Сближение России и КНДР идет в трех направлениях

Это уже третья встреча на высоком уровне между Россией и КНДР за последние три месяца. Сначала в июле в Пхеньян прилетал глава Минобороны РФ Сергей Шойгу. Затем в сентябре уже Ким Чен Ын приехал во Владивосток, где на полях Восточного экономического форума провел встречу с Владимиром Путиным. Ну и заодно посетил интересующие его объекты – например, космодром Восточный.

Теперь вот Лавров побывал в Пхеньяне – сначала провел, по его словам, «подробные, конкретные переговоры по всем вопросам двустороннего взаимодействия» со своей северокорейской визави Цой Сон Хи, а потом встретился и с лидером КНДР Ким Чен Ыном. А в дипломатической практике такие встречи не по рангу (когда даже не премьер, а министр встречается с главой государства) обычно означают, что между странами установились настолько доверительные отношения, что вопросы протокола (которые для КНДР как для любой восточной страны чуть ли не священны) отступают на второй план.

Целью нынешнего визита издание Bloomberg называет подготовку к большому российско-северокорейскому саммиту – Владимир Путин ведь принял приглашение товарища Кима посетить Северную Корею. Однако у министра были и другие задачи.

Судя по официальным заявлениям, Лавров приехал для того, чтобы реализовывать договоренности, достигнутые между руководителями двух государств. «Президент Российской Федерации Владимир Путин просил передать самые наилучшие пожелания и подтверждение готовности выполнить все, о чем вы договорились. Соответствующая работа уже началась», – заявил российский министр на встрече с северокорейским лидером.

На этих словах многие западные политики могут насторожиться. Ведь договоренности эти могут быть разными.

Во-первых, экономический сегмент. Россия проявляет большую заинтересованность в северокорейской горнорудной промышленности, а также готова поучаствовать в инфраструктурных проектах на территории КНДР.

«В ноябре в Пхеньяне планируется десятое заседание Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству», – напоминает российский министр, – Там есть и геологоразведка, есть и планы поставок энергоносителей, других товаров, которые необходимы нашим друзьям из КНДР». В свое время горнорудный сектор был одной из важнейших элементов северокорейской экономики, однако в 2017 году Совбез ввел санкции на экспорт из КНДР различных руд.

Во-вторых, речь могла идти о военно-техническом сотрудничестве. Американцы уверяют, что это сотрудничество уже идет. Мол, у них якобы есть спутниковые снимки, доказывающие, что за последние месяцы из КНДР в Россию были доставлены «тысячи контейнеров» с военной помощью. Сергей Лавров назвал эти заявления слухами. В любом случае и Москва, и Пхеньян имеют полное право заключать любые контракты, не противоречащие своим обязательствам в рамках международного права.

В-третьих, речь идет о политико-дипломатическом сотрудничестве. А точнее, о возможном изменении вектора российской политики в отношении Восточной Азии в целом и КНДР в частности.

Так, например, у Москвы и Пхеньяна сближаются позиции в отношении общих врагов в Восточной Азии. Еще буквально несколько лет назад в российском дискурсе было принято не слишком педалировать упоминания о поведении императорской Японии во время Второй мировой войны. Военные преступления которой в отношении народов Восточной Азии (тех же корейцев – причем что северных, что южных) были не менее жестокими, чем у немецкого СС.

Однако с тех пор, как Япония в 2020 году после ухода премьера Синдзо Абэ заняла антироссийскую позицию, а затем в 2022 стала одним из главных моторов антироссийских санкций, позиция Москвы скорректировалась. И ее риторика в отношении японцев стала напоминать ту, которая исходит из Китая и КНДР.

«К нашему общему огромному сожалению, события последних многих лет показывают, что никуда не исчез японский милитаризм и американская гегемония. Западный колониализм в полной мере остается главной задачей и направлением действий европейцев, американцев и японцев», – заявил Сергей Лавров. Поставив «европейцев, американцев и японцев» через запятую, он тем самым объединил всех в общий коллективный Запад, которому противостоит и Россия, и Северная Корея, и тот же Китай.

Кроме того, по мнению некоторых экспертов, Москва может уточнить свою позицию и в отношении северокорейской ракетно-ядерной программы.

«На определенном этапе, пока у нас существовал традиционный миропорядок, он во многом был основан на принципах ядерного нераспространения, на том, что ядерное оружие разрешено только членам “Большой пятерки”. Поэтому претензии Северной Кореи на ядерный клуб понимали, но не принимали. Москва могла спорить с Вашингтоном по поводу мер санкционного воздействия, но концепция «новый шаг Северной Кореи в эту сторону — новые санкции» сомнению не подвергалась», – говорит, например, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии Российской Академии Наук Константин Асмолов.

Сейчас же ситуация, скорее всего, изменится, полагает эксперт: «Сегодня российская позиция заключается в следующем: мы поддерживаем те санкции, которые были, но начинаем трактовать эти формулировки более общим образом и начинаем искать юридические дырки в правилах». И ни к каким санкциям против КНДР ни Россия, ни Китай присоединяться больше не будут.

Западные страны, конечно, такой подход пугает. «Санкции, введенные ведущими демократическими странами в отношении Путина и Кима, сблизили их, что может сделать мир немного более опасным, чем он есть сейчас», – пишет Bloomberg. Сблизили до «непобедимых товарищеских отношений», – как их назвала министр иностранных дел КНДР Чхве Сон Хи.

Более того, некоторые эксперты стали говорить о создании некой оси Россия-КНДР-Китай. Как противовеса двум другим проамериканским региональным треугольникам – США-Южная Корея-Япония и Австралия-Великобритания-США (или AUKUS).

Однако разговоры об оси все-таки выглядят преждевременными. Позиции Москвы, Пхеньяна и Пекина действительно сближаются. Каждый из участников двух проамериканских треугольников действительно является врагом и России, и КНДР, и Китая. Однако все-таки о трехсторонней оси говорить не стоит. Для оси нужны формальные союзные соглашения – а их нет. Нужны единая внешняя и оборонная политика – а их тоже не предвидится. Все-таки позиции сторон за пределами региона Восточной Азии достаточно разные.

С другой стороны, ось и не нужна. И в Москве, и в Пекине, и тем более в Пхеньяне слишком высоко ценят собственный суверенитет, понимают, что в эпоху многополярного мира наиболее выгодной конфигурацией является ситуативные партнерства по интересам. Когда страны, доверяющие друг другу, координируют свою политику по вопросам, представляющим взаимный интерес. Без формальных обязательств и связанных с этими обязательствами издержек. «Мы ни с кем не дружим против кого-то, а только ради продвижения взаимовыгодных и интересных проектов», – пояснял российский министр.

Собственно, именно этим и занимался, по всей видимости, в Пхеньяне Сергей Лавров. Обсуждал с товарищем Кимом то, как Россия и Северная Корея могут обеспечить безопасность и интересы друг друга в Восточной Азии.