Сухопутное мышление континентальной державы не позволяет нам навсегда остановить промышленность Украины

Возрастание интенсивности

По мере того, как вооружённые силы Украины (ВСУ) терпят поражение за поражением на поле боя, усиливаются их удары в глубину территории нашей страны. О том, что так и будет происходить, мы ранее говорили в материалах «Украина переходит к обороне: последствия, риски, возможности» и «Интенсивность ударов, наносимых украинскими крылатыми ракетами и БПЛА-камикадзе, будет только возрастать». Последние события показывают, что все границы уже пройдены – мы теряем корабли, самолёты, объекты инфраструктуры.


Можно было бы предположить, что это связано с разрешением, выданным Украине странами НАТО на применение поставляемого ими высокоточного оружия большой дальности – крылатыми и оперативно тактическими ракетами (КР/ОТР), на нанесение ударов вглубь территории России? Но дальность поставляемых в настоящее время КР и ОТР не превышает 500 километров, что не позволяет ВСУ «дотянуться» до интересующих их целей в глубине нашей страны.

Впрочем, всё может измениться после поставки на Украину американских КР JASSМ-ER, имеющих дальность порядка 1 000 километров, а в том, что рано или поздно это произойдёт, можно не сомневаться, учитывая существующие тенденции.

Однако проблема в том, что увеличилось и количество ударов, наносимых беспилотными летательными аппаратами (БПЛА) - камикадзе, имеющими дальность порядка двух-трёх тысяч километров, а эти БПЛА, судя по всему, производятся уже на территории самой Украины, разумеется, с помощью комплектующих, поставляемых странами Запада и закупаемых в других странах мира.

Удары, наносимые ВСУ вглубь российской территории, можно разделить на две группы.

Первая – это военные объекты и объекты промышленности, удары по которым оказывают влияние на ход боевых действий, такие, как аэродромы, комплексы противовоздушной обороны (ПВО), нефтебазы и нефтехранилища. Как следствие, усложняется логистика, увеличиваются интервалы между нанесением авиаударов и так далее и тому подобное.

А вот вторая группа – это объекты, не оказывающие никакого прямого влияния на ход боевых действий, например, радиолокационные станции (РЛС) системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН).


Пока таких объектов мало, но, можно не сомневаться, что их количество и номенклатура будут увеличиваться, ведь у нас есть ещё очень много уязвимых стационарных объектов – обороной их все не защитить. Перечислять эти объекты мы не будем, чтобы не давать противнику пищу для размышлений, но можно не сомневаться, что противник и так о них знает, а если и нет, то ему подскажут, намекнут, прикажут его спонсоры-кураторы из стран Запада.

Для чего наши противники это делают?

Логика выбора

Каждый из таких ударов никак не повлияет на ход боевых действий на Украине, но будет унизительным и болезненным для России, причинит значительный имиджевый и материальный ущерб. Надо понимать, что заинтересованность в нанесении ударов по объектам второй группы имеет, как Украина, так и её кураторы – страны Запада, в первую очередь США.

Для Украины – это имиджевые удары, позволяющие заявлять что-то вроде «Видали, как мы их». Делается это для того, чтобы показать «перемогу» и получить от стран Запада больше оружия и денег. А вот для США – это несёт гораздо больше пользы и возможностей.

Во-первых, это нанесение реального, системного, можно сказать стратегического ущерба, комплексно ослабляющего нашу страну, в том числе её возможности по ядерному сдерживанию, что уже совсем не шутки.

Во-вторых, это возможность прощупать нашу систему ПВО на большую глубину территории, потренироваться в планировании нанесения ударов, оценить эффективность орбитальной инфраструктуры.

Для подготовки ударов, наносимых крылатыми ракетами большой дальности, сорок лет назад требовалось более суток, двадцать лет назад это время сократилось до нескольких часов, а сколько времени требуется на подготовку полётного задания для КР или БПЛА-камикадзе сегодня? Возможно, что время уже исчисляется десятками минут?

Но что ещё серьёзнее, у автора нет сомнений в том, что прямо сейчас США прокачивают свою орбитальную инфраструктуру и центры искусственного интеллекта (ИИ) для автоматизированной, а то и полностью автоматической подготовки полётных заданий для высокоточного оружия большой дальности, в том числе и автоматического выбора целей, перенацеливания ракет и БПЛА в полёте, корректировки маршрутов полёта в реальном времени по данным о работе российских РЛС из состава зенитных ракетных комплексов (ЗРК), самолётов дальнего радиолокационного обнаружения и управления (ДРЛОиУ) и истребителей.

