«Держитесь, мы сами в дерьме!»

Звенящее грозненское утро 31 декабря было взорвано ревом сотен моторов. По нескольким направлениям в сторону чеченской столицы устремились бронеколонны федеральных войск. Техника шла грозно и по-парадному красиво. В одной из БМП-2 под №639 наш земляк из Саранска Максим Трифонов. Командир БМП младший сержант Трифонов служил в печально знаменитом 81-ом мотострелковом полку в 90-й танковой дивизии Приволжского военного округа.

Их полк прибыл под чеченскую столицу в середине декабря. Когда часть подошла к городу, на связь вышли чеченцы. Они говорили, чтобы русские убирались. Утром 30 декабря командиров машин вызвал к себе ротный и сказал: «Завтра будем выдвигаться в Грозный». Начали подготовку и решили проверить вооружение. Технику выгнали в поле и отстрелялись из нее по близлежащим лесопосадкам. У машины Максима заклинило пушку. Техника в полку была в принципе не старой, ее пригнали из Германии, но часть машин была неисправной и ремонт их проходил буквально на ходу: перед самой погрузкой прямо к эшелону подъехали грузовики с запасными частями – специалисты на месте меняли неисправные узлы. На машине Максима два раза снимали топливный обогреватель. Тут еще эта неисправность – пушка.

Выдали боекомплект по 500 снарядов на каждую машину. Дополнительные боекомплекты разместили на крыше десантного отделения за башней. Технику выстроили в колонну и экипажам приказали ночевать в машинах. Ночь была спокойной, без стрельбы, но никто не спал. А Максиму и вовсе не до сна было – целую ночь он с двумя офицерами приводил в порядок пушку. Провозились долго, но к утру починили… В часы перед вхождением в Грозный страха не было: Новый год на носу – праздник ведь и настроение было соответствующим. Что ожидает их в чеченской столице, тогда еще никто не знал…

Полк Максима Трифонова утром 31 декабря вошел в город в составе первого эшелона. Сейчас говорят, что командование не ставило никаких задач перед полком. Дескать, просто так взяли и погнали в город. Но Максим уточняет, что первому батальону в третьей роте, которой принадлежала его машина, приказали с ходу взять аэропорт Северный и выйти к железнодорожному вокзалу. А затем уйти к президентскому дворцу.

Колонна отправилась в путь. На каждую роту выделили по три Т-80 батальона 6-го танкового полка их дивизии. В пустом аэропорту боевиков не было. Батальон пошел через кварталы частного сектора чеченской столицы. БМП рассчитана на 10 человек, но в машинах было только ко по 5 – непосредственно экипаж и два стрелка. К своей боевой машине Максим относился двойственно. С одной стороны, она ему нравилась за хорошую маневренность, с другой стороны, аббревиатуру БМП солдаты расшифровывали не иначе как «братская могила пехоты». Действительно, у машины легкая противопульная броня, не выдерживающая даже пуль крупнокалиберного пулемета, очередь из которого могла прошить корпус БМП насквозь и превратить машину в пылающий факел. К тому же у мощной и скорострельной 30-мм пушки была ненадежная система управления огнем, с которой также случались трудности.

БМП-2 – основное средство поддержки пехоты в бою. Вполне удачная машина оказалась неприспособленной для ведения войны в городских условиях.

Колонна двигалась через город, все было спокойно и ничто не предвещало беды. По улицам шли местные жители. Максим запомнил женщину с большой сумкой, в которой, наверное, были продукты для встречи Нового года. С их колонной шла техника 131-й майкопской бригады. Скорость передвижения была средней, километров 35. Когда подъехали к многоэтажным зданиям, из них начали стрелять боевики. Один из танков стал дымить. Экипаж быстро покинул подбитую машину. По российским войскам стреляли из гранатометов и автоматического оружия. Это ввергло в смятение двигающихся. Часть машин стала разворачиваться, в колонну 81-го полка начала вклиниваться техника майкопской бригады. В наушниках звучал голос ротного: «Развернуться и на повышенной скорости пройти опасный участок». Метрах в двухстах от вокзала на повороте по колонне снова ударили гранатометчики,их поддерживали пулеметы и снайперы. Чеченцам удалось сжечь две БМП. Их экипажам удалось спастись. Чтобы прикрыть опасный участок, здесь оставили еще три БМП, одна из которых была Максима, связную машину, пару танков и зенитную установку «Тунгуска». Экипажи, оставив БМП, заняли находящееся рядом пустующее здание поликлиники. Чеченцы не прекращали обстрела. Снова загорелась еще одна БМП. Наши воевали своеобразно. Находясь в здании поликлиники, засекали огневую точку чеченцев. Затем экипаж возвращался в машину и не заводя двигателя разворачивал башню и посылал порцию снарядов туда, откуда боевики вели огонь. Два танка тоже то и дело били по дудаевцам. У танкистов тоже была своя тактика: один танк стоял, другой непрерывно маневрировал. Потом они менялись, постоянно прикрывая друг друга. «Тунгуска» в бое не участвовала, боевикам удалось ее повредить. Непрекращающаяся стрельба продолжалась много часов. Временами было очень жарко, командиры просили подкрепление и им отвечали: «Держитесь,мы здесь тоже в дерьме». Со временем из всей техники осталась только связная машина, остальные БМП сожгли. Танкисты куда-то уехали. Но несмотря на ожесточенный обстрел, никто из занимавших оборону в здании поликлиники, а это два десятка человек, не погиб. Раненые, правда, были. Потеряв технику, группа решила идти к своим на вокзал. В горячке боя не заметили, как наступил Новый год , зависла тревожная тишина, перестрелка прекратилась, затишье продолжалось минут двадцать. В час ночи на уцелевшую машину сгрузили раненых и она поехала к вокзалу. Уцелевшие рванули вслед за ней. Пришли быстро, в здании вокзала был развернут госпиталь, где получившим ранения пытались оказать помощь. Запомнилось навсегда: наши убитые солдаты,человек пять, лежали на белом снегу.

