В серии кратких очерков и заметок, посвященный 100-летию Первой мировой войны, мы уже не раз рассказывали о подвигах известных и неизвестных русских героев ‒ офицеров, солдат, казаков, священниках, женщинах и детях. Некоторые из славных имен уже вышли из забвения, но подавляющее большинство героев Великой войны по-прежнему неизвестны нашему современнику.

Новости СМИ2

Одним из таких забытых героев Первой мировой войны является солдат Николай Алексеев, о подвиге которого осенью 1915 года сообщали многие периодические издания. Приведем заметку из популярного журнала «Нива», посвященную подвигу этого героя.

Подвиг рядового Николая Алексеева

 

Как увековечено в русских народных сердцах славное имя рядового Василя Рябова, ‒ героя-мученика русско-японской войны, так навеки прославлено будет имя рядового Николая Алексеева. Нисколько наших героев, которым удалось вырваться из вражеского плена, сообщают о выдающейся неустрашимости и высоком понимании своего долга и любви к родине, проявленных рядовым 82-го Дагестанская пехотного полка Николаем Алексеевым во время его нахождения в плену у австрийцев.

Николая Алексеева, вместе с другими нашими пленными, австрийцы заставляли строить укрепления и рыть окопы.

Зная, что эти работы направлены против нас, он решительно отказался принимать в них участие. Всякими мучениями и истязаниями старались австрийцы заставить Алексеева подчиниться своему требованию, но цели своей не добились.

Наиболее тяжелым мучением, которому подвергся Алексеев, было следующее: Алексеева поставили спиною к дереву на несколько кирпичей, положенных один на другой, связали ему в щиколотках ноги бечевкой, подвесив последнюю на вбитый на этой высоте в дерево гвоздь, и слабо привесили туловище к дереву. Затем кирпичи вытащили, так что Алексеев оказался подвешенным на гвозде. Так его держали минут двадцать, причем в то же время австрийский офицер с револьвером в руке все время грозил смертью. Зрелище было тягостное, и от него отворачивались даже караульные австрийцы.

Когда после этого Алексеев отказался рыть окопы, его увезли в один из высших штабов для суда и посадили в тюрьму.

Поведение Н.Алексеева произвело сильное впечатление как на всех пленных, так и на самих австрийцев.

Между прочим, офицеры при тюрьме, где содержался Алексеев, выводя своих заключенных, арестованных за пьянство и т.п. проступки, ставили на левый фланг шеренги Алексеева и, браня и укоряя своих австрийцев, называя их за их недостойное поведение «внутренними врагами государства», в то же время ставили им в пример русского Алексеева, проявившего столько преданности родине.

По возвращении Алексеева из заключения, он снова отказывался рыть окопы, несмотря на то, что австрийцы убеждали его, что эти окопы не предназначаются против русских.

После этого Алексеева увезли в лагерь военнопленных и дальнейшая его участь неизвестна.

О геройском поведении Николая Алексеева в плену было доложено Его Величеству Государю Императору. Его Величеству благоугодно было повелеть сообщить на родину Алексеева о его подвиге и принять меры к выяснению его судьбы.

Николай Алексеев, родом Казанской губернии, Цивильскаго уезда, Тебердинской волости, деревни старый Кармалов.

* * * 

Дальнейшая судьба героя, похоже, так и осталась невыясненной. Однако имя его история сохранила благодаря труду известного военного историка А.А.Керсновского «История русской армии», в которой есть такие строки: «Бесчеловечное отношение к русским военнопленным легло навсегда несмываемым позором на память австро-германских армий. Пленных заставляли рыть окопы на Французском, Итальянском и Македонском фронтах. Отказывавшихся подвергали пыткам. Самой распространенной было подвешивание за руки. В Германии практиковалось распинание и членовредительство. Русских воинов, до конца оставшихся верными присяге и отказывавшихся работать на неприятельскую армию, расстреливали перед фронтом. Производить казнь назначались кадеты - будущие офицеры императорско-королевских армий. Для этих немецких юношей расстреливать русских пленных было праздником - и количество желающих во много раз превышало число избранных счастливцев. Имена измайловца Федора Лунина, дагестанца Николая Алексеева и память тысяч других богатырей, замученных среднеевропейскими дикарями, должны, подобно неугасаемым лампадам, светиться в русских душах, подобно именам Агафона Никитина и Фомы Данилова, замученных дикарями среднеазиатскими. Зверства австро-венгров превзошли зверства германцев».

Как видим, подвиг солдата Николая Алексеева не был единичным ‒ у него были и предшественники и последователи. История сохранила для нас имена как минимум пятерых героев, также как и Алексеев категорически отказавшихся работать на врага - Федора Лунина, Филиппа Иванова, Ивана Катаева, Ивана Тимофеева, расстрелянных австрийцами за отказ работать на врага, а также рядового Колпакова, казненного германцами в августе 1915 года а отказ выполнять военные работы против союзной Франции.

Вот что сообщает об их подвиге современный автор Т.Симонова: «В Чрезвычайную следственную комиссию в Петрограде среди множества других поступила информация о казни трех русских солдат и одного унтер-офицера на австрийско-итальянской границе, на перевале Брегисер. Сюда для строительства оборонительных укреплений против наступления итальянских войск 26 мая 1915 года под предлогом отправки на работы в частные хозяйства были переправлены русские военнопленные. Вся тысяча военнопленных солдат и унтер-офицеров отказалась от работ. Предпринятые австрийской охраной меры вначале были обычными в таких случаях - морение голодом и подвешивание к столбам группами по десять-двадцать человек. Поскольку эти меры желаемого результата не давали, начальник партии пригрозил всем расстрелом. Через два дня на перевал из Инсбрука прибыли сто тридцать учеников подготовительной офицерской школы юнкеров под командованием капитана Пильца. Пленных построили, они стали готовиться к смерти, "творя молитву, крестясь и кладя земные поклоны". Шестьсот человек из этой группы не выдержали морального напряжения и согласились работать, а остальных продолжали морить голодом в течение четырех дней. Еще двести солдат из подвергшихся испытанию голодом не выдержали. После этого всех унтер-офицеров стали подвешивать к столбам на два часа в течение двух суток, после чего увели в неизвестном направлении. 1 июня оставшиеся двести военнопленных, не согласившиеся работать на линии фронта, были построены вдоль шоссе. Унтер-офицера лейб-гвардии Измайловского полка Федора Лунина и еще пятерых солдат поставили перед строем и задали им вопрос: будут ли они работать? Вслед за отказом Лунину завязали глаза, "он перекрестился, положил земной поклон и, вытянув руки по швам, стал ждать смерти". Его и троих солдат - Филиппа Куликова, рядового 193-го Свияжского полка, Ивана Катаева, рядового 47-го Украинского полка, и Ивана Иванова Тимофеева, рядового 324-го Клязьминского полка, расстреляли. Четвертому солдату сохранили жизнь, поскольку большинство присутствовавших при казни согласилось работать».