Исходя из вышеизложенного, нам необходимо минимизировать количество ударов, наносимых ВСУ в глубину территории России, не только для того, чтобы уменьшить прямой ущерб, но и для того, чтобы не позволить США использовать нашу страну для отработки перспективных технологий и средств вооружённой борьбы.


Оставим пока за скобками поставляемое странами Запада высокоточное оружие, всё-таки его дальность пока ограничена сотнями километров, и сосредоточимся на БПЛА-камикадзе, которые в основном производятся на территории Украины.

Почему так происходит? Отчего промышленность Украины до сих пор ещё может что-то производить? Как это изменить?

Попробуем разобраться – основой любой современной промышленности является электроэнергия. Ещё в первый год СВО были предприняты атаки на украинскую инфраструктуру, в том числе и на энергосистемы. Иногда казалось, что вот-вот и наступит обрушение – очереди на заправках, выбитые тяговые подстанции на украинских железных дорогах, но затем приоритеты внезапно смещались.

Внезапно из новостей исчезали новости об атаках на украинские объекты инфраструктуры, постепенно жизнь в «незалежной» налаживалась, всё возвращалось на круги своя – поезда вновь шли по железным дорогам, доставляя живую силу, технику и боеприпасы на передовую, топливо текло в баки боевых машин, функционировала сотовая связь и финансовая система.

Вопрос в том, почему мы каждый раз останавливались?

Не хватало запасов высокоточного оружия большой дальности? Изменялись приоритеты в пользу поддержки войск на линии боевого соприкосновения (ЛБС)?

Кто-то нажимал на кнопку «стоп»? Кто? Почему? С какой целью?

Доктрина Дуэ

Существует мнение, что невозможно добиться победы с воздуха, столь лелеемой итальянским генералом Джулио Дуэ в рамках его концепции воздушной войны, дескать, не смогли американские и британские бомбардировки сломить промышленность нацистской Германии, не сумели США сломить Вьетнам, хотя там была и внушительная наземная операция, так что валить всё на авиацию как-то некорректно.

В реальности всё гораздо сложнее, необходимо учитывать множество факторов – исторический период, географию конфликта, суть противостояния.

Во времена Второй мировой войны промышленность была совсем другой, технологии были полностью иными, в своей книге «Вторая мировая война» Б. Лиддел Гарт писал, что для ведения войны (в то время) необходимо было около двадцати основных продуктов – уголь, нефть, хлопок, шерсть, железо, резина, медь, никель, свинец, глицерин, целлюлоза, ртуть, алюминий, платина, сурьма, марганец, асбест, слюда, азотная кислота и сера, понятно, что список не исчерпывающий, но общее представление даёт.

А что сейчас?

Какие объемы различных компонентов требуются для производства современных вооружений?

Способен ли современный автотранспорт работать на низкооктановом плохо очищенном горючем?

Как много расходников и какого качества требуется для современных станков? Насколько они требовательны к чистоте помещений, воды, воздуха и других сред?

Какое количество уровней кооперации участвует в изготовлении того или иного вида техники, какова их география?

Сколько сегодня имеется рабочих, способных работать руками на устаревших станках, требующих минимума обслуживания, и достаточно ли сохранилось таких станков?


Всё это мы уже обсуждали ранее, ещё в июле 2021 года, в материале «Возможно ли повторение Второй мировой войны в реалиях XXI века».

Изменилось всё – отдельные люди и общество в целом, техника и технологии производства, даже простые вещи стали сложными – попробуйте самостоятельно починить современный автомобиль в гараже с помощью молотка (без замены крупных узлов целиком), а ведь с боевой техникой всё ещё сложнее.

Вопрос в том, если всё так сложно, то почему мы не можем остановить Украину? Полностью вывести из строя её промышленность? Прекратить производство БПЛА-камикадзе?

