Мечтали о Кронштадте, а взяли только Бомарсунд

Балтийская кампания

Британия в ходе Восточной (Крымской) войны стремились выбить русских с Балтийского моря. Британцы мечтали о потоплении русского Балтийского флота и разрушении Кронштадта. Однако без большой сухопутной армии, которой у Англии не было, этого достигнуть было нельзя. А Франция не собиралась отправлять войска на Балтику.

При этом британская пресса и общественность, а за ней и французская, европейская, трубили, что союзники за три недели возьмут Петербург.

Британцы стремились выполнить программу минимум – разрушить русские береговые крепости, порты, потопить военный и торговый флот. Держать русских в тревоге, отвлекая на защиту Петербурга и Прибалтики крупные силы, которые были нужны на Дунае, а затем в Крыму.

Британцы очень надеялись привлечь к войне нейтральную Швецию, старого врага России, использовать шведов как «пушечное мясо» в войне с русскими. Однако Стокгольм боялся «русского медведя», который был ещё вполне здоровым. Союзники прощупывали и Царство Польское, желая вызвать там восстание против России. Но шведы и поляки не выступили.

Для этого Британия и Франция весной 1854 года направили союзный флот под командованием вице-адмирала Чарльза Нейпира и вице-адмирала Александра Парсеваля-Дешена в Балтийское море. Британский флот прошёл Датские проливы в самом конце марта 1854 года. В Балтику британская эскадра вошла с очищением моря ото льда. Корабли союзной эскадры появились у входа в Финский залив 19 апреля (французы прибыли позднее, в июле). В составе союзного флота было 11 винтовых и 15 парусных линейных кораблей, 32 пароходо-фрегатов и 7 парусных фрегатов.

Командующий союзным флотом британский вице-адмирал Чарльз Джон Нейпир был опытным флотоводцем. Он служил с 1799 года, воевал с французами, испанцами, португальцами и египтянами. Служил с успехом и в мирное, и в военное время, считался ведущим экспертом в морском деле. Нейпир с самого начала кампании показывал, что уважает противника и Русский флот. Отмечал, что о у русских отличная береговая оборона и сильный флот с хорошим экипажем («они превосходны в стрельбе и маневре»).


Нейпир даже опасался, что Русский флот выйдет навстречу союзникам: «у нас была такая плохая и плохо дисциплинированная команда, что я не знаю, каковы были бы последствия». У союзников были в массе своей отличные корабли, с мощной артиллерией, но проблема была в экипаже, артиллеристах. Британский адмирал отмечал, что лучшие моряки пошли в Средиземноморский флот, ему дали остатки, набранные наспех, необученных канониров.

Французский адмирал Парсиваль также был опытным командиром, ходил на кораблях с 1804 года. Сражался с британцами, совершил ряд дальних экспедиций, командовал Средиземноморским флотом Франции. Слабость союзников было отсутствие единоначалия. Нейпир не подчинялся Персивалю, а французы не подчинялись британцам.

Русская оборона

Русский Балтийский флот – 26 парусных линейных кораблей, 9 пароходо-фрегатов и 9 парусных фрегатов, 60 мелких судов (корветы, бриги и т. д.) был заперт в Кронштадте и Свеаборге. Имелась гребная флотилия – около 40 судов. Экипаж флота – около 40 тыс. человек. Балтфлот находился под защитой береговых батарей. Командование считало, что силы неравны, поэтому в море выходить нельзя. При этом многие русские моряки хотели выйти в море и дать бой, погибнуть или победить.

В Кронштадте было 20 линкоров, 13 фрегатов и пароходо-фрегатов, несколько малых судов, плюс гребная флотилия (около 2 тыс. орудий). В Свеаборге стояла эскадра под начальством вице-адмирала Румянцева в составе 6 линейных кораблей и одного фрегата.

Русские корабли спешно починили, довооружили артиллерией. Техническая отсталость, которая выражалась в отсутствии винтовых линкоров, малом числе пароходо-фрегатов и пароходов, не мешала Русскому флоту выполнить задачу по обороне столицы и своих баз. Личный состав сохранял высокий боевой дух, был хорошо обучен.

