Загадка гибели советского прокурора в Нюрнберге.

Труп советского прокурора, помощника главного обвинителя на Нюрнбергском процессе Николая Зори был обнаружен 23 мая 1946 года в гостинице города Нюрнберга, и, как водится, событие это облипло слухами, домыслами и версиями.

Кто-то пытается слепить из Николая Зори эдакого «Данко», сжегшего себя во имя воцарения справедливости.

Они выдвигают версию, что Зоря был убит, потому что, в силу своей высокоморальности, не мог смириться с фальсификацией Советской стороной обстоятельств расстрела поляков в Катынском лесу и попыткой скрыть обстоятельства договора Молотова-Риббентропа.

Версия, конечно, высосана из пальца. Поверить в то, что представителем СССР в Нюрнберге мог оказаться человек, способный ослушаться руководящих инструкций и выйти за рамки генеральной линии обвинения, невозможно. Такого человека не могло быть не только в составе советской делегации в Нюрнберге. Такого человека не могло быть во всей юридической системе Советской страны. Система была на зависть теперешним власть предержащим идеальной. К 1946 году исключений в ней уже давно не было. Не был исключением и Зоря.

Об этом, в том числе, свидетельствует рассказ адвоката Гесса Альфреда Зайдля:

«Генерал Зоря предложил мне сесть рядом со своим письменным столом и спросил о причине моего прихода. Я ответил: "В этой папке находятся копии обоих секретных дополнительных протоколов, которые были подписаны 23 августа и 28 сентября 1939 года после заключения пакта о ненападении и договора о дружбе и границе рейхсминистром фон Риббентропом и советским народным комиссаром иностранных дел. В обоих случаях речь идет, правда, о незаверенных копиях с оригиналов. Однако сэр Дэвид Максвелл-Файф от британского обвинения подтвердил соответствие копий оригиналам и предложил пойти к вам, чтобы найти возможность внести в число доказательств на процессе оба документа с согласия советского обвинения". Генерал Зоря немного подумал и сказал: "Нет никакого предмета для подобного разговора"».

Ревнители девственной чистоты нашего советского прошлого ожидаемо, и не скрывая своего удовольствия, искрясь сарказмом и плюясь жаргонизмами, опровергают эту версию смерти Зори. Опровергают эту… и выдвигают на ее место свою, ничуть не менее завиральную.

Они утверждают, что Зорю убили в назидание свидетелям обвинения по Катынскому эпизоду Нюрнбергского процесса, в попытке их запугать.

«Дело не в самом Николае Зоре и не в его должности и уж тем более не в каких-то там его сомнениях, которые якобы у него возникли. На его месте мог быть кто угодно, включая самого главного обвинителя - Романа Руденко. Руденко по должности, по своему "весу" гораздо лучше подходил для этой операции, ведь если бы накануне дачи свидетельских показаний был убит он, то свидетели бы точно засомневались в своей безопасности. Но к Руденко было гораздо сложнее подобраться, поэтому пришлось ограничиться фигурой меньшего масштаба, а именно его помощником. Ну, и кроме того, именно Николай Зоря курировал в Нюрнберге катынское направление».

Причина смерти Зори гораздо менее загадочна.

Вот как об этом рассказывает Наталья Сергеевна Лебедева – кандидат исторических наук России, доктор исторических наук Польши, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН. Специалист в области истории международных отношений новейшего времени и истории Второй мировой войны. Автор монографий «Подготовка Нюрнбергского процесса».

«17 мая 1946 г. защитник Рудольфа Гесса Альфред Зейдль получил в свое распоряжение аффидевит (заверенное письменное показание) Фридриха Гауса, бывшего начальника юридического отдела МИД Германии, сопровождавший Риббентропа во время его визитов в Москву в августе и сентябре 1939 г. В нем подробно описывался ход переговоров и содержание секретного протокола к советско-германскому пакту о ненападении от 23 августа 1939 г. Руденко, не имея перевода этого документа и, видимо, не зная, кто такой Гаус, не воспрепятствовал предъявлению его Трибуналу. В результате Зейдль получил возможность задавать вопросы о секретном протоколе другим свидетелям защиты. Из Москвы немедленно последовало указание направлять Молотову телеграфом каждодневные доклады о ходе судебных заседании. Зейдль же, получив в свое распоряжение фотокопию Секретного протокола, предпринял попытку огласить его текст в судебном заседании. Председатель МВТ Джеффри Лоуренс потребовал сообщить, от кого получена эта фотокопия. После отказа защитника сделать это, Трибунал отверг ее как доказательство.

22 мая текст секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 г. был опубликован американской газетой «Сент Луис пост диспетч».

Это был косяк советской делегации, и косяк конкретный. За него кто-то должен был ответить. Кто конкретно стало понятно, когда Зарю вызвали в Москву. Не понимать чем этот вызов для него закончится Зоря, конечно же, не мог.

Прокурора обнаружили лежащим на кровати, в его виске была круглая рана. Конец истории.

P.S.

Председатель МВТ Джеффри Лоуренс потребовал от немецкого адвоката сообщить, от кого получена фотокопия секретного протокола к советско-германскому пакту о ненападении. После отказа защитника сделать это, Трибунал отверг ее как доказательство.

5 июня Комитет обвинителей передал Трибуналу меморандум, в котором отмечалась «дефектность» и «злонамеренность» документов, представленных защитником Гесса. МВТ счел эти аргументы убедительными и удовлетворил просьбу Комитета обвинителей отклонить ходатайство Зейдля о приобщении к делу секретного протокола. В своей защитительной речи Зейдль обвинил СССР в совместной с Германией агрессии против Польши в сентябре 1939 г., однако МВТ постановил исключить это его высказывание из протокола заседания.

Если кто не понял, речь идет о тех протоколах, которые Россия в 1992 году представила общественности на пресс-конференции и затем опубликованных в газетах и которые «ревнители непорочной чистоты нашего прошлого», по сложившейся традиции, называют фальшивкой.