Роберт Гвискар. Из разбойников – в герцоги

Кое-что о викингах

На протяжении почти что двух с половиной веков т. н. «эпохи викингов» (VIII–XI вв.), выходцы из Скандинавии играли доминирующую роль во многих значительных и полных драматизма событиях, происходивших в то время на всем европейском континенте. Они вторгались на все территории, находившиеся в пределах досягаемости их «драконьих» судов, и повсюду последствия их пребывания сохранялись еще долгое и долгое время...


Неприспособленные для ведения сельского хозяйства земли Скандинавии и ее суровый северный климат просто не позволяли местному населению достойно существовать за счет сельхозобработки земли и рыбной ловли, поэтому начиная с середины в VIII века многие жители Скандинавии в поисках легкой военной добычи и более лучшей жизни отправлялись на своих кораблях грабить прибрежные районы Европы и заселять новые земли.


X–XI века – исключительно интересный и очень важный период в истории Южной Италии, характеризующийся очень сложной и запутанной системой взаимоотношений между различными этническими, религиозными и социальными группами и противостоянием всех против всех – Византии, папства, остатков некогда сильного лангобардского «королевства», мусульман, франков и начинающих появляться в этом регионе норманнов.

К тому же к этому времени была уже заложена сильная основа власти римских пап – обстоятельства, сыгравшего значительную роль в средневековой истории не только Италии, но и вообще всей Западной Европы.

К середине XI столетия, заселив Исландию, Гренландию, захватив у французского короля Нормандию, а у англосаксов северо-восточную часть Англии (Денло*) и даже добравшись до американского Ньюфаундленда, неукротимые скандинавские пассионарии обратили свое внимание на плодородную и цветущую Южную Италию. Вот туда-то и потянулись сотни безземельных авантюристов-северян...


Волнообразное и растянувшееся на несколько десятилетий прибытие скандинавов в Южную Италию было не столько военным вторжением, сколько медленным скоплением молодых и обедневших рыцарей-наемников, ищущих возможности, которых они не имели у себя дома на родине.

И главный герой этой статьи – Роберт Отвиль, по прозвищу «Гвискар», который был одним из самых влиятельных и жестоких предводителей пришельцев с Севера, утвердившихся в Южной Италии. Пройдя путь от главаря банды до командующего отрядами наемников и завоевателя, Роберт стал проницательным политическим деятелем, объединившим под своей властью почти всю Южную Италию и заложившим основы Сицилийского королевства...

Пришельцы с Севера

К концу первого тысячелетия сотни норманнов начали прибывать в Италию. Вначале они были обычными паломниками, направлявшимися в Палестину, которые постепенно осели на Апеннинах и стали наниматься на военную службу к местным правителям. Когда первые норманны прибыли в Южную Италию, этот регион был очень раздробленным – разделенным не только в политическом, но и в этническом, религиозном и культурном отношении. Эта область привлекала себе орды ищущих удачи норманнских иммигрантов, которым предстояло изменить политическую картину данной местности в последующие десятилетия...


На заметку. Апулия* и Калабрия* были частью Византийской империи, управляемой из Константинополя. Остров Сицилия был отвоеван у Византии арабами в начале десятого века (в 902 году пала последняя византийская крепость) и оставался под властью ислама. Кампания*, западный прибрежный район, наряду с горным центром полуострова, находилась под властью князей и населена была жителями, считавшими себя лангобардами – потомками германских завоевателей полуострова еще в шестом веке.

Но к XI веку эти потомки лангобардов были уже давно ассимилированы, лингвистически и социально, с коренными жителями, хотя Павел Диакон, летописец, писавший в конце восьмого века, многозначительно упомянул «германский язык, на котором когда-то говорили лангобарды».


Первоначально нанятые лангобардами для помощи в их восстании под предводительством лангобардского аристократа Мелуса из апулийского города Бари против византийцев в 1017 году, норманны вскоре начали продавать свои военные услуги обеим противоборствующим сторонам.

Но что еще более важно, они начали захватывать итальянские города и создавать себе хорошо укрепленные поместья-крепости. Обычно слишком малочисленные, чтобы напрямую штурмовать хорошо защищенные города, норманны продолжали совершать разбойничьи набеги и разрушать небольшие деревни и сельскохозяйственные угодья, мешая им собирать урожай и вести торговлю до тех пор, пока они не капитулируют и не начнут выплату дани.

Норманны даже дошли до того, что начали разжигать пожары в городах и деревнях, а затем требовали оплаты, прежде чем позволить жителям их потушить. Пришельцы из Скандинавии систематически использовали запугивание и террор, чтобы быстро захватить земли на юге Италии. И подобная разбойничья тактика позволила им стать баронами-землевладельцами в регионе менее чем за семьдесят лет.


Итак, к XI веку Южная Италия представляла собой место постоянных войн, ставшее рассадником норманнских наемников, которые сначала медленно проникли, а затем и завоевали всю территорию Южной Италии.

