Когда началась война Судного дня, и США и СССР не сильно торопились с усилиями по прекращению огня. Не в пример событиям Шестидневной войны 1967 года, когда в считанные дни в ООН было принято решение о прекращении огня, на этот раз такой дипломатической прыти не наблюдалось. Надо сказать, что министр иностранных дел Израиля Аба Эбан был на постоянной телефонной связи с государственным секретарём США Генри Киссинджером уже с 7 октября.
Аба Эбан (справа) и Генри Киссинджер
Вопрос о прекращении огня ими обсуждался чуть ли не самого начала войны. Но ведь на прекращение огня идут только тогда, когда обе воюющие стороны понимают, что это им выгодно. А 7 октября 1973 года в прекращении огня никто не был заинтересован. Для израильтян было унизительно прекращать огонь, когда их линии обороны прорваны, а враг находится на их территории, арабы были охвачены пылом наступления и радостью первых побед и о прекращении огня даже не думали. С советской подачи арабы заявляли тогда, в начале войны, что на прекращение огня они согласятся лишь когда Израиль оставит весь Синайский полуостров, Голанские высоты, сектор Газа, Иудею, Самарию и Восточный Иерусалим. Понятно, что в Израиле с этим согласиться не могли.
Во вторник 9 октября, когда положение Израиля было хуже некуда, Эбану пришлось отдуваться в ООН на заседании Совета Безопасности.
Арабы умудрились подать в ООН жалобу, что Израиль бомбит Дамаск, Исмаилию и Порт-Саид. Тут, обычно сдержанного Эбана прорвало: «Вы на нас первыми напали и вы же громко жалуетесь, что Израиль защищается! Вы что, совсем …?!»
СССР, безусловно, поддержал своих протеже и всю ответственность возложил на Израиль.
Советский плакат периода арабо-израильской войны 1973 года. Он интересен тем, что в нем использована реальная фотография танка «Шот Каль» (английский "Центурион" модернизированный израильтянами)
Несмотря на размах и динамизм боевых действий на Синайском полуострове, наиболее драматические события происходили в это же время на Сирийском фронте. В конечном счете, судьба Израиля в первые дни войны решалась именно на Голанских высотах. Чтобы понять справедливость этого утверждения, достаточно взглянуть на карту Израиля.
Между его территорией и египетскими войсками в 1973 году лежал Синай – 200 км пустыни. Непосредственно к Синаю примыкает пустыня Негев – почти ненаселенная территория Израиля. Сирийцы же, прорвав оборону АОИ на Голанских высотах и форсировав реку Иордан, попадали сразу в Галилею – густо населенные районы на севере Израиля. От Голанских высот до моря – всего 50 км!
В ночь на 9 октября против остатков 7-й бронетанковой бригады «Са'ар ми-Голан» которой командовал Авигдор Бен-Галь сирийское командование бросило подразделения 3-й бронетанковой и 7-й пехотной дивизий, а также подразделения Республиканской гвардии – элиты сирийской армии.
Авигдор Бен-Галь
Основной удар танков Т-55 и Т-62 Республиканской гвардии пришелся на 77-й бронетанковый батальон «Оз», в котором оставалось всего 6 танков. К полудню 9 октября сирийцам наконец-то удалось захватить несколько господствующих высот, оттеснив с них горстку израильских танков, оставшихся почти без боеприпасов. Бой фактически распался на массу неуправляемых и неконтролируемых командованием поединков «один на один», в которых решающую роль играли выучка экипажей и крепость их нервов. И того, и другого сирийцам явно не хватало. Свидетельством тому стала внезапная атака 13 оставшихся танков 188-й танковой бригады «Барак» (Молния) во фланг сирийцам.
Танки 188-й танковой бригады АОИ возле ОП 107
Ею командовал Амос Кац, сменивший погибшего накануне Ицхака Бен-Шохама.
Амос Кац
Ицхак Бен-Шохам
Очень быстро они подбили 30 сирийских танков и этим психологически переломили ход боя в свою пользу. Через час после вступления в огневую дуэль танков 188-й бригады арабы начали отходить. Сирийское командование отдало приказ о переходе к обороне.
