1815 год. Последняя схватка Бонапарта и Блюхера

В предыдущей статье мы говорили о военных кампаниях 1813-1814 гг. и участии в них Блюхера, о том, как союзники заняли Париж, а Мармон предал Бонапарта, которому отказались подчиняться другие его маршалы. Сегодня мы продолжим этот рассказ.

Людовик XVIII и прибывшие с ним во Францию аристократы быстро разочаровали общество этой страны. Даже перешедший на их сторону Талейран констатировал:


Под давлением союзников они вынуждены были сохранить имущество и титулы многим маршалам, генералам и гражданским чиновникам Бонапарта, однако тот же Ней скоро понял, что в глазах высокомерных эмигрантов он остался «мужиком» и «хамом». Бывшему адъютанту Октаву Левасеру он как-то сказал, что его жена «возвращается по вечерам вся в слезах от унижений, полученных ей днём». Что же говорить о простых французах? Неудивительно, что при возвращении Наполеона выяснилось, что никто не желает защищать Бурбонов от «Корсиканского чудовища».

«Полёт орла»

26 февраля 1815 года Наполеон взошёл на борт брига «Непостоянный» и покинул остров Эльба. Уже 1 марта 1815 года он с небольшим количеством солдат вступил на французский берег и начал свой триумфальный путь к Парижу.



На сторону Бонапарта перешёл и направленный против него с большим количеством войск Мишель Ней, который обещал Людовику XVIII привезти Наполеона в железной клетке. Трудно сказать: обманывал ли он короля или принял решение уже в пути, убедившись, что у него нет возможности выполнить королевский приказ? Ведь мало того, что не было уверенности в том, что подчинённые ему солдаты и офицеры выполнят его приказ о захвате императора, так на момент встречи с Бонапартом неожиданно выяснилось, что находившаяся в распоряжении Наполеона армия уже в два раза превосходила по численности войска, что имелись у Нея. И упоминавшемуся выше адъютанту Левасеру Ней сказал потом:


Таков был итог деятельности вернувшихся во Францию эмигрантов.

20 марта Наполеон вступил в Париж, снова став полновластным императором. Но уже 13 марта на Венском конгрессе он был объявлен вне закона.

Блюхер снова в строю

Узнав о возвращении Наполеона, прусский король Фридрих Вильгельм III немедленно вспомнил о фельдмаршале Блюхере, который был призван на службу и поставлен во главе прусско-саксонской армии, размещавшейся в Нидерландах. Началась Война VII Антифранцузской коалиции, в которую вошли Великобритания, Австрия, Россия, Пруссия, Нидерланды, Испания, Швеция, а также небольшие германские государства Ганновер, Нассау, Брауншвейг-Люненбург. Наша страна, и так понёсшая огромные потери в других войнах с Наполеоном, на этот раз, к счастью, не успела принять участия в боевых действиях. Единственным союзником Бонапарта стал неаполитанский король Иоахим Мюрат, который рискнул ещё раз поверить в «звезду» Наполеона. Вопреки советам своей жены Каролины (сестры Бонапарта), он объявил войну Австрии – и в битве на реке Толентино 2-3 мая 1815 года потерпел сокрушительное поражение. 15 июня войска Австрии и Сардинского королевства перешли французскую границу, начав так называемую Лионскую кампанию. Что касается Мюрата, то в сентябре 1815 года он вдруг решил вернуться в Неаполь – на шести кораблях с 250 солдатами на борту. Но эту небольшую эскадру разметал шторм, и в начале октября 1815 года бывший маршал Бонапарта высадился у небольшого калабрийского города Пиццо всего с 28 солдатами. Мюрат был арестован и расстрелян 3 октября 1815 года.


Но вернёмся к Наполеону и его противникам – Блюхеру и Веллингтону.

Боевая кампания 1815 года

Шансов удержать так легко возвращённую власть во Франции у Наполеона изначально практически не было. И людские, и материальные ресурсы страны были истощены бесконечными войнами и несопоставимы с силами государств новой коалиции. Он и сам понимал это и потому очень старался убедить монархов неприятельских стран в своём миролюбии, однако не преуспел.

Шикарный подарок Наполеону сделал Людовик XVIII, который так торопился бежать из Парижа, что оставил в своём кабинете присланный ему Талейраном секретный договор, заключённый во время Венского конгресса (3 января 1815 года) Австрией, Англией и Францией и направленный, разумеется, против России (а также и Пруссии, с которой у нашей страны тогда были самые сердечные отношения). Бонапарт отослал его Александру I, но тот, показав нераспечатанный конверт Меттерниху, бросил бумаги в камин. Российский император почему-то не желал знать правды о людях, которых он хотел считать своими союзниками. И отказался получить информацию об их истинных намерениях в отношении страны, которую он возглавлял.

