Василий Масюк: для командира главное в судьбе – погода в доме

Есть такая профессия – жена офицера. Часть 1

В жизни каждого из нас есть маленькие и большие тайны. У кого как, но, наверное, не ошибусь, если скажу, что личная жизнь каждого из нас является святая святых и закрыта для постороннего глаза, и в первую очередь это касается семьи.

Казалось бы, командир по своему положению и статусу – лицо публичное, и все должно быть прозрачно. На самом деле это далеко не так… Откровенно говоря, свою высшую награду в жизни я получил от господа Бога в лице своей жены – Ларисы.

С ней судьба меня свела и связала узами юношеского внимания и симпатии со школьной скамьи, а в последующем узами любви и брака на всю оставшуюся жизнь. Я своей супруге безмерно благодарен за её верность, любовь, подаренных детей, теплоту и уют домашнего очага.

Я не знаю, да честно говоря, и сомневаюсь, что другая женщина смогла бы вынести всё то, что пришлось испытать, разделить, пройти и выдержать на всех этапах моей офицерской судьбы, а командирского периода командования Московским пограничным отрядом, в частности.



Быть командирской женой не так просто – это в повседневности мать и жена, умеющая ждать. Это серьёзная миссия, которая уготована судьбой жёнам офицеров. И с ней надо пройти по жизни от начала до конца.

На жизненном пути у нас было всё: радости и огорчения, праздники и горе, которое надо было нам преодолеть вместе, поддержать друг друга и других, не спасовать, не растеряться, не разочароваться, не сломаться, не раскиснуть, а стиснув зубы, взявшись за руки и обнявшись, выстоять и победить, и в первую очередь самих себя.

Был период, когда жену и детей в приказном порядке должны были вывезти за пределы Таджикистана, так как за мной, как начальником Московского пограничного отряда, началась охота с целью физического устранения, и даже была назначена награда за это действо в сумме 250 тысяч долларов США.

Факт остаётся фактом, но, несмотря на реальные угрозы жизни для меня и членов семьи, Лариса приняла другое решение – остаться со мной в отряде до конца. Несмотря на все мои уговоры и доводы уехать, она приняла своё решение, и осталась со мной в погранотряде.

Я по сей день пытаюсь понять и ответить на вопрос, что было положено в основу её решения, какие чувства матери и жены одолевали и что на тот момент она испытывала? Знаю одно, что ей было неимоверно трудно преодолеть и заглушить материнскую боль, чтобы не уехать с детьми в безопасное для всех них место. Она осталась со мной. Это был её выбор, тяжёлый и болезненный, но её и до конца.

Мы вместе 44 года

Мне достаточно часто доставалось от командующего генерал-лейтенанта А. Т. Чечулина (на фото) за то, что много перемещался по участку отряда и, как он считал, пренебрегал вопросами собственной безопасности и без выделенной охраны.


На самом деле всё было далеко не так, так как все мои перемещения тщательно легендировались и планировались, а парней из своей личной охраны я просто берёг и держал их в резерве, так как твёрдо был уверен, что от судьбы не уйдёшь, и коль скоро суждено попасть в перепалку, то мои бойцы не должны ни в коей мере из-за меня пострадать.

О реальных маршрутах движения или перелётах начальника отряда, начальника разведки и контрразведки, как и начальника штаба отряда, знал очень ограниченный круг должностных лиц.

С той поры прошло уже три десятилетия, но, честно говоря, я сегодня и по сей день испытываю перед женой и детьми вину за то, что лишил детей возможности в самый интересный период их жизни и становления быть с мамой, ежедневно получать от неё материнскую ласку и заботу. Это все очень серьёзно, и такие периоды в жизни незабываемы.

Вместе мы уже 44 года, а до вступления в брак восемь лет дружили, пока не связали себя узами брака на всю оставшуюся жизнь. Родили и вырастили детей.  Сын и дочь уже взрослые, живут своей жизнью, растят детей и радуют нас своими детьми, нашими горячо любимыми внуками. С профессией тоже сами определились, и выбор сделали в пользу служения Отечеству. 

Сейчас много пишут и говорят о молодёжи, роли семьи, школы, улицы и Интернета. Проблем хватает с лихвой, и это вижу по своим внукам, как их сознание подвержено влиянию всемирной паутины и красивому тотальному информационному идеологическому порабощению. И чем дальше, тем хуже.

На войне там понимаешь, кто твой брат, союзник или враг, а здесь все завуалировано и точечно бьет по сознанию и психике молодежи. Беда. Казалось, все отчетливо видят, осознают и понимают, так как всё лежит на поверхности, и государство давно обязано включить фильтр спасения общества перед угрозой стирания исторической памяти и молодёжи в первую очередь, так как идёт её системное духовное и нравственное разложение и порабощение.

Навязываются чуждые ценности и культ насилия и агрессии, порнографии и наркомании. Духовные принципы и каноны православия и Русского мира подменяются псевдоценностями и двойными стандартами. Удар по большому счёту направлен на главное – на семью, на консерватизм традиций и устои русской семьи.

Искусственно идёт отрывание детей от культа семьи, усугубляется существующий веками конфликт интересов отцов и детей. Духовность и патриотизм очерняются и зачищаются, и подменяются стяжательством, наживой и культивированием образа «золотой молодежи» элитой. Всё это работает на усугубление конфликта внутри молодёжной среды.

Наше будущее зависит от нас

Сегодня очевидно одно, что там, где царит культ уважения со стороны всех членов семьи и членов социальных групп и общества, там проблем быть не может, так как каждый понимает своё место, роль и ответственность друг за друга, и особенно за воспитание младших.

Только сохранив в себе и семье веру и верность традициям предков тех поколений, которые отстояли Родину и сохранили ее суверенитет, мы можем быть спокойны за судьбы своих детей и внуков и России в целом. Нет этому альтернативы – наше общее будущее зависит от каждого из нас.

Уже, будучи на государственной гражданской службе, мне в течение пяти лет приходилось возглавлять призывную комиссию (резерва) субъекта и воочию видеть, оценивать и пропускать через себя ту незначительную часть молодых людей призывного возраста, которые всеми путями уклонялись от прохождения службы в ВС РФ.

Причины и доводы уклониться от службы они называли разные, но главное лежало на поверхности – тлетворное влияние семьи, мам и пап с достатком и разлагающая среда дурных компаний. Мамы всеми путями стремились уберечь своё чадо от казармы. В ходе каждой встречи они мне рассказывали об ужасах армейской жизни, которые сами почерпнули из разговоров со своими знакомыми или из социальных сетей.

На заседаниях призывной комиссии они не могли изложить свои аргументированные доводы и обоснования, и выдумывали различные небылицы, что приходилось только этому удивляться. Безусловно, проблемы в армейской среде имеются, их никто не скрывает, но всё, что связано с уклонениями от воинской службы и казарменным хулиганством, как в зеркале отражает все те негативные процессы, которые происходят в обществе и молодёжной среде, в частности.


Так, что командирам, военно-политическим работникам, всему офицерскому корпусу и младшим командирам приходится иметь дело в течение одного года с той категорией молодых людей, которых необходимо сделать профессионалами с последующим зачислением их в состав мобилизационного резерва, а самое главное – привить и воспитать у них мужские качества, чувство дружбы, товарищества, взаимовыручки и понимания своего места и роли как защитника Отечества.

Как отец и офицер, я имею право об этом говорить честно и открыто, а почему – судите сами.

Тург – решение принято

В конце июля 1994 года, после окончания первого курса Тверского СВУ мой сын Денис с помощью ряда высокопоставленных должностных лиц ФПС РФ прилетел в отпуск в Московский отряд. У меня практически не было времени на общение с ним, так как обстановка не позволяла. Для мамы это, вне всякого сомнения, было большой радостью. Наше же общение с сыном в лучшем случае проходило в моём рабочем кабинете или за обедом.

4 августа начальник разведки отряда майор С. В. Катунцев доложил о подготовке противником ряда акций и провокаций на Хоунском направлении и активной концентрации боевиков и моджахедов на сопредельной территории в районе Шальмунд-Кадора-Явиз. Ничего хорошего это не предвещало.

Отдав распоряжения подразделениям первой линии и поставив задачи штабу и другим органам военного управления, я принял решение с резервом от ДШМГ вылететь шестью бортами на ППУ, который был развернут на 12-й заставе имени 25 Героев.

При подходе к месту высадки командир эскадрильи подполковник С. П. Быков получил информацию от начальника заставы капитана О. А. Бурякова, что высота Тург и перевал Навранга, где находились ПБО и УПЗ, а также сама застава подверглись интенсивному ракетно-артиллерийскому обстрелу, а в районе Шальмунда идет подготовка к переправе противника на нашу территорию. Эта информация была доложена мне.

Нанести ракетно-бомбовый удар (РБУ) бортами по переправе с десантом на борту было рискованно, и я принял решение вначале осуществить высадку десанта с подбором экипажами площадок на участке местности, прилегающей к 12-й заставе, но только не на подготовленных вертолетных площадках самой заставы, которые уже были пристрелены боевиками и неоднократно подвергались ракетному обстрелу.


После высадки десанта вертолёты провели воздушную разведку и нанесли РБУ по уничтожению живой силы противника на переправе и маршруте выдвижения в сторону Доски почета. Данные радиоперехвата подтвердили, что работа вертолётов достигла поставленных целей.

Значительная часть тяжёлого вооружения, мин и реактивных снарядов, а также аккумуляторных батарей для контактных замыкателей для пуска РС и управляемых мин были уничтожены на переправе через реку Пяндж. Вместе с тем я понимал, что с наступлением темного времени суток боевики и моджахеды постараются восстановить утраченные позиции, подвезут мины и снаряды, чтобы вести обстрел позиций и боевых порядков 12-й заставы и ПБО на перевалах.

Атаковать новую заставу – это было изначально со стороны боевиков безумством. Застава представляла собою мощный опорный пункт с долговременными и хорошо защищенными фортификационными и серьезно оборудованными в инженерном отношении заграждениями, ПБО и отсечными позициями.

12-я теперь находилась на тактически выгодной господствующей высоте. Все подступы к ней хорошо контролировались и простреливались, как днём, так и ночью. На заставе с усилением было 250 человек личного состава с артиллерией, танками, БМП и БТР. Взять такой узел обороны было практически невозможно.

Однако, оценивая противника, я ставил себя на его место и искал слабые и уязвимые места и приходил к выводу, что объектом атаки будет Тург или Навранга, локально отвлекающий маневр и атака на пост Меркурий.

После высадки заслушал краткий доклад начальника заставы капитана О. А. Бурякова, уточнил силы и средства, которые находятся на позициях. Надо было принимать решение и ставить задачи командирам на организацию боевых действий ночью, налаживание взаимодействия, управления и связи. Приняв решение, я доложил его по закрытому каналу связи командующему ГПВ ФПС РФ в РТ генерал-лейтенанту А. Т. Чечулину, которое он утвердил.

Окончание следует…