В конце прошлого года в Туркменистане торжественно отметили 25-летие провозглашения внешнеполитического нейтралитета этой центральноазиатской страны, закрепленного резолюцией ООН. Представляя свою новую книгу «Туркменистан – родина Нейтралитета», президент Гурбангулы Бердымухамедов подчеркнул, что нейтральный статус государства базируется на таких принципах, как миролюбие, невмешательство во внутренние дела других государств, уважение их суверенитета, нерушимость границ, неприсоединение к военным блокам и готовность решать сложные вопросы путем переговоров.
В свою очередь, критически настроенные эксперты обвиняют власти в отождествлении понятий «нейтралитет» и «изоляционизм». Впрочем, едва ли и это так – стремительно меняющиеся геополитические декорации в регионе, выход на арену новых игроков, трансграничные инфраструктурные проекты и связанные с ними возможности и риски – все это актуализирует тезис известного специалиста по региону, доктора исторических наук Александра Князева о том, что абсолютного нейтралитета не может быть в принципе. Так называемый «нейтралитет» Туркменистана он характеризует как «инструмент внешней политики Ашхабада, который используется ситуативно, ровно так, как сегодня необходимо». К примеру, в 1990-е годы Туркменистан достаточно плотно взаимодействовал с запрещённым в России движением «Талибан», поставляя ему горюче-смазочные материалы, оружие и боеприпасы; командиры движения поправляли здоровье в туркменских клиниках, в то время как их отряды в поисках безопасности перебирались на территорию Туркменистана.
Начавшееся в апреле нынешнего года очередное наступление талибов, особенно – на фоне поспешного сворачивания афганской операции США и НАТО «Несокрушимая свобода», значительно изменило расстановку сил в стране. Военные успехи сопутствуют исламистам и в северо-западных провинциях страны с компактным туркменским населением. Кстати, немалая часть афганских туркмен является потомками переселенцев с севера, вынужденных покинуть места традиционных кочевий в годы борьбы с басмачеством в СССР в 1920-е – 1930-е годы. И это – ещё одно немаловажное обстоятельство, свидетельствующее об особо чувствительном отношении в Туркменистане к событиям на территории его южного соседа, с которым наличествует местами слабо охраняемая граница протяжённостью более 800 километров.
«Вилаят Хорасан» на картеК слову, данным обстоятельством на протяжении последних десятилетий пытались воспользоваться боевики радикальных международных террористических группировок, таких, как запрещённое в России «Исламское Государство», местный филиал которого известен как «вилаят Хорасан». Несмотря на закрытость информационного пространства Туркменистана и отрывочный характер поступающих оттуда сведений, известно как минимум о нескольких таких нападениях с десятками жертв. В частности, в марте 2019 года талибы захватили приграничную провинцию Бадгис, в то время как ранее некие «иностранные военные» (не исключено – американские) якобы освободили в из талибской тюрьмы местности Панджбоз той же провинции около 40 боевиков «ИГ».
Нефтегазовые поля Туркменистана и основные маршруты экспорта. Фото: researchgate.netНекоторые наблюдатели указывают не только на религиозно-джихадистскую, но также на возможную геополитическую подоплёку всех инцидентов, с учётом масштабных китайских инвестиций в разработку газовых месторождений Туркменистана и нескольких линий экспортных газопроводов, по которым в Поднебесную ежегодно уходит до 30 млрд. кубометров «голубого топлива». Руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин в этой связи не исключает проблем на крупнейшем газовом месторождении «Галкыныш» в южном Марыйском велаяте, разработка которого началась в 2013 году на китайские деньги. В этой связи едва ли случайно побывавший в середине июля в Ашхабаде министр иностранных дел КНР Ван И гарантировал Туркменистану «традиционную и нетрадиционную» защиту государственной безопасности, которая, если верить некоторым циркулирующих слухам, может предоставляться и частными военными кампаниями.
В то же время, на Центральную Азию (в том числе и на энергетические ресурсы восточного берега Каспия) делает серьёзную ставку и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, прикладывающий значительные усилия к подключению Туркменистана в качестве полноправного участника в «Совет сотрудничества тюркоязычных государств» («Тюркский совет»), заметно активизировавшийся в последние годы. Ориентировочно в первой декаде августа на территории Национальной Туристической зоны Аваза состоится трёхсторонний саммит лидеров Туркменистана, Азербайджана и Турции. Предполагается, что одной из основных тем переговоров станет обсуждение перспектив экспорта энергоносителей Туркменистана в Европу после подписания в январе азербайджано-туркменского Меморандума о взаимопонимании по совместной разведке, разработке и освоении доселе спорного месторождения «Достлуг».
