Культура, которую мы не заслужили

Голое культурное поле

Многие до сих пор не могут понять, что такого происходило с 2014 года, раз немалая часть общественности не в состоянии понять причины специальной военной операции на Украине. Ответ прост до безобразия – ничего не происходило.

Можно без конца твердить про восемь лет и кто где был все это время, но факт остается фактом – в массовом сознании среднестатистического россиянина украинский режим не сформировался в качестве врага. И не простого врага, а источника экзистенциальной угрозы. А вот Зеленский и его предшественник смогли переформатировать мозги своей молодежи.

В итоге мы видим, что видим – высокую мотивацию противника, которую, к сожалению, подавить можно только силой оружия.

Когда только разгорелся донбасский пожар в 2014 году, сразу пришла мысль:


Но не стали.

Удивительно, но ни одной кассовой картины не появилось. Где-то, наверное, денег не хватило, где-то режиссер отказался, где-то актеров не подобрали. Более или менее вменяемые фильмы о восьмилетней трагедии на Донбассе можно пересчитать по пальцам.

Не лучшим образом освещаются события и вокруг возвращения Крыма в состав России. Хотя, казалось бы, национальный триумф, требующий своего Бондарчука для экранизации. Но у нас выходит лишь скромный, хотя и не без вкуса снятый «Крым». Так и не окупившийся в прокате.

Казалось бы, вот на этом материале можно проводить те самые классные часы и воспитательные культпоходы в кинотеатры – здесь и посыл правильный, и историческая достоверность сохранена. Прототип современных «Разговоров о важном» появился еще в 2017 году. Только вот режиссер Алексей Пиманов допустил ограничения для картины +16. Без постельных сцен патриотическая драма никак не могла обойтись. А это закрывает подросткам двери для официального показа. Саботаж или недоразумение?

С тех пор ни одного фильма про Крым снято не было. При этом «Фонд кино» форменно раздавал деньги направо и налево.

Например, Кончаловскому на провалившийся «Грех» стоимость 1 млрд рублей, из которых удалось вернуть только 50 млн. Фильм выглядит заигрыванием перед Западом – на государственные деньги сняли масштабную драму про Микеланджело Буонаротти.

Или российско-китайская «Тайна печати дракона» с бюджетом под 3 млрд рублей, едва собравшая в кинотеатрах 10 процентов затрат. И это только за 2019 год, которого не коснулась пандемия.

Были, конечно, и патриотические фильмы «Лев Яшин. Вратарь моей мечты» и «Тобол», но и они не окупились в прокате.


Современные титулованные российские режиссеры и актеры не готовы участвовать в проектах о Крыме и Донбассе. Пресмыкаются перед Западом в надежде на очередную «Пальмовую ветвь», опасаются стать персонами нон грата у законодателей мировой киномоды. Фильмы о «спорных территориях» уже восемь лет как моветон. Зато не моветон облить грязью ветеранов Афганской войны Павлу Лунгину с его «Братством». Снять фильм о сожжении людей в Одессе, Павел Семенович? За такое на Венецианской бьеннале проклясть могут, что вы!

Что у России и Донбасса было общего все эти восемь лет на культурном пространстве? Да практически ничего. «Солнцепёк», «Донбасс. Окраина» и наивная в своей честности «Ополченочка». Последнюю сняли силами Луганской киностудии и даже не допустили до российского проката. Зато у нас все эти восемь лет был актер Артур Смольянинов, который сейчас из Европы обещает убить на поле боя своего коллегу по фильму «9 рота» Сослана Фидарова. Смольянинов открыто заявляет, что ему плевать на будущее России. Дословно:


Оценивать слова этого человека смысла нет, остается только напомнить, что в России Смольянинов бросил двух сыновей, которые, очевидно, тоже – в радиоактивный пепел. Обласканный вниманием в России Смольянинов учился в ГИТИСе, служил в «Современнике», а крестил его сам Иван Охлобыстин.

В этой же обойме «узники совести» Ингеборга Дапкунайте, Чулпан Хаматова, Данила Козловский, Вениамин Смехов, Кирилл Серебренников, Дмитрий Крымов, Рената Литвинова и многие другие. Россию они теперь либо презирают, либо желают испепелить. Некоторые многозначительно молчат, например, Федор Бондарчук.

