Факты приведенные генерал –майором Георгием Георгиевичем Рогозиным относятся к периоду его работы в контрразведке КГБ СССР. Более подробные результаты деятельности группы экспертов КГБ отражены в вышедшей в соавторстве с Борисом Константиновичем Ратниковым в 2008 году книге «За гранью познанного» из серии «Хроники реального мира» Академии НАСТ России. Эти факты вошли в новую книгу «Метаконтакт» из этой серии, которая готовится к изданию.

Афганский пленник.

 

« За время войны 1979-1989 годов СССР в Афганистане , в поле зрения военных контрразведчиков попали более 550 военнослужащих советской армии, попавших в плен к талибам. Не секрет, что сторона противника поддерживалась спецслужбами ведущих государств мира, в частности США и Великобритании. Афганистан был великолепным полигоном для отработки современных наступательных и оборонительных технологий не только для военных, но и для разведчиков, контрразведчиков, специалистов в области тактический решений текущих военных задач и многих других, им подобных.

Пленение военнослужащего, а по международным соглашениям этот контингент, как правило не подлежат казни, так или иначе, но в большинстве случаев заканчивается его возвращением на Родину. Но в каком социальном статусе этот человек должен будет вновь оказаться на территории своего государства, защищая чьи интересы он оказался в руках противника? Какие обстоятельства сопутствовали тому, что солдат попал в плен ? Было ли это в бою или при организации засады, был ли военнослужащий тяжело ранен, насильно похищен или может быть он смалодушничал и самовольно ушел к врагу? Эти и многие другие вопросы интересовал отдел военной контрразведки КГБ СССР, который был ответственный за работу в этом направлении.

Так или иначе, но по законам того времени, солдаты и офицеры, возвращавшиеся из афганского плена проходили через процедуру дознания армейской контрразведки, и после этого, решением суда или освобождались от уголовной ответственности или направлялись в тюрьмы для отбывания установленного законом наказания.

И вот, в конце девяностых годов, в один из летних дней, тогда еще подполковнику Георгию Рогозину, проходит срочный звонок от одного из территориальных Управлений КГБ. Причем, в КГБ всегда существовало правило, если по телефону передается официальная информация, то это называется телефонограмма.

Из этой телефонограммы следовало, что на территории ответственности этого Управления КГБ, в одной из колоний строгого режима была нейтрализована попытка самоубийства через повешение одного из заключенных. После того, как этот человек был выведен из шокового состояния крайнего возбуждения, он настоятельно требовал встречи с контрразведчиками из КГБ. Именно из КГБ, а не их армейскими коллегами. Заключенный отбывал наказание по статье, которая несколько лет назад была ему инкриминирована за сдачу в плен во время боевых действий в Афганистане.

Эта информация крайне заинтересовала контрразведчиков КГБ, которые в свое время обратили внимание на одну странную особеность поведения заключенных из контингента афганских военнопленных. А точнее, странным было то обстоятельство, что после отбытия сроков наказания некоторые из них, порядка десяти человек, не возвращалсь на места своего прежнего постоянного жительства, что было бы естественным после освобождения. Эти люди после освобождения, с новыми документами выезжали, селились и находили работу в достаточно специфических городах и населенных пунктах, которые были вблизи стратегических объектов, связанных с инфраструктурой ядерного щита СССР. Это были как ядерные электростанции, заводы по переработке и обогащению ядерного топлива, пусковые шахты стратегических ракет, железные дороги, по которым перемещались литерные железнодорожные составы, перевозящие определенные «радиоактивные» грузы.

Через несколько дней группа во главе с Георгем Рогозиным прибыла в расположение колонии, где произошел странный инцидент с одним из арестантов. Прежде чем встретиться с самим заключенным, офицеры контрразведки выяснили обстоятельства произошедшего у руководства колонии, которые провели обязательное в таких случаях внутреннее расследование. Как показали свидетели, арестант «К» (имя и фамилия имеются в отчетах) во время общего просмотра кинофильма всеми арестантами, неожиданно выбежал из кинозала и заперся в одной из комнат колонии.

Прибывшие по тревоге охранники взломали дверь и практически вынули «К» из веревочной петли, которую он успел сделать и закрепить к потолку комнаты. «К» находился в крайне истерическом состоянии, он был неадекватен и выкрикивая бессвязные фразы бился в конвульсиях. До этого он был обычным заключенным, и подобное с ним не происходило. После помещения в лагерную медицинскую часть, ему были сделаны иньекции успокоительного лекарства. Придя в нормальное состояние «К» потребовал встречи с начальником колонии, где изложил просьбу о встрече с московскими контрразведчиками, но причины такого желания начальнику колонии он категорически не хотел называть.

