победой в нём Кир опять-таки был обязан Гарпагу, посоветовавшему посадить персидских воинов на верблюдов. Лидия славилась своей конницей, но лошади боятся верблюдов, поэтому атака лидийцев не удалась. Под напором персов они вынуждены были отступить в Сарды и запереться там в акрополе. Однако персы взяли его после 14-дневной осады.


Кир и Крёза пощадил и, надо заметить, был вообще милостив к пленным царям. Да и к покорённым народам тоже относился достаточно справедливо. Так, покорив вслед за Лидийским царством всю Малую Азию и подавив там восстания греческих городов-государств, он не стал подвергать их тотальному разгрому, обкладывал данью только сопротивлявшихся, а сдавшихся добровольно принимал в своё царство на тех же условиях, на которых они подчинялись и Крёзу. Гарпагу за преданность Кир пожаловал в управление Лидию, причём в наследственное, с правом передачи своим детям!


А затем настала очередь пасть Вавилону, который ни стены, ни воды двух рек так и не уберегли. Царь Вавилона Набонид сдался Киру и был отправлен в отдалённую Карманию на восток Ирана, где и умер. Жителям Вавилонии была по традиции обещана неприкосновенность их жилищ и имущества, причём вавилоняне, как и раньше, занимали преобладающее положение в государственном аппарате, а жречество вообще никакой разницы между старой властью и новой не заметило. Сама власть Кира в Вавилоне как чужеземное господство тоже не рассматривалась, поскольку он получил её «из рук бога Мардука», исполнив для этого древние, освящённые традицией церемонии.

Захват Вавилонии произвёл такое сильное впечатление, что все западные страны вплоть до самых границ Египта, то есть и Сирия, и Палестина, и Финикия, решили признать власть персов добровольно. Особенно заинтересована в установившейся стабильности была Финикия, безопасные дороги для которой означали возможность успешной торговли со всеми сопредельными странами.


Евреям, которых царь Навуходоносор в своё время увёл в Вавилон, Кир разрешил вернуться в Палестину и восстановить Иерусалимский храм, о чём сообщает «Книга Ездры» (1 Езд. 5, 6). Им же был отстроен заново и разрушенный Асархаддоном финикийский Сидон, ставший важным морским портом.

Интересно, что именно в это время появился любопытный документ, написанный по-вавилонски и получивший название «Манифеста Кира» (или «Цилиндра Кира»). Начинается он с титулатуры Кира, которая звучит так:


После этого «манифест» перечисляет все деяния и завоевания Кира, суть которых сводится к тому, что он, Кир, не кто иной, как царь-освободитель, всегда выполняющий свои обещания перед народами, покорившимся его власти. Говорит это только об одном: Кир уже тогда стремился к мировому господству и ему нужна была репутация «отца народов» и «освободителя», чтобы таковым его считали и персы, и вавилоняне, и греки, и иудеи. Он обещал людям стабильность, то есть то, что во все времена ими ценится больше всего, и требовал взамен лишь только одного – повиновения.


И впрямь народам державы Кира жилось неплохо. Были проложены дороги и налажено почтовое сообщение, велись строительные работы, что давало людям заработок. Торговля поощрялась. Местные культуры не принижались. На высокие посты назначали даже мятежных в прошлом греков. Войны шли успешно и давали много добычи, империя непрерывно расширялась.

Однако поход 530 года до н. э. против массагетов – кочевого народа, обитавшего в Средней Азии, оказался для него роковым. Он проиграл битву и был убит. По сообщению Геродота, «царица» массагетов Томирис, желая отомстить Киру за смерть сына, приказала найти его тело и утопила его голову в бурдюке с кровью, хотя, с другой стороны, известно совершенно точно, что Кир был со всеми почестями (и с головой!) похоронен в Пасаргадах (где могилу и останки лицезрел сам Александр Македонский). Так что, скорее всего, это сообщение не что иное, как драматический миф.

Кир правил 29 лет и оставил глубокий след в истории и литературе. Он несомненно был великим полководцем и государственным мужем, сумевшим так повести дело, что покорённые им народы таковыми себя не ощущали. Случай для той эпохи поистине беспрецедентный! В памяти персов он навсегда остался «отцом народа», а древнегреческая и библейская традиции изображали его мудрым и справедливым правителем. Диодор Сицилийский сказал о нём так:


Добавим, что иудеи называли Кира помазанником Яхве, а в «Киропедии» Ксенофонта он выведен в качестве идеального царя. Но перед ним преклонялись не только древние. Уже в более поздние и просвещённые времена о нём с восхищением говорили и писали такие известные люди планеты, как Томас Джефферсон, Давид Бен-Гурион, Мохаммед Реза Пехлеви и Махмуд Ахмадинежад. То есть прозвище «Великий» Кир действительно заслужил!