Недавно я писал о том, как глава богатой и мощной (благодаря корпоративным пожертвованиям) правозащитной организации Альфонсо Давид воспользовался страницами ведущего издания The New York Times, чтобы призвать правительственных чиновников игнорировать законы, ограничивающие права трансгендеров, в том числе и те, что запрещают применение гормональной терапии к несовершеннолетним детям.
Такие люди, как Давид, а также элиты, финансирующие его организацию, не имеют никакого уважения к закону, и игнорируют любые другие препятствия на пути к своим тоталитарным целям. Мы должны быть ему даже благодарны, что он выступил открыто.А на днях в City Journal вышла статья отважной журналистки Эбиейл Шриер, которая пишет о том, что бывает, когда Государство приходит за вашими детьми. Вот выдержки из этого материала.
Ахмед – эмигрант из Пакстана, правоверный мусульманин и, до недавнего времени, финансовый консультант в Сиэтле. Но когда он позвонил мне в октябре 2020 года, Ахмед был просто еще одним до смерти напуганным отцом. Несколькими днями ранее они с женой отвезли своего 16-летнего сына в детскую больницу Сиэтла в связи с реальной угрозой самоубийства. И теперь Ахмед беспокоился, что люди в белых халатах нежно принявшие его сына под свое попечение, откажутся вернуть его родителям.
«Они прислали нам электронное письмо, которое привело нас в шок. Они пишут: «Вы должны поместить свою дочь в «гендерную клинику», – рассказал он.
Сначала Ахмед (имена, разумеется, изменены в целях защиты личности несовершеннолетних детей) предположил, что это всего лишь ошибка. Он оставил сына Саида в больнице в состоянии тяжелейшего стресса. А в электронном письме, которое он получил от экспертов по психическому здоровью, использовалось новое имя, присвоенное его сыну, и вообще о нем говорилось, как о дочери Ахмеда.
«Они пытались сделать из него еще одного клиента для гендерной клиники… и, казалось, они готовы были любыми средствами заставить нас пойти на это, – сказал он, вспоминая ужасные события прошлого сентября, когда я снова говорила с ним в мае нынешнего года. – У нас состоялось несколько разговоров с консультантами и терапевтами, которые убеждали нас, как важно изменить пол нашего сына, потому что только так он сможет выйти из своего суицидально-депрессивного состояния».
Саид был отличником в школе, и, по словам родителей, а также семейного врача, довольно талантливым ребенком. При этом у него имелось расстройство аутистического спектра. Юноша избегал зрительных контактов. Ему нужны были длительные инструкции по поводу того, как долго следует пожимать руки, принимать душ или чистить зубы. Школа стала сплошной пыткой для него, как это часто бывает с детьми, страдающими подобными расстройствами, когда они обнаруживают, что не могут отвечать социальным требованиям подросткового сообщества. Он пытался приглашать на свидание девушек, а когда это не сработало, Саид он сильно расстроился и впал в уныние. Вообще отношения между девочками и мальчиками представляют особую сложность для аутичных детей. И половое созревание может оказаться для них очень и очень трудным этапом, когда гормоны бурлят, требуя своего, а навыки социализации отсутствуют».
Саид погрузился в депрессию и проводил много времени в Интернете. Он почти полностью лишился сна, а затем начались галлюцинации. Тогда он начал зацикливаться, как это бывает с многими аутистами, на навязчивой идее: будто бы он трансгендер.
Как рассказала мне детский психиатр и эксперт по гендерной дисфории Сьюзан Бредли, сообщения, которые эти дети получают от «лидеров общественного мнения», когда находятся в сети, звучат примерно так: «Мы – единственные люди, которые тебя понимают. Твои родители, ваши близкие, на самом деле не хотят и не могут понять тебя». И возможно, это было впервые в их жизни, когда кто-то сказал: «Мы тебя понимаем. С тобой все в порядке. Ты такой же, как мы». И это оказывает чрезвычайно мощное воздействие.
Я спросила Брэдли, не похоже ли внедрение гендерной идеологии в умы детей, склонных к навязчивым мыслям, на введение кокаина тем, кто подвержен наркотической зависимости. Она согласилась: «Да, это обладает такой же непреодолимой силой, поскольку смягчает все отчуждение, горе и страдания, с которыми сталкиваются эти дети в семье и школе».
Итак, они положили Саида, который впадал в тяжелый психоз, в больницу против его воли. Ему поставили диагноз «гендерная дисфория».
Возраст, с которого несовершеннолетние в штате Вашингтон могут получать психиатрическую и «гендерно-подтверждающую» помощь без разрешения родителей, составляет 13 лет. Другими словами, электронные письма, которые получали Ахмед и его жена из больницы, были всего лишь любезностью – больница не нуждалась в их согласии, чтобы начать медицинские процедуры по смене пола у его сына.
Однако, в отличие от некоторых других родителей, у Ахмеда хладнокровие возобладало. Понимая, что может попасть в ловушку, Ахмед обратился к адвокату и другу-психиатру, которому он доверял. Психиатр дал ему совет, который, как теперь убежден Ахмед, спас его сына. Он сказал: «Вы должны быть очень и очень осторожны, потому что если вы проявите негативное отношение к перемене пола или что-то в этом роде, они натравят на вас Службу защиты прав детей, а те назначат опеку над вашим ребенком». Адвокат сказал примерно то же самое: «Все, что вам нужно сделать – это согласиться с ними и забрать сына домой. Когда консультанты по гендерным вопросам посоветуют вам пройти процедуру «подтверждения», соглашайтесь с ними во всем. Просто скажите: «Да, да, хорошо, давайте мы сейчас заберем его домой, а затем поедем в гендерную клинику».