Сухопутное мышление

Россия – это великая континентальная держава. Можно сколько угодно говорить о нашей протяжённой морской границе, но это факт. Он подтверждается не только реалиями нашей внешней политики – экспансия России почти всегда была ограничена пределами континента, но и тем, что приоритеты в строительстве вооружённых сил (ВС) всегда отдавались сухопутным войскам (СВ), а не военно-морскому флоту (ВМФ). Появление авиации ничего не изменило, если те же США сделали свои военно-воздушные силы (ВВС) основной ударной силой, то в России военная авиация до сих пор воспринимается и действует в основном как средство поддержки сухопутных войск.

Как следствие, судя по всему, ВВС РФ в настоящее время не способны проводить комбинированные воздушно-космические операции, сопоставимые с теми, что осуществляют США, против противника, обладающего современными ЗРК, пусть даже и не увязанными в единую систему ПВО страны.

Проблема осложняется тем, что даже разрозненные средства ПВО сейчас могут эффективно работать по внешнему целеуказанию от «не участвующих» в конфликте стран, фактически превращаясь в средства противовоздушного нападения (ПВН) и выбивая редкие и дорогие современные самолёты.

Что касается участия в таких операциях нашего флота, то, думается, всем и так всё ясно, судя по всему, в конвенциональном конфликте он не способен решать какие-либо задачи, не считая запусков крылатых ракет комплекса «Калибр», что в текущих реалиях выхода из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) эффективнее делать с наземных пусковых установок (ПУ), те же США и то уже приняли на вооружение и активно развёртывают комплекс Typhon – наземные пусковые установки КР Tomahawk и ракет SM-6 в модификации «земля-земля», и это несмотря на то, каким количеством ПУ для указанных ракет обладают их военно-морские силы (ВМС).

Почему в России до сих пор не принят на вооружение контейнерный вариант комплекса «Калибр» – непонятно, сейчас вполне могли бы поставить пару таких комплексов хуситам, чтобы США было чем заняться на Ближнем Востоке.


В результате основная тяжесть ведения боевых действий ложится на сухопутные войска, что приводит к затягиванию конфликта и потерям, причём потерям России и Украины, а не США и других стран Запада, благодаря вмешательству которых конфликт всё ещё не завершился нашей полной и безоговорочной победой (без поддержки Украина не продержалась бы и года).

Можно предположить, что здесь отчётливо проявляется замкнутый круг – ВВС РФ не могут сокрушить ВС противника или разрушить его экономику – задача по достижению победы перекладывается на сухопутные войска – сухопутные войска, пусть и дорогой ценой, но достигают победы – сухопутные войска получают приоритетное развитие – ВВС РФ не получают приоритетного развития – ВВС РФ не могут сокрушить ВС противника или разрушить его экономику – цикл повторяется.

Как разорвать этот порочный круг?

Необходимо признавать реальность – в обозримой перспективе Россия не сможет создать ВВС, способные разгромить с воздуха даже такого противника, как Украина, разумеется, учитывая то, что за украинской спиной стоит вся разведывательная, финансовая, технологическая и военная мощь стран глобального Запада.

Тем не менее мы вполне можем создать силу, способную выключать государства противника без ввода наземных сил на его территорию, пока хотя бы в пределах континента (а там видно будет).

Разумеется, когда мы говорим о наземных силах, то речь идёт о крупных наземных группировках, а не о разведывательно-диверсионных подразделениях сил специальных операций (ССО), различных агентах или специальных роботизированных комплексах.

Такой силой должны стать Стратегические конвенциональные силы, о необходимости создания которых мы говорили ещё в мае 2023 года.

Выводы

Много о чём говорится на страницах ВО – о необходимости строительства укрытий для боевых самолётов, о защите Крымского моста.

Что-то из обсуждаемого постепенно начинает появляться, пусть и медленно, например, по имеющейся информации, появились хотя бы лёгкие укрытия для боевых самолётов, правда, пока построенные на деньги спонсоров, но вроде как и ВС РФ наконец-то осознали эту потребность.

А вражеские каналы говорят о том, что Крымский мост пытаются защищать баржами.


Постепенно усиливается воздействие и на украинские электросети, правда, не так быстро, как хотелось бы, а ведь эта задача исключительно важна, и варианты ее решения мы непременно рассмотрим в перспективе.

Не исключено, что рано или поздно дело сдвинется и в направлении создания Стратегических конвенциональных сил – на текущий момент и этот вопрос по-прежнему остаётся актуальным, так что к нему мы также ещё обязательно вернёмся.