На заметку. Здесь можно сделать ряд очень интересных выводов о норманнах, которые в первой половине XI века начали прибывать в Южную Италию.

Причины их миграции, конечно же, различалась, но из них можно выделить примерно три основные категории – паломничество в Иерусалим и другие святые места, проблемы наследования, при которых младшие сыновья выбирают жизнь разбойника и рыцаря-наемника и покидают Нормандию, и политические изгнанники, прибывшие из Нормандии после мятежей норманнской знати и политической нестабильности, вызванной ожесточенными конфликтами между аристократическими семьями в 1030–1050-х годах, в тот непростой период, когда шло формирование нормандского общества после 1050-х годов.

Если же рассматривать их этническое происхождение, то эти люди в основной своей массе были норманнами, потомками скандинавских викингов, осевших в Нормандии, однако современные исследования показали, что примерно от четверти до трети из них были «французами» из различных регионов, граничащих с Нормандией, таких как Анжу, Мэн и Бретань, а также рыцарями из фламандских земель.

Таким образом, норманнские завоевания XI века в Южной Италии были совершены людьми, которые имели суровый скандинавский характер, проистекающий из их наследственно-разбойничьих корней, пропущенный через фильтр Каролингского возрождения и создавшейся к тому времени системы вассалитета, состоявшей в иерархическом подчинении феодалов друг другу.

Этот новый тип людей, сформировавшийся из бывших викингов уже на территории захваченной ими Нормандии, имел явную склонность к политической и экономической ассимиляции, но тем не менее все еще демонстрировал самоуверенность и независимость самых первых скандинавских вождей. За эти сто лет, если считать с завоевания Нормандии Роллоном, ассимиляция скандинавских, галльских и франкских черт в Нормандии ознаменовалась этногенезом и рождением нового этнонима – gens Normannum – нового этноса с ярко выраженной идентичностью.


Тем не менее норманны, осевшие в Южной Италии, хотя часто и действовали как самые обыкновенные бароны-разбойники, преследующие свои собственные интересы, они все же проявляли удивительную сплоченность и дальновидность, когда им это требовалось. Даже ссорясь и ведя между собой междоусобные войны, они быстро прекращали свои ссоры для того, чтобы противостоять нависшей над ними новой угрозе. Эта их уникальная способность использовать внутренние распри для своего общего блага и была одной из основных причин их успеха.

Помогало пришельцам с севера и то, что их противники – будь то наступающий ислам, византийцы или папа – постоянно недооценивали возможности, военное искусство и упорство норманнов. Никогда не превосходившие последних в численности, норманны использовали свою тяжелую кавалерию удивительно слаженно, чтобы перехитрить всех своих противников и воспользоваться даже небольшими возможностями. Когда в 1053 году папа Лев IX (годы понтификата 1049–1054) прибыл на юг с армией, чтобы разобраться с захватами церковной собственности норманнами, он вскоре оказался их фактическим пленником (хотя и почетным) после сокрушительного поражения при Чивитате*.


И вот в этой истории боев всех со всеми, проходивших в XI веке на юге Апеннин, появляется новое лицо – Роберт Отвиль, вошедший в историю как «Гвискар» (в переводе – «хитрый» или «лукавый») – еще один авантюрист, прибывший из еще только формирующейся Нормандии в поисках богатства и славы...

Начало пути

Его деятельность хорошо задокументирована в источниках – это Аматус* из Монте-Кассино с его трудом «История норманнов», Вильгельм Апулийский*, оставивший нам в наследство книгу «Деяния Роберта Гвискара» и Готфрид Малатерра* с его «Деяниями...».

В 1046 году Роберт, пока еще не Гвискар, прибывает в Южную Италию с пятью всадниками и тридцатью пешими сопровождающими, с некоторым багажом военного опыта, полученного им еще в молодости в Нормандии, и полностью сформированным человеком. Но, забегая немного вперед, можно выделить одну цитату из его уст, которую он произносит буквально за несколько часов до своей смерти в июле 1085 года:


Все это только подчеркивает тот факт, что проблема семейного наследства была довольно серьезной проблемой в Нормандии одиннадцатого века, поэтому не стоит удивляться тому, что и некоторые представители семьи Отвилей, сводные братья Роберта – Вильгельм, Дрого и Хемфри (Онфруа), также покинули Нормандию в поисках лучшей жизни...

Анна Комнина, византийский хронист и дочь византийского императора Алексея I Комнина оставила такое описание внешности Роберта:



Он родился в Нормандии в 1016 году в семье мелкого и ничем не заметного норманнского дворянина Танкреда Отвиля, вошедшего в историю исключительно благодаря своим сыновьям, одним из которых был Роберт – шестой сын, не имеющий никаких перспектив на получение наследства.

