Первая война дронов: предвестник грядущих войн

Войны меняются – каждый исторический период характеризуется своей войной, которую зачастую можно охарактеризовать буквально парой слов.

Первая мировая война – это артиллерия и пулемёты, Вторая мировая война – это танковые клинья и пикирующие бомбардировщики, авианосцы и стаи подводных лодок, а «Буря в пустыне», «Решительная сила», «Шок и трепет» – это сетецентрические боевые действия и высокоточное оружие.


Как будут характеризовать Российскую специальную военную операцию (СВО) на Украине?

Новости СМИ2

Можно предположить, что однажды CBO назовут Первой войной дронов – все основания для этого имеются.

Ассиметричный ответ

Конечно, традиционные типы вооружений, такие как танки, боевые самолёты и вертолёты, ствольные артиллерийские системы и реактивные системы залпового огня, до сих пор играют ведущую роль, но впервые в истории войн и вооружённых конфликтов влияние дронов различного типа на ход боевых действий оказалось столь значительным.


Многообразие видов дронов, которые уже созданы и применяются в зоне СВО, просто поражает – это беспилотные летательные аппараты (БПЛА) - разведчики, БПЛА-бомбардировщики, БПЛА-камикадзе малой дальности – FРV-дроны, БПЛА-камикадзе большой дальности, безэкипажные катера (БЭК) - камикадзе, дистанционно-управляемые турели, наземные роботизированные платформы и многое другое – а сколько их ещё появится в ближайшем будущем?

Вряд ли здесь есть большое преувеличение – в условиях дефицита артиллерийских снарядов, крылатых ракет, боевых самолётов, танков и других основных типов вооружений, ВСУ сделали ставку на максимально широкое применение дронов всех типов – по прошествии нескольких лет можно сказать, что эта тактика вполне себя оправдала.

По сути, в ВСУ дроны получили распространение во всех видах вооружённых сил, с успехом решая задачи других, куда более дорогих и сложных образцов боевой техники. Можно предположить, что если все украинские дроны можно было бы вывести за скобки, то вооружённые силы Украины (ВСУ) уже давно утратили бы способность к организованному сопротивлению.


В будущем ведение ассиметричных боевых действий слабой стороной в формате избыточного применения дронов различного типа и назначения станет нормой, хотя и не без исключений.

С одной стороны, достаточно представить, на что будет похож вооружённый конфликт в Афганистане в текущих реалиях, и как сложно будет вести там боевые действия регулярным вооружённым силам.

С другой стороны, например, в ходе израильско-палестинского конфликта мы не видим такого масштабного применения дронов, как на Украине, а ведь они могли бы в корне изменить ход боевых действий в пользу слабейшей стороны.

Какие задачи дроны уже могут решать в видах вооружённых сил и какую боевую технику они при этом способны замещать?

Сухопутные войска

Разумеется, в первую очередь нельзя не вспомнить о вездесущих FPV-дронах. По сути, они стали дешёвым аналогом противотанковых управляемых ракетных комплексов (ПТРК), причём, если использовать израильскую классификацию, то ПТРК четвёртого поколения – с прямым управлением оператором.

А некоторые FРV-дроны и вовсе условно можно считать аналогом ПТРК пятого поколения – с возможностью передачи управления от одного оператора к другому, например, к таковым можно отнести БПЛА-камикадзе самолётного типа от КБ «Око» с их системой «Подхват».


Вначале FРV-дроны в основном использовались для уничтожения бронетехники и артиллерийских систем, затем ими всё чаще стали поражать опорные пункты, а теперь FРV-дроны гоняются даже за отдельными бойцами. Так что отчасти FРV-дроны заменили не только ПТРК, но и артиллерию, пулемёты и снайперские винтовки.

Дистанционно-управляемые турели пока большого распространения не получили, хотя их разработка активно ведется. Судя по всему, в части поражения живой силы их вытеснили вышеупомянутые FРV-дроны. Однако дистанционно управляемые турели могут реабилитироваться как раз в качестве средства противодействия FРV-дронам, в частности, такую роботизированную турель, оснащённую гладкоствольным модулем вооружения, разрабатывает Фонд Лобаева.


