Тодрес Крутянский, он же - Федор Карин, он же - почетный чекист

Из череды имен, отдавших свою жизнь работе в разведывательных структурах СССР, можно выделить не просто профессионалов, а виртуозов по проведению секретных операций. Настоящая статья посвящена памяти Федора Яковлевича Карина, скрывавшего под указанным псевдонимом еврейское происхождение. Родился он в 1896 году в многодетной семье ремесленника Крутянского Янкеля в Бессарабии. Настоящее имя будущего разведчика звучало как Тодрес Янкелевич Крутянский, хотя друзья могли его именовать и Тудором, и Федором. По достижению десяти лет мальчик был отдан в реальное училище, где впервые увлекся иностранными языками. Способный и трудолюбивый юноша сразу был замечен преподавателями, благодаря чему быстро освоил программу и неплохо изъяснялся по-немецки и по-английски. Отец ожидал, что сын пойдет по его стопам и, возможно, станет неплохим предпринимателем. Однако Тодрес увлекается революционными идеями и уже в период обучения вступил в РСДРП, где активно занимался пропагандой.

Первая мировая война стала для Крутянского испытанием на верность революции. Его мобилизовали в восемнадцать лет. Вместо героического сражения за родину пылкий юноша вел «разъяснительную работу» среди солдат, за что вскоре оказался в штрафной роте. Несмотря на то что положение штрафных отрядов в Первую мировую значительно отличалось от последующего их статуса и назначения, опасность для жизни Крутянского оказалась весьма высока. Молодой еврей и революционер не был связан патриотическими идеями долга перед «прогнившим самодержавием», а контингент в роте оказался малопригодным для революционной деятельности. После непродолжительных раздумий Крутянский дезертировал. Однако именовать молодого еврея трусом и клеймить позором весь его род слишком рано, так как вся дальнейшая судьба доказывает, что служить идее этот человек умел. Его уделом не были кровопролитные баталии, но тем не менее, значение Крутянского для молодого советского государства оказалось огромным.

Возвращаться на Родину было опасно, так как бежавшему еврею грозил, в лучшем случае, арест и длительное заключение, поэтому Крутянский отправился в Румынию. В новой стране он развернул широкую революционную деятельность, за что после установления союзнических отношений Румынии со странами Антанты был арестован в 1915 году. От карающего меча Фемиды его спасла Февральская революция. Тодрес вернулся в Россию и выступал за РСДРП, а также участвовал в военных действиях в роли командира конного эскадрона разведки.

Однако Крутянский относился к людям, склонным к аналитическому интеллектуальному труду, поэтому вскоре из действующей армии был направлен на работу в ЧК. С 1919 года Тодереса Янкелевича Крутянского не стало, зато появился Федор Яковлевич Карин – один из десяти лучших разведчиков советского государства. Первый опыт Карин получил в деле о раскрытии белогвардейского заговора во главе со Стоговым. Несмотря на то что главный организатор Николай Стогов смог скрыться от чекистов, расследование оказалось успешным, и антибольшевистская организация под названием «Национальные центр» потеряла свыше семисот членов.

С 1920 года Карин постоянно участвует в оперативных мероприятиях, хотя и занимает должность делопроизводителя. К этому времени Федор Яковлевич отлично владеет не только английским и немецким, но и румынским, польским и другими языками. Его вклад в организацию борьбы с польскими агентами просто неоценим. Молодой специалист заслуживает особое уважение и расположение своего непосредственного начальника Артузова и перенимает его опыт. Федор Яковлевич является непосредственным участником борьбы с диверсантами и стычками с польскими агентами. Команда Артузова обеспечивала своевременную очистку от неприятельского элемента на фронте и в тылу Красной Армии. В борьбе с неприятелем за идеи революции Карин даже не помышлял о бегстве, так как прекрасно понимал то, за что сражался.

После заключения Рижского мира молодой еврей вернулся в Особый отдел и участвовал в разоблачении контрреволюционного заговора Савинкова. «Синдикат-2» - так именовалась операция по ликвидации «Народного союза защиты Родины и свободы», длилась вплоть до полного выполнения поставленной задачи. После завершения Гражданской войны Карина переводят для работы в иностранной разведке. Большую роль в этом назначении сыграло отличное знание нескольких языков, а также способности к освоению новых. Всего в двадцать шесть лет Федор Яковлевич становится руководителем нелегальной разведывательной деятельности в Румынии.