На встрече с Георгием Рогозиным «К» рассказал, что в Афганистане, после того, как талибы поместили его в один из своих лагерей, его вызвали на встречу два иностранца, говоривших по английски через перводчика. Их беседы носили достаточно общий характер, касающийся нстоящего и будущего пленного российского солдата. «К» вспомнил, что во время бесед ему предлагали и хорошо поесть, выпить вкусного чая, давали курить дорогие сигареты. Так продолжалось достаточно долго до тех пор, пока вопрос освобождения военнопленных решался между руководством талибов и советскими уполномоченными лицами.

Вопрос освобождения «К» решился достаточно успешно. По приговору суда его направили отбывать четырехлетний срок именно в эту колонию. Он отбыл почти половину срока, когда случилось то, что повергло его в шок и ужас, отчего он хотел покончить жизнь самоубийством.
Но самое поразительное было то, что «К» не мог объяснить ни причину, ни мотивы, своего поведения. Почему так произошло он не мог объяснить, но связывал это именно с периодом афганского плена, почему и попросил встречи именно с контрразведчиками из КГБ.

Опрос не прояснил ситуацию, и тогда Георгий Георгиевич с коллегами решили привлечь специалистов — гипнологов, чтобы просканировать память «К» регрессивным гипнозом. Технология досттаточно не сложная, при условии налчия высококлассного специалиста. Кропотливая работа длилась несколько недель, и ее результаты буквально ошеломили контрразведчиков.

Оказалось, что в сознании «К» существовало четыре (!) поведенческие модели, заложенные американскими специалистами во время работы с русским пленным в Афганистане.
Первая поведенческая модель была рассчитана на прохождение «К» процедуры военного расследования и суда.
Вторая модель на его поведение в колонии. Самая интересная, третья модель устанавливала для «К» его устремления после освобождения и предписывала найти работу по имеющейся квалификации вблизи железной дороги стратегического назначения. Далее, обустроившись на новом месте «К» должен был принять от агента западных спецслужб специальные радиационно-измерительные датчики, которые ему было необходимо разбросать в опеределнных местах вдоль железнодорожной магистрали. Он должен был периодически снимать показания этих датчиков и передавать их связному. Датчики отмечали изменения радиоактивного поля вблизи железнодорожного полотна, до и после прохода определенных вагонных составов. Это была третья поведенческая модель. Сегодня нет тайны в том, что стратегические ядерные боеголовки в то время перемещались именно по железной дороге.

А вот четвертая поведенческая модель, ведущая к суициду, была приведена в действие не вовремя.
Во время регрессивного гипноза, погруженному в глубокое трансовое состояние объекту, задаются вопросы, относящиеся к воспоминаниям о прошедшем в различное время. Как правило, память безошибочно воспроизводит то, что было. Но ,и это нужно отметить особо, если ее определенные моменты не были специально «закрыты» или «стерты».

История с военнослужащим «К» была частью рутинной работы в данном случае американских спецслужб. Напомним, что «К» попал в плен в конце войны. В доверительных разведбеседах были использованы седативные, наркотические и психотропные вещества, которые расслабляли человека, вводя его сознание в измененное состояние. Примерно об этом состоянии идет речь, когда мы говорим о Метаконтакте, с той разницей, что пути достижения такого состояния и цели его обретения диаметрально различны.

В таком состоянии с помощью определенных методик и психотехник в сознание и закладываются поведенческие программы.

Четвертая поведенческая программа для «К» предусматривала самоликвидацию через самоубийство. Она была составлена таким образом, чтобы смерть выглядела естественной. То есть «К» как агента могли использовать как для шпионской, так и террористической или диверсионной деятельности. Самоликвидация в любом случае была гарантией от провала.

Но специалисты ломали голову над вопросом почему же произошел сбой в программах? Чем это было вызвано и каков механизм смены этих программ с одной на другую. Помогли опытные психологи. Дело в том, что для срабатывания той или иной ментальной установки или программы, при ее установке в созние закладывается так называемый «якорь» или «триггер». Это контрольный образ, при осознании которого активируется заданная программа. Это может быть что угодно от визуального изображения, слова, запаха, вкуса до особого прикосновения или естественного тактильного ощущения и зависит только от фантазии специалиста-гипнолога.

Так вот этим образом у заключенного «К» оказался образ самоубийства через повешение, который он увидел на экране. В том фильме, который он смотрел в колонии был эпизод, где один из персонажей кончая жизнь самоубийством именно вешается.