Перелом в войне на сирийском фронте наступил тогда, когда Давид Элазар, начальник Генерального штаба Армии обороны Израиля, распорядился все подкрепления посылать на Голанские высоты, а не делить их на два фронта. Его подстегнуло сообщение о приближающейся к Сирийскому фронту иракской дивизии в 230 танков и 16 тыс. человек. (по иным источникам -- 350 танков и 18 тысяч солдат) С сирийцами нужно было разобраться до подхода иракцев. Доукомплектованная 146-я бронетанковая дивизия бригадного генерала Моше Пеледа начала медленное наступление в южном секторе, постепенно вытесняя сирийцев с израильской части Голан. К утру 11 октября 240-я бронетанковая дивизия генерал-майора Дана Лэнера смогла полностью включиться в бои и, пока 36-я танково-мотопехотная дивизия, которой командовал бригадный генерал Рафаэль Эйтан на севере держал упорную оборону, две танковые израильские дивизии на юге Голан погнали сирийцев назад. 12 октября дивизия Дана Ланера обошла Тель-Масхару и освободила Наседж. Дан Ланер приказал установить на фланге контакт с 9-ой мотострелковой бригадой «Одед» под командованием полковника Мордехая Бен-Пората достигшей к этому времени Тель-эль-Маль на полпути к Кнакеру. Сирийцы начали беспорядочное отступление. До конца войны было еще далеко, но перелом на Сирийском фронте уже наступил. Бои уже шли на сирийской территории, войска ЦАХАЛа двигались к Дамаску.
Чтобы помочь разваливавшемуся Сирийскому фронту, иорданский король галантно послал туда свою элитную 40-ю танковую бригаду. Произошел танковый бой, который закончился для иорданцев поражением. Понимая все национальные сложности иорданского короля, израильские средства массовой информации ни словом не обмолвились об участии иорданских войск в войне и их разгроме на Сирийском фронте.
Части 3-й иракской танковой дивизии (в основном танки Т-55) прибыли в Сирию 10–11 октября и вступили в бой уже 12 октября около полудня. С марша неопытные иракские танкисты атаковали 9-ю и 679-ю танковые бригады Армии обороны Израиля. (679-й бронетанковой бригадой командовал полковник Ури Ор) Почти сразу 200 иракских танков Т-54 и Т-55 попали под прицельный огонь «Центурионов» и «Шерманов» со 105-мм пушками. Иракская дивизия была фактически уничтожена: потери составили 80 (по другим данным – даже 120) боевых машин.
(Интересно, что в этот же день, 12 октября 1973 года, Садат отверг совет СССР — добиваться прекращения огня и продолжал отвергать этот совет до тех пор, когда 19 октября в 100 км от Каира появились танки ЦАХАЛа.)
Даян который еще раз побывал на Голанах во время наступления, посоветовал Эйтану и Лэнеру подвести войска на орудийный выстрел к Дамаску, а для себя сделал вывод, что можно переносить основной удар на Египет. Как бы там ни было, иракцы сумели задержать наступление и сбить атакующий порыв израильтян. Наступающие войска устали, горючее и боеприпасы были на исходе. Командование Армии обороны Израиля от штурма Дамаска отказалось. Дамаск был спасен. Израильские войска перешли к обороне. На фронте установилось затишье до 16 октября.
Между 17 и 22 октября остатки 1-й сирийской и 3-й иракской танковых дивизий несколько раз предпринимали вялые попытки атаковать израильские позиции. Исключением стал семичасовой бой 20 октября, когда в атаке участвовало 120 танков.
Еще в самый разгар боев войны Судного дня Сирия обратилась к Кубе с просьбой о помощи. Кубинское руководство отправило в Сирию 800 танкистов. Они добирались до Дамаска инкогнито, через третьи страны Европы и Ближнего Востока. В активной фазе войны принять участие они не успели.
На Египетском фронте все было по-прежнему очень туманно. Чтобы отвлечь часть израильских войск с сирийского фронта, Садат принимает решение передислоцировать на восточный берег 4-ю и 21-ю бронетанковые дивизии, оставив на западном берегу, в качестве стратегического резерва, одну бронетанковую бригаду. Таким образом предполагалось прорвать израильскую линию обороны. Этот шаг стал ошибкой, приведшей к тяжелым последствиям.