В каком-то смысле такие турели могут стать аналогом ЗУ-23 «Шилка», предназначенным для работы по средствам воздушного нападения в своей весовой категории. Не исключено, что в дальнейшем роботизированные турели будут всё более ориентировать именно для противодействия БПЛА различного типа, оснащая их соответствующими модулями вооружения.

Не получили пока распространения как носители вооружений и наземные роботизированные комплексы (РТК) – колёсные и гусеничные платформы, несмотря на то, что до СВО это направление развивалось очень активно. Сейчас, не считая штурма в Бердычах, о применении боевых РТК на линии боевого соприкосновения (ЛБС) информации практически нет.

Вместе с тем роботизированные колёсные и гусеничные платформы получают всё большее распространение как средство снабжения и эвакуации раненых – это важнейшее направление, которое однозначно будет активно развиваться.

Ещё роботизированные колёсные и гусеничные платформы применяют для установки мин, кроме того, в ряде случаев их используют как платформы-камикадзе, то есть мина не сбрасывается/устанавливается, а подвозится к цели, после чего подрывается вместе с платформой.

Военно-морской флот

Здесь безальтернативным решением стали БЭК-камикадзе, причём весьма успешно, в чём нам пришлось убедиться на собственном печальном опыте. Некоторые эксперты считают, что успехи БЭК-камикадзе имеют временный характер, но по мере оснащения надводных кораблей противодроновыми турелями и иными средствами защиты, эффективность БЭК-камикадзе будет стремительно падать.

Проблема в том, что БЭК-камикадзе не просто дешевле, а чудовищно дешевле надводных боевых кораблей, особенно надводных боевых кораблей основных классов – разменяв даже сотню БЭК-камикадзе на один фрегат или эсминец, противник всё равно останется в выигрыше, а отразить удар хотя бы полусотни БЭК-камикадзе ни один корабль не сможет даже теоретически.

Существующим БЭК-камикадзе как недостаток приписывают малую мореходность, однако, во-первых, способы решения этой проблемы есть, а во-вторых, у малых ракетных кораблей (МРК) мореходность тоже невелика, тем не менее в литоральной зоне они представляли серьёзную угрозу для противника.

По сути, БЭК-камикадзе сейчас являются представителями «москитного флота» – эквивалентом МРК.


Кроме того, БЭК развиваются, превращаясь из камикадзе в носителей различных вооружений, например, противник уже испытывал модификации БЭК – носителей блоков неуправляемых авиационных ракет (НАР), пулемётов, морских мин и ракет «воздух-воздух» малой дальности, доработанных для старта с поверхности.

Можно практически не сомневаться в создании гибридных решений, включавших БЭК-камикадзе и несколько размещённых на нём FРV-дронов, способных как атаковать противодроновые турели на надводных кораблях, так и поражать воздушные цели, например, охотящиеся на БЭК-камикадзе боевые вертолёты.

Что касается уязвимости БЭК-камикадзе, то и здесь есть пути развития, например, создание полупогруженных или даже подводных изделий, у которых на поверхности будет находиться только малогабаритная антенна спутниковой связи – обнаружить и уничтожить такие БЭК-камикадзе будет значительно сложнее.

Кстати, на Украине уже более года ведутся работы по созданию подводных модификаций БЭК-камикадзе.

Военно-воздушные силы

В условиях серьёзнейшего дефицита боевой авиации у ВСУ её роль на себя также взяли дроны. В первую очередь это рассмотренные выше FРV-дроны, которые во многом заменили на поле боя вертолёты и штурмовики огневой поддержки.

Как средство разведки БПЛА уже давно практически вытеснили пилотируемые самолёты с поля боя, они применяются для вскрытия местоположения объектов противника, корректировки артиллерийского огня, подсвета целей лазерным целеуказателем, оценки результатов нанесения удара.

Существуют разведывательные БПЛА самолётного, а также квадрокоптерного (октакоптерного, гексакоптерного) типа, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки, характерно, что БПЛА чисто вертолётной компоновки наблюдаются достаточно мало, возможно, что это связано со сложностью механизма перекоса.

Крылатые ракеты дополнили, а во многом и заменили БПЛА-камикадзе большой дальности. Их меньшая скорость полёта и большая вероятность уничтожения противником компенсируется дешевизной и количеством – потенциально БПЛА-камикадзе большой дальности можно производить сотнями тысяч, а то и миллионами в год.


Помимо модификаций с поршневыми двигателями, сейчас разрабатываются БПЛА-камикадзе большой дальности, оснащённые недорогими короткоресурсными турбореактивными двигателями (ТРД), а также пульсирующими воздушно-реактивными двигателями (ПВРД). Реактивные БПЛА-камикадзе ещё ближе по характеристикам к настоящим крылатым ракетам, при значительно меньшей стоимости.

Наиболее универсальным средством в зоне СВО стали БПЛА квадрокоптерного, октакоптерного и гексакоптерного типа, чаще всего выполненные на базе каких-либо модификаций БПЛА, предназначенных для выполнения аграрных работ или просто агродронов.

Изначально они выполнялись на базе двигателей внутреннего сгорания (ДВС), однако такие агродроны имели высокую шумность и заметность в тепловом диапазоне. В дальнейшем появились полностью электрические модификации агродронов. Боевые «агродроны» выполняют на поле боя функцию разведчиков-корректировщиков, бомбардировщиков, с их помощью осуществляется постановка мин и доставка грузов.


Фактически боевые «агродроны» заменили ВСУ армейскую авиацию – боевые и отчасти транспортные вертолёты, самолёты штурмовики.

Противовоздушная оборона

Относительно новое направление применения БПЛА – это противовоздушная оборона (ПВО).

В первую очередь БПЛА стали применяться для охоты на БПЛА противника – их поражение осуществлялось прямым соударением, то есть БПЛА-перехватчики используются как камикадзе, метанием сети или установкой на БПЛА какого-либо вооружения, например, автомата, пистолета-пулемёта или дробовика.

Но этим дело не ограничилось, на сцене вновь появились FРV-дроны.

Вначале с помощью FРV-дронов стали сбивать разведывательные БПЛА и БПЛА-бомбардировщики – «агродроны». Позже в открытом доступе появилась информация об осуществлении ВСУ атак против российских вертолётов – пока таких случаев немного, но наверняка противник будет работать в этом направлении. Буквально на днях появилось видео уничтожения украинским FРV-дроном российского БПЛА-камикадзе типа «Ланцет».

Значительно больше в Сети видеороликов уничтожения с помощью FРV-дронов российских БПЛА-камикадзе большой дальности – в перспективе это может стать серьёзной проблемой. В качестве меры противодействия, потенциально, может быть увеличена высота полёта БПЛА-камикадзе большой дальности, тогда противнику придётся тратить для их уничтожения дорогостоящие зенитные управляемые ракеты (3УР).


Для решения задач ПВО создаются специализированные БПЛА-камикадзе, обладающие скоростью полёта до 400 километров в час.

Выводы

Война – действительно катализатор прогресса, хоть этот прогресс и даётся дорогой ценой.

Если посмотреть какие-либо документальные или художественные произведения, снятые по вооружённым конфликтам недавнего прошлого, можно увидеть, насколько разительно они отличаются от того, что происходит сейчас на Украине – это просто небо и земля.
Зачастую, глядя на описание боевых действий, произошедших лет этак пять назад, понимаешь, насколько иначе они бы развивались в современных условиях.

Перенасыщение поля боя дронами различного назначения уже привело к значительному изменению тактики ведения боевых действий, а постепенно дроны будут оказывать всё большее и большее влияние на стратегию ведения боевых действий в целом.

При этом отдельные эксперты и целые экспертные организации, частные и государственные структуры, до сих пор пребывают как будто в тумане, не замечая изменений, происходящих на поле боя и в области развития средств вооружённой борьбы, что приводит к появлению образцов вооружений и тактик их применения, изначально не соответствующих реалиям современной войны.

Необходим системный подход в создании дронов различного назначения и их применения на поле боя, с обязательным наличием оперативной обратной связи между разработчиками дронов и теми, кто будет осуществлять их применение на линии боевого соприкосновения.