Следует сказать, что положение нелегала в иностранном государстве серьезно отличалось от разведчика-резидента. Даже сегодня тайных агентов имеют не все государства мира. Нелегальную разведку задействует лишь сильная и уверенная в своей мощи страна, так как положение таких сотрудников крайне уязвимо. При аресте или даже негласном выявлении нелегала на своей территории иностранное государство может расправиться с ним тайно, пытать или организовать перевербовку. Официальное представительство оказать помощь нелегалу не имеет возможности, поскольку документов у тайного агента нет. Его судьба при провале миссии весьма печальна: он либо коротает свои дни в местах заключения, либо уничтожается. В лучшем случае нелегала могут обменять на спецагента иностранной страны, однако такая возможность представляется крайне редко. Карин стал не просто нелегалом, ему отводилась роль руководителя агентурной сети и организации ее работы.

Конкретными задачами Федора Яковлевича являлось исследование и анализ обстановки на предмет развития тайной резидентуры не только в самой Румынии, но и на Балканах в целом, а также получение информации о деятельности иностранных спецслужб, организаций белой эмиграции и других антибольшевистских объединений. Положение Карина было действительно опасным, так как на момент исполнения возложенных на него задач даже дипломатические отношения с Румынией у СССР отсутствовали. Отозвали Карина в столицу лишь в конце 1922 года, где после объявления благодарности за успешное выполнение поставленных задач поручили миссию в Болгарии. По легенде Федор Яковлевич являлся представителем ВОКК.

Активно участвуя в репатриации русских эмигрантов на родину, Карин внимательно изучал деятельность барона Врангеля. Полученная информация немедленно переправлялась им в центр. Отток бывших белогвардейцев значительно подорвал былую мощь белого движения. Нелегальные центры по репатриации были организованы Федором Яковлевичем также в Греции и Сербии. Для нейтрализации противодействия командования белогвардейцев разведчик организовал успешную спецоперацию по его дискредитации. В результате самые активные лидеры белого движения были на время вынуждены покинуть Болгарию. Лишь в июне 1923 года вернулся Карин в Москву.

После непродолжительного пребывания в СССР Федор Иванович направляется в Китай. Официально Карин был назначен уполномоченным по репатриации. В это время на территории Китая находилось огромное количество русских беженцев, поэтому вопросов такая командировка не вызывала. Пребывание и напряженная работа на новом месте позволило разведчику возглавить легальную советскую резидентуру. Федору Яковлевичу удалось установить связь с легендой в истории разведывательной деятельности Ивановым-Перекрестовым, а также получить сведения о готовящейся японцами операции в Манчжурии. Именно в этот период Ивановым-Перекрестовым был добыт «Меморандум Танака», который впоследствии стал одним из важнейших обвинительных аргументов в суде над агрессорами в 1945 году.

В 1928 году в руки Федора Яковлевича попала записка военного японского атташе о необходимости начинать военные действия против Советов. С 1930 годов харбинская резидентура становится главным очагом советской внешней разведки на территории Китая. За достижения в развитии агентурной сети, а также организации мощнейшей структуры резидентуры на Дальнем Востоке в 1927 году Карину вручен нагрудный знак «Почетный чекист».

Осенью 1927 года Федора Яковлевича направляют с секретной миссией в США. Несмотря на успешность работы и положительную оценку его деятельности в Центре, разведчика пришлось отозвать в Европу. После он вел разведывательную деятельность в Германии, Франции, где имел своих агентов даже в системах государственной безопасности иностранных государств. Второй нагрудный знак почетного чекиста Карин получил за успехи в организации резидентуры во Франции.

Роль «команды Артузова» резко возросла с приходом к власти Гитлера. В 1934 году непосредственным руководителем и другом Карина была проделана колоссальная работа по анализу неудач советской военной разведки в Европе. Доклад лег на стол самому Сталину. После ознакомления с выводами Артузова Иосиф Виссарионович распорядился возложить мероприятие по наведению порядка в данной сфере именно на него. Однако в 1935 году один из опытных разведчиков Израиль Хайкейлевич был раскрыт. Объяснительные и поясняющие записки Артузова не были учтены, так как попали сначала на стол Ворошилова, настороженно относившегося к чекистам из ОГПУ. Его резолюция сыграла свою роль, и Артузова сместили. На место опытнейшего разведчика назначили его коллегу Урицкого, давно стремившегося заменить Артузова. Падение роли непосредственного руководителя, а также его неудавшиеся попытки восстановить былое влияние повлекли за собой отстранение от реальной работы и Карина.

В 1937 году в связи с арестом Ягоды Карин, Артузов и еще ряд чекистов попали под очередную «чистку», инициированную Ежовым. 21 августа Федора Яковлевича приговорили к расстрелу как иностранного шпиона. Приговор привели в исполнение в тот же день, похоронив тело разведчика в братской могиле. В день казни Карину был всего сорок один год. Его реабилитировали в 1956 году, но так как сведений об этом человеке сохранилось совсем немного, знают о Карине лишь люди, глубоко изучающие историю.