Российская империя держала более 200 тыс. солдат для защиты Петербургского района с Кронштадтом, Свеаборга, в низовьях Западной Двины и различных крепостях.


Союзный флот не решился атаковать главные базы Русского флота – Кронштадт и Свеаборг. Впервые в истории русские моряки установили на подступах к крепости Кронштадт 1 865 мин и у Свеаборга 994 мины, небольшие минные заграждения были также у Ревеля и Усть-Двинска. Русский флот стал первым в мировой военной истории флотом, применившим морские мины не эпизодически, а как элемент спланированной морской стратегии.

Уже летом 1853 года в план обороны Кронштадта были включены мины академика Б. С. Якоби. Также использовались мины заводчика Нобеля, но он создал «легковесные» мины (заряд в 2–4 кг) с корпусом из тонкого железа. Их ставили далеко от берега, с берегом они не были связаны, и противник их легко снимал. Также эти мины срывались, в них подмокал порох, некоторые взорвались. На минах Нобеля подорвалось в 1855 году четыре английских парохода, но они получили лишь небольшие повреждения (малый заряд мины).

Гальваническая мина Якоби (с зарядом 14 кг пороха) укреплялась на якоре и была связана со стоявшей на берегу гальванической батареей. Эти мины, в некоторых отношениях более совершенные, чем западноевропейские, изготовлялись под руководством Якоби матросами т. н. «гальванической команды». К минам Якоби противник не мог подойти, так как их прикрывал огонь береговых батарей.

Таким образом, мины русского физика, изобретателя Бориса Якоби, опередившего минную науку и технику Запада, делали Кронштадт и Свеаборг недоступными для противника, даже если бы ему удалось прорваться сквозь заградительный артиллерийский огонь и подойти к берегу. Стоит также учесть силу береговых батарей и крепостей.

Правда, с началом войны выяснилось, что береговые укрепления Кронштадта и Свеаборга в неудовлетворительном состоянии. Осматривавший батареи северного кронштадтского прохода знаменитый впоследствии полковник Тотлебен доносил, что эти батареи так расположены, что «будут поражать друг друга, а не неприятеля!» Местами укрепления устарели, разрушались. Орудия были старыми.

С появлением вражеского флота на Балтике закипели работы по ремонту и модернизации береговых укреплений. Но главная сила была в Русском флоте (корабельной артиллерии), в матросах и солдатах. Адмирал Ф. Матюшин отмечал: «Оборона в русском матросе и солдате, и Свеаборг англичанам не взять... В трубах зданий и подвалах будет порох, где нельзя будет держаться, взорвем или взорвемся».

Аландская война

Было очевидно, что Кронштадт и Свеаборг атаковать нельзя (и опасно). Они защищены «адскими машинами», так тогда называли мины, батареями и корабельной артиллерией. Канал с южной стороны так узок, что англо-французскому флоту придется передвигаться гуськом, и русские расстреляют и пустят ко дну все вошедшие корабли поодиночке.

Взять Кронштадт только нападением с моря нельзя ни в коем случае. У британцев не было нужного количества артиллерии, тяжелых мортир, боеприпасов и тыла в лице Швеции, которая возместила бы потери. Десантной армии также нет, у русских на суше полное преимущество и возможность пополнения и снабжения войск всем необходимым.

Нападение на Ревель либо другой порт Прибалтики также не имело существенного значения. Русская армия легко бы отбила порт. Нужна была армия, к примеру, прусская. Но Пруссия воевать за Англию не собиралась.

3 июня 1854 года Нейпир докладывал в Лондон: «Совершенно достоверно, что Кронштадта взять нельзя, а берега Финского залива с обеих сторон – и со стороны Финляндии, и со стороны Ревеля, Либавы, Риги – прочно заняты сухопутными войсками». В дальнейшем адмирал постоянно отмечал неприступность Кронштадта.

Поэтому Нейпир медлил, жаловался в Лондон, что экипажи плохие, опытных офицеров мало, корабли потрепали штормы, что сил ему дали мало и т. д. Он побывал в Стокгольме. Убедился, что король Швеции Оскар I и его правительство не желают воевать с Россией.