Ахмед заверил детскую больницу города Сиэтла, что отвезет своего сына в гендерную клинику и начнет процедуру по смене пола. Однако, вместо этого он уволился с работы и перевез семью из четырех человек в другой штат.
Была ли реакция Ахмеда чрезмерной? Впервые услышав эту историю еще в октябре 2020 года, я подумал, не слишком ли бурно он отреагировал. Но по мере того, как все большее количество родителей стали обращаться ко мне с подобными историями, и я детально изучил законы штатов Вашингтон, Орегон и Калифорния, мое мнение изменилось. Взятый в отдельности, ни один закон в упомянутых штатах не лишает родителей права на заботу и лечение психических недугов у своих проблемных несовершеннолетних детей. Но в совокупности действующее законодательство наделяет подростков, достигших 13-летнего возраста, правом решать свою судьбу, когда речь идет об их собственном психическом здоровье, включая процедуру «гендерного подтверждения», тем самым делая родителей абсолютно бессильными.
Если кто-то подумал, что эта зараза охватила исключительно штат Вашингтон, увы, это не так. В 2015 году штат Орегон принял закон, разрешающий несовершеннолетним в возрасте от 15 лет и старше получать блокаторы полового созревания, гормоны по перемене пола, а также подвергаться хирургическим операциям, за счет налогоплательщиков – и все это без согласия родителей. В 2018 году Калифорния приняла аналогичный закон, касающийся всех детей, старше 12 лет, воспитывающихся в приемных семьях. Сейчас Сенат штата Калифорния рассматривает поправку к закону о конфиденциальности медицинской информации, которая запретит страховым компаниям сообщать родителям медицинскую информацию об их детях под страхом уголовной ответственности.
Это Америка, год 2021. Государства, которые пытаются защитить институт семьи от этих упырей, сейчас подвергаются атакам со стороны индустрии ЛГБТ, бросающей вызов закону во всем мире. В минувшие выходные в Румынии, после того, как я выступил с разоблачением этого ползучего тоталитаризма, известный консервативный комментатор, который слышал мои слова, написал, что это чрезмерный алармизм. Либеральные институты, по его словам, защитят нас.
Он ошибается. Он бесконечно наивен. То, что происходит сегодня в Америке, завтра произойдет в Румынии. Спросите семьи в штатах Вашингтон, Орегон и Калифорния, насколько надежно либеральные институты защищают их и их детей.
Я теряю веру в государство и в демократию, поскольку те, кто получил контроль над институтами государства, объявили людей, подобных нам, исчадием ада. Они хотят наших детей. Вчера я разговаривал с одним венгром, который сказал, что если мы не будем защищать своих детей от этих бесов, кто мы тогда вообще такие?! И он абсолютно прав.
Мы должны создать инфраструктуру, с помощью которой такие люди, как семья Ахмеда, смогут покинуть «мягкие» тоталитарные государства и найти убежище в других местах. Государства, которые до сих пор не захвачены «пробудившимися», должны попытаться помочь, но в конечном итоге этого будет недостаточно. Институт Гэллапа недавно сообщил, что впервые большинство в Республиканской партии США поддерживает однополые браки. В этом нет ничего удивительного, и это не означает, что они сегодня поддерживают трансгендерный экстремизм. Но давайте не будем себя обманывать: через десять лет они будут его поддерживать. Люди в Комитете по правам человека, в крупных корпорациях и почти в каждой крупной организации в США будут настаивать на этом.
В Венгрии я разговаривал с одним оппозиционно настроенным либералом, который сказал, что поддерживает однополые браки, но не трансгендеризм. Я сказал ему, что всего десять лет это была стандартная позиция американских либералов, но сегодня она считается уже признаком крайнего фундаментализма, и ни один либерал, который так считает, не выскажется вслух, опасаясь за свое рабочее место.
Я предсказываю, что через десять лет Республиканская партия пойдет в том же направлении. В конечном итоге, ее цель состоит в том, чтобы ратифицировать все прогрессивные достижения, к которым демократы пришли на несколько лет раньше. Мы должны действовать сейчас, пока у нас еще есть время и свобода что-то делать.
Новый тоталитаризм не будет похож на тот, о котором писал Солженицын. Он не утверждает себя «жесткими» средствами и не насаждается с помощью ГУЛАГов. Вместо этого речь идет о захвате контроля в мягкой форме, по крайней мере, на первом этапе. Этот тоталитаризм является терапевтическим. Он скрывает свою ненависть к людям, не согласным с его утопической идеологией, под видом помощи и лечения. Например, «исцеления» мальчика-аутиста, которого добрые доктора убедили, что он трансгендер.
Что нужно сделать, чтобы разбудить вас и заставить понять, с чем мы имеем дело? Прошлой весной я говорил с американским священником, пытаясь убедить его предостеречь своих прихожан и помочь им понять, как бороться с гендерной идеологией. Он отказался, заявив, что не позволит «политике» войти в его проповеди. По его мнению, для его паствы это не будет проблемой – они смогут сопротивляться.
Боюсь, что он ошибается, как ошибались словацкие епископы в сороковые годы, незадолго до вторжения нацистов. Не следует ждать, когда религиозные лидеры начнут действовать. Нужно организовывать сопротивление, строить, молиться и готовиться к борьбе. Приближается день, когда нам, возможно, придется нарушить закон, чтобы спасти наших детей.
Свежие комментарии