Египетские войска 13 октября перешли в наступление, и в воскресенье, 14 октября, произошло грандиозных размеров танковое сражение, в котором приняло участие около 2000 танков. 1200 египетским танкам (не считая бронетехники моторизованной пехоты) противостояло до 800 единиц израильских. Считается, что по количеству машин это сражение самое крупное танковое сражение после 1943 года. Тогда на Курской дуге сражались 2700 немецких против 3000 советских танков. В сражении у Эль-Аламейна в 1942 году участвовало «только» 1600 немецких, английских и итальянских танков.
И так, четыре бронетанковые и одна механизированная бригада египтян пошли в наступление по четырем направлениям. Цель: реализовать политическое решение президента Садата -- спасти от поражения сирийские войска, сражавшиеся на Голанских высотах. ( Уже знакомый нам по предыдущей публикации генерал-лейтенант Саад аль-Шазли назвал это решение «Грубая ошибка №1», примечание моё) Начиная наступление, египетские войска вышли из-под прикрытия стационарных ЗРК на западном берегу канала. Организовать ПВО атакующих частей было нечем — экспортная версия советского мобильного ЗРК "Куб" была закуплена в 1973 году в небольшом количестве. Массированный огонь замаскированных танков израильтян и большая плотность огня противотанковых установок при плотной поддержке с воздуха привели к тому, что было потеряно 250 танков, больше чем за все дни войны. Израильтяне отразили наступление. Генерал Авраам (Альберт) Мандлер погиб в этом бою от взрыва снаряда.
Именно тогда родилось крылатое выражение Давида Элазара: «Голда, все будет в порядке. Мы — опять мы, а они — опять они!»
Размах этого боя дал израильтянам уверенность, что и 500 резервных танков, которые раньше находились на западном, египетском, берегу канала теперь оказались тоже на Синае. Значит, рассуждали израильские стратеги, египетский тыл остался без защиты. Наступать, как в 1956 или 1967 годах, по всему Синаю у израильтян не было сил, а войну надо было выигрывать. Нужен был финт. Нужна была не очередная драка стенка на стенку, а хорошо спланированная дерзкая операция. Спланировал ее еще задолго до войны Арик Шарон. Раздумывая о возможных будущих войнах, он наметил на берегу Суэцкого канала удобное место для переправы на западный, африканский, берег. Мало ли что может случиться в будущем? Место это располагалось у верхней (северной) оконечности Большого Соленого озера, где водное пространство вновь принимало форму канала. Шарон заранее разровнял место на берегу для танкового парка, подвел дороги и сделал проход к воде в крутом берегу канала. Час его пробил вечером 14 октября.
Разрешение командования Шарону как командиру центрального сектора на форсирование канала пришло в 19:00. Так как мобилизация уже закончилась и на фронт попали все предписанные части, то в прорыв «в Африку» решили бросить сразу две дивизии -- Шарона и Авраама Адана, которого друзья обычно называли Бреном.
Шароново место иначе называлось Китайской фермой в память о каких-то японских ученых, которые то ли изучали в этом гиблом месте сельское хозяйство, то ли обучали этому местных феллахов, да так и бросили своё оборудование. Кое-где там были набиты под трафарет иероглифы, а отличать японские от китайских времени не было. Оно находилось почти на стыке Второй и Третьей египетских армий, слабо прикрытое 21-й танковой дивизией. План был таков: дивизия Шарона прорывается к воде, «раздвигает» две армии египтян и держит коридор, по которому на африканский берег устремляется дивизия Брена Адана, имея острием десантную бригаду под командованием бригадного генерала Дании Мата. Часть дивизии Шарона тоже переправляется на египетский берег, а часть продолжает держать коридор и обеспечивать оборону места переправы. Войска ЦАХАЛа, которые переправятся на африканский берег, развивают наступление в обе стороны от переправы по берегу канала, а также движутся в глубь страны на Каир. Те войска, которые пойдут на север, захватят Исмаилию, те, которые пойдут на юг, -- зайдут в тыл Третьей армии противника. Ну, а те, которые пойдут прямо, будут угрожать столице страны. Это должно заставить египтян вздрогнуть, смешаться, испугаться и сдаться.