Убедившись в неизбежности войны, Наполеон решил разбить противников по частям – ведь Веллингтон вёл свои войска, в которые, помимо британских дивизий, входили голландские части и соединения некоторых германских государств, от Брюсселя, а Блюхер свою армию – от Льежа. Соединиться они должны были у Эно. Быстрое движение Наполеона в Нидерланды стало неприятным сюрпризом для обоих полководцев. Но вернувшийся император столкнулся с дефицитом высших командных кадров. Маршалы Массена и Мортье вдруг «заболели», Лефевр ограничился поздравлением, Бертье, Макдональд и Мармон остались верными Бурбонам, и даже пасынок Бонапарта Эжен (Евгений) Богарне отказался приехать из Баварии. От услуг Ожеро и Мюрата отказался сам Наполеон. В Париже остался назначенный военным министром непобедимый маршал Даву, отсутствие которого, возможно, и стало одной из главных причин поражения французов при Ватерлоо. Из «старых» маршалов» в распоряжении императора оказались Ней и Сульт.

15 июня 1815 года Бонапарт перешёл границу с Бельгией (недавно присоединённой к Соединённому королевству Нидерландов). Сразу же произошёл досадный эпизод, связанный с бегством к пруссакам дивизионного генерала де Бурмана. (Блюхер отказался принять его, заявив, что не желает иметь дела с предателем).

Уже 16 июня состоялись два сражения – при Линьи и у Карт-Бра. Первое дал пруссакам сам Бонапарт – и сумел победить, хотя его армия уступала неприятельской и в численном отношении, и по количеству пушек: более 90 тысяч солдат и офицеров при 216 орудиях у Блюхера против 75-80 тысяч бойцов и 210 орудиях у Наполеона. Поначалу пруссаки даже немного потеснили французов и выбили их из деревни Сент-Аман-ла-Эй, и к 18 часам судьба сражения висела на волоске. Однако затем ветераны Старой гвардии и конные гренадеры Императорской гвардии опрокинули пруссаков в центре их позиций. Армия Блюхера отступила, её потери убитыми и ранеными достигали 20 тысяч человек (против 11 тысяч у французов), несколько тысяч солдат дезертировали. Попытавшийся возглавить кавалерийскую атаку Блюхер был сбит с лошади и едва не затоптан конями французских кирасиров.


Принявший командование начальник штаба армии Август Гнейзенау поменял первоначально планировавшееся направление отхода армии – вместо Намюра она пошла к Вавру.


В результате пруссаки оказались даже ближе к английской армии Веллингтона.

Во втором сражении – против войск Веллингтона у Карт-Бра, французскими войсками командовал Ней. В начале этой битвы некоторое преимущество в силах было у французов: до 11 тысяч человек при 22 орудиях против 7-8 тысяч с 16 пушками. Однако к концу сражения ситуация изменилась: 37 тысяч солдат и 70 орудий против у Веллингтона и 20 тысяч человек и 38 пушек у Нея.

О результатах этой битвы спорят до сих пор. Часть исследователей склоняются к мысли, что победил Ней, но некоторые утверждают, что сражение закончилось вничью. Так или иначе, полностью разбиты не были ни Блюхер, ни Веллингтон. Причиной стала неразбериха с корпусом французского генерала Друэ д'Эрлона, который был подчинён Нею и получил от него приказ зайти в тыл армии Веллингтона – в этом случае победа Нея была бы бесспорной. Однако Наполеон своим приказом развернул д'Эрлона к Линьи. В результате тот не выполнил задачу, поставленную Неем, но и не успел принять участия в сражении при Линьи, поскольку потом опять развернулся к Карт-Бра. Более того, движение отряда д'Эрлона смутило Бонапарта, который вначале принял его за новые силы пруссаков и отложил назначенную атаку гвардии. В результате, несмотря на большие потери, обе неприятельские армии отступили в полном порядке. А затем Наполеон вдруг разделил свою армию, решив отправить за отступающими пруссаками часть своих войск во главе с Эммануэлем Груши. Император был уверен в том, что войска Блюхера совершенно разгромлены и бегут, и потому для их преследования он выделил два пехотных и два кавалерийских корпуса общей численностью до 33 тысяч человек – для полноценного сражения с Блюхером этих сил было недостаточно, но его собственная армия оказалась значительно ослаблена.

Но кто же такой Эммануэль де Роберто Груши? Это один из немногих наполеоновских маршалов, имевших дворянское происхождение. Род Груши был весьма знатным, и отец маршала в юности был пажом Людовика XV. Эммануэль был толковым и исполнительным генералом, но не более того. Стефан Цвейг писал о нём:


Некоторое время Груши был начальником штаба армии талантливого генерала Гоша, которого сам Наполеон соглашался признавать единственным своим соперником.