В то время, когда Роберт прибыл в Италию (1046 г.), там уже находились три его сводных брата, а именно, Вильгельм Железнорукий (умер в 1046 году), Дрогон и Хемфри (Онфруа) которые там быстро выдвинулись и стали баронами и графами Апулии и Калабрии. Прибыв в Италию, Роберт сразу же заметил, что Апулия и Калабрия, хотя и были самыми процветающими регионами Южной Италии, они все же страдают от политических беспорядков.

На заметку. В Кампании лангобарды Капуи вели войны против византийских герцогов Неаполитанских, чтобы завладеть этим важным морским портом. В Апулии Вильгельм де Отвиль (Железнорукий), старший сводный брат Роберта, успешно победив византийских греков, контролировавших этот регион, был избран графом Апулии в 1042 году. В 1046 году после его смерти Апулию наследовал его брат Дрого.

Оказавшись на юге Италии, Роберт направился прямо к своему сводному брату Дрого, ставшему сразу же после смерти своего старшего брата Вильгельма Железнорукого графом Апулийским, и попросил у него помощи в обустройстве на новом месте. Но так как в то время в Апулии было мало земель, на которые мог бы претендовать недавно прибывший Роберт, ему было предложено стать всего лишь рядовым рыцарем-наемником.

К тому же заняты были даже все титулы и земли, поскольку Хемфри, став графом Апулии, все еще оставался бароном Лавелло, которым он был при жизни Вильгельма Железнорукого.

На службе

Не желая идти рядовым наемником к своему сводному брату, разгневанный Роберт выразил свое возмущение, покинул Дрогона и удалился. В течение почти четырех последующих лет он присоединился к Пандульфу IV Капуанскому, потомку лангобардских правителей, который вел непрерывные войны с Византией и своим соседом – принцем Солерно Гваймаром IV.

Но из-за отказа предоставить Роберту замок в одном из владений Пандульфа IV и руки его дочери, а так же последующей его смерти, он покинул Пандульфа и снова обратился к своему брату с просьбой предоставить ему феод. Дрого, который недавно захватил у византийцев крепость Скрибла в Калабрии, решил передать ему командование гарнизоном этой крепости. В то же время Роберт женится на некой Альбераде, родственнице одного апулийского барона.

На заметку. Альберада родила ему двоих детей, один из которых – Боэмунд (1054–1111), который впоследствии станет Боэмундом I, князем Антиохийским и прославится в Первом крестовом походе. Боэмунд выделялся среди лидеров Первого крестового похода. Репутация Боэмунда как эффективного военного стратега и безусловного лидера возникла благодаря его боевому опыту на Балканах, когда он возглавил армию своего отца против византийского императора Алексея I Комнина.

Во время командования крепостью Скрибла в Калабрии (1050–1053) Роберт, кроме войны с византийцами, занимался еще и грабежом мирного населения, церковного имущества и выкупа ее жителей. Легенды того времени гласят, что Дрогон злонамеренно издевался над Робертом, дав ему в управление замок возле границы, из окон которого открывался вид на византийские владения – если Роберт хотел землю, он должен был получить ее...

Папа Лев IX, возмущенный разграблением монастырей в Южной Италии, решил изгнать норманнских разбойников, но его армия потерпела поражение в битве при Чивитате (18 июня 1053 года) от объединенных войск норманнов под командованием графа Апулии Хемфри (Онфруа), который не забыл призвать на эту битву и своего брата Роберта.

Победа норманнов над армией папы Льва IX в битве при Чивитате привела к тому, что большинство апулийских городов, видя ослабление папской власти, начали сдаваться норманнам без боя, и в течение всего 1055 года Хемфри с Робертом овладели всей южной частью Апулии.

На заметку. Даже несмотря на вынужденное примирение с норманнами, окопавшимися в Южной Италии, папа Лев IX был настроен весьма решительно. В январе 1054 года, забыв о церковных разногласиях, он пишет византийскому императору Константину IX о необходимости совместной борьбы с «врагами Христа»:


В первой половине 1057 года Хемфри тяжело заболел и призвал своего брата к себе, поручив ему опекунство над своими маленькими сыновьями. Точная дата смерти Хемфри нам неизвестна, но уже в августе 1057 года Роберт Гвискар сумел расположить к себе верхушку апулийского общества и был избран норманнами в Мельфи (столица графства Апулия) новым графом Апулии, бесцеремонно присвоив себе наследство сыновей ушедшего из жизни брата Хемфри. Именно в то время он и получил прозвище «Гвискар», означающее «хитрый, лукавый».

На заметку. Два сына Хемфри, лишенные Робертом наследства – Абеляр (умер в 1081 году) и Герман (умер в 1097 году), неоднократно поднимали против него мятежи.

Граф Апулии

Итак, в 1057 году к моменту получения бывшим нищим рыцарем и голодранцем графского титула в богатой и стратегически хорошо расположенной области Южной Италии под властью Константинополя еще оставалась значительная часть Калабрии и ряд городов на морском побережье Апулии, которые еще хотелось присоединить к своим владениям Роберту. А прибытие его младшего брата Роджера из Нормандии позволило ему еще больше расширить и укрепить свои завоевания в Апулии.

