5 лет назад, 24 ноября 2015 года, фронтовой бомбардировщик Су-24М ВКС РФ из состава российской авиагруппировки в Сирии был сбит F-16C ВВС Турции в районе сирийско-турецкой границы. Командир экипажа подполковник Олег Пешков, имевший высочайшую квалификацию лётчика-снайпера, погиб при катапультировании в результате обстрела с земли протурецкими силами.

Штурмана, капитана Константина Мурахтина, успешно эвакуировали. Но во время его спасения погиб ещё один российский военнослужащий — морской пехотинец Александр Позынич. Кроме того, во время спасательной операции был уничтожен наш вертолёт Ми-8, а его собрат повреждён. Он приземлился на нейтральную территорию и позже был добит исламистами.

Турецкого удара следовало ожидать с самого начала появления российских ВКС в Сирии, то есть с наступленьем октября месяца того же 2015 года, когда турецкая сторона стала делать вполне понятные заявления на сей счёт. Уже 10 октября премьер-министр Ахмет Давутоглу приказал сбивать любые самолёты, нарушающие воздушное пространство Турции. Кроме того, Анкара отказалась подписать с Москвой меморандум о предотвращении возможных инцидентов между военными самолётами в сирийском небе. К слову, такой меморандум 20 октября был подписан Россией и США. А 19 ноября посол РФ в Анкаре Андрей Карлов получил ноту протеста в связи с авиаударами ВКС России по региону на севере Сирии, в котором проживают туркоманы, или же сирийские турки, судьбу которых широкие народные массы по ту сторону границы воспринимают очень и очень близко к сердцу. До сведения российского посла было доведено, что военная операция РФ проводится слишком близко от турецкой границы, это угрожает безопасности страны, и в случае нарушения границы турецкие ВВС обязательно применят правила перехвата, в соответствии с которыми они действуют.

Таким образом, с первого дня пребывания наших военных на сирийской земле нужно было обеспечивать защиту российской авиации: создавать систему ПВО, разворачивать комплексы С-400, задействовать противовоздушную оборону кораблей ВМС РФ, находившихся в Восточном Средиземноморье, прикрывать боевые вылеты бомбардировщиков российскими истребителями и т.д.

Всё это было сделано очень оперативно. Но — потом. После Пешкова и Позынича. При том, что адекватного, то есть зеркального, ответа турки, постоянно нарушавшие воздушное пространство Сирии, так и не получили. Даже символический “гол престижа”, обязательный для ближневосточной политики, в турецкие ворота забит не был. Россия в самом деле “ограничилась помидорами” и закрытием для своих туристов доступа на турецкие берега.

Эрдоган, не имевший к тому времени широкой поддержки со стороны Запада, прежде всего США, лишился и имевшейся тогда определённой доли поддержки со стороны России. Его режим зашатался. Не прошло и года, как противники турецкого президента попытались воспользоваться сложившимся положением и совершить в стране военный переворот. По утверждениям российских СМИ, Москва предупредила Эрдогана и тем самым спасла его если не от неминуемой гибели, то от потери власти. То есть, перефразируя Ивана Васильевича в известной пьесе, отплатила предобрейшим за презлое. Отметим это. Спасённый Реджеп Тайип Эрдоган так и не принёс извинений, однако в личном послании Путину выразил глубокое сожаление в связи с инцидентом в небе, сочувствие и глубокие соболезнования семье погибшего российского лётчика. После этого всё стало возвращаться на круги своя. До сих пор остаётся непонятным, возместила ли Анкара хотя бы материальный ущерб, нанесённый нашей стране (лично меня терзают на этот счёт большие сомнения). Но “сожаления” политического руководителя всемирного исламистского масонского ордена “Братья-мусульмане” были широко распиарены в РФ и преподнесены как очередная, причём большая, победа России в области международной политики — едва ли не как присоединение Крыма в 2014 году.

Турецкие власти весьма “изящно” сняли с себя ответственность за уничтожение нашего военного самолёта. Ещё 25 ноября 2015 года, на волне триумфа и эйфории, охватившей турецкий народ после уничтожения СУ-24, Ми-8 и гибели Пешкова и Позынича, опьянённый успехом премьер-министр Ахмет Давутоглу сделал официальное заявление: приказ сбить российский самолёт он отдал лично. Но уже 30 декабря от слов своих премьер отказался. Летом 2016 года заместитель председателя правящей в Турции Партии справедливости и развития Ясин Актай заявил, что уничтоживший российский самолёт Су-24 турецкий пилот решение о нападении принял самостоятельно. В том же ключе высказалась турецкая сторона и от имени вице-премьера Мехмета Шимшека. Изюминка здесь в том, что лётчик, ставший после уничтожения российского военного самолёта национальным героем, оказался на стороне путчистов и вместе со своим напарником по роковому полёту (тоже путчистом), был арестован властями. Он, таким образом, превратился в изгоя и коварного стрелочника, испортившего отношения между двумя великими державами и уважаемыми партнёрами — Москвой и Анкарой.