Также британцы ждали французскую эскадру, так как у них почти не было морской пехоты. Нейпиру осталось только крейсировать в Финском и Ботническом заливах, нарушая торговлю и коммуникации (России приходилось перевозить различные товары и материалы по суше, что вело к потере времени, осложняло и удорожало доставку), сковывая на севере значительную часть русских вооруженных сил, которые были нужнее на юге.

Союзники стали атаковать второстепенные укрепления и крепости.

20 мая британцы бомбардировали передовой форт Гангута – Густавсверде. Форт отвечал, перестрелка длилась около восьми часов. В итоге Нейпир с кораблями отошел, ничего не добившись. 21 мая британцы повторили атаку у местечка Эккес. Но снова ничего не добились. Британский адмирал понял, что Гангут взять можно, но с серьёзными потерями. А выгоды особой не будет, так как без сухопутных войск удержать Гангут нельзя.

В августе 1854 года крепость Гангут (Ганге) была взорвана её русским гарнизоном по царскому приказу из опасений, что её захватят. 86 орудий крепости были затоплены в заливе.

Также союзники тревожили русскую столицу.

15 (27) июня 1854 года начальник кронштадтского гарнизона П. X. Граббе записал в своем дневнике: «С воскресенья (12 июня. – Прим. авт.) англо-французский флот в виду, и отдельные пароходы приближаются по временам почти на пушечный выстрел по обеим сторонам косы. Толбухин маяк занят неприятелем. Гарнизон был немедленно усилен еще двумя батальонами».

В Англии было распространено мнение, что Финляндия – это русская Индия, где ненавидят колонизаторов-русских. Нужна только искра, чтобы поднять большое восстание. Но к большому удивлению союзников, действовавших в Балтийском море, их ждало разочарование.

Союзный флот несколько месяцев находился в Финском и Ботническом заливах, британцы высаживались на побережье и островах, проводили разведку и опрашивали местных жителей. В итоге сделали вывод: Финляндия не собирается поднимать восстание, чтобы вернуться в состав Швеции. Блокада побережья, которую установили союзники, только раздражала финнов, так как нарушала их мирную жизнь, благосостояние.

Бомарсунд

Союзникам оставалось только осадить и взять Бомарсунд (Бомарзунд) на Аландских островах, которые Русская армия заняла в 1809 году. Аланды находятся в 21 версте от финского берега, в 35 – от шведского, в 175 – от Стокгольма. Недостроенная крепость Бомарсунд (была заложена в 1832 году) оказалась изолирована от империи и была легкой мишенью. К 1854 году возвели только около 20 % укреплений. Укрепления были не связаны между собой.

Главный форт был просто двухэтажной каменной казармой под железной крышей. Позади форта находились двухэтажный сводчатый капонир и два отдельных двухэтажных офицерских флигеля без сводов. В главном флигеле были помещения для 2 500 человек.

Амбразур было 115. Примерно в 850 метрах от форта находилась башня «С», господствовавшая над всеми укреплениями. Отдельно от форта и на таком же почти расстоянии от него, как и башня «С», находились еще две башни. В каждой могло поместиться до 125 человек и до 20 амбразур.

Стены, как форта, так и башен, были толщиной в 1,8 м и сделаны были из кирпича, облицованы были гранитом.

Комендантом крепости являлся полковник (после первого нападения был произведён в генералы) Яков Андреевич Бодиско. Под его началом был гарнизон 2 200–2 500 человек (под ружьем и при орудиях было около 1 600 человек) при 112 орудиях. Личный состав гарнизона состоял из 10-го линейного батальона, двух рот Финляндского гренадерского батальона, артиллерийской и военно-рабочей рот, казачьей, инженерной, арестантской и инвалидной команд.

В мае 1854 года английский флот стал крейсировать у Бомарсунда, высаживая небольшие подразделения на берег, захватывая «языков», которых расспрашивали об укреплениях и гарнизоне. Разведку проводили несколько недель, почти каждый день высаживая людей на материке и островах.

21 июня (3 июля) 1854 года британский отряд из четырех паровых фрегатов под общим командованием капитана Холла атаковал крепость. Британцы подавили береговую батарею, а затем обстреляли форт. В результате перестрелки были несколько убитых и 3 сбитых орудия с русской стороны и незначительные повреждения кораблей со стороны противников.