Вот как пишет журнал «Исторический вестник» в статье, посвященной истории норманнской экспансии в Средиземноморье:


На заметку. Надо напомнить, что к этому времени уже произошла Великая схизма – разделение церкви на католическую и православную. Роберт Гвискар был сторонником Западной церкви, поэтому серьезно накалившиеся отношения между Западной и Восточной церквями делали невозможным союз между Римом и Константинополем, что развязывало норманнам руки для дальнейших завоеваний византийских владений в Италии. И в результате этого раскола, ухудшившего отношения между византийскими императорами и папством, папство в конце концов начало осознавать, что норманнские завоевания над византийцами могут пойти только на пользу.

Присоединение Калабрии

Аппетит, как известно, приходит во время еды и, едва став графом Апулии и признанным лидером апулийских норманнов, Роберт начал приглядываться к Калабрии – части византийской провинции, важнейшую роль в покорении которой сыграл его младший брат – Рожер, который наряду с Робертом рассматривал войну с византийцами как некий освободительный поход, угодный Богу, который призвал их на помощь против этих «изнеженных» угнетателей, каковыми они считали византийцев.

В результате войны с византийцами за Калабрию, во владении Константинополя остался только одни город и его оплот – Реджо.

После полного изгнания византийцев из Калабрии в 1060 году, она полностью перешла в руки Роберта Гвискара, и он, довольный одержанной победой, разрешил византийским воинам свободно отплыть назад в Константинополь. Но, одержав победу в Калабрии, Роберт вынужден был разделить завоеванные земли Калабрии между собою и своим братом. Кстати, во время осады города Реджо, норманнами были впервые применены осадные машины...

Вот что об этом пишет хронист Готфрид Малатерра:

Вновь Византия и внутренний мятеж

К моменту окончания осады Реджо (1060 г.) недавно ставший императором Константин X Дука высадил в Италии свою армию и сумел вернуть под контроль Византии большую часть апулийского графства и даже взять в осаду его столицу Мельфи, но подошедший к городу Роберт Гвискар со своим войском вынудил византийцев снять осаду города и отступить.

После недолгого спокойствия, наступившего в Южной Италии в 1064–1068 годах, против Роберта выступили недовольные бароны, возглавляемые двумя его племянниками – сыновьями его брата Хемфри, которых он в свое время лишил наследства. Соединившись с вновь высадившимися византийцами, они заняли апулийские города Бриндизи, Орию и Таранто.


Но для Византии на востоке возникла новая угроза – в 1068 году в Малую Азию вторглись турки-сельджуки, что заставило византийского императора срочно выводить свои войска из Италии. Используя это положение и не встречая особого сопротивления, Роберт без труда занял все территории, захваченные прежде византийцами. Остался лишь один укрепленный Бари, где засели остатки византийской армии...

Осада Бари

Этот город, как, впрочем, и многие другие города на юге Италии, не обладал каким-либо сложным оборонительным укреплением – это каменные городские стены, которых обычно было две: внутренние (post murum) и внешние (antemurale), ров, фланговые башни у городских ворот и, вполне вероятно, какие-то дополнительные укрепления стен в городском порту.


К концу августа 1068 года Роберт Гвискар был готов начать самую масштабную военную операцию, которую он когда-либо предпринимал – осаду города Бари. Даже несмотря на то, что византийцы были вытеснены со своих укреплений в других местах Италии, Бари по-прежнему оставался самым большим и богатым городом, а также самым важным морским портом на юге Адриатики и резиденцией Катепана (правитель города или области) этой византийской провинции.

Начавшаяся осада Бари привела к необходимости широкомасштабной мобилизации всех итальянских вассалов Роберта, однако ни один из современных летописцев не дает оценку численности любой из противоборствующих армий.


Осажденные византийцы быстро смекнули, что они были неприступны за своими высокими стенами, и поэтому они не хотели даже и думать о каких-либо переговорах – над ними не капало! Но, в отличие от византийцев, норманны хотели решающего сражения – Гвискар приказал своему флоту, который норманны в своих войнах использовали впервые, немедленно заблокировать вход в городской порт и выставить осадные орудия «разных типов» перед городскими стенами, готовясь использовать их в полной мере.

К моменту начала осады Бари норманны уже одержали значительное количество побед над всеми своими врагами, как в самой Италии, так и на Сицилии (об этом ниже), и их «послужной» военный список был поистине идеальным, но их главной слабостью на этом этапе войны было отсутствие опыта в ведение долгой осады городов и морской войны.

Зимой 1069 года к Бари из Константинополя на помощь осажденным прибыл флот, который попытался прорвать нормандскую морскую блокаду города, но норманны потопили большинство византийских кораблей, и к городу пробилась только небольшая часть судов, доставив осажденным продовольствие и оружие.

