Беспомощные корабли НАТО

Дозвуковые малогабаритные ПКР доказали свое превосходство над сверхзвуковыми ракетами.


Меньшая скорость не являлась гарантией легкого перехвата средствами ПВО. «Гарпуны» и «Экзосеты» скрытно приближались к цели на малых высотах. По состоянию на 1990-е годы, только в США противокорабельную ракету «Гарпун» могли применять 200 надводных кораблей, 65 % подводного флота и почти 800 самолетов морской авиации. А всего ракета была принята на вооружение в трех десятках стран. Компактные размеры и универсальный облик позволяли держать такое оружие всегда наготове.

Отечественный ВМФ встал на тёмный путь по созданию сверхзвуковых «летающих столбов». Чьи выдающиеся характеристики должны были компенсировать отставание в морской авиации. Наиболее совершенные ПКР, созданные в конце советской эпохи (пример ЗМ55 «Оникс»), уже являли собой пример стремления к компактности и унификации по носителям. Насколько позволяли габариты 8-метровых ракет.

Гонка противокорабельных вооружений не успела вступить в свою горячую фазу.
Её сменили десятилетия полного затишья. В память о тех событиях остались только две концепции от непримиримых соперников.


Возвышенные и громкие слова о превосходстве западных вооружений скрывали под собой двойное дно.

В этой истории будет еще немало крутых поворотов.

По состоянию на 2021 год соперничество дозвуковых и сверхзвуковых ПКР полностью завершено. Причиной тому стало... Нет, не расставание с последними образцами советского прошлого. Проекты и технологии того периода до сих пор составляют основу вооружений ВМФ. В сложившейся ситуации был виноват наш противник.

Из арсеналов тихо и незаметно исчезла ракета Harpoon

Начиная с 2000-го года, все построенные за океаном эсминцы (а это свыше 40 вымпелов 1-го ранга) вступили в строй без противокорабельного оружия. Подводный флот оказался разоружен еще раньше. Вариант ракеты «Гарпун» с подводным стартом UGM-84 был снят с вооружения в 1997. И с тех пор ничего нового не появилось.


Время идет – тенденции сохраняются.

70-й эсминец «Делберт Блэк» (вступил в строй в 2020), как и его предшественники, не имеет противокорабельных средств. Ни дозвуковых, ни сверхзвуковых, никаких. Наступательный потенциал эсминца направлен исключительно против берега.

Каковы будут действия ЭМ «Арли Берк» в ситуации с надводной угрозой?

На что может надеяться его экипаж?

Надежда умирает последней. И все надежды связаны с оружием «двойного» назначения – зенитными ракетами большой дальности с активными головками наведения. Что позволяет атаковать надводные цели на расстояниях, сопоставимых с дистанцией эффективного применения ПКР. Без необходимости подсветки радарами эсминца.

Разумеется, на практике все не так радужно.

Например, зенитные ракеты, позволяющие частично компенсировать отсутствие традиционных ПКР, появились в заметных количествах лишь в прошлом десятилетии. До этого на протяжении полутора десятков лет надводный флот США представал совершенно беспомощным.

Как относятся к данной ситуации верные друзья и союзники американцев?

Британский флот официально заявил о намерении распрощаться с «Гарпунами» еще в 2018 году, без указания конкретных сроков появления замены.

Королевские ВМС смело шагнули в будущее без противокорабельных средств. При этом используемые британским флотом ЗУР семейства «Астер» еще менее приспособлены для стрельбы по кораблям. Строго говоря, они не приспособлены вообще. О чем свидетельствуют изящный силуэт, компактность и размер БЧ этих ракет.

Создатели «Астер» делали эффективную ЗУР для корабельного комплекса ПВО/ПРО. Фантазиями о гиперуниверсальности они не страдали. Никто не станет в здравом уме стрелять по кораблям ракетами с боевой частью 15 кг.

По указанным причинам проникший в российские территориальные воды ЭМ «Дефендер» был неспособен представлять угрозу для кораблей Черноморского флота (события лета 2021 г.).

Военно-морские силы других европейских государств пытаются следовать примеру англосаксов. За прошедшие полвека не было создано никаких принципиально новых образцов ПКР. А количество развернутых на кораблях вооружений данного назначения попадает под сокращение.

