Тезис "горе побежденным" был озвучен, как известно, в 390 году до н.э., что никак не мешало ему воплощаться в жизнь за много лет до этого, пусть и в безымянной форме. Правило простое. Кто победил, тот и прав. И может творить с побежденным чего пожелает. Говоря по-простому: кто победил, тот и грабит.
Война считалась высокорентабельным бизнесом. Но у грабежа, исполняемого непосредственно победителем, есть недостатки.
Во-первых, в азарте можно что-то пропустить, не заметить. И тогда размер добычи окажется ниже ожидаемого или возможного. Тут, конечно, можно вообще все предать огню, так что и побежденные не смогут воспользоваться своим запрятанным добром. Но это так себе решение – доход-то все равно в теории мог оказаться выше.
Во-вторых, существует риск, что какой-нибудь доведенный до ручки мирный пейзанин разово преисполнится героизма и прирежет отвлекшегося ревизора. А погибать после победы накануне получения хорошего дохода как-то обидно. Поэтому довольно скоро всем воюющим сторонам стало понятно, что в идеале побежденный сам забирается в потаенные закрома и делится нажитым с добродушным захватчиком.
Всем этим видам грабежа живо придали видимость гуманных поступков. Не хочешь быть убитым – плати. Опасаешься, что родной город подвергнется разрушению? Обязательно плати. И эти платежи вскоре узаконились, получив название контрибуций. Контрибуция – это, по сути, рэкетирская ставка, имеющая международный статус.
Контрибуции считались частью военных невзгод. Иногда их вроде бы удавалось избегать. На деле же они просто видоизменялись. Обычная практика – армия победителей какое-то время устраивала оккупацию в завоеванных землях. И армию эту содержали не правительства, ее набравшие, а местные жители.
Все понимали, что вроде как победитель может предъявлять и невыполнимые требования. А потому имеет смысл в эту практику ввести хоть какую-то юридическую упорядоченность. А потому в конце XVIII столетия США и Пруссия договорились, что вроде как мирные граждане в заварухах, устраиваемых правительствами, страдать не должны. А потому грабить население нельзя. Договор подписали, но вскоре расторгли. Потому как в мире продолжали воевать по старинке и новые правила не одобрили.
Ближе к началу XIX века распоясалась Франция, ведомая Бонапартом к прекрасному будущему. Наполеон сделал контрибуции статьей государственного дохода. Ни один мир, заключенный французским императором, не обходился бесплатно. Только разве мир с Россией, заключенный в Тильзите. А так Франция имела устойчивую маржу. Особенно крепко досталось Голландии – ту вычистили до скрипа.
Хорошо прошлась Франция и по Пруссии. Там оккупационные власти не стеснялись и назначали выплаты по любому случаю. Взорвали мост – пусть раскошелится соседний город. Не виновных же искать. Шлепнули французика из гарнизона – платите. Потом еще и Наполеон назначит немаленькую сумму за заключение мира. Горе побежденным, все так.
В 1815, правда, Пруссия отыгралась. Потому как Священный союз наложил на побежденную Францию солидный штраф, желая покрыть и воинские издержки, и поиметь моральную компенсацию. Так что при Наполеоне Франция по мирным договорам получила 500 с лишним миллионов франков, а выплатила 700 с хвостиком. И Пруссия даже осталась в выигрыше.
Позднее, победив Австрию, Пруссия снова неплохо подзаработала. А уж как дошла очередь до Франции во второй раз, то тут Германия вообще не стеснялась. И наложила на побежденную Третью республику чудовищную по размеру контрибуцию. А чтобы дело спорилось, в договоре оговаривалось, что армия останется на завоеванной территории до той поры, пока должок не закроется.
Надо сказать, что после франко-прусской войны мировая общественность как-то ярко осознала, что с контрибуциями надо срочно что-то решать. А то мало ли… Вдруг самим доведется… И порешили: победитель на время оккупации довольствуется тем, что положено государству, которое он покорил – налогами. То есть победитель просто замещает в жизни обывателя прежнюю власть и тот вроде как и не замечает перемен в жизни и прекрасно переносит временные невзгоды и лишения.
И все же вернемся во Францию образца 1870-х. Отцы нации порешили, что для выплат придется реформировать экономику. И реформировали ее. А заодно реформировали систему образования. И даже сумели избавиться от прежней формы самоидентификации – по регионам. И добились, что отныне любой француз прежде всего считал себя именно французом. Так что деньги выплатили раньше срока на два года. И пруссаки ушли домой.
А вот Пруссии эти деньги счастья не принесли. Как когда-то Испании золото Америки. В стране случился промышленный паралич, осложненный изобилием финансовых пузырей. Так что стране пришлось выбираться из депрессии аж до 1896 года. Зато Франция оказалась на подъеме.
В ХХ столетии, разгребая руины первой мировой, а затем и второй мировой, мир договорился о полном запрете контрибуций (окончательно их запретила Женевская конвенция), назначив на их место репарации – компенсации со стороны страны, развязавшей конфликт. Но это уже другой век и другая история.
Свежие комментарии