Михаил Делягин: Правительство Мишустина на пороге перехода к политике экономического роста

Исполнение федерального бюджета в январе более всего напоминало катастрофу. Расходы подскочили до 3,12 трлн. руб. (увеличившись в 1,6 раза по сравнению с январем прошлого года за счет роста госзакупок более чем в 5,2 раза по сравнению с заложенным в бюджет — до 1,3 трлн.

вместо 249 млрд.руб.), а доходы рухнули на 35,1% (и это в номинальном выражении, без учета роста цен) — до 1,26 трлн. Результат — дефицит в 1,76 трлн. руб. (один месяц сравним с годом) по сравнению с прошлогодним профицитом в 125 млрд.руб.

Однако даже чуть более подробное рассмотрение причин шокирующих итогов (так как Минфин публикует лишь весьма обобщенные показатели, недостаточные для учета деталей) делает их не такими уж и пугающими.

Прежде всего, в финансовом отношении январь всегда был «дремлющим» месяцем: в силу длительных каникул доходы были низки, а расходы часто просто не успевали оформить, откладывая на последующие месяцы.

Каникулы с минимальной деловой активностью (и, соответственно, налогами с нее) никуда не делись, а вот расходы выросли — и не только по понятным и не вызывающим возражения причинам вроде нужд специальной военной операции, производства вооружений и социальных расходов (в том числе на лечение и реабилитацию раненых).

В январе 2023 года в фирменном стиле премьера Мишустина, «без шума и пыли» был дан смертный бой главной беде федерального бюджета с начала кудринских времен — катастрофически неравномерному исполнению расходов по месяцам. Все уже привыкли, что с января по ноябрь (и особенно в январе!) бюджетополучателей держали на голодном пайке, заставляя даже брать кредиты под причитающиеся им, но задерживаемые бюджетные перечисления, — а в декабре заливали деньгами, расходуя вдвое, а то и втрое больше среднемесячного за предшествующие 11 месяцев.

Теперь Минфин официально называет причиной скачка январских расходов «оперативное заключение контрактов и авансирование… по отдельным контрактуемым расходам. Это… позволит обеспечить более равномерное кассовое исполнение расходов… в течение 2023 года». Стоит отметить, что повышение равномерности расходов названо Минфином в качестве своей задачи впервые за все время после распада СССР; это представляется одним из наглядных проявлений политики премьера Мишустина по нормализации госуправления.

Причины сокращения доходов очевидны. Падение нефтегазовых доходов на 46,4% вызвано санкционным ограничением экспорта, снижением мировых цен и высокими вынужденными скидками даже с упавших мировых цен. В то же время представляется очевидным, что скидки (от 25% и выше) не достаются посредникам целиком, а делятся между ними и экспортерами сырья, которые получают в свое распоряжение огромные средства за пределами России, за которые российское государство не отчитывается, но которые в принципе подлежат использованию в его интересах — от организации непубличного импорта (восстановить наукоемкий технологический импорт удалось лишь до половины прежнего уровня, заведомо недостаточного сегодня, так как он не подразумевал развития) до прямой поддержки бюджета.

Грозным сигналом выглядит падение на 28,1% (повторюсь, в номинальном выражении, без учета инфляции) ненефтегазовых доходов на 28,1%.

В то же время и здесь ухудшение динамики во многом вызвано фундаментальным изменением бюджетного механизма в пользу налогоплательщиков, проведенным правительством Мишустина. Так, сокращение поступлений внутреннего НДС на 44,4% вызвано в том числе введенным в апреле прошлого года ускоренным порядком его возмещения (за экспорт и за капвложения), переместившим квартальные объемы возмещения на первый месяц квартала.

Налог на прибыль, в январе 2022 года принесший в федеральный бюджет 65 млрд. руб. (3,1% его доходов), в январе 2023 стал отрицательным (-72 млрд.) не из-за тотальной убыточности экономики (хотя нарастающий спад, не учтенный бюджетом из-за формальности заложенных в него прогнозов и охвативший всю промышленность, кроме пищевой и военной, стал вполне очевиден в конце 2022 года), а с возмещением прошлогодних переплат по этому налогу, что также является отражением системной поддержки деловой активности правительством Мишустина.