Малогабаритные дозвуковые ПКР доказали свои преимущества

Поэтому в начале века ВМС США в сотрудничестве с «Локхид-Мартин» разработали противокорабельную ракету BGM-178 RATTLRS (Revolutionary Approach To Time-critical Long Range Strike).

RATTLRS со скоростью полета 3+ Маха и дальностью 500 км стала явным подтверждением того, что высокая скорость не имеет значения. Для ПКР в первую очередь требуются скрытность, «стелс» и искусственный интеллект.


Резкие сюжетные повороты наверняка утомили читателя. Поэтому – прямым текстом.

Наблюдаемые факты показывают, что наши партнеры всерьез интересуются дальнобойными сверхзвуковыми ПКР. Внешне так похожими на «летающие столбы» и «челомеевские монстры» советской эпохи.

Данное оружие обладает набором важнейших качеств. Скорость – меньшее подлетное время. Время – это все. Большая дальность позволяет не подставлять носитель под ответный удар.

Целеуказание здесь не было «слабым звеном». ВМС упомянутой страны располагают достаточным количеством «глаз», способных обеспечить обзор по курсу КУГ, вокруг и вперед на сотни миль. В такой ситуации возможность ударить первым выглядит крайне соблазнительной. Не теряя времени и не возлагая надежды только на авиацию.

Для создания RATTLRS имелись все необходимые технологии. В т. ч. самое главное – двигатель. Базой для него послужил «Эллисон» J102, используемый в сверхзвуковых мишенях, имитирующих российские «Ониксы» и «Москиты».

Знакомый по некоторым комментариям снисходительный тон и оправдание неудач противника?

Дадим честную оценку.

Наблюдая с каким скрипом идет процесс разработки дозвуковых ракет, боеприпас уровня RATTLRS приняли бы на вооружение только к середине столетия.

Никаких RATTLRS на эсминцах не появилось. Как и не осталось дозвуковых ракет. Проект повторил судьбу сверхзвуковой версии LRASM.

Но факт остается фактом. За океаном интересуются! Понимают, какими возможностями обладает такое оружие.

Здесь мелькнуло упоминание ракеты с ласкающим слух обозначением LRASM. Значит, пришло её время.

А сколько было обещаний и надежд!

Ужасная AGM-158C Long Range Anti-Ship Missile. На первый взгляд, непонятно, зачем эта авиационная ракета в теме про вооружение кораблей. Впрочем, на это имеются основания.

История LRASM начиналась около пятнадцати лет назад с предложения создать единую универсальную ПКР. С возможностью её запуска из УВП эсминцев и применения авиационными носителями. Боевой дебют случился в нашумевшем мультике от компании «Локхид Мартин», в котором ракета эффективно потопила корабль, схожий по очертаниям с РКР «Москва».


Про ракету говорили страшные вещи. Скрытная, умная, со множеством алгоритмов проведения атаки. Способная проникать в гавани, лететь вдоль берега или над сушей и заходить на цель с неожиданных направлений. Правда, такие маневры займут целую вечность. Принятый на вооружение вариант обладает дозвуковой скоростью полета.

LRASM знает, как выглядят корабли различных классов и умеет безошибочно выделять основную цель. Как это сработает на практике – никто не знает. Только в теории, на основании заявлений разработчиков. Единственное, что не подлежит сомнению – могучая боевая часть массой 450 кг.

И вот странный момент: во всех рекламных мультиках LRASM имеет авиационное базирование.

Где же в этой истории корабли?

В 2013 году LRASM запустили со стенда, имитирующего установку MK.41. Потом выстрелили еще пару-тройку раз. Проблема заключалась в опасности повредить пластиковый корпус «стелс»-ракеты при выходе из пусковой шахты. Вроде бы с этим явлением научились бороться. Ни одну ракету не разбили.

Но, как оказалась, основная опасность поджидала разработчиков с другого направления. Им перестали давать деньги.

«Грубый» облик изделия указывал, что финансирование данного направления велось по остаточному принципу. Прототип с ускорителем от противолодочной ракеты ASROC должен был напомнить заказчику, что запуск из УВП возможен. Но, видимо, заказчик утратил всякий интерес. Подписанный в 2021 году контракт на производство ракет был заключен в интересах военно-воздушных сил и авиации флота.

Корабли такое оружие не увидят. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.

Корабли получили кое-что другое!

При обсуждении флотов НАТО дискуссия неизбежно касается норвежской Kongsberg Naval Strike Missile (NSM).

