Ага, помню, – говорю я, а сам пытаюсь вспомнить, о ком именно потому как за это время я уже от многих слышал про их обукропившихся на той стороне родственниках. Всё же я вспомнил о ком тогда шла речь. Родственники средней степени родства, так сказать, до войны были людьми не шибко богатыми, но и особо не бедствующими. Средний класс в его обычном понимании. Квартира, пара машин, «олинклюзивы» пару раз в год. Возрастом оба немного за 35, дочь возрастом около 13 лет, вот точно не помню уже. До войны Н. работал в автосалоне, а И. юристом в банке.

Когда здесь начался движ, автосалоны свернулись первым делом Н. остался без работы, но очень быстро получил предложение из Киева с таким же пакетом, какой и тут был, что их веру в цеевропу резко повысило, хотя они и так к свидомии склонны были весьма. Как выяснилось весной 2014-го, хотя до этого никаких склонностей к скаканию замечено не было.

В начале войны собрали легкие вещи, и свалили в Киев, испытывая надежду что к концу лета приедут в родной город, но уже утыканный свидомыми флажками. Лето заканчивалось, а Донецк решительно не желал утыкиваться свидомыми флажками, ежедневно отправляя очередные небесные сотни «киборгов» из аэропорта им. Прокофьева прямиком в ад.

Пришлось возвращаться в Донецк за зимними вещичками и дочь в киевскую школу оперативно пристраивать. С этим проблем не возникло только потому, что у семьи была денежная прослойка, а на Украине коррупция победила всё что могла.

Уже осенью И. пошла там на работу, тоже юристом в банк. Снимать неплохую двушку в Дарницком, со всей мебелью и техникой – хватало, и на поесть-одеться-погулять вроде тоже. Неприятности были иного характера – дочку в школе какое то время «сепаркой» чмырили, но потом проблема решилась ношением вышиванок в школу. Тогда как раз новый приступ вышивании был, в них там пол класса вроде как хватило. Местные взрослые, в подъезде тоже криво смотрели на «сепаров» понаехавших, что понаехавших сильно смущало, они ведь считали себя истинными украинцами в изгнании и даже несколько раз ходили на сходки «киевских донецких», тужить о городе, который всё меньше подавал надежд о вхождении в состав Украины. Отношение киевлян к «донецким», донецких украинствующих сильно разочаровало.

Так вот, говорит Игорь, родственники «патриоты» назад засобирались. Сначала говорит, риторика общения поменялась, стали звонить чаще, фразы в стиле «ну как там в дыре» сменились на нейтральные – ну как у вас там дела. В конце июня И. с дочкой наведывались в Донецк на предмет устройства ребенка в школу на новый учебный год, и насколько я понял – удачно. Этого я не знал, думал что они в Киеве теперь навечно, просто о них долгое время не общались, да и Игорь таких теплых как ранее, до войны, отношений не поддерживает, всё же разные взгляды дают о себе знать.

Возвращаются пока что И. с дочкой, Н. остается в Киеве, но будет менять квартиру. Двушка в Дарницком уже сильно тяготи семейный бюджет, наполняемость которого сократилась – в апреле И. попала под сокращение, и найти работу по профилю, с достойной зарплатой ей не удалось в своей сфере. Надежды вернуться в украинский Донецк у них тоже закончились, потому возвращаются в Донецк российский. Кстати, Игорь сказал еще интересную вещь – киевляне так гнобить «донецких» и не перестали, не особо разбираясь в том, какую сторону те донецкие поддерживали. Даже, жалуются – еще злее стали, в 14-м такого не было. Но основная причина была, конечно, не в этом. Денег просто стало не хватать. Впереди – осень и отопительный сезон с вполне себе европейскими ценами на отопление, работа осталась только у Н., и перспектив повышения зарплаты на ней тоже нет, потому как объем продаж такой что едва себе на зарплаты нынешние зарабатывают. Н. пока планирует оставаться в Киеве, и – держитесь крепче, жалеет, что не поехал в Россию работать. Я об этом не знал до разговора с Игорем, но в начале войны ему было неплохое деловое предложение из России, так же связанное с автосалоном, но тогда свидомисть взяла верх над разумом.

Что я могу сказать по этому поводу? Первой и второй волной вернулись те, кто ярым заукраинцем не был изначально, скорее – наоборот, и те, кто пожив вынужденно в украинских реалиях перестали ими быть окончательно. Сейчас уже можно прогнозировать третью волну возвращающихся – тех, кто заединщиками был. У этих иссякли деньги и запас ожидания заединства тоже иссяк. Очень хочется верить, что и свои украинские привычки они оставят по ту сторону «поребрика».

Сергей Александровский