Со стороны Византии в начале 1071 года была предпринята вторая попытка пробиться к городу. На этот раз византийские силы возглавлял некто Джоселин из Мольфетты, норманнский мятежник и граф, бежавший в Константинополь после подавления восстание норманнов в 1068 году, в котором принимали участие и два племянника Роберта – лишенные наследства Абеляр и Герман.

Но и эта попытка Константинополя не привела к желаемому результату и после почти что трехлетней осады, потеряв какую-либо надежду на помощь извне, 16 апреля 1071 года жители Бари открыли ворота норманнам. Больше в Южной Италии византийцы не появлялись...

Капитуляция такого важного города, как Барии, 16 апреля 1071 года стала огромным успехом для Гвискара – теперь он владел последним византийским оплотом не только в Апулии, но и во всей Южной Италии. Дошедшие до нас источники не сообщают, знал ли Роберт о геополитических событиях (турки-сельджуки), происходящих в Азии, но момент, когда он начал операцию по вытеснению Византии из Южной Италии, был как нельзя лучше.

С начала своего восхождения на константинопольский престол в 1068 году новый император Роман IV Диоген был гораздо серьезней озабочен бороться с турками-сельджуками в Малой Азии, чем удерживать провинции империи на юге Италии...

Захват Салерно

После того, как Роберт получил графский титул, он поспешил заключить союз с Салерно (остатки лангобардского королевства), а для того, чтобы закрепить этот союз, он женился на некой Сишельгаите – сестре князя Салерно Гизульфе II. Солернский правитель дал согласие на этот брак, но при условии возвращения ему отнятых у него городов и земель. Хитрый Гвискар, объявив свой предыдущий брак с Альберадой недействительным якобы из-за близкого кровного родства и даже обязал своего младшего брата Гийома де Отвиля вернуть солернскому княжеству захваченные им города в Калабрии.

Но Гизульф II оказался союзником недолговечным и ненадежным, так как тайно от Гвискара поддерживал мятежных апулийских баронов во главе с Джоселином из Мольфетты и своих племянников и так же тайно заключил союз с папой Григорием VII, направленным против Гвискара. Роберт решил проучить своего шурина и в 1076 году осадил очень важный центр – город Салерно.


Вот что пишет хронист Вильгельм Апулийский:


В этом случае осады Салерно, впрочем, как и во многих других, главным оружием норманнов были не какие-то продуманные военные операции, а голод и измена изнутри, что вскоре начало оказывать первые серьезные последствия на жителей города. И после семимесячной осады – 13 декабря 1076 года город решил сдаться на милость осаждающим. Присоединив к своим владениям Салерно, он позволил Гизульфу II и его родственникам беспрепятственно покинуть город. Салерно на некоторое время стал столицей герцогства Апулии...

Захват Сицилии

После капитуляции Бари 16 апреля 1071 года Робертом Гвискаром был отдан приказ о крупной военной экспедиции на Сицилию, где в свое время обосновались арабы. Если отмотать немного назад, то в папстве тогда царил раскол, и Гвискар включился в интригу на стороне тогдашнего папы Николая II против антипапы Бенедикта X. В благодарность за это папа Николай II признал Роберта Гвискара герцогом (1059 г.) Апулии, Калабрии и Сицилии, которую ему еще только предстояло отвоевать у арабов.

Делая такие богатые дары Роберту, папа опирался на т. н. «Константинов дар»* – документ, в котором якобы император Константин Великий предоставил всю Италию в распоряжение римского епископа (папы). Таким образом, получив от папы герцогский титул и наказ на обращение арабов в истинную веру, он в течение десяти лет, начиная с 1061 года, вместе со своим младшим братом Рожером воевал на Сицилии. Надо заметить, что Сицилия имела большое стратегическое значение для мореплавания.


На заметку. До того, как на Сицилию положил свой взор Роберт Гвискар, остров был исламским эмиратом, который арабы завоевали, воспользовавшись внутренними смутами, происходившими там, и властвовали на нем с 827 по 1061 год. Византия тогда не смогла оказать сколько-нибудь серьезной помощи острову – она вела ожесточенную борьбу с наступающим халифатом на своих восточных границах.


После своего недолгого существования Сицилийский эмират уже к концу Х века из-за постоянных династических распрей и неутихающей борьбы за власть постепенно стал приходить в упадок, а противоборствующие между собой арабские роды не чурались даже вступать во временные военные союзы то с византийскими императорами, то с берберскими племенными вождями, что еще больше усиливало раскол в сицилийском обществе. Дворец правящего эмира располагался в городе Палермо.


Одной из самых больших проблем, с которыми норманнам пришлось столкнуться с самого первого момента их прибытия в Италию почти четыре десятилетия назад, была переброска больших воинских формирований по морю. Итальянские норманны, хотя и были когда-то потомками отчаянных скандинавских викингов, но весьма маловероятно, что они, будучи уже во втором и третьем поколениях, когда-либо ступали на боевые корабли раньше, не говоря уже о серьезной организации массированной десантной операции на враждебной территории.