Весь этот план не был личной инициативой Шарона, как иногда пишут. Операция обсуждалась совместно Даяном, Элазаром, Бар-Левом, Шароном, Гоненом и Аданом.
До воды удалось пробиться на редкость легко. В час ночи 16 октября 200 десантников бригады Мата поплыли на резиновых лодках на западный берег. Они быстро переплыли канал, заняли позиции на вражеском берегу, но самих врагов видно не было. Обеспечив плацдарм, они дали знать, что можно наводить мосты для танков и техники. Войска стали подтягиваться ближе к воде, а инженеры начали было наводить мост, но тут египтяне всполошились и место переправы на израильском берегу подверглось очень интенсивному артобстрелу. Одновременно части обеих египетских армий постарались вновь сомкнуться и отжать израильтян от воды. Вокруг Китайской фермы разгорелся очень напряженный бой.
Ни о каких мостах даже подумать было нельзя. Однако тут, по мнению Саад аль-Шазли, была допущена «Грубая ошибка №2»: категорический отказ президента Садата и министра обороны Исмаила разрешить отвод на западный берег 4-й и 21-й бронетанковых дивизий, а также 21-ю бригаду, приданную 16-й дивизии. Это было нежелательно по политическим мотивам, так как следующим утром министр обороны и президент должны были быть на Заседании Народного собрания, и президент не хотел, чтобы хоть малейшее подозрение к слабости омрачило триумф. Когда на следующее утро стали поступать первые донесения о прорыве танков противника на западный берег в окрестностях Деверсуара, запрет на вывод сил с Синая продолжал действовать. Вместо этого предлагалось контратаковать место переправы противника через канал.
Наступило утро 16 октября. Первые лучи солнца озарили волнующий бескрайний африканский пейзаж и откровенно осветили 200 израильтян, сидящих, как куры на насесте, на чужом берегу канала и безо всякого моста. Десантники ЦАХАЛа могли, конечно, принять бой и на ровном столе, но кому хочется быть самоубийцей? Одна египетская бомбежка, один египетский артобстрел — и все. Бывалые ребята вскипятили себе чай и сели ждать, что будет дальше. Мойсея под рукой как назло не оказалось и единственное, что смог сделать Шарон, это спустить на воду канала отдельные паромы, которые могли переправлять танки. Медленно он переправил таким способом 30 танков на помощь десантникам.
Египтяне просмотрели переправу евреев и не обратили внимания на рейд танков по западному берегу канала. Их сильно раздражали силы ЦАХАЛа, находившиеся у воды на Синае, между их силами. Нажим на израильский коридор усилился. Весь день 16 октября вокруг места переправы шел бой. Генералы снова собрались решать, как быть дальше Бар-Лев согласился переправить на паромах еще несколько танков в континентальный Египет, но как быть дальше, он не знал. Даян решил сам побывать в Африке, чтобы разобраться на месте. Он переплыл с Шароном на западный берег и осмотрел позиции. Пальмы, эвкалипты, возделанная почва и ни одного египетского солдата вокруг. Семь танков охраняли плацдарм, а остальные ушли вперед бить врага, если попадется. Генералы вернулись назад на синайский берег. Песок, камни, повсюду чадящие разбитые машины и непрекращающиеся атаки египтян. Тяжелые бульдозеры сталкивали с дороги разбитые остовы машин, чтобы дать танкам подойти к воде.
Мост инженеры навели. О нём следует рассказать особо. Переправу сперва осуществляли на плотах, потом — на отдельных понтонах, потом — с помощью понтонного моста, построенного из скупленной во Франции списанной рухляди. Американцы, в своё время, отказали Израилю в поставках такого рода оборудования, так что пришлось вспомнить былое и обойтись своими силами. В ход были пущены такие неординарные средства, как мост, изобретенный Давидом Ласковом — непотопляемый, полностью готовый и заранее собранный воедино.