После этого страна-“щедрая душа” снова стала раскрывать Турции дружеские объятья. Вновь устремились в Россию анатолийские фрукты, овощи, ягоды, части тушек и субпродукты кур да индеек, а отсюда, в качестве богатого чаевыми “алаверды”, потекли потоки изголодавшихся по дешёвому теплу российских граждан.

Су-24М на аэродроме «Хмеймим» за 17 дней до инцидента (слева), Сбитый и горящий в воздухе Су-24М 24 ноября 2015 года (справа)

На 25 июля 2019 года действующими остались запреты на ввоз из Турции в Россию томатов и на безвизовый режим для граждан этой страны (исключая имеющих служебные и специальные паспорта). Кроме того, сохранился повышенный контроль за деятельностью турецких автоперевозчиков на территории РФ и усиленный портовый контроль, а также контроль по обеспечению транспортной безопасности акваторий российских морских портов в Азово-Черноморском бассейне.

Убитыми военными и уничтоженной боевою техникой дело не кончилось. 19 декабря 2016 года в Анкаре был застрелен российский посол А.Г. Карлов. Его убийцу, полицейского со служебным удостоверением, ликвидировали коллеги, хотя бежать он из замкнутого помещения не мог, и его вполне сподручно было там взять живьём. Но тогда от него в ходе расследования были бы получены показания, компрометирующие турецкие власти. А так — “нет человека — нет проблемы”. Всё это российские власти привычно проглотили, хотя убийство посла — не просто дипломатический инцидент, а, с учётом произошедшего годом раньше — полноприводной “казус белли”, повод для объявления войны. Естественно, войну объявлять не следовало, но нужно было получить из этого — выжать!!! — максимум реальных бонусов для России.

Казалось бы, один такой бонус был. Речь идёт о строительстве “Турецкого потока” через Чёрное море. И его, в отличие от “СП-2”, к началу 2020 года построили. Но в роковом 2020-м российская торговля газом с уважаемым партнёром Эрдоганом… рухнула. Если в марте 2019 года РФ с долей почти 33% (1,4 млрд кубометров в месяц) была лидером по экспорту газа на турецкий рынок, то в марте текущего она опустилась на… пятую позицию — до 9,9% (389,7 млн кубометров). Как вы уже, наверное, догадались, в этой сфере Россию обогнал Азербайджан. Именно он занял призовое место. Причём по трубопроводным поставкам в Турцию Россию обошла не только страна Ильхама Алиева (с долей 23,5%), но и Иран (14,2%), а по поставкам сжиженного природного газа (СПГ) — Катар (20%) и Алжир (13,7%). И для этого убивать в Анкаре послов из Баку, Тегерана, Дохи и Алжира — вы не поверите!!! — отнюдь не пришлось. Нельзя не сказать, что и США сейчас на турецком газовом рынке дышат РФ в затылок: их доля достигла 9,4%. И тоже как-то обошлось без убийства американского посла.

Поставки “Газпрома” на турецкий рынок в марте 2020 года по сравнению с мартом 2019 года сократились на 72%. В то время Турция была третьим экспортным рынком для данной госкорпорации после Германии и Италии. Но уже тогда импорт газа из РФ в Турцию под давлением растущих азербайджанских поставок и дешевого СПГ сократился на 35%.

Из всех “вкусняшек” для РФ в Турции остаётся лишь АЭС Аккую, которую с апреля 2018 года на южном побережье Турции строит “Росатом”. Но выгоден ли этот проект России — с экономической и с политической точек зрения? Финансовые обязательства со стороны Турции в нём отсутствуют. Скорее всего, расходы, не менее 22 млрд долларов, будут оплачены из российского бюджета, при этом более половины из них освоят турецкие подрядчики. В соглашении не прописаны форс-мажорные обстоятельства, а также запрет на национализацию АЭС. Неясно, будет ли спрос на электроэнергию новой АЭС.

В этом проекте очень много сомнительного. Учитывая менталитет Эрдогана, представляется вполне вероятным, что турки по завершении строительства станции просто-напросто её “отожмут” — за гроши, в самом лучшем случае едва-едва покрывающие расходы российской стороны, а полученные турецкими специалистами знания (причём полученные бесплатно, за счёт российского кошелька) будут применены для осуществления турецкой военно-ядерной программы.

Эта цель представляется для Анкары одной из приоритетных. Не поможет ли “простодушная” Россия появлению на своих южных границах новой атомной державы — агрессивной, продвигающей свой вариант глобального исламизма, нацеленной на экспансию в духе неоосманизма и пантюркизма? И не станет ли такая Турция нашим коллективным могильщиком?

Станислав Хатунцев