Как отмечал итальянский хронист Вильгельм Апулийский в своих «Деяниях Роберта Гвискара» непосредственно перед тем, как написать об осаде Бари (см. выше):


До нас не дошли конкретные цифры летописцев тех лет, ни о количестве мусульманского гарнизона в Палермо, ни о величине войск у норманнов, но хорошо известно, что Гвискар приказал всем своим войскам, участвовавшим в кампании в Бари, следовать за ним на Сицилию. Уже известный нам хронист Аматус оценивает флот Гвискара как минимум в 50 кораблей, из чего можно судить, что вместимость флота норманнов увеличилась за счет захваченных кораблей после окончания осады византийской крепости Бари, когда у Роберта было всего тринадцать кораблей.

По свидетельству Вильгельма Апулийского, моряки, которые управляли норманнскими кораблями, были калабрийцами, жителями недавно взятого города Барии, и пленными греками, тогда как морские пехотинцы были норманнами.

Норманны, кроме отсутствия опыта ведения морских операций, не имели ни знаний, ни опыта для постройки военных кораблей, в особенности конно-транспортных судов. Следовательно, все, что они могли сделать, так это использовать уже имеющиеся корабли своих недавно завоеванных подданных, тем более что византийцы и апулийцы были очень опытными мореплавателями, а византийский флот умел транспортировать по морю кавалерийские части.

На заметку. Среди современных историков ведутся споры по поводу использования калабрийских и апулийских кораблей и их экипажей. Летописцы тех лет при описании кораблей норманнов часто используют расплывчатый термин – «нефы»*, что означает в общем смысле корабли, захваченные в южноитальянских портах, они должны быть в основном длинными, с открытыми галерами, тяжелыми и округлыми. Также неизвестно, выплачивалась ли просто дань норманнам некоторыми прибрежными итальянскими городами или это сопровождалась какой-либо дополнительной военной службой. Если последнее верно, то это очень сильно напоминает военно-морской эквивалент феодальной службы Пяти портов* в Англии, которая уже установилась со времен Эдуарда Исповедника (1042–1066).


К 1071 году норманнам удалось завоевать большую часть острова, включая его столицу – Палермо. Здесь надо отдать должное хитрости и дипломатическому таланту Роберта, которого не зря прозвали «Гвискаром», и который проявил значительную гибкость в организации условия мягкой капитуляции мусульман – стратегия, которую он уже более десяти лет с относительным успехом применял в Калабрии и Апулии.

Роберт Гвискар и его брат Роже по условию капитуляции позволили местному населению сдать свой город без причинения им или их имуществу какого-либо ущерба при условии присягнуть ему на верность, после чего в 1072 году Роберт покинул Сицилию, оставив на острове своим наместником Рожера и пожаловав ему титул графский титул.

На Византию

Будучи уже немолодым человеком (64 года), Гвискар продолжал строить амбициозные планы – на этот раз в жертвы к себе в 1080 году он наметил ослабленную постоянно сменяющейся чередой императоров, давлением на ее восточных рубежах турок-сельджуков и постоянными военными мятежами Византию.

Одним из поводов для нападения на Византию послужил очередной переворот в Константинополе, когда был свергнут император Михаил VII, чей сын – Константин Дука – собирался жениться на дочери Роберта Гвискара, которая, находясь в Константинополе, после переворота вдруг оказалась в положении заложницы. Вот ее-то и желал освободить Роберт.

На заметку. Для того, чтобы полностью понять папско-норманнские отношения во время понтификата папы Григория VII (1073–1085), надо хотя бы вкратце обрисовать некоторые события той эпохи. Сразу же после избрания на святой престол папы Григория VII он стал открыто и враждебно относиться к норманнам, вернувшись к папской политике, установленной еще до него папами Львом IX, Виктором II и Стефаном IX, когда норманны расценивались как враги веры, подвергавшие опасности территории Св. Петра. А важнейшей причиной, повлиявшей на политику Рима, стали непрерывные разбойничьи вторжения норманнов в район Абруцци и особенно на герцогство Беневенто, территории, непосредственно находящейся под папским владычеством.

Непрерывные грабежи распоясавшихся норманнов в Абруцци привели к тому, что Роберт Гвискар и его сообщники, папой Григорием VII в Великий пост были отлучены от церкви в 1075 и в 1078 году. Но здесь всегда надо помнить, что запутанные дипломатические отношения на Апеннинах в значительной степени зависели и от третьей стороны – Священной Римской империи, которая считала территорию Южной Италии частью своих владений, то есть владений германских императоров. Отлучение Гвискара от Святой Церкви никак не повлияло на его действия – он также продолжал грабить монастыри и разорять папские владения, и в Каноссу на коленях кланяться не спешил...

По всей видимости, Роберт Гвискар начал задумываться об императорской короне и даже содержал у себя самозванца, который объявил себя, спасшимся от расправы императором Михаилом VII. Но вышел конфуз – настоящий император Михаил хоть и был отлучен от императорской власти, был жив и здоров и вскоре стал архиепископом Эфеса (город на западном побережье Малой Азии).

