Неожиданная отставка президента Армении Армена Саркисяна стала очередным политическим триумфом премьер-министра Никола Пашиняна. Многие ненавидят его как лидера «цветной революции» и соавтора поражения в Нагорном Карабахе, но этот человек по-прежнему умеет выворачивать кризисы в свою пользу и выходить сухим из воды. Переживать из-за этого нужно не России, а Британии.
Официальная причина, по которой формальный глава армянского государства подал в отставку, – маловато власти. В объяснении на сайте Армена Саркисяна так и сказано: нет у президента Армении «конституционных инструментов влияния» на «внутреннюю и внешнюю» политику, на «вопросы войны и мира», а коли нет – прощевайте.
Причем подано это в жанре «обманули, обидели»: когда Саркисян соглашался на президентскую должность, он якобы думал, что инструменты и возможности у него будут.
Насчет того, что власти мало, это святая правда. В нынешней редакции армянской конституции пост президента более декоративный, чем британская монархия, по крайней мере, Елизавета II хотя бы считается верховным главнокомандующим вооруженных сил, а президент Армении – нет. Его должность существует для того, чтобы улыбаться и детей конфетами кормить, а сравнима скорее с постом президента ФРГ. Хорст Келлер, Кристиан Вульф, Йоахим Гаук – все эти люди с негромкими фамилиями значились главами Германии в период Ангелы Меркель.
Однако Саркисян лукавит, когда пишет, что готовился к другой роли. Потому что именно к роли бессильного символа его изначально и готовили. Однако история распорядилась так, что Саркисяну пришлось играть роль иную, неблагодарную и в политике редкую – роль оппозиционера на посту главы государства.
Начиная с 2018 года церемониальный президент Армении избирается Национальным собранием (парламентом), а вся полнота власти находится в руках премьер-министра, назначаемого все тем же парламентом по итогам выборов. Прежде Армения была типичной президентской республикой, и ее конституционный маневр имел конкретную цель – сохранение личной власти Сержа Саргсяна, которому основной закон запрещал баллотироваться на третий президентский срок подряд.
К тому моменту армянская республика также стала типичным корпоративным государством, когда все основные активы находится под контролем «узкого круга». Очевидных вариантов с сохранением на хозяйстве «своих» было два, оба подразумевали изменение конституции – либо снять ограничения по президентским срокам (белорусско-среднеазиатский вариант), либо осуществить перераспределение власти в пользу партийного премьер-министра (грузинско-молдавский вариант). Армянам предложили пойти по второму пути, как бы «европейскому».
Так Армен Саркисян – бывший премьер-министр, но больше дипломат, чем политик, и больше ученый-физик, чем дипломат – стал декоративным главой государства, избранным по предложению Саргсяна депутатами от правящей партии. Они же неделю спустя избрали самого Саргсяна новым, теперь уже всесильным премьер-министром.
Этот план не учел того, что армяне почувствовали себя обманутыми – саргсянское «корпоративное государство» им до смерти надоело, они надеялись как минимум на смену поколений во власти. Недовольные вышли на улицы, началась – в терминологии нынешнего премьера Никола Пашиняна – «революция любви», в ходе которой Саргсян не решился на силовое подавление протестов и был вынужден выбросить белый флаг.
После роспуска парламента альянс Пашиняна «Мой шаг» разгромно выиграл внеочередные выборы – еще недавно правящие «республиканцы» даже не смогли преодолеть избирательный барьер. Так декоративный президент Саркисян стал единственным представителем «старой» власти во власти новой, что возлагало на него миссию, к которой он готов не был – сопротивляться режиму, взявшемуся за расчистку «корпоративного государства» и зачистку людей Саргсяна.
Потом случилась война за Нагорный Карабах, эта война была Арменией проиграна – и не в последнюю очередь благодаря как действиям, так и бездействиям правительства Пашиняна. Горечь поражения вкупе с ощущением национального позора сделали премьера гонимой фигурой, недовольные опять вышли на улицы, а у старой элиты появился шанс вернуться во власть.
Роль Саркисяна в таких условиях могла превратиться из декоративной в ключевую – если бы кризис, смута и война довели до того, что правительство не смогло бы нормально функционировать, президент получил бы чрезвычайные полномочия. Но правительство смогло, хотя Саркисян и старался подтолкнуть падающего, например, в послевоенном конфликте Пашиняна с военными из генштаба однозначно занял сторону последних.
В этой битве «новых» со «старыми» (которую «старые», ветераны первой карабахской войны пытались выдать за битву «победителей» с «предателями») все пытались апеллировать к народу, а народ рассудил неожиданно для многих. Внеочередные выборы Пашинян опять выиграл, и вновь разгромно – «новая оппозиция» явно переоценила масштаб претензий армян к новой власти, недооценив собственный антирейтинг и груз прежних грехов.
На том армянский политический кризис и завершился. Уже было похороненный молвой Пашинян подтвердил свое лидерство на национальном уровне, а его гонители получили утешительный приз – две оппозиционные фракции в новом составе Национального собрания, что в большей степени отражает реальный расклад сил, чем прежние результаты выборов. При первом сроке Пашиняна оппозицией работали «деревянные солдаты» «авторитетного» олигарха Гагика Царукяна из партии «Процветающая Армения» и сторонники вступления в НАТО из «Просвещенной Армении».
Так президент Саркисян, будучи заведомым чужаком в новой властной конструкции и осколком старых элит, потерял всякую мотивацию «рыпаться»: для влияния на что-либо он не имел ни полномочий, ни лояльности со стороны системы, хотя в отдельные периоды противостояния его личный рейтинг превышал рейтинг Пашиняна.
Следующего президента сейчас ищут (если уже не нашли) в окружении премьера, с его избранием через подконтрольный парламент врагов у Пашиняна внутри власти не останется.
Для России это отнюдь не повод для расстройства. Да, Пашинян своенравный выскочка, посматривающий в сторону Запада, а прежние «республиканские» элиты Армении находились в хороших отношениях с нашими. Но это не относится к президенту Саркисяну лично, он – ярко выраженный англофил, бывший преподаватель Кембриджа и бывший же британский подданный. Не исключено, что теперь он вернется в Туманный Альбион и восстановит гражданство, от которого отказался из-за требований армянского законодательства к госслужащим.
Что же касается Пашиняна, этот человек может вызывать отторжение, но крест его правда тяжел, а миссия неблагодарна – исполнять положения мирного договора с Азербайджаном, гарантом которого является Россия.
Гораздо хуже Пашиняна для нас – армянский реваншизм, на котором как раз и пытались играть прежние элиты. Да и сам он уже не тот возмутитель спокойствия, что прежде, а временный председатель ОДКБ, согласовавший ввод коллективных сил безопасности в Казахстан для подавления то ли мятежа, то ли террористической атаки, то ли попытки революции, местами похожей на ту, которая привела к власти его самого.
С добровольной отставкой последнего символа старой власти эта революция окончательно завершилась. Что бы ни говорил теперь Саркисян, отставка фиксирует и его личное поражение, и политическое поражение «республиканцев», а в историю войдет как попытка уйти от ответственности.
По крайней мере, уход от ответственности остается наиболее убедительным объяснением демарша теперь уже бывшего президента. В противном случае ему бы пришлось визировать договоренности с Анкарой и Баку об урегулировании отношений – еще одном тяжелом кресте, который выпало тащить Пашиняну и всей Армении.
Свежие комментарии