Он встретил Великую Отечественную, уже будучи народным комиссаром по строительству. Не прошло и десяти дней с начала войны, как в Государственный Комитет Обороны поступило письмо от Гинзбурга, в котором он добивался согласия ГКО на создание на базе действующих трестов и других организаций особых строительно-монтажных частей – ОСМЧ, которым поручалось бы выполнение срочных правительственных заданий по развертыванию эвакуированных заводов, сооружению новых предприятий и оборонительных рубежей, а также форсированное восстановление объектов, пострадавших от войны. «Будучи по своему характеру высокомобильными организациями, ОСМЧ по мере необходимости могли бы перебазироваться с одних строек на другие, – подчеркивал Гинзбург. – Вся их деятельность должна основываться на строгой военной дисциплине и оперативности». Члены ГКО единодушно поддержали наркома.
Если сеть строительных и монтажных организаций принять за 100 процентов, то окажется, что с 8 июля 1941 года вне подчиненных Гинзбургу особых частей находилось менее десятой части предприятий отрасли. Главную роль в обеспечении функционирования военно-промышленного комплекса СССР сыграли порядка сотни ОСМЧ. Каждая насчитывала около четырех тысяч строителей и монтажников, обладавших требуемыми умениями и навыками. Конечно, какими бы квалифицированными они ни были, невозможно полностью исключить вхождение в состав ОСМЧ рабочих батальонов. Такое имело место не раз и не два, но все-таки достаточно редко.
Первое направление, по которому отметились ОСМЧ, – перемещение гигантских по количественным параметрам производительных сил. Весь цикл последовательно включал демонтаж предприятия, установку необходимого оборудования в конечном пункте эвакуации и сдачу объекта под ключ, чтобы сразу же начать работать. Второе направление – строительство новых объектов в тыловой зоне. Третье – возвращение к жизни всего того, что было разрушено войной.
Руководимый Гинзбургом наркомат находился на Урале. И это не случайно. В соперничестве ВПК решающее слово было за советским Уралом и германским Руром. И нарком делал все, чтобы победил Урал. То, что там делали подчиненные Гинзбургу монтажники, строители, даже для видавших виды специалистов казалось фантастикой. Так, всего за два с половиной месяца был построен Чебаркульский металлургический завод. Как базовое использовалось оборудование завода «Электросталь», эвакуированного из одноименного города. С пуском завода был поставлен крест на катастрофической нехватке штамповок коленчатых валов и шатунов для нужд военной авиации.
Поистине грандиозным событием стало появление на промышленной карте Урала Челябинского трубопрокатного завода. И здесь период от начала строительства до сдачи важнейших внутризаводских объектов был в разы короче по сравнению с мировой практикой. А ведь это мартеновский цех, два трубопрокатных стана, еще один для производства насосно-компрессорных труб… Потрясает показатель средней месячной производительности в расчете на одного рабочего. Он равнялся 12 тоннам конструкций. В нынешней России – втрое меньше.
Под пристальным контролем наркома сооружалась домна № 5 на Магнитогорском металлургическом комбинате (ММК). Работы завершались в разгар наступательной фазы Сталинградской битвы. С началом коренного перелома в войне ММК заявил о себе как об одном из главных поставщиков броневой стали для нужд РККА, сделав неотъемлемым элементом производственного процесса прокатку листа.
Чуть более полугода понадобилось строителям, чтобы на Чусовском металлургическом заводе (ЧМЗ) появилась доменная печь № 2-бис, что позволило втрое увеличить выплавку чугуна. С ЧМЗ прямиком на танковые заводы поставлялся качественный броневой лист. Быстро увеличивавшиеся благодаря самоотверженному труду строителей производственные площади позволили расширить ассортимент. Принципиально новая продукция содействовала надежному функционированию бесствольных систем полевой реактивной артиллерии, повышению эффективности противотанковых пушек.
Рука наркома чувствовалась не только на Урале, но и в масштабах всей страны. Он подтверждал репутацию выдающегося руководителя и там, где до фронта было рукой подать. Например, остро стоял вопрос о снабжении Ленинграда горючим. Транспортировка топлива обычным путем фактически исключалась, и было принято беспрецедентное решение – проложить бензопровод по дну Ладожского озера. Строительные и монтажные работы заняли всего 50 дней.
Еще до коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны нарком мог записать в свой актив реэвакуацию, восстановление ряда важнейших объектов, входивших в народно-хозяйственный комплекс. Наиболее значимыми были шахты Подмосковного угольного бассейна, Ступинский металлургический завод, Электростальский завод тяжелого машиностроения. Этот период отмечен прежде всего успехами по восстановлению объектов в Сталинграде. Затем Гинзбург успешно решал задачи по реконструкции Горьковского автомобильного завода, группы ярославских предприятий резиновой и каучуковой промышленности.
После Курской битвы нарком оперативно решает вопросы на украинском направлении. До войны здесь находился костяк производственных предприятий Наркомстроя СССР, и Гинзбург добивается, чтобы те же предприятия в кратчайшие сроки заработали на полную мощность. Нарком в гуще событий. И руководит не из Москвы, а из столицы Донбасса – города Сталино. Потом были Запорожский промышленный узел, Днепрогэс.
Спустя много лет Гинзбург вспоминал: «Продолжалась война, требовавшая громадного напряжения сил, но мы понимали, что должны работать над завтрашним днем строительства. За годы Отечественной войны строители выполнили большую и ответственную работу. Успех достигнут в значительной мере благодаря тому, что мы смело порвали со многими консервативными методами в строительстве, что передовая техническая мысль наших инженерных кадров упорно искала и находила новые решения, которые помогли нам преодолеть трудности военного времени».
Семен Гинзбург неоднократно вовлекался в военно-строительную отрасль и после Великой Отечественной. Особенно в 1946–1947 годах, когда он занимал пост министра строительства военных и военно-морских предприятий СССР.
Заслуги Гинзбурга перед Отечеством были высоко оценены государством. Его грудь украшали ордена Ленина (пять), Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени (два), Дружбы народов. Признание со стороны научного сообщества выразилось в избрании действительным членом Академии строительства и архитектуры СССР. Семен Захарович ушел из жизни 15 мая 1993 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.
Автор: Михаил Стрелец
Первоисточник: https://vpk-news.ru/articles/39650
Свежие комментарии