С дочерью Роберта тоже было все хорошо – и она должна была выходить замуж за Константина, сына свергнутого Михаила VII. К тому же у Роберта, из-за ухудшения отношений с папой Григорием VII, ускользал из рук великолепный повод двинуться в Византию под предлогом укрепления Западной церкви.

Итак, в мае 1081 года Гвискар, взяв с собой армию численностью 16 тысяч человек, из которых было 1 300 нормандских рыцарей, выступил в военный поход против Византии. И в октябре 1081 года, встретившись с войсками Алексея I Комнина возле города Диррахии (город на побережье Адриатического моря), Гвискар нанес сокрушительное поражение византийской армии, а к февралю 1082 года занял Корфу (остров в Ионическом море). Раненный в голову Алексей Комнин бежал с поля сражения...

Анна Комнин так объясняет поражение Византии:


Здесь надо отметить, что в византийской армии того времени находилось на службе много англосаксов, вынужденных покинуть Англию после завоевания ее выходцами из Нормандии во главе с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году и желающими поквитаться с норманнами. Однако, в самый разгар своей победоносной кампании, в июне 1083 года, Гвискар был отозван на помощь папе Григорию VII, который был осажден в своей резиденции – замке Святого Ангела (Рим) императором Священной Римской империи Генрихом IV.

На заметку. Как для папы Григория VII, так и для Роберта этот союз был продиктован текущим политическим климатом: примирение с Григорием VII после многих лет почти непрерывной борьбы между ними наконец-то предоставило Гвискару полную свободу действий, которой он с успехом и воспользовался, получив полную поддержку Рима, где официально признали его экспедицию на Балканы попыткой «восстановить императора Михаила VII на византийский престол».

В мае 1084 года, покинув Балканы и оставив там «на хозяйстве» своего сына Боэмунда, Гвискар двинулся с частью своей армии на север, легко захватил Рим, освободил папу из плена и вынудил Генриха IV, которого уже успел короновать антипапа Климент III, отступить. Взятие Рима Гвискаром было встречено римскими гражданами, которые поддерживали Генриха IV и антипапу Климента III, как нашествие врагов, что привело к трехдневному разграблению города норманнами, после чего наблюдавшие это беззаконие римляне восстали против норманнов. Гвискару едва удалось вырваться из Рима, а его солдаты, спасая свои жизни, подожгли город...


На заметку. Норманны разграбили и уничтожили все, что только нашли, и даже спустя двадцать лет Хильдеберт Турский (французский писатель, 1055–1133) говорил о Риме как о «пустыне, усеянной руинами». Даже папский дворец не был спасен от разграбления – норманны забрали Сокровищницу Святого Петра вместе с тем, что было пожертвовано за два прошлых века, прошедших после набега сарацинов 846 года. Некоторые здания находились в таком состоянии, что их предпочли заново перестроить (церковь «Сан-Клемента»). Но что любопытно, именно в том районе, где больше, чем где-либо еще, свирепствовали норманны Гвискара, сегодня есть улица, названная в их честь – Via dei Normanni.

Кончина Гвискара

17 июля 1085 года Гвискар умер от лихорадки на Кефалонии (остров в Ионическом море), в городе Атерас, вместе с другими 500 норманнскими рыцарями, так же, как и он, сраженными эпидемией, и был похоронен в семейной усыпальнице Отевиллей в аббатстве Сантиссима Тринита в Венозе (город в провинции Потенца).

Существует легенда, которую пересказывает Анна Комнина в своей «Алексиаде»: когда Гвискар после своего похода на Рим вернулся на Балканы и уже сраженный эпидемией увидел какой-то разрушенный город, то спросил у местного жителя его название, и тот сообщил ему, что город назывался некогда «Иерусалимом» и Роберт тут же вспомнил предсказание, которое ему когда-то было дано:


После чего он тотчас же скончался...

История гласит, что по пути в Италию корабль попал в бурю, и гроб с Гвискаром соскользнул за борт, после чего тело Роберта было забальзамировано. В его честь назван город Фискардо (Роберт Вискардус) на Кефалинии. Роберту Гвискару не хватило всего лишь десяти лет до Первого крестового похода, до открытия новой страницы в европейской истории, которую уже продолжит его сын...

В последующие столетия первоначальная плита на захоронении Гвискара было утрачена, но в XVI веке останки братьев Отвилей – Вильгельма Железной Руки, Дрого, Хемфри (Онфруа) и Роберта Гвискара были перезахоронены под одной плитой, на которой написана цитата из хроники Вильгельма Апулийского: «Город Веноза озарен славой этих могил».

Итоги

Итоги всей деятельности Роберта, как строителя нового государства, лучше всего передает «Британская энциклопедия»:

Память

Даже несмотря на разграбления монастырей и церквей и сожжения Рима, Гвискар был упомянут Данте Алигьери в его «Божественной комедии» вместе с другими «воинами веры», которые для него являются примером главной добродетели, в отличие от его врагов, описываемых, как поле изуродованных теней, простирающихся до самого горизонта...