В диалоге с Ашхабадом его соседи к западу от Каспия апеллируют к этноязыковой близости, общим огузским предкам, но также, что не менее важно – к экономической привлекательности двустороннего и многостороннего сотрудничества, что позволило бы хотя бы отчасти смягчить достаточно острые социально-экономические проблемы Туркменистана, способные питать и подспудную внутриполитическую нестабильность.
Так, в стране закрываются многие предприятия малого и среднего бизнеса, ощущается дефицит отдельных продовольственных товаров, а также наличных денег. Несмотря на официальный курс валютный курс 3,5 маната за доллар, на чёрном рынке стоимость «американца» едва ли не в 10 раз больше, что, конечно же, не является секретом для властей. 9 июля стало известно об увольнении председателя Национального Банка Мердана Аннадурдыева с поста председателя Центрального банка. Досталось и руководству газового монополиста «Туркменгаз», национальной авиакомпании и государственной страховой компании, заметно снизивших в прошлом году валютную выручку. «Коронавирусные» объяснения, очевидно, главу государства не удовлетворяют, и «чёрные метки» получили некоторые чиновники. Добавим к этому, что ранее некоторые громкие скандалы имели долгосрочные политические последствия. Зарубежные эмигранты обвиняют власти в преследованиях оппонентов, в то время как количество желающих выехать из страны, похоже, становится всё больше. Можно предположить, что, несмотря на жёсткий государственный контроль религиозных, образовательных учреждений и СМИ, нарастание тревожных тенденций – реальность уже сегодняшнего дня.
В недавнем пресс-релизе внешнеполитическое ведомство республики осудило российские СМИ, и в частности, телеканал РБК, распространяющие «бездоказательные и явно предвзятые сообщения о ситуации на туркмено-афганской границе», в то время как, по версии официального Ашхабада, «благодаря братским отношениям двух соседних государств и их народов туркмено-афганская граница является границей дружбы и сотрудничества. По данным Министерства обороны Туркменистана, все воинские части, их личный состав и военная техника, находящиеся в распоряжении министерства, остаются в местах постоянного базирования и продолжают проводить плановую подготовку в соответствии с программой». Как полагают некоторые наблюдатели, данные мессиджи направлены, прежде всего, предводителям движения «Талибан», с которыми власти Туркменистана ведут далеко не простой диалог. Ранее в западных источниках появилась информация о переброске к границе дополнительных (наиболее боеспособных) сил с баз Мары-1 и Мары-2 из Лебапского, Дашогузского и Балканского велаятов, включая боевую авиацию.
Административно-территориальное деление ТуркменистанаНа фоне успехов талибов, захвативших 9 июля приграничный город Торгунди (север провинции Герат), делегация их катарского политического офиса во главе с Шер Мохаммадом Аббасом Станикзаем побывала в Туркменистане с целью обсуждения «актуальных политических, экономических вопросов и проблем безопасности». Насколько можно понять, инициировал встречу именно Ашхабад. В ходе предыдущего, февральского визита посланцев «Талибана» в Туркменистан обсуждался проект газопровода TAPI (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия) и вопросы обеспечения его безопасности. Недавнюю же встречу туркменские государственные СМИ практически не комментировали, что опять-таки порождает широкий спектр слухов и предположений.
До последнего времени как официальные, так и неофициальные предложения Москвы о желательности укрепления двустороннего военно-технического сотрудничества и более активного взаимодействия с ОДКБ (членом которого Туркменистан не является) оставались без ответа. Возможно, в Ашхабаде, за ширмой призрачного «нейтралитета», так или иначе, полагались на западных партнёров, якобы кровно заинтересованных в региональной стабильности – хотя бы ради успешной реализации амбициозных трансграничных проектов (того же TAPI, этого «газового коридора» в Южную Азию). Однако события последних нескольких месяцев, обусловленные форсированным выводом из Афганистана американских войск, свидетельствуют о несколько иных, причём куда более сложных процессах, даже промежуточный итог которых не вполне ясен. В этой связи, вслед за Таджикистаном и Узбекистаном, более активный и заинтересованный диалог между Туркменистаном и Россией по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес (от наркотрафика до энергетического сотрудничества) – безусловное и настойчивое веление нашего неспокойного времени.
Андрей Арешев, по материалам: ИнфоШОС
Свежие комментарии