Концепция NSM не содержит принципиальных отличий от других малогабаритных дозвуковых ракет. Широкое применение в конструкции композитов и снижение стартовой массы до 400 кг сами по себе не являются доказательством роста боевых качеств. На боевые качества влияет сокращение массы боевой части, которая в два раза слабее, чем БЧ «Гарпуна»!

Главный интерес связан с «мозгами» современной ракеты.

Здесь повторяется история с огибанием препятствий, селекцией целей и повышенной эффективностью в условиях изрезанной береговой линии, в т. ч. в шхерах и фьордах. Что особенно актуально для ВМС Норвегии.

Как заметил один читатель, военно-морской флот строится не для того, чтобы прятаться в шхерах. По правилам военной науки шхеры блокируются на дальних подступах, и запертый там флот начинает приносить неудобства своим владельцам.

ВМС США не планируют вести себя указанным образом, поэтому пусковые контейнеры NSM установлены только на литоральных кораблях (LCS). Также они обещают появиться на перспективных фрегатах (снова новость в будущем времени).



Литоралы в итоге получили возможность стрелять по надводному противнику. Корабли дальней морской зоны снова остались ни с чем. Вооружать такими ракетам 10000-тонные эсминцы было просто стыдно.

На этом месте должен заиграть имперский марш, и в воздухе замелькают КР «Томагавк».

Чем опасен «Боевой топор» в открытом море?

В настоящее время – ничем.

Максимум, на что способны существующие версии ракеты – просвистеть над мачтой корабля. Единственная модификация для атаки надводных целей BGM-109B TASM была снята с вооружения в далеком 1994 году.

Для своего времени TASM была интересной разработкой. Сочетавшая большую дальностью с маловысотным профилем полета. К моменту прибытия дозвуковой КР в точку прицеливания сама цель обычно находилась в другом месте. Вне пределов видимости радиолокационной ГСН. Неловкую ситуацию разрешали псевдо-интеллектуальным поведением ракеты, «Томагавк» кружил над вероятным районом нахождения цели, ведя поиск «змейкой»…

Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. В XXI веке не появилось ни одной модификации «Томагавка» для борьбы с кораблями.

Будучи морским оружием, «Топор» категорически не любит воду. Его высокоточные системы не действуют над безупречно одинаковой поверхностью моря. Выбравшись из ячейки УВП, крылатая ракета немедленно поворачивает к берегу, держа курс по данным GPS и гироскопов.

По мнению многих, кто участвовал в обсуждении прошлой статьи, самая последняя версия «Томагавк V» имеет значительный потенциал для борьбы с надводными целями.

Чересчур смелое утверждение.

Поражать движущиеся корабли может некая таинственная модификация «Блок V-a», которая, выражаясь понятиями разработчика, «еще не была представлена».

Возможность сделать выводы предоставляется самим читателям.

Оставшееся время стоит потратить на обсуждение той единственной ракеты, способной атаковать надводные цели, которая присутствует в боекомплекте эсминцев «Арли Берк».

Зенитная ракета RIM-174 ERAM или «Стандарт-6»

В общем случае, без привязки к конкретной ситуации и точным характеристикам комплексов, стрельба ЗУР по кораблям имеет одно достоинство и три ключевых недостатка.

Достоинство состоит в меньшем времени реакции зенитных комплексов. Что приобретает особое значение при стрельбе на малых дистанциях. По неожиданно выявленному противнику.

С другой стороны, желающих пострелять по кораблям ожидает сюрприз. Большинство зенитных ракет не смогут поразить надводную цель. Их неконтактные взрыватели настроены на размеры целей, которые сильно отличаются от габаритов кораблей. При приближении к кораблю и поверхности воды произойдет преждевременный подрыв БЧ.

При «загрублении» взрывателя в режиме «цель морская», поразить противника все равно окажется непросто.

Неконтактный взрыватель сработает на некотором расстоянии от цели. Учитывая многократно меньшее могущество боевых частей ЗУР, по сравнению с традиционными ПКР, такое внешнее воздействие не сможет вывести корабль из строя.

Данную техническую проблему необходимо решать еще на этапе создания ракеты. Поэтому «Стандарт-6» оснащен контактным и неконтактным взрывателями. Весьма редкое сочетание для класса зенитных ракет, от которых обычно не требуется прямых попаданий.

Оставшиеся две проблемы решений не имеют.