Состояла идея в том, чтобы максимально облегчить наведение моста под огнём. Мост следовало собрать заранее на безопасном расстоянии, подкатить к каналу на металлических катках/поплавках (длина 9 м, диаметр 1.8 м, внутри полиуретановая пена, масса 5 тонн), подтолкнуть... и дело практически в шляпе. Обратной стороной, естественно, была сложность транспортировки монструозной конструкции: для форсирования канала требовалась длина примерно 200 м, что давало вес 700 тонн. Мост следовало буксировать танками, неспешно (до 10 км/ч) и прямолинейно (поскольку изменить курс этой штуковины — целая история). Как вариант, предполагалось тащить тремя-четырьмя кусками, и окончательно собрать на финишной прямой. Такого рода операция никогда не планировалась, их никогда не отрабатывали, мост предполагалось тащить на дистанцию не более чем один-два километра — но это было сделано
В реальности сборка моста началась примерно в 20 км к востоку от канала, а база подверглась налёту авиации египтян, были повреждены три цилиндра. Работы были закончены 12 октября. 7-я бригада оказалась на сирийском фронте, и роль тягачей досталась танкам 257-го батальона 421-й резервной бригады. По какой-то причине мост решили с самого начала везти одним куском. Пять танков запрягли спереди, по два справа и слева и один сзади — работать тормозом.
Экипажи в самом что ни на есть буквальном смысле засыпали от усталости, но в конце концов процесс пошёл, и девайс (сразу же обозванный "динозавром") успешно преодолел тренировочный отрезок километра в три. Потом "динозавра" замаскировали и стали ждать отмашки.
Движение возобновилось 15-го октября в 20:30. На транспортировку моста и последующее наведение выделялось два часа, но дедлайн сразу же отправился к. То приказ сверху остановиться и подождать, то пробки, то рельеф местности (дюны, воронки и т.п.). Для успешного преодоления дюн число танков довели до 18, включая "танкобульдозеры", подталкивавшие конструкцию сзади.
Периодически рвались тросы… Установленный мост получил прозвище "Мост Джонни" в память о подполковнике Аароне "Джонни" Тана, инженерном офицере южного округа, погибшем в ходе транспортировки.
Вообще, израильские войска проявили неслыханную доселе скорость адаптации к новым условиям боя. На ходу изобретались тактические приемы, которые и не снились поставщикам, изготовителям израильских вооружений. Например, выдвижение дальнобойных 175-мм американских пушек с тыловых позиций на передний край (чего не полагается делать никогда, но они оказались очень полезны для подавления баз тяжелых зенитных ракет), постройка полевых укреплений из так называемых "габионов" — металлических сеток, куда без цемента засыпали подручный камень, и таким образом строили нужные сооружения (то есть очень быстро строили что угодно, и где угодно), побившая все рекорды эффективности деятельность полевых ремонтных мастерских, которые за ночь восстанавливали подбитые днем танки — все это принесло свои плоды.
Танки дивизии Адана с боем прорвались к переправе и устремились на западный берег. Дальнейшие события на двух берегах развивались абсолютно по-разному. Вокруг Китайской фермы была такая мясорубка, что Шарону поступил приказ людей из Африки выводить и от воды отступать. Гонену казалось, что войска Шарона у места переправы окружены и прижаты к воде. Шарон же, находясь в бою, видел, что он не окружен и по-прежнему держит коридор по которому в Африку продолжают пробиваться войска, горючее для танков и боеприпасы. Но давалось ему это с колоссальным напряжением. Возник очередной конфликт между Шароном и его начальством. Потом много писали, что у Шарона было мышление десантника, привыкшего драться в окружении, а у Гонена мышление танкиста, вечно зависящего от тыловой базы, и им трудно было понять друг друга. После долгих препирательств войска из африканской части Египта Шарон отзывать не стал. Наоборот, в Африку двигались все новые подкрепления. Израильские танки давили ракетные комплексы, подошли к Исмаилии и, главное, перерезали дорогу, по которой поступало снабжение Третьей армии, воюющей на Синае. Таким образом, израильтяне захватили плацдарм на западном берегу Суэцкого канала и обеспечили своим танкам дорогу на Каир.
