Профессор Катасонов: «Стратеги» России статус утратили

В российской экономике в прошлом году, согласно Росстату, имелось 3.418.248 юридических лиц. Примерно по одной организации в расчете на 22 человека из состава экономически активного населения страны. Астрономическая цифра!

Это громадное количество субъектов экономической деятельности классифицируют по организационно-правовому статусу, формам собственности, отраслевой принадлежности, величине капитала, масштабам операций и ряду других формальных критериев.

Но есть еще один архиважный критерий, о котором, к сожалению, многие забывают и который должен быть главным и определяющим. Это критерий общественной значимости субъекта экономической деятельности. У каких-то организаций такая значимость может приближаться к нулю или даже иметь отрицательное значение (скажем, производство табачных изделий, которые вредят здоровью человека). А есть организации, от которых зависит судьба всего народа и будущее России.

Если покопаться в российском законодательстве, то можно найти упоминания о некоторых группах организаций и предприятий, которые имеют особую общественную значимость (по крайней мере, с точки зрения тех, кто готовил и принимал соответствующие нормативные документы). К таким группам относятся (термины воспроизвожу по формулировкам, содержащимся в документах): «системообразующие организации», «градообразующие предприятия», «системообразующие банки», «организации оборонно-промышленного комплекса», «стратегические предприятия».

После 24 февраля нынешнего года ситуация в стране в целом и в ее экономике радикально изменилась. Де-факто против России коллективным Западом ведется необъявленная война по всем направлениям. Такая война требует максимальной экономической мобилизации. Смысл экономической мобилизации достаточно прост и понятен: максимально полное и эффективное использование всех имеющихся в стране экономических ресурсов и дальнейшее их наращивание в целях достижения поставленной цели. Главная цель мобилизации экономики — победа России достижение целей специальной военной операции (СВО).

Очевидно, что особая роль в экономической мобилизации должна отводиться упомянутым выше группам организаций, имеющим особую общественную значимость. С учетом нынешней ситуации особую значимость приобретают две группы: «организации оборонно-промышленного комплекса (ОПК)», «стратегические предприятия». Забегая вперед, скажу, что в нашем законодательстве имеется некоторая невнятность и непоследовательность. Нет смысла выделять две упомянутые выше группы. Должна быть одно большая группа «стратегические предприятия», а «организации ОПК» должны полностью входить в указанную группу (с их выделением в качестве особой подгруппы).

Попробуем разобраться в понятии «стратегические предприятия» и в том, насколько они сегодня вносят вклад в экономическую мобилизацию России. Термин «стратегические предприятия» появился у нас ровно двадцать лет назад. В 2002 году был принят Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (от 26.10.2002 N 127-ФЗ). Пятый раздел (параграф) указанного закона назывался «Банкротство стратегических предприятий и организаций».

В первом пункте статьи 190 закона дается самое общее определение стратегических предприятий и организаций: «под стратегическими предприятиями и организациями понимаются: федеральные государственные унитарные предприятия и открытые акционерные общества, акции которых находятся в федеральной собственности и которые осуществляют производство продукции (работ, услуг), имеющей стратегическое значение для обеспечения обороноспособности и безопасности государства, защиты нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан Российской Федерации, а также иные организации в случаях, предусмотренных федеральным законом; организации оборонно-промышленного комплекса — производственные, научно-производственные, научно-исследовательские, проектно-конструкторские, испытательные и другие организации, осуществляющие работы по обеспечению выполнения государственного оборонного заказа».

А во втором пункте той же статьи сказано: «Перечень стратегических предприятий и организаций, в том числе организаций оборонно-промышленного комплекса, к которым применяются предусмотренные настоящим параграфом правила, утверждается Правительством Российской Федерации и подлежит обязательному опубликованию».

Наши чиновники, как известно, работают ни шатко, ни валко. Прошло еще почти два года, показ наконец, не появился долгожданный «перечень стратегических предприятий и организаций».

В августе 2004 года на свет рождается указ Президента Российской Федерации «Об утверждении перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ» (от 4 августа 2004 г. N 1009).