Вторая бессонная ночь давала о себе знать и придя на вокзал, Максим забылся в тревожном сне. Утром солдаты 81-го полка и майкопской бригады стали закладывать окна здания вокзала мешками с песком. В часов десять дня снова начался обстрел, который продолжался весь день. Команда не хотела пропустить десантников, чтобы те прочистили заводские постройки,откуда велся плотный огонь. Нашим приказали в эту сторону не стрелять,чтобы не задеть своих. Через некоторое время приказ отменили. Из 60-ти уходивших на чистку десантников вернулись только 14.

Командиры вспомнили о боевой технике, оставленной на привокзальной площади. Собрали механиков-водителей и послали их под прикрытием автоматного огня выводить машины в безопасное место. Первым завелся танк Т-72 майкопской бригады: заработал мотор, из выхлопного патрубка выплеснулось облако черного дыма, и почти сразу же в танк попала реактивная граната. Т-72 загорелся. Водитель заглушил двигатель и вернулся назад. Попытка завести Т-80 тоже успеха не имела. Этот танк тоже почти сразу же подбили, правда куда с более тяжелыми последствиями. У Т-80 сдетонировал боекомплект. Танковую башню весом в 6 тонн взрывом откинуло метров на пятнадцать. Краса и гордость отечественного танкостроения превратилась в дымящуюся груду металлолома. Водитель и в этот раз сумел вовремя покинуть танк. Смогли вывести только три БМП. Правда, из них одну по дороге подбили. Две уцелевшие укрылись около здания поликлиники. Остальные оставшиеся у вокзала танки и бронемашины, а это несколько десятков штук, боевики постепенно уничтожили.

Основные боевые танки Т-80БВ и Т-72Б – главные «рабочие лошадки» чеченской войны.

Тяжелый кровопролитный бой у здания вокзала не прекращался. Чеченцы беспрерывно атаковали. Наши, как могли, вели ответный огонь. Росло число убитых. Их поначалу выносили на улицу, и вскоре там уже лежало больше десятка трупов. Но затем обстрел стал настолько плотным,что выносить убитых на улицу стало опасным для жизни. И их тела складывали внутри здания вокзала. У некоторых из обороняющихся стали сдавать нервы: один лейтенант в невменяемом состоянии выбежал на улицу, боевики его почти сразу же расстреляли. У офицера-медика началась истерика: «Мы отсюда не выберемся, надо идти сдаваться». Видя,что его слова не находят поддержки, медик успокоился, взяв себя в руки. Но в целом ребята держались хорошо, хотя нервное напряжение было адским, к тому же в радиосеть постоянно подключались боевики и предлагали плен. Максим говорил, что у них сдаваться чеченцам никто не хотел, хотя в других подразделениях случаи такие, разумеется были.

Второго января часть обороняющих решили вывести с вокзала. Вспомнили о двух уцелевших БМП. Один из офицеров сказал, что неподалеку он спрятал танк Т-72, загнав его в дом. Вот на этой технике и решено было выбираться из окружения. Первым делом стали эвакуировать раненых. Их понесли на руках к поликлинике, где стояли БМП. На первую машину посадили 42 человека, второй БМП не повезло – чеченцам удалось ее подбить. На танк тоже поместили раненых. Этой «семьдесятдвойке» удалось выбраться из города, а вот боевую машину с 42 ранеными чеченцы расстреляли и большинство из них погибли. Максим был в группе из 30 человек, которая выходила из города пешком. Им повезло, выбрались без потерь, хотя их обстреляли. Вышли к перевалу и наткнулись на танк с ранеными.

Из-за крутизны подъема танк пришлось бросить. Хотели подорвать, но передумали, водитель вывел из строя всю электропроводку. Шедший впереди основной группы дозор наткнулся на три БМП российских войск. Тяжело раненых забрали в госпиталь, а за остальными приехали грузовики. Неделю прожили в части внутренних войск. Затем выехали в Моздок.

Там получили новую технику и снова вернулись в Грозный…

Вернувшись из Чечни Максим и его однополчане как бы оказались не у дел. Государство, во имя территориальной целостности которого они проливали кровь, по сути о них забыло.