Легенд про командира 394-ой стационарной береговой артиллерийской батареи Андрея Зубкова множество. Но одна из них самая известная в Новороссийске. В один из дней на батарею 394 приехало командование с какой-то инспекцией. В Новороссийской военно-морской базе уже вовсю гуляла молва об артиллерийском снайпере Зубкове, которого прозвали «новороссийским регулировщиком» за его умение остановить любое передвижение противника по городским улицам во время работы батареи. Та же молва наделяла его и даром накрыть одиночную цель, будь-то машина, танк или бронетранспортер, с дистанции в десять километров. Байки переплетались со слухами, мифы с легендами.

Командование, естественно, было в курсе тех способностей, коими бойцы награждали Зубкова. И вот при случае представители высокого начальства решили лично, то ли поддеть командира Зубкова, то проверить слухи, и предложили Андрею Эммануиловичу продемонстрировать свой талант, встав за орудие.

Суровый и редко улыбающийся Зубков без какого-либо азарта, холодно подошёл к ближайшему орудию. А в это время к своему несчастью какой-то фриц преспокойно вёл свой Opel Blitz по одной из разбомбленных улиц Новороссийска. В общем, догорающий остов машины на западной стороне Цемесской бухты произвел впечатление на командование.

Часто легенду приукрашивают самыми цветастыми подробностями, будто Андрей умудрился загнать снаряд прямо в окно кабины. Но легенды не растут на пустом месте, особенно, когда речь идёт о таком искусном артиллеристе как Андрей Зубков. Но кем же был товарищ Зубков, слава которого тесно переплетена со славой 394-й батареи?

Родился Андрей Зубков 27 октября 1918 года в селе Боголюбово Приишимского района Северо-Казахстанской области, ныне это Кызылжарский район на самом севере Казахстана в считанных километрах от границы с Россией. В несвойственных большей части Казахстана лесостепях, испещрённых речушками и озёрами, прошло детство Андрея. В 1936 году он окончил среднюю школу и был призван в РККА.

Надёжного и толкового Андрей, верно, заметили. Так в 1940 году на «отлично» Зубков окончил Военно-морское артиллерийское училище имени Ленинского комсомола Украины в Севастополе. По распределению Андрей отправился проходить службу на Черноморский флот в Новороссийскую военно-морскую базу. Ещё только вчера курсант, с июня 1940-го года он становится помощником командира 714-й стационарной батареи НВМБ, расположившейся в Голубой бухте в районе Геленджика.

А война уже стояла на пороге. Война, которая сделает из 22-летнего парня легенду артиллерии и надолго отучит его улыбаться.
22 июня не заставило себя ждать. Было принято решение усилить береговую артиллерию, установив на Сухумском шоссе ещё одну батарею. Выбор месторасположения новой батареи пал на высоту у мыса Пенай, что расположился между Новороссийском и Кабардинкой, вдаваясь в морские волны на пару сотен метров. С высоты над Пенайским мысом прекрасно просматривалась вся Цемесская бухта и город.

15 июля 1941 года считается датой основания батареи, которая поначалу будет носить лишь номер, а позже станет «именной», благодаря своему бессменному командиру. Но в тот день на месте будущей батареи сквозь заросли можжевельника и держи-дерева по каменистому причерноморскому склону деловито расхаживали только инженер-фортификатор Михаил Кокин и лейтенант Полушный. А уже 19-го июля к намеченной высоте приехал Андрей Зубков со своими артиллеристами-краснофлотцами, разумеется, наблюдая всё ту же картину поросшего можжевельником скалистого склона. Именно им под началом инженера Кокина предстояло построить батарею. И на это им дано было немногим более 10 суток.

Работали краснофлотцы и днём и ночью. Необходимо было вырыть котлованы под основания орудий, дальномера, погребов, кубриков, убежищ и всевозможных хозяйственных построек. В гениальном фильме «Они сражались за Родину» комбайнёр Иван Звягинцев в исполнении Сергея Бондарчука как-то сказал, роя окоп в степи под Сталинградом: «Это же не земля, а увечье для народа!» К счастью, он не видел земли черноморского побережья в предгорьях Кавказа, а то слова были бы более крепкие.

Скалисто-каменистый грунт выматывал строителей до изнеможения, отягощённого палящим июльским Солнцем, когда температура в тени переваливает за 30 градусов. Единственное, что скрашивало адскую работу, это игравший на стройплощадке патефон да вечерние короткие купания в море. Буквально в первые же дни строительства среди краснофлотцев Зубкова появились свои «батарейные» каменщики, бетонщики и печники.

Несмотря на то, что периодически в уже почти вырытом котловане натыкались на массивные скалы, в последних числах июля все котлованы были полностью готовы. А к 1 августа залитый в котлованы бетон застыл. Как отмечал сам Зубков, лодырей на стройке не было. Видимо, трагические сводки с фронта подстёгивали бойцов. Кто-то из них уже получил весть, что их город оккупирован, а кто-то узнал, что родной дом сожжён. Они строили новый дом, для кого-то последний.

Сразу после бетонирования площадок под орудия, укрытий и прочего из Новороссийска на специальных металлических платформах привезли сами орудия. И вот тут возникла ещё одна проблема. Суть в том, что ныне пологий местами заасфальтированный склон высоты, на которой располагалась легендарная батарея, при её строительстве поднимался под весьма крутым углом, а местами выглядел и вовсе недоступным. И пологим, пригодным для спокойных пеших прогулок, склон стал отнюдь не от послевоенного прихода цивилизации. Таким его сделали 5000 авиабомб и 7000 снарядов, лёгших на район батареи за всю войну.

Но необычайное упорство Зубкова и, по его же словам, советы полковника Семёнова, командующего установкой (по моему скромному мнению, не обошлось и без лома и какой-то матери), помогли орудиям встать на свои законные места.

Уже 8 августа 1941 года четыре 100-милимитровых корабельных орудия Б-24 провели первый отстрел, таким образом, вступив в строй как полнокровная береговая батарея. Первое по-настоящему боевое крещение батарея получит лишь через год, но нужно уж совсем быть незнакомым с личностью капитана Зубкова (тогда ещё старшего лейтенанта), чтобы предположить, что служба на 394-й была курортом.

Андрей Зубков требовал соблюдения всего трёх правил, которым следовал сам. Во-первых, сознательная, но строгая дисциплина. Во-вторых, безукоризненное знание своего дела. В-третьих, совершенное спокойствие в любой обстановке.

Были проведены тщательные работы по маскировке батареи маскировочными сетями, деревьями и т.д. Сами орудия, естественно, выкрасили в корабельную шаровую краску (тот самый особый флотский «серый» цвет). Регулярные дневные и ночные учения проводились постоянно. Параллельно с этим обустройство батареи продолжалось. Изначально она проектировалась так, чтобы во время массированного обстрела, гарнизон уходил под землю в прямом смысле слова, но практика привыкла диктовать свои правила. Поэтому, уже имея опыт строительства, Зубков продолжал совершенствовать вверенную ему крепость, одновременно заучивая наизусть буквально каждую складку местности. Это выручит их, когда подземные кубрики из бетона при очередном обстреле разнесёт на части (в музее под открытым небом «Батарея капитана Зубкова» и сейчас можно увидеть оставшиеся руины кубриков), и придётся высекать их прямо в скале.

Враг рвался в Новороссийск остервенело. Вскоре стало ясно, что задачи 394-й береговой батареи следует расширить и немедленно. Таким образом, командир Зубков, основной целью которого было закрыть для противника проход в Цемесскую бухту морем, принялся учиться сам и обучать свой гарнизон ведению огня по наземным целям в предлагаемых горно-прибрежных условиях.

22 августа 1942 года, когда гитлеровцы прорвались к Новороссийску, 394-я батарея дала первый боевой залп по врагу. И бить пришлось как раз по наземным целям.

Продолжение следует…