Все вышесказанное очень хорошо иллюстрирует тезис – у современной российской кинокультуры с 2014 года выработался стойкий иммунитет ко всему, что связано с Крымом и Донбассом.

Но это в прошлом – давайте взглянем на современное состояние индустрии. СВО скоро исполнится год, а что мы видим на экранах? Пока только документалистика, порой очень качественная. Например, фильм Макса Фадеева «У края бездны» про весенний штурм Мариуполя. Как бы не мешали банки добровольно пожертвовать на завершение картины, процесс монтажа движется, хотя и не так скоро, как хотелось бы.

Из художественных выделяется военная драма «Лучшие в аду», но это скорее псевдодокументальная картина, с невыдающейся игрой актеров, но предельной детализацией происходящего. Мастерски снятый учебник оперативно-тактического искусства для начинающих.


Времени на съемки добротного художественного фильма достаточно – для этого вполне хватит и 3–4 месяцев. Пока же на медийном горизонте виден только режиссер Давид Дадунашвили и его будущий «Музыкант».

В Твери случился небольшой скандал – трофейные украинские бронетранспортеры с «жовто-блакитными» стягами настолько напугали местных, что пришлось даже перенести съемки. По имеющейся информации, картина «повествует о европейском музыканте, который оказывается на Украине во время проведения спецоперации Вооруженных Сил Российской Федерации и становится свидетелем преступлений Киевского режима против своего народа».

На этом все – культура старательно дистанцируется.

А «Чебурашка» тем временем собирает рекордную кассу. Все делают вид, что ничего не происходит.

Новая культура отмены

На Украине история Донбасса и Крыма превращена в национальную травму № 1. Даже поверхностный подсчет фильмов разной степени паршивости говорит о высоком уровне внимания местного агентства по вопросам кино к проблеме. Уже в 2014 году по горячим следам сняли боевик «Иловайск. Батальон «Донбасс». Сняли топорно и комично, но младшему и среднему школьному возрасту вполне удобоваримо. А теперь удивляемся одержимости вчерашних выпускников украинских школ бандеровщиной и идеями нацизма.

Вопросы «восточных территорий» и «сепаров» на Украине старатель вбивались в головы подрастающего поколения. Пропагандистская машина при поддержке Запада оформила кучу киноподелок. До Лени Рифеншталь не дотягивает, но свое место картины в истории точно займут. Количество здесь явно заменило качество – «Позывной – Бандерас», «Черкассы», «Киборги», «Невидимый батальон» и многие другие. Расчеловечивание жителей Донбасса стало, пожалуй, главным итогом киноэпопеи.

И, конечно, укоренение образа вражеской России. За восемь лет на «героях АТО» на Украине воспиталось целое поколение. Последствия этого сейчас приходится устранять нашим бойцам на фронте.

В заключение хотелось бы немного надежд.

Как ни крути, но российскому кинематографу в частности и культуре в целом придется трансформироваться. Если хотите, в России появится новая культура отмены. На манер происходящего сейчас на Западе. Только мягче.

Лобби либералов в конце концов либо переметнется (что также не плохо), либо постепенно растворится на Западе, где Смольянинов и ему подобные никому не нужны. Будут подрабатывать в дешевых театрах и сниматься в рекламах сантехники. Иного выбора у них нет – для Европы они были важны только в России. Подавать голос из-за границы англосаксы и сами могут.

Постепенно оживает и государственная машина. Президентский фонд культурных инициатив набирает обороты, ежегодно выделяя сотни миллионов долларов на развитие креативной индустрии в стране. Особенно подкупают возможности для самореализации не только столичным звездам, но и талантам из глубинки. Может, именно здесь мы и увидим новое кино о героях СВО.

Фонд провел уже «четыре специальных конкурса, посвященных интеграции жителей Донбасса в общее историко-культурное пространство, патриотическим проектам и инициативам, направленным на поддержку творческих деятелей, пострадавших от санкций». Или, например, декабрьская премия Russian Creative Awards, охватившая сразу шестнадцать культурных направлений по всей стране. Название только с латиницы перевести надо на кириллицу – не те времена.

Для кого-то происходящее покажется слишком запоздалой реакцией на трансформации в мире и России. Но лучше пусть сейчас, чем никогда.