Для тех, кто думает, что власти в начале нулевых годов неожиданно взволновались по поводу того, что национальные интересы России недостаточно хорошо защищаются и обеспечиваются, немного заблуждаются. В это время приватизаторы под руководством Анатолия Чубайса задумали приватизацию остатков государственной деятельности. И именно защищая остатки государственной собственности те, кто во власти еще хоть немного думали о национальных интересах России, решили ввести понятие «стратегического предприятия», а также составить и утвердить список таких предприятий. Перечень, который был утвержден президентским указом от 4 августа 2004 года, — тот минимум, который удалось защитить от алчных и агрессивных приватизаторов. Ибо предприятия из списка получали иммунитет от приватизации.

В 2004 году в перечне было в общей сложности 1063 предприятий, в том числе 514 федеральных государственных унитарных предприятий и 549 акционерных обществ. Перечень был составлен не на веки вечные. Он стал объектом острой лоббистской борьбы. Кто-то из чиновников и представителей бизнеса добивался включения в список новых предприятий (добиваясь их защиты как от приватизации, так и банкротства), кто-то, наоборот, стремился этот список укоротить (это были, конечно, приватизаторы, стремившиеся заполучить жирную жертву из списка).

Вторые выигрывали. К 2007 общий перечень стратегических предприятий сократился до 1008, причем число государственных унитарных предприятий снизилось до 485 (снижение на 29 единиц); а число акционерных обществ — до 523 (снижение на 26 единиц).

Урезание перечня продолжалось и далее. Уже к 2010 году перечень был урезан до 438 предприятий (41% от первоначального перечня). Летом 2010 года на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев всех огорошил следующим заявлением: «Я сокращаю перечень стратегических предприятий страны в 5 раз — с 208 до 41». Дмитрий Анатольевич имел в виду лишь часть стратегических предприятий — тех, которые относились к группе акционерных обществ. Согласно его планам, также предусматривалось сокращение количества государственных унитарных предприятий с 230 до 159.

В общей сложности план Медведева предусматривал сокращение общей численности стратегических предприятий с 438 до 200, т.е. в 2,2 раза. План Медведев был выполнен полностью. Урезание перечня продолжилось. В 2018 году в нем уже осталось всего 144 предприятий (в том числе 107 государственных унитарных и 37 акционерных).

Еще раз подчеркну, что перечень подвержен постоянным изменениям: кого-то удается впихнуть в список, а кого-то вычеркнуть из него. Все это оформляется президентскими указами, дополняющий указ от 4 августа 2004 г. N 1009, и их общее число таких указов, по моим оценкам, приближается к двум сотням.

Чувствуется, что перечень остается объектом острой закулисной борьбы, четких критериев стратегического предприятия нет, доминирую субъективные предпочтения и шкурные интересы.

На досуге решил познакомиться с последней имеющейся в свободном доступе в интернете версией перечня. Документом очень сложно пользоваться по той причине, что он представляет собой список всех предприятий — как тех, которые были в свое время удостоены звания «стратегического», а потом были его лишены, так и тех, кто является де-юре стратегическим предприятием на данный момент. Можно сказать, что перечень являет собой список «живых» и «мертвых душ», но вторых гораздо больше. Всего в перечне 1.121 «душа», в том числе «живых» — 175, а «мертвых» — 946.

Что ж, эта статистика наглядно показывает, какая подрывная работа ведется против укрепления стратегического ядра российской экономики. 18 лет назад было 1063 стратегического предприятия, сегодня всего лишь 175. Стратегическое «ядро» российской экономики ужалось в шесть с лишним раз! Сегодня в перечне «живыми» числятся лишь 134 государственных унитарных предприятия и 41 акционерное общество. По отношению к общей численности субъектов экономической деятельности число стратегических предприятий составляет гомеопатическую дозу.

Из упомянутых 175 стратегических предприятий далеко не все занимаются деятельностью, которую можно назвать «стратегической». Вот, например, в группе унитарных предприятий я нахожу такие организации, как Главное производственно-коммерческое управление по обслуживанию дипломатического корпуса при российском МИДе, киноконцерн «Мосфильм», Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания, Российская телевизионная и радиовещательная сеть, Информационное телеграфное агентство России (ИТАР-ТАСС) и т. п. Я не против того, чтобы подобные организации включать в перечень стратегических предприятий, но не за счет предприятий, работающих на оборону (которые, еще раз повторю, имеют высший приоритет с учетом нынешней ситуации).