Запущенная по высотной траектории ЗУР не имеет шансов остаться незамеченной. На примере американской ракеты её полет на максимальную дальность (370 км) должен занять не менее пяти минут. Что дает противнику достаточно времени, чтобы успеть сыграть боевую тревогу, отстрелить все ловушки и активировать средства РЭБ. Для маломощной головки самонаведения ЗУР это будет иметь особое значение.



«Стандарт-6» весит полторы тонны, но основная масса ракеты (топливо) сгорает в первые секунды после старта. До цели долетают лишь пустая оболочка и 64-кг боевая часть. Что достаточно для перехвата воздушных целей, но против кораблей применение таких ракет выглядит абсурдным. Боевая часть почти в три раза уступает по массе БЧ «Экзосета», одной из слабейших по данному показателю ПКР.

Скорость самой ракеты (3,5 М) в вопросах нанесения ущерба имеет мало значения. Весь объем повреждений наносится боевой частью ракеты. Если взрыватель БЧ по каким-либо причинам откажет, то случится следующее.



Бывший траулер «Верещагино» имел длину 50 м и валовый тоннаж 750 тонн. Ракета берегового комплекса «Редут» неслась со скоростью 1,8 М, имела длину 9 метров и была оснащена инертной боевой частью весом чуть больше полтонны. К счастью, обошлось без жертв, судно самостоятельно вернулось в порт.

При попадании в борт и легкую надстройку ракета пробьет их насквозь и умчится в голубую даль. Забрав всю кинетическую энергию вместе с собой. Или пронзит сверху-вниз, до самого днища! При наличии двадцати водонепроницаемых отсеков у современного фрегата, такая ситуация не говорит ни о чем.

В теории, если вонзить «пластмассовую» ЗУР в борт крейсера середины ХХ века, то большая часть кинетической энергии израсходуется на разрушение и испарение самой ракеты.

ПКР, специально предназначенные для борьбы с кораблями, не полагаются на запасенную кинетическую энергию. Они полагаются на взрывы собственных боевых частей! Зенитным боеприпасам в таких условиях полагаться не на что.

Потопление фрегата USS Reuben James после его поражения ракетой «Стандарт-6» не является аргументом в пользу эффективности ЗУР в качестве противокорабельного средства. Затопление фрегата имело гораздо более значимые причины.

Если просуммировать все сказанное, то стрельба зенитными ракетами по кораблям – идея так себе. Годится только против иранских лодок.

Заключение

Отсутствие противокорабельных вооружений на кораблях дальней морской зоны не имеет рационального объяснения. Такая ситуация идет только на пользу российскому ВМФ.

Но хотелось бы обсудить и понять её причины.

По мнению многих экспертов, объяснением являются различия в концепции применения военно-морских сил. За рубежом основной ударной силой считается авиация, которой приданы самые современные средства для борьбы с надводными кораблями (anti-surface warfare, ASuW). Ситуация понятна.

Но здесь можно выделить пять противоречивых моментов.


1. Авиация не может постоянно и непрерывно сопровождать корабли. Это совершенно очевидно. Самолеты с какого авианосца (или авиабазы) прикрывали «Дефендер» и «Дональд Кук» во время вояжей этих кораблей в Черном море?

2. Сами янки неоднократно и успешно применяли ПКР с надводных носителей в боевых условиях. В разных локальных конфликтах. Что же изменилось теперь, если они отрицают собственный боевой опыт?

3. Малогабаритные ПКР «Гарпун» занимали самую незначительную строку в смете на строительство Иджис-эсминцев. Неужели причина – бессмысленная «экономия на спичках»?

4. В связи с «растущей китайской угрозой» непрерывно звучат призывы к необходимости увеличения численности корабельного состава. Где же здесь логика? Для чего соревноваться с ВМС КНР в численности вымпелов, если американские корабли все равно не приспособлены сражаться с надводным противником. В такой реальности, необходимо строить не корабли, а бомбардировщики «Лансер» с ракетами LRASM.

5. Современный опыт ВМС Южной Кореи. Летом 2021 года южнокорейские ВМС представили кадры с испытаниями «сверхзвуковой» противокорабельной ракеты, которая внешне очень напоминает ракету «Оникс». Это еще раз свидетельствует о том, что там, где сохраняется угроза горячего противостояния на море, создается совсем другое оружие. Непохожее ни на легкие ПКР европейских флотов. Ни на американские сказки про всемогущую авиацию.