В 1799 г. Груши был командиром дивизии и 15 августа принимал участие в битве при Нови, в которой Суворову противостоял вначале Жубер, а потом – Моро. В этом сражении Груши получил 14 ран и попал в плен, где его лечил личный врач цесаревича Константина. Однако Груши никогда не командовал отдельной армией, что отмечает и французский военный историк Анри Лашук:



Звание маршала Груши получил лишь после возвращения Наполеона с острова Эльба – за то, что арестовал в Лионе пытавшегося организовать роялистское сопротивление герцога Луи Ангулемского, племянника Людовика XVIII (который, кстати, во время Июльской революции 1830 года на 20 минут станет королём Людовиком XIX).

Британский историк Дэвид Чандлер писал:



Так или иначе, в то время как основные силы Бонапарта 18 июня 1815 год сражались у Ватерлоо, армия Груши у Вавра вела бой с арьергардом прусской армии – и этот бой продолжался ещё и следующим днём – 19 июня.

После битвы при Линьи

Но что же происходило во французском лагере после победы при Линьи?

Итак, Наполеон был уверен в разгроме пруссаков, которые, по его мнению, были деморализованы, бежали в полном беспорядке и не представляли особой угрозы – по крайней мере, в ближайшем будущем. Объявив, что дальнейшие указания даст утром, он ушёл спать, и Груши сам поручил кавалерийским генералам Пажолю и Эксельмансу провести разведку и выяснить направление движения армии Блюхера. Но когда рассвело, пришедшим в штаб генералам было объявлено, что император нездоров. Это всех очень обеспокоило, и Доминик-Рене Вандам сказал:


А генерал Жерар позже назвал бездействие Бонапарта «непостижимым и непоправимым».

Пруссаки же отступали в полном порядке. Более того, начальник штаба армии Блюхера Гнейзенау, временно заменивший едва не затоптанного во время кавалерийской атаки командующего, приказал войскам идти не к Намюру, как предполагалось раньше, а к Вавру – и, как уже отмечалось, в результате прусская армия оказалась ближе к войскам Веллингтона, чем планировалось. И лишь около 8 тысяч пруссаков ещё шли к Намюру – их-то и обнаружили французские разведчики Пажоля. Наконец, Бонапарт вышел к генералам и объявил о решении разделить армию, выделив часть войск для преследования пруссаков. Ему пытался возражать маршал Сульт, но император заявил ему:


Груши хотел сразу же отправиться к войскам, чтобы начать «охоту» за армией Блюхера, однако Наполеон почему-то приказал ему сопровождать себя во время осмотра поля боя в Линьи. По воспоминаниям очевидцев, император беседовал со своими спутниками не о плане дальнейших действий, а о новом правительстве Франции и вопросах большой политики. И лишь когда с известиями об обнаруженных отрядах Блюхера прибыли адъютанты генералов Пажоля и Эксельманса, Наполеон, наконец, отпустил Груши – а пруссаки в своём движении уже опережали его на 15 часов.

Надо сказать, что и Груши тоже был не в восторге от идеи императора, полагая, что, во-первых, время упущено, а во-вторых, выделенных ему сил недостаточно. Действительно, только корпус Иоганна фон Тильмана, начальником штаба которого был Клаузевиц, насчитывал около 22 тысяч человек, и в битве при Линьи он понёс лишь небольшие потери. А корпус Бюлова, который вообще ещё не вступал в бой, по численности был практически равен войскам, имевшимся в распоряжении Груши. И совсем рядом с этими корпусами находилась основная армия Блюхера.

Лишь ближе к вечеру 17 июня Груши смог двинуть свои войска в направлении к Жамблу. А основные силы Блюхера уже в полдень были у Вавра. Около 22:00 Груши отправил Бонапарту донесение, что он занял Жамблу, а одна из колонн пруссаков движется к Вавру – явно для того, чтобы соединиться с войсками Веллингтона. Наполеон не придал этому письму значения, что стало ещё одной его ошибкой. Д. Чандлер писал по этому поводу:


Груши продолжает слать Наполеону тревожные донесения. В 6 часов утра следующего дня (18 июня Груши) он сообщает, что пруссаки отступают к Брюсселю, где намерены соединиться с армией Веллингтона. А Блюхер уже в 4 часа того дня приказал своим войскам двигаться к плато Мон-Сен-Жан, находившемуся близ Ватерлоо, первым должен был идти корпус Бюлова. У Вавра был оставлен корпус Тильмана – он должен был сдерживать войска Груши даже ценой полного уничтожения. Тем не менее, у Наполеона еще был шанс разгромить Веллингтона до подхода пруссаков, поскольку перевес в силах был на его стороне: 72 тысяч солдат против 60 тысяч. Однако на помощь к Веллингтону мог прийти Блюхер, который в итоге и привёл около 50 тысяч бойцов. Счёт шёл на часы, но атаку пришлось отложить из-за прошедшего накануне дождя – по мокрой земле невозможно передвигать тяжёлые артиллерийские орудия. Битва при Ватерлоо началась лишь около 11 часов 30 минут 18 июня 1815 года.

О ней, а также о последних годах жизни Блюхера мы поговорим в следующей статье.