Информация

*Денло (Danelaw) – территория в северо-восточной части Англии, базировавшаяся на скандинавском праве, отличалась особым правовым и социальным устройством, унаследованным от норвежских и датских викингов. После восстановления власти англосаксонских королей над Денло в начале X века скандинавское право было сохранено и частично перешло в общеанглийскую практику.

*Апулия. Территория на юго-востоке Италии, расположена на полуострове Салентина (Salintina). Является «пяткой» итальянского «сапога». После падения Западной Римской империи на территории Апулии поселились остготы, которые были завоеваны лангобардами.

*Калабрия. Территория, расположенная в южной части Апеннинского полуострова. Является «носком» итальянского «сапога». Калабрия отделена от Сицилии узким Мессинским проливом, где самое узкое место составляет чуть более трех километров. Еще находясь под византийским управлением, Калабрия была одним из первых регионов Италии, освоивших производство шелка в Европе.

*Кампания. Административная область на юге Италии, расположена вдоль побережья Тирренского моря. В Кампании находится действующий вулкан Везувий и город Неаполь. После падения Римской империи эта территория находилась под властью остготов, византийцев и лангобардов, а с XI века входила в состав Сицилийского королевства.

*Поражение при Чивитате (18 июня 1053 года). Сражение между норманнской армией, возглавляемой князем Капуи Ричардом, графом Апулии Хэмфри и Робертом Гвискаром с одной стороны и армией папы Льва IX с другой. После поражения папской армии Лев IX сдался норманнам и находился у них в плену в течение девяти месяцев.

*Аматус из Монте-Кассино (1010–1090). Епископ из монастыря Монте-Кассино, один из главных летописцев нормандских завоеваний в Южной Италии. Написанная им «История норманнов» – самый ранний из имеющихся у нас хроникальных материалов о нормандском правлении на юге Италии и Сицилии, начиная с его самых ранних стадий. Ричард I из Капуи (ум. 1078) и Робер Гвискар (ум. 1085) – главные герои творчества Аматуса.

*Вильгельм Апулийский (ум. 1100). Итальянский хронист и поэт XI–XII вв., родом из Апулии. Написанные им «Деяния Роберта Гвискара» на сегодняшний день являются одним из основных источников по истории нормандских завоеваний в Южной Италии во второй половине XI века.

*Готфрид Малатерра (умер примерно в 1099 году). Наряду с Аматусом из Монте-Кассино и Вильгельмом Апулийским является одним из важных источников нормандских завоеваний в Южной Италии. Хронист и монах-бенедиктинец. Возможно, выходец из Нормандии. Автор хроники «Деяния Рожера, графа Калабрии и Сицилии, и герцога Роберта Гвискара, его брата».

*Константинов дар (Donatio Constantini). Фальшивый документ о том, что император Константин (время правления 306–337) якобы предоставил всю Италию в распоряжение римскому епископу Сильвестру (годы понтификата – 314–335). В XV веке этот обман был разоблачен историком и гуманистом Лоренцо Валлой (1407–1457). Но принимая от папы герцогский титул, Роберту Гвискару выгодно было верить в папские полномочия.

*Неф. В переводе с итальянского означает «корабль». Деревянные торговые и военно-транспортные суда X–XVI вв., характерные для Средиземноморского бассейна. Неф имел округлую форму корпуса, высокие борта и сильно приподнятый нос и корму, на которых были расположены надстройки. Водоизмещение нефа составляло примерно 200–600 тонн, длина 20–30 метров, ширина 6–10 метров, осадка 2–7 метра. Мог вмещать до 1 000 человек.

*Пять портов (Cinque Ports). Дата основания Пяти портов неизвестна, но принято считать, что эта лига существовала еще до норманнского вторжения в Англию в 1066 году. В эти Пять портов входили: Дувр, Гастингс, Хайт, Ромни и Сэндвич. В то время у Англии не было своего постоянного флота, поэтому объединение Пяти портов было обязано предоставить королю корабли, если они ей понадобятся. Особенно важно это было при отражении атак с моря датских викингов.

Литература

_{1. Дж. Норвич. «Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание»
2. Анна Комнина. «Алексиада».
3. Журнал «Исторический вестник». «Нормандцы на острие латинского движения на Восток».
4. П. В. Кузенков. «Разделение между Римом и Константинополем и норманнское завоевание Италии».
5. В. В. Прудников. «Кто отнял у арабов Сицилию?»
6. Курышева М. А. «Этно-демографические процессы в Южной Италии периода Средневековья».
7. T. Georgios. «The campaigns of the Norman dukes of southern Italy against Byzantium, in the years between 1071 and 1108 AD. PhD thesis, University of Glasgow»
8. University of Leeds. «The Re-Arrangement of the Nobility Under the Hauteville Monarchy: The Creation of the South Italian Counties»}.