Генерал-лейтенант Саад аль-Шазли:
«Мне стыдно говорить о составе наших сил 17 октября. У нас было 20 пехотных и восемь бронетанковых бригад, сгруппированных в пять пехотных и две бронетанковые дивизии. Каждая пехотная дивизия состояла из четырех танковых батальонов, одного батальона БМП, одного дивизиона ПТРК, одного противотанкового батальона, девяти артиллерийских батарей (124 танка, 36 установок МАЛЮТКА, 40 БМП, 36 противотанковых 85 мм пушек, 90 безоткатных орудий, 82 мм и 107 мм, 535 РПГ, 72 орудия полевой артиллерии, которые также можно использовать в качестве противотанковых. Находясь на хорошо укрепленных позициях с таким вооружением, пехотная дивизия могла отражать атаку сил до трех бронетанковых бригад. Тем не менее, мы усилили каждую пехотную дивизию 36 дополнительными ПТРК, 21 самоходной противотанковой пушкой СУ-100 и целой бронетанковой бригадой. Бронетанковая бригада и комплексы ПТУР, дополняющие огневые средства дивизий, были добавлены исключительно с целью повысить противотанковые мощности пехоты при форсировании. Наш план предусматривал их возврат в свои части сразу же после этого. Но политическое решение не выводить ни одного солдата и ни одну единицу техники с Синая удерживало эти танки там. Таким образом, утром 17 октября восемь бронетанковых бригад на фронте, несколько потрепанных в боевых действиях, располагались следующим образом:
— четыре бронетанковых бригады, распределенные между нашими плацдармами 18-й. 2-й, 7-й и 19-й дивизий, практически бездействовали;
— одна бронетанковая бригада вела наступление к северу от плацдарма Третьей армии;
— две бронетанковых бригады 21-й дивизии, понесшие потери и вымотанные трехдневными практически непрерывными боями, вели наступление на юг;
— более чем в 16 км к западу от канала одна бронетанковая бригада курсировала по фронту протяженностью почти 80 км, чтобы не допустить нового прорыва противника.
В зоне боевых действий было сосредоточено менее 40 процентов наших ресурсов. Для сражения у Деверсуара мы собрали три бронетанковые бригады и одну пехотную бригаду против сил противника в шесть бронетанковых бригад и две пехотных бригады — то есть его силы превосходили наши в два раза, а наш план наступления мог только еще больше ухудшить наши шансы. Это была грубая ошибка № 3. 17 октября битва при Деверсуаре закончилась предназначенным ей образом.
Этап 1. Наше наступление по трем направлениям должно было начаться одновременно. Но, как это обычно бывает в таких случаях, в планах все было успешно, а на практике синхронизация действий была нарушена. Каждой группе наступления пришлось вести сражение в одиночку. Наша 116-я пехотная дивизия прорвалась на восток, на плацдарм противника. Ей удалось уничтожить несколько танков противника. Но, когда наши войска были уже на расстоянии менее 1,5 км от канала, они попали под сильнейший огонь противника. Потери росли, и бригада была вынуждена отступить.
Этап 2. Двигаясь на юг на противоположном берегу, 21-я дивизия смогла перерезать основной путь подхода сил противника к Деверсуару с востока, но дальше продвинуться она не смогла.
Этап 3. Двигаясь на север, 25-я бригада была полностью уничтожена. Дивизия противника в составе трех бронетанковых бригад, ожидавшая открытия моста в 16 км к востоку, двинулась навстречу нашей одинокой бригаде, устроив ей классическую засаду. Одна бригада перекрыла наш путь подхода. Вторая заняла позицию справа от нас. Третья совершила обход с фланга, чтобы окружить нашу бригаду с тыла. Когда, двигаясь на север, наши танки вошли в зону сплошного поражения, они атаковали их с трех сторон и прижали к озерам с четвертой стороны. Когда наступила ночь, назад на плацдарм Третьей армии смогли отступить только несколько уцелевших танков. Техника и жизни были потрачены впустую. (За 4 часа в огневом мешке было выбито 86 из 96 танков Т-62. — Примечание авт.)».
