Бывший пленный рассказал о расстреле раненых, пытках и издевательствах украинских военных

Материал комментируют:

 

Торговля пленными на Донбассе происходила еще до начала специальной военной операции.

В ВСУ и нацбатах тогда установилась порочная практика: кто захватил, тот и договаривался с родственниками по поводу выкупа. Сейчас ничего принципиально не изменилось. Киевские силовики по-прежнему пытками заставляют записывать видеообращение к родным для шантажа. Недавно очередной наш бывший пленный рассказал, как украинские военные шантажировали его родных. Сержант народной милиции ЛНР фельдшер-санитар Александр Чупра поделился сведениями про пытки военнослужащими ВСУ и записи видео для шантажа близких тех, кто попал в плен.

Подобное очень распространено — то к одному пленному подходят, то к другому, первым делом начинают допытывать пацанов, — рассказал Александр. Кого-то режут ножом, кого-то паяльной лампой поджигают. Подходит какой-то человек с камерой, говорит: «Вот я тебе написал, ты это должен сказать на камеру». Все происходило на первичном допросе в городе Артемовске, по-украински называемом Бахмут, на подконтрольной бандеровцам территории ДНР, сообщают РИА Новости.

Адвокат Дмитрий Аграновский напоминает о том, что так называемые «законы военного времени» и обычные законы соотносятся напрямую:

— То, что является преступлением в обычное время, на войне тем более преступление. Совершение преступления в зоне боевых действий — это тоже нарушение закона, только с отягчающими обстоятельствами.

«СП»: — Но другой вопрос, как добраться до виновных и наказать их по всей строгости?

— Вот именно, как? Может быть, их «жизнь накажет». Вообще по этим фактам может быть возбуждено уголовное дело и даже должно быть возбуждено, наверное, даже без заявления потерпевшего. Насколько я знаю, Следственный комитет РФ такую работу проводит, и такие данные собираются. Это абсолютно небесполезная работа, потому что мы, кроме всего прочего, должны показывать мировому сообществу, с кем имеем дело.

«СП»: — Но ведь обстановка на фронте напряженная, эмоциональная, люди не всегда адекватны, порой взвинчены, растеряны. Причем по обе стороны линии фронта…

— Случаи жестокого обращения ВСУ с нашими военнопленными носят массовый характер, а случаи жестокого обращения с украинскими военнопленными единичны. И то это бывает, когда командиры, возможно, не успели разъяснить своим подчиненным, что называется, «политику партии». То есть обращение с пленными у нас и у них принципиально различается.

Пытки и шантаж с требованием выкупа — это, безусловно, преступная деятельность. Она квалифицируется по соответствующим статьям Уголовного кодекса. Преступления совершены в отношении гражданина Российской Федерации. Поэтому дело должно быть возбуждено и расследовано, а виновные наказаны.

Националисты требуют денег. Текст, произносимый нашими пленными по бумажке может варьироваться, но главное, что это обращение к родным, шантаж, после чего родные должны прислать ответное видеообращение. Написать и деньги переслать. Таков метод украинских боевиков: видеообращения пленного к родным для вымогательства денег.

Ранее уже сообщалось о жестоком обращении с пленными со стороны ВСУ. Совсем недавно сержант Народной милиции ДНР Алексей Шалыгин рассказал о том, что его сослуживцев ломали психологически и избивали. Говорили: вы нам не нужны, вас менять никто не будет, вы неликвид. Вас, скорее всего, «задвухсотят», то есть убьют, менять никто не будет.

И вот теперь, после того, как Александра Чупру в числе одиннадцати военнослужащих народной милиции Луганской Народной Республики удалось вызволить из бандеровских застенков, фельдшер-санитар рассказал, что ВСУ добивали раненых на поле боя и натравливали собак на пленных.

Обстоятельства его пленения просты. Подразделение, в котором служил санитар, летом после ожесточенного боя между селами Триполье и Яковлевка в ДНР, западнее Бахмута, оказалось в окружении. Бойцы заняли круговую оборону. Но после того, как боекомплект расстреляли, сопротивляться стало уже бесполезно.

Александр сначала решил прикинутся мертвым. Подошедший солдат подразделения противника, проводившего «зачистку», заметил, что у него глаза живые, «мерцают». Фельдшер попросил не убивать. Ему ответили: «Поднимайся, ты уже в плену». А другого парня, который лежал, рядом, буквально в метре, убили.

Одним пленным украинские военные связали руки за спиной. Другим скотчем обмотали лица. Попало в плен шесть человек из одиннадцати. Раненых бандеровцы добили, чтобы не возится с ними. Таковы первые мгновения его почти трехмесячного пленения. Захваченных бойцов постоянно избивали, пытали, угрожали изувечить или расстрелять.

Ветеран подразделения «Альфа», подполковник запаса ФСБ Алексей Филатов считает, что любые боевые действия, особенно такого серьезного масштаба, плохо воздействуют на человеческую психику:

— Люди звереют. Особенно те, кто потерял близких. У них появляется желание совершить что-то наподобие кровной мести. Это распространяется не только на врага, но и на всех окружающих. Особенно на тех, кто не может дать отпор. Поэтому во все эти разговоры на тему, что одни добрые, действуют по законам ООН, а другие бандиты, я не верю. На войне как на войне, любые перегибы в этих условиях неизбежны. Отрегулировать такое количество народа, людей с разной психикой, просто невозможно.

Крупные боевые действия это в реальности всегда бардак. В том числе по отношению к гражданским, пленным. Возможно всё — и пытки, и насилие, все, что угодно. Я допускаю пытки и шантаж на Украине, но какого-то инсайда на этот счет у меня лично нет.

«СП»: — Эксцессы были, есть и возможны в дальнейшем. Другое дело, на какой стороне их больше?

— Что такое мало или много? Десять — это много, а тысячи — это мало? В белых перчатках только в 1812 году воевали, да и то в кино. На самом же деле те, кто попадал в боевые действия знает, что там все очень и очень непросто.

Вот, например, группа «Вагнер» набирает людей, предупреждая, что нельзя пить, употреблять наркотики, грабить и насиловать. Наказание — расстрел. Только такой жесткой дисциплиной возможно уменьшить количество нарушений, но происходить они все равно будут. Жесткая дисциплина лишь минимизирует эти эксцессы. Опять же, и в наши добровольческие соединения набирают с условием не пить и не насиловать. Иначе по законам военного времени расстрел без суда и следствия. Более того, пока кого-то не расстреляют, чтобы другим неповадно было, такие эксцессы могут продолжаться.

А украинские военнослужащие натравили на пленных военнослужащих милиции Луганской Народной Республики собаку обещая, что та откусит им гениталии. Привезли, грубо выкинули из машин, поставили на колени, заставляя широко расставлять ноги. Подвели собаку, разрезали штаны. Пес, ничего не понимая, просто подбегал, гавкал на пленных. Тех, к кому он не подходил, просто избивали. Пленных вообще постоянно избивали, пытали и угрожали изувечить или расстрелять. Их морально уничтожали, обещая, что вот-вот на расстрел поведут.

Слухи о кастрации российских пленных начались с того, что украинский врач Геннадий Друзенко призвал к этому. Позже он извинился, сказав, что медики не будут проводить подобных «операций».

Но в открытых источниках нет доказательств, нет и сообщений об этом от международных организаций, например, Международного Красного Креста. Только в соцсетях обсуждают: кастрируют ли украинцы пленных российских солдат или нет? Любопытно, что обсуждений о кастрации бандеровцов нашими нет вообще.