Сражение

В конце июля главные силы союзного флота обложили крепость. 3–4 августа французские войска и британская морская пехота (12 тыс. человек) высадились на Аландских островах. Командование десантным корпусом было поручено французскому генералу Луи Ашилю Барагэ д’Илье, инженерными работами руководил генерал Адольф Ньель.

Русские в это время сожгли все деревянные строения, которые мог использовать противник. Очевидно, во время высадки русский гарн6изон мог нанести серьёзный урон врагу. Но вражескому десанту не мешали. Даже не успели уничтожить береговую батарею. Очевидное упущение командования.

7 августа союзники произвели первый обстрел Бомарсунда. К 10 августа крепость полностью блокировали, три дня ушло на сооружение батарей и инженерную подготовку. Осадные орудия были очень тяжелыми, на выгрузку каждого с корабля на берег требовалось привлечь до 200 человек. Местность была пересечённой и позволяла установить пушки непосредственно у укреплений. Десант поддерживался корабельным огнем.


13 августа началась интенсивная бомбардировка западной башни Бомарсунда (башня «С»). Обстрел продолжался весь день. Гарнизон башни «С» во главе с капитаном Теше решил взорвать башню и отступить в Главный форт. Орудия заклепали, большая часть людей ушла в Главный форт. Оставшиеся готовили заряды. Французы, не наблюдая ответа со стороны противника, послали отряд, который захватил башню, раненого капитана Теше и 34 человек. Взорвать башню не успели.

Западная башня была опасной для Главного форта. Поэтому 15 августа русские обстреливали её. Башня загорелась и взорвалась. В этот же день британские артиллеристы после 8-часового обстрела разрушили башню Нотвик, которая обеспечивала защиту крепости с севера. Артиллерия защитников башни была подавлена, её командир капитулировал.

В этот же день союзники начали обстрел Главного форта. Одновременно союзный флот обстреливал Главный форт и башню Престё. Союзники использовали в этот день до 800 корабельных и береговых орудий, выпустив за 11 часов (с 8 часов утра до 7 вечера) 4 000 снарядов.


При этом орудия крепости оказались слишком слабыми, и снаряды редко долетали до кораблей. «Малый калибр наших орудий, – отмечал русский офицер, участник дела, – не мог успешно отвечать неприятельским: все ядра падали, далеко не достигнув неприятеля. Удалившись за линию падения наших снарядов, неприятель, ничего не страшась, громил форт бомбами с точностью практической стрельбы на ученье, до того впоследствии верной, что ядра попадали в самые амбразуры и сбивали орудия».

16 августа сильный обстрел продолжался. Русские батареи замолкали одна за другой. Форт просто сносили. Бодиско, решив, что дальнейшее сопротивление смысла не имеет, капитулировал. Многие солдаты протестовали против сдачи, предпочитая смерть в бою. В час дня британские и французские офицеры приняли безоговорочную капитуляцию Бомарсунда.


Потери союзников – 120 человек. При этом вскоре на острове вспыхнула эпидемия, которая убила 800 человек.

Русские потери – около 90 человек убитыми и ранеными. Около 2 тыс. человек пленных было отправлено во Францию и Англию. 120 человек завербовались во французский Иностранный легион (поляки и евреи). Остальные отказались воевать против своих, включая финнов и солдат из арестантской команды. После войны пленных вернули.

Генерал Бодиско по возвращении в Россию потребовал суда над собой, который признал действия его правильными, а сдачу – произведённой только по полному исчерпанию возможностей для сопротивления.

Это был тактический успех союзного флота, который никак не влиял на Балтийскую кампанию. Чисто информационный повод, который использовали для поддержания антирусских, шовинистических настроений в Лондоне и Париже.

Британия предложила передать Аландские острова Швеции, но Стокгольм отказался. Россию тогда в Швеции уважали (боялись), и портить отношения не пожелали. 2 сентября 1854 года крепость была взорвана. После войны в 1856 году Парижский мирный договор присвоил Аландским островам статус демилитаризованной зоны, который сохранялся до настоящего времени (т. н. «Аландский сервитут»).

Осенью 1854 года союзный флот после обстрела Або покинул Балтийское море, так и не добившись главной цели. В 1855 году союзники вернулись на Балтику с ещё большими силами.