— четыре бронетанковых бригады, распределенные между нашими плацдармами 18-й. 2-й, 7-й и 19-й дивизий, практически бездействовали;
— одна бронетанковая бригада вела наступление к северу от плацдарма Третьей армии;
— две бронетанковых бригады 21-й дивизии, понесшие потери и вымотанные трехдневными практически непрерывными боями, вели наступление на юг;
— более чем в 16 км к западу от канала одна бронетанковая бригада курсировала по фронту протяженностью почти 80 км, чтобы не допустить нового прорыва противника.
В зоне боевых действий было сосредоточено менее 40 процентов наших ресурсов. Для сражения у Деверсуара мы собрали три бронетанковые бригады и одну пехотную бригаду против сил противника в шесть бронетанковых бригад и две пехотных бригады — то есть его силы превосходили наши в два раза, а наш план наступления мог только еще больше ухудшить наши шансы. Это была грубая ошибка № 3. 17 октября битва при Деверсуаре закончилась предназначенным ей образом.
Этап 1. Наше наступление по трем направлениям должно было начаться одновременно. Но, как это обычно бывает в таких случаях, в планах все было успешно, а на практике синхронизация действий была нарушена. Каждой группе наступления пришлось вести сражение в одиночку. Наша 116-я пехотная дивизия прорвалась на восток, на плацдарм противника. Ей удалось уничтожить несколько танков противника. Но, когда наши войска были уже на расстоянии менее 1,5 км от канала, они попали под сильнейший огонь противника. Потери росли, и бригада была вынуждена отступить.
Этап 2. Двигаясь на юг на противоположном берегу, 21-я дивизия смогла перерезать основной путь подхода сил противника к Деверсуару с востока, но дальше продвинуться она не смогла.
Этап 3. Двигаясь на север, 25-я бригада была полностью уничтожена. Дивизия противника в составе трех бронетанковых бригад, ожидавшая открытия моста в 16 км к востоку, двинулась навстречу нашей одинокой бригаде, устроив ей классическую засаду. Одна бригада перекрыла наш путь подхода. Вторая заняла позицию справа от нас. Третья совершила обход с фланга, чтобы окружить нашу бригаду с тыла. Когда, двигаясь на север, наши танки вошли в зону сплошного поражения, они атаковали их с трех сторон и прижали к озерам с четвертой стороны. Когда наступила ночь, назад на плацдарм Третьей армии смогли отступить только несколько уцелевших танков. Техника и жизни были потрачены впустую. (За 4 часа в огневом мешке было выбито 86 из 96 танков Т-62. — Примечание авт.)».
Перелом окончательно произошел 19 октября, когда до египтян дошло, что Третья армия окружена, а израильские танки находятся в 100 км от Каира…
Хотя Саад аль-Шазли считал, что и тогда ещё кое-что можно было бы спасти, если бы не отказ президента вывести четыре египетские бронетанковые бригады с восточного берега (две из 16-й дивизии, одну из 2-й и одну из 19-й). На восточном берегу у египтян было больше сил, чем надо, а на западном — слишком мало, чтобы отражать вполне реальную угрозу окружения Второй и Третьей армий. В результате Третья армия (45 000 солдат и 250 танков) была окружена, отрезана от баз снабжения и судьба её решалась израильтянами и американскими дипломатами. Впоследствии, окруженная Третья армия стала политическим козырем израильтян. Ради спасения своих окруженных солдат Египет вынужден будет идти на на весьма болезненные уступки...
Окончание следует…
Источники:
М. Штереншис. Израиль. История государства. 2009.
Арабо-израильская война 1973 года. Хроника событий по историческим документам.
Герцог Х. Арабо-израильские войны: от войны за независимость до ливанской кампании. Т.2., 1986.
Арабо-израильские войны. Арабский взгляд. 2008.
Форсирование Суэцкого канала. Саад аль-Шазли. 1979. Перевод на русский, 2006.
Барятинский М. Израильские танки в бою.
Дороги должны катиться. ЖЖ Пещера злобного Буквоеда и др.
Автор: Александр Привалов
Свежие комментарии