О красных линиях и переговорах с позиции силы

После подрыва украинскими спецслужбами Крымского моста патриотическая общественность ожидала, что реакция Москвы будет максимально жесткой, а Украина получит быстрый и решительный ответ, например, в виде удара по правительственным зданиям в Киеве. Для этих ожиданий были некоторые основания – летом зампредседателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев обещал Киеву Судный день в случае атаки на Крымский мост, а политики и эксперты неоднократно публично заявляли, что Крымский мост является той самой красной линией, после которой последуют удары по административным зданиям на Украине.

И ответ последовал. Массовые ракетные удары по Киеву, Днепропетровску (Днепру), Полтаве, Львову и городам Западной Украины в итоге были нанесены в понедельник. Почему жесткая реакция в таком случае была необходима? И почему «грозное русское молчание», выражающееся в отсутствие ответов на подобные удары по России, в нынешней ситуации неуместно и будет иметь негативные последствия для международного положения Москвы? Об этом и поговорим в данном материале.

О «праве сильного» в международной политике

Доктор юридических наук Алексей Малиновский в своей научной статье «Концепт «сильное государство» в политико-правовом измерении» отмечает, что с международно-правовой точки зрения сильным государством считается то, которое может навязать свою политическую волю другим государствам и международным организациям, а также всему мировому сообществу. В менее категоричном варианте можно говорить о том, что сильное государство имеет значительное влияние («большой политический вес») на международной арене [1].

История наглядно демонстрирует, что любое сильное государство, имея для этого соответствующие возможности, диктует слабому государству свои условия, по принципу «кто сильнее, тот и прав» и «выживает сильнейший». Символом сильного государства всегда был меч – в этом контексте стоит вспомнить историю, описанную древнегреческим философом Плутархом, когда галлы осадили город Клузиум, которому покровительствовали римляне, и в ответ на их просьбу помириться с жителями этого города затребовали в качестве отступных отдать виноградники. Когда римляне спросили, по какому праву галлы отнимают земли у их законных владельцев, их вождь Бренн ответил:


С юридической точки зрения право власти – это такой юридический феномен, который свидетельствует, что право не имеет в полной мере своего собственного бытия, суверенности. По основным своим параметрам оно является орудием или инструментом власти, его прямым выражением и воплощением [2]. Например, существенное усиление США произошло благодаря практическому применению провозглашенной в 1904–1905 гг. президентом Т. Рузвельтом доктрины «Большой дубинки» (англ. Big Stick diplomacy), согласно которой США вправе применять силу за рубежом в случаях, если это продиктовано их геополитическими, экономическими и иными интересами (расширительная интерпретация доктрины Монро). Закономерным результатом эволюции данной доктрины стала американская концепция «Длинных рук», тесно связанная с судебной доктриной «юрисдикции длинной руки». Согласно этой концепции, юрисдикция США распространяется на весь мир [1].

Если какое-либо государство, физическое или юридическое лицо угрожает американской национальной безопасности, то обязанностью соответствующих государственных структур является проведение операции «Возмездие» или привлечение виновного к юридической ответственности на территории США. Такой подход привел к тому, что сначала политологи и журналисты, а затем и юристы стали называть США «международным жандармом». Однако вполне очевидно, что для того, чтобы «враг Америки», находящийся в пределах иностранной юрисдикции, предстал перед американским судом, США нередко грубо нарушают нормы международного права и национального законодательства других государств. Это и есть американское право силы [1].

Впоследствии американские политики и юристы-международники для легитимации и легализации политики «Большой дубинки» разработали доктрину «Превентивной самообороны». Данная доктрина должна была оправдать перед международным сообществом и американскими избирателями противоправную внешнюю политику США, представив ее как законную деятельность [1].

Таким образом, мы видим, что сильные государства действуют «по праву сильного» и крутят законами и «международным правом» так, как им выгодно. Сильное государство часто принимает решение, не основываясь на правовых предписаниях. В частности, последовательно развивая идеи Н. Макиавелли о сильном государстве, апологеты теории «Государственного интереса», мыслители Джованни Ботеро и Фридрих Мейнеке отмечали, что цель государства состоит в укреплении его могущества, а в сложные периоды – в создании условий выживаемости нации, а не в соблюдении норм нравственности и права [1].

«При чем тут Россия и Крымский мост?» – спросите вы. А при том, что государство, которое демонстрирует слабость, теряет вес и влияние в международной политике.

О значимости политического веса державы на международной арене

Престиж государства на международной арене – вещь далеко не эфемерная, как представляется некоторым, ведь именно от этого веса зависит, насколько с государством будут считаться. Если политическое руководство государства раз за разом делает какие-то громкие заявления, а потом не отвечает за свои слова, то впоследствии к этим заявлениям уже никто не будет серьезно относиться, а политический вес данного государства начнет стремительно таять, как снег на весеннем солнце. Это азы политики.

Для начала стоит напомнить, что в Москве неоднократно заявляли, что Крымский мост является для России красной линией, и в случае если Киев ее переступит, то будут нанесены удары по Банковой, а переговоры с ним будут прекращены. Это заявляли не только эксперты и политологи, но и высокопоставленные российские чиновники.

Каким мог бы быть этот ответ? Это могли бы быть удары по административным