После того, как все стало известно, специалистам понадобилось достаточно много времени, чтобы стереть посторонние поведенческие установки в сознании «К» и восстановить его естественные кондиции. Нужно сказать, что контрразведчики настояли, чтобы срок заключения этому человеку был окончен, он получил новое имя и документы, как гарантии новой жизни.

 

Скандинавский двойник.

 

Следующий случай произошел в июне 1991 года в Норвегии, когда Михаил Горбачев уже как первый (и последний) Президент СССР, был приглашен в Осло для вручения ежегодной нобелевской премии мира «В знак признания его ведущей роли в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества». 6 июня Президент СССР прибыл в Осло, чтобы прочитать свою нобелевскую лекцию.

В связи с этим, важно вспомнить, что заявление Нобелевского комитета по присуждению премий о решении присудить ее именно Михаилу Горбачеву было опубликовано 15 октября 1990 года. Именно после этого события 9 Управление КГБ СССР начало готовить будущий двухдневный визит главного охраняемого лица СССР в Скандинавию. 5 июня – Норвегия (Осло) и 6 июня Швеция (Стокгольм).

Вот что оставило след в неофициальной шведской хронике того события в СМИ.

«Зал, где вручали премию, был полон. Когда выступление приближалось к концу, в одном из рядов поднялась женщина. В ее руках был большой букет цветов. Женщина с цветами шла через зал по направлению к сцене, где заканчивал свое выступление советский президент.
Она шла уверенно, целенаправленно, и никто из сотрудников шведской охраны не остановил ее. И только когда женщина поравнялась с первым рядом, где сидели сотрудники личной охраны Горбачева, навстречу ей поднялся высокий стройный молодой человек в безукоризненно сидевшем на нем штатском костюме.
- Простите, мадам… Вы к кому?
Женщина остановилась и сказала, что хочет вручить цветы советскому президенту.
- Сожалею, мадам, но сейчас это невозможно. Придется подождать, пока президент закончит речь. Вы можете присесть рядом со мной…
Поняв по настойчивому голосу обаятельного молодого человека, что он ни за что не подпустит ее к трибуне, с которой выступал Горбачев, женщина вдруг преобразилась.
- Мерзавец! Подлец! Предатель! Будь ты проклят! — закричала она во весь голос.
- Горбачев — предатель! Сатана! Меченый! — поддержал ее мужской голос в другом конце зала.
В зале зашумели. Горбачев испуганно умолк.
Спохватившаяся охрана бросилась к мужчине и женщине и вывела их из зала. Они оказались супружеской парой. Из Афганистана. На допросе муж и жена признались, что они действовали заодно. Однако шведские спецслужбы так и не поделились с советскими коллегами подробностями о выведанных намерениях. Сказали только — женщина собиралась бросить цветы в лицо Горбачева. Что было в букете цветов — умолчали. Наверное, не хотели портить настроение гостям.»

Эта выдержка приведена для того, чтобы понимать в каких условиях находилась охрана Президента СССР в то время.

Но сама история началась задолго до этого. Известно, что многие дипломатические работники успешно совмещают официальные посольские должности со служебными обязанностями офицеров спецслужб и выполняют те задачи, которые перед ними поставлены. При этом, и ни находятся под неустанным контролем своих же коллег –контрразведчиков. Это закон жанра. Доверяй, но проверяй – это закон жизни.

Когда начинает готовится визит руководителя страны и не обязательно за рубеж, то вся информация о месте его пребывания начинает аккумулироваться в справке по оперативной обстановке в месте его будущего пребывания. Это закон спецслужб.

Согласно этим законам в поле зрения конртразведчиков попал один из сотрудников посольства СССР в Норвегии офицер –разведчик, работавший в Скандинавии под дипломатическим прикрытием. КГБ насторожил тот факт, что этот дипломат, назовем его «В», имел несколько встреч с установленными сотрудниками спецслужб США, также работавшими в Скандинавии.

Нужно сказать, что к этому времени в распоряжении полковника Георгия Рогозина была группа специалистов использующая в своей работе энергоинформационные методы получения информации. Было принято решение отозвать «В» в Москву и побеседовать с ним лично. Из беседы выяснилось, что эти встречи носили непринужденный характер и ничем особым для «В» не запомнились.

Однако, Георгий Георгиевич прекрасно помнил о недавнем афганском пленнике и его «непринужденных» встречах с американцами в плену. Было решено провести с «В» сеанс регрессивного гипноза.

Информация, снятая с сознания «В» в состоянии глубокого транса, показала, что разговоры больше касались личных тем и в частности обсуждался факт присуждения Михаилу Горбачеву нобелевской премии.