Ситуация в регионах, большинство из которых посажено Минфином на короткий поводок перечислений из федерального бюджета и лишено возможности существовать без его средств, оказалась еще хуже, так как из-за введения единого налогового счета многие регионы просто не получили вовремя, например, причитающиеся им и весьма существенные для них перечисления по акцизам на нефтепродукты.

Однако резервы федерального бюджета остаются еще вполне достаточными для продолжения удушения экономики и блокирования системного развития.

Так, на 1 февраля объем Фонда национального благосостояния (ФНБ) составил 10,8 трлн.руб. (рост на 0,4 трлн. вызван повышением котировок акций Сбербанка, которых в ФНБ на 1,76 трлн.), в том числе в ликвидной форме — 6,3 трлн. руб. Это не значит, что «совокупный Запад» заморозил 4,3 трлн.руб. средств ФНБ. Из всех валют стран-воров ФНБ включает в себя менее 10,5 млрд. евро (около 800 млрд.руб.), причем эти средства, насколько можно судить, поступили в него уже после замораживания 300 млрд. долл. российских международных резервов, то есть являются «свежими» и пока не замороженными.

Из остальных «неликвидных» активов недоступными являются лишь 3 млрд.долл. кредита Януковичу (и то их можно продать по «мусорному курсу» — не менее чем за 10% с учетом всех политических рисков); остальное — вложения в ценные бумаги российских корпораций, частично вложенные в инфраструктурные проекты, но вполне поддающиеся хотя и не мгновенной, но реализации на рынке.

Кроме того, на 1 января депозиты Минфина в российских банках (и иные их обязательства перед ним) составляли 8,8 трлн.руб. и не могли сократиться более чем на 1,5 трлн. за месяц (краткосрочные депозиты, по оценкам, составляют не менее 5,0 трлн.).

Наконец, в конце 2022 года для преодоления рисков возникновения кассовых разрывов Фонд пенсионного и социального страхования получил от федерального бюджета аванс в 1,5 трлн. руб. — эти дотации, учтенные в бюджете 2023 года, высвободились и являются скрытым резервом Минфина.

Таким образом, только в формально ликвидной форме Минфин располагает не менее чем 15,1 трлн.руб., этих средств достаточно для поддержания сбалансированности федерального бюджета при продолжении либеральной политики удушения России искусственно созданным денежным голодом как минимум на протяжении всего 2023 года.

То, что экономика (да и общество в целом, да еще в условиях ведения военных действий) этого не выдержит — для части либералов правящей тусовки непостижимо в силу специфичности их интеллектуального уровня, а для другой части, исступленно надеющейся на Майдан и жаждущей превратить Россию в аналог Украины, является, насколько можно предположить, предметом сокровенных мечтаний.

Между тем главный бюджетный результат января заключается в том, что поддерживающий эффект инфляционных доходов (бюджет 2023 года сверстан на основе смехотворного прогноза роста цен — дефлятора ВВП — на 3,2% за весь год) оказался полностью «съеден» — правда, не только ухудшением конъюнктуры, но и долгожданными революционными мерами правительства Мишустина по поддержке бизнеса ради компенсации и отчасти нейтрализации этого ухудшения.

Данная ситуация свидетельствует об исчерпанности возможностей либеральной чрезмерно жесткой финансовой политики, ориентированной на удушение реального сектора в интересах финансовых спекуляций и заставляет ожидать от правительства Мишустина новых системных мер, обеспечивающих уже не кусочно-разрывное развитие за счет повышения эффективности бюджетных мер, а повсеместную модернизацию за счет глубокого оздоровления и нормализации всего хозяйственного механизма.

Соответствующий комплекс мер, насколько можно судить, уже подготовлен, — необходимо лишь преодоление политического и содержательного сопротивления либеральной мафии, унаследованной нынешней системой управления еще от 90-х годов. Представляется, что премьер Мишустин, вполне незаметно сумевший глубоко преобразовать систему управления и святая святых — бюджетную политику — успешно справится и с этой объективно встающей на повестку дня задачей.