По моим прикидкам, примерно треть организаций, составляющих группу унитарных предприятий стратегического перечня, представляют собой научно-исследовательские институты и центры: Всероссийский научно-исследовательский институт авиационных материалов (г. Москва), Всероссийский научно-исследовательский институт метрологии имени Д.И. Менделеева (г. Санкт-Петербург), Всероссийский научно-исследовательский институт гигиены транспорта Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (ВНИИЖГ), Всероссийский научно-исследовательский институт физико-технических и радиотехнических измерений (пос. Менделеево Московской области), Государственный научно-исследовательский институт биологического приборостроения, Государственный научно-исследовательский институт особо чистых биопрепаратов Федерального медико-биологического агентства, Научно-технический центр радиационно-химической безопасности и гигиены Федерального медико-биологического агентства и т. д.

Я отнюдь не умаляю значимости научно-исследовательских организаций (может быть, нужно даже расширить их список в стратегическом перечне), но получается, что на сегодняшний день в «твердом остатке» в группе стратегических унитарных предприятий число организаций, занимающихся производственной деятельностью, составляет менее половины.

Еще раз напомню, что к стратегическим предприятиям Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», в первую очередь, относит «федеральные государственные унитарные предприятия и открытые акционерные общества, акции которых находятся в федеральной собственности и которые осуществляют производство продукции (работ, услуг), имеющей стратегическое значение для обеспечения обороноспособности…».

А много ли таких предприятий, производящих продукцию для обеспечения обороноспособности, в стратегическом перечне? В списке унитарных предприятий, если судить по названиям, немного. К таковым можно отнести «Казанский государственный казенный пороховой завод». Названия ряда унитарных предприятий из списка ничего не говорят о профиле их деятельности: «Завод имени Морозова» (пос. имени Морозова Ленинградской области), «Завод имени Я.М. Свердлова» (г. Дзержинск Нижегородской области), завод «Коммунар» (пос. Петра-Дубрава Самарской области) и т. д. Хотелось бы верить, что за этими вывесками скрывается оборонное производство.

А в списке акционерных обществ мы видим знакомые имена: «Газпром», «Роснефть», «Роснефтегаз», «Транснефть», «Зарубежнефть», «Аэрофлот», «Федеральная гидрогенерирующая компания — РусГидро», «Объединенная зерновая компания», «Алмазювелирэкспорт», Приокский завод цветных металлов, «Почта России», «Промсвязьбанк», банк «ВТБ», «Агентство по ипотечному жилищному кредитованию», «Международный аэропорт Шереметьево», «АЛРОСА» и т. д. Попадаются и не очень знакомые бренды. Например, «Головной центр по воспроизводству сельскохозяйственных животных». Уверен, что все подобные предприятий действительно важны для обеспечения национальной безопасности России.

А есть ли в этом списке предприятия, производящие продукцию для обеспечения обороноспособности (как зафиксировано в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)»)? Есть, но их явное меньшинство. Это: концерн воздушно-космической обороны «Алмаз — Антей», «Оборонпромкомплекс», «Тактическое ракетное вооружение», «Объединенная судостроительная корпорация» и еще несколько.

На круг, по моим приблизительным оценкам, в нынешнем перечне стратегических предприятий на компании, непосредственно производящие продукцию для обеспечения обороноспособности, приходится от четверти до трети. В абсолютном выражении от 40 до 60. И это ничтожно мало.

Мне могут возразить, что большая часть таких предприятий находится в другом перечне, который называется «сводным реестром предприятий ОПК». Согласно последним данным, в нем числится 1355 предприятий. И пусть числятся! Я бы даже расширил этот реестр. Но по моему твердому убеждению, предприятия ОПК одновременно должны входить в перечень стратегических предприятий. Почему? Потому что статус «стратегического» дает предприятию хоть какую-то (но не полную) защиту от банкротства (согласно Федеральному закону «О несостоятельности (банкротстве)»).

Сегодня подавляющая часть предприятий ОПК никакой особой защиты от банкротства не имеет. И это представляет собой серьезнейшую угрозу национальной безопасности России. Но о теме банкротств предприятий ОПК — в следующий раз.