Кудрин против Шойгу: Должна ли Россия тратить деньги на армию

После «пятилетки тишины» противостояния системных политиков разного ранга вновь начали выходить в публичное пространство. Стоило на пару дней умолкнуть Максиму Орешкину, за дело взялся Алексей Кудрин

Автор:
Мельников Михаил

Так не говорил Кудрин

Глава Счётной палаты России и бывший министр финансов Алексей Кудрин на страницах социальной сети Twitter

Twitter

getElementsByTagName(s)[0],p=/^http:/.test(d.location)?'http':'https';if(!d.getElementById(id)){js=d.createElement(s);js.id=id;js.src=p+"://platform.twitter.com/widgets.js";fjs.parentNode.insertBefore(js,fjs);}}(document,"script","twitter-wjs"); недоумение словами министра обороны Сергея Шойгу, произнесёнными во время яркого интервью «Московскому комсомольцу». Сергей Кужугетович действительно язвительно и не слишком уважительно отозвался о словах Кудрина, процитированных корреспондентом Михаилом Ростовским.

«Ваш бывший коллега по правительству и нынешний глава Счётной палаты  периодически выступает с тезисом о том, что нынешний уровень оборонных расходов и расходов на ОПК является неподъёмным бременем для экономики России», – сообщил интервьюер и попросил прокомментировать эту точку зрения. В ответ Шойгу процитировал Жванецкого и назидательно сформулировал: «Надо бояться не больших расходов, а маленьких доходов, и именно над этим надо работать нашим экономистам».

С. Шойгу. Фото: Kremlin Pool/Globallookpress

Мы попытались найти высказывания Кудрина, о которых говорил интервьюер, и можем согласиться: за последние несколько лет их практически не было. Кудрин, в отличие, скажем, от Костина (ВТБ), не склонен чистить интернет от следов своих «шалостей», поэтому факт можно считать установленным: после 2014 года о необходимости сокращения военных расходов он не говорил или почти не говорил (а о необходимости наращивания расходов на медицину и особенно образование – регулярно).

Сокращение уже состоялось

Вряд ли Ростовский хотел оклеветать главу Счётной палаты – просто перед нами типичный случай одномоментного формирования репутации. Шлейф ненавистника трат на армию тянется за Кудриным с 2011 года, когда он вступил в открытый конфликт с президентом Дмитрием Медведевым именно по поводу военных расходов. Будучи главой Минфина, Кудрин видел, что профицитный бюджет при тогдашних запросах министра обороны Анатолия Сердюкова никак не верстается, и решительно выступил за уменьшение трат.

Впоследствии Алексей Леонидович попытался стать лидером полусистемной оппозиции, но энергии для этого дела ему явно недоставало, поэтому уже через пару лет солидного и скучного экономиста заменили на популярного среди молодёжи Алексея Навального.

А. Кудрин. Фото: Kremlin Pool/Globallookpress

С тех пор о «раздутом военном бюджете» России Кудрин внятно сказал лишь однажды, и то устами экспертов своего Центра стратегического планирования. В чрезвычайно беспомощной Стратегии развития России до 2024 года и сопутствующих ей материалах в числе прочего указывалось, что долю расходов на армию надо сократить с 4,4% ВВП до 2,8%. Тогда, в 2017 году, Кудрин уже считался главным, пусть и неформальным, экономическим советником президента, и он был услышан: в 2019 году военные траты составят аккурат 2,8% ВВП. То есть развитие процесса идёт по лекалам Кудрина, и вполне понятно, что это не может нравиться Сергею Шойгу, чьё ведомство потеряло определённую долю субсидий.

Поиск эффективности

К сожалению, засекреченность заметной части российского бюджета не позволяет досконально проанализировать разумность тех или иных трат на армию. «Я говорил, что дальнейшее снижение не требуется для решения задач обороны. Теперь цель – эффективность», – написал Кудрин, и это продолжение полемики. Если эффективность – цель, значит, по мнению главы Счётной палаты, Сергей Шойгу её ещё не добился. А учитывая, что он занимает свой пост уже семь лет, это вполне отчётливый упрёк.

Аппаратный вес Кудрина сейчас, думается, выше, чем у Шойгу: хотя обоим президент доверяет полностью, но Кудрину предоставлена возможность влиять на все государственные структуры, включая Минобороны, тогда как министр обороны за пределами своего ведомства может разве что в определённой степени контролировать Московскую область через своего ставленника Андрея Воробьёва. И реплика про «эффективность» – скрытая угроза одного возможного преемника-2024 другому. То есть их полемику следует воспринимать ещё и в этом контексте. Но оставим политические распри и попробуем понять, какой военный бюджет нужен России.

А. Воробьёв. Фото: АГН Москва/Globallookpress

Причины снижения

Существует список из 40 стран, на которые приходится 90% всех военных расходов в мире. Самые крупные доли от ВВП – у стран Залива (Саудовская Аравия и Оман тратят на армию более 8% ВВП, Кувейт и примкнувший к монархиям Алжир – более 5%). Далее следуют Израиль, Пакистан и ворвавшаяся в этот список Украина. Наконец, в следующем пласте, рядом с США, Сингапуром и Колумбией находимся и мы. Наши расходы выше, чем в среднем по топ-40 (2,1%), но учитывая отсутствие покровителей и, наоборот, наличие подзащитных, 2,8% – очень скромная цифра.

Будем честны: у России не так много крепких экспортных брендов. Если, скажем, в случае с Францией вы устанете их перечислять (от дешевых авто до высокой моды), то у нас всё скромно: энергоносители, минеральные удобрения, алмазы, древесина, водка, икра, космические технологии, талантливые специалисты и… оружие. Мы не можем разбрасываться своими достижениями в этой сфере. А чтобы развивать военную промышленность, надо развивать армию, ни одна страна не может позволить себе продавать технологии и технику, не апробированные в собственных войсках. На экспорт всегда идут образцы предыдущих поколений, которые заведомо уступают оружию, имеющемуся в армии страны-производителя. И это, опять же, вопрос к военному бюджету.

Фото: Aleksey Ivanov/ TV Zvezda/Globallookpress

Нынешнее снижение расходов «по Кудрину» объясняется тем, что в целом завершён очередной цикл перевооружения, из новых технологий армия с нетерпением ждёт в первую очередь пресловутую С-500, на пять-шесть лет отстающую от первоначальных сроков поставок. Военная отрасль достаточно консервативна, она не меняет истребители и танки так быстро, как мы – мобильные телефоны, поэтому очередной виток замены техники на более современную начнётся в конце 2020-х годов. Тогда военный бюджет России на четыре-пять лет вновь вырастет примерно до 4,0-4,5% ВВП.

Армия – это мир

Военные траты – это, безусловно, плохо. В некоем идеальном мире силы и таланты надо направлять на развитие и созидание, а не на накапливание изощрённых машин убийства. Вот только факты неумолимы: именно при гонке вооружений в мире стало меньше войн, чем когда бы то ни было; после 1945 года число таких конфликтов на территории, скажем, Европы можно пересчитать по пальцам двух рук, и все они носили локальный характер. Крупнейшей за все эти семь с половиной десятилетий межгосударственной войной можно считать ирано-иракское противостояние; куда больше людей погибло во внутренних конфликтах и репрессиях, но это немного другая история, к развитию вооружений отношения не имеющая.

При этом хорошо известны случаи, когда именно военный заказ вытягивал мир из кризиса и хаоса. Так, грянувший в 1900 году первый сырьевой кризис перепроизводства мог обрушить европейскую экономику, но «спасли» ситуацию именно европейские армии: они стали по дешёвке скупать излишки металла и угля, предотвратив банкротство сразу нескольких отраслей. Произведённое тогда оружие, к сожалению, начало стрелять в 1914 году, но сам факт того, как военные смогли повлиять на мировую экономику, нельзя оставлять без внимания.

Дело в том, что военные расходы обладают очень высокой мультипликативностью. Помимо упомянутых металла и энергоносителей военные чрезвычайно сильно нуждаются в инновациях, в инженерной мысли, в прогрессе медицины (вся медицина травм формировалась в полевых госпиталях), в отладке и оптимизации производственных процессов. Военные финансировали массу исследований, без которых нельзя представить нашу современную жизнь – от атомной энергетики до микроволновки, от тефлона до интернета.

Фото: Aleksey Ivanov/ TV Zvezda/Globallookpress

В оборонно-промышленном комплексе России работает более двух миллионов человек, с семьями это примерно пять миллионов, то есть примерно те же 2,8–2,9%, которые и направляются в отрасль. Однако упомянутая мультипликативность как минимум удваивает число людей, прямо связанных с оборонным заказом, и в этом контексте уже можно говорить, что доля отчислений на армию сейчас недостаточна.

* * *

Так что не надо впадать в суеверный ужас от слов «военные расходы». Общество несовершенно, и чтобы сохранять для него мир, приходится платить. На данный момент между Кудриным и Шойгу есть скорее эмоциональные, чем принципиальные разногласия, но если бывший министр финансов действительно претендует на первые роли в государстве, ему необходимо пересмотреть свои взгляды на роль армии и военной промышленности в нашей стране.