После сеанса вновь продолжились беседы с «В». Его просили вспомнить любые значимые для него самого детали, события или происшествия, которые для него самого показались бы странными, непонятными или даже загадочными.
«В» вспомнил одну странную деталь. В одном из недавних перелетов, в самолете он заметил человека, удивительно похожего на себя. Он был также уверен, что видел этого человека еще не один раз, но где и при каких обстоятельствах он вспомнить не мог. На вопрос, может ему это показалось, «В» твердо ответил, что нет. Итак, в поле зрения контрразведчиков попал гипотетический двойник «В».

Было решено провести серьезный сеанс регрессивного гипноза. Но его результаты были более чем странными. «В» вспоминал до деталей события годичной давности, но несколько дней были полностью «закрыты» для него. Память как будто стерли. Более того, как только специалисты пытались более точнее сканировать эти «черные дыры» в сознании «В» он моментально впадал в животное состояние и дальнейшая работа с ним представляла опасность его жизни и здоровью. То есть, что-то было заложено в его подсознании, но что это было точно, узнать не представлялось возможным.

Однако, визит начался и Михаил Горбачев находился уже в Осло. Время на продлжение экспериментов с сознанием «В» и принятие какого- либо решения практически не оставалось. Георгий Рогозин попросил встречи в Заместителем начальника 9 Управления КГБ СССР Вениамином Владимировичем Максенковым. ( Генерал-майор Максенков в 1984 году вручал мне офицерские погоны. А в 1998 году я писал рапорт об увольнении на его имя. )
Вениамин Максенков предложил Георгию Рогозину напрямую связаться с начальнико личной охраны Президента СССР Борисом Голенцовым. ( в 2007 году Борис Иванович Голенцов на 60 году жизни умер при странных обстоятельствах )

Георгий Георгиевич сообщил Борису Ивановичу, что по неподтвержденной информации готовится провокация или терракт в отношении охраняемого лица. Примерно такое же послание было переправлено в Норвегию по дипломатическим каналам. Дело в том, что при заключении соглашений между государствами на международном уровне, к официальному тексту есть закрытое приложение. В частности СССР и Норвегия договорились не проводить никаких разведовательно-подрывных операций против друг-друга и сообщать о подобных акциях со стороны третьих стран. Что и было сделано. Информация и меры были своевременно приняты. С Президентом ничего не произошло, не считая инцидента в Швеции, о котором говорилось выше.

Напомним, что «В» находился в это время в Москве. После этого работа продолжилась уже с его загадочным двойником, которого видел «В». В дело вступили специалисты по Метаконтакту.Информация полученная канальным видением поразила своей конкретностью.
Спецслужбы США в свое время в одной из европейских стран нашли почти идеального двойника «В». Он находился как бы в резерве. По этой причине и происходили «непринужденные» встречи американцев с «В».

После 15 октября 1990 года, когда стало понятно, что Михаил Горбачев так или иначе, но приедет в Норвегию, под гипнозом двойник «В» получил задание пользуясь визуальным сходством с советским дипломатом произвести публичный расстрел Президента СССР во время его Скандинавского визита. Он был сориентирован на наблюдение за своим объектом – советским дипломатом, чтобы копировать его манеры, поведение, стиль одежды, особенности речи и т.д.

Но и это было не все. По планам американских спецслужб после ареста двойник был должен выдать себя за реально существующего «В» — офицера КГБ, который «по идеологическим соображениям решил убить нобелевского лауреата премии мира». Самого «В» именно в это время планировалось нейтрализовать. Это означало, что «В» должен был исчезнуть без следа.

Если бы после покушения двойник дипломата «В» остался бы жив, то на допросах в Скандинавии он должен был заявить, что он – офицер КГБ. Нюансы языковой речи никого не волновали. Расследование вели бы шведы или норвежцы. Неизвестно, имел ли отношение к этому плану эпизод с цветами. Скорее нет, но кто знает ? Как только Президент СССР вернулся работа по «В» была свернута. Подробностей происходящего ему не сообщали, острых детаей он не знал. «В» остался в Москве, но был переведен на другую должность в иной сфере деятельности. Он и сегодня живет и работает в столице России.

Вся история напоминает остросюжетный детектив выдуманный в угоду заданной темы, но в течении двух месяцев после окончания визита несколько семейных пар из российских посольств в Скандинавии попросили политического убежища…

 

 

 

http://noos.nastrussia.ru/%D0%B4%D0%B2%D0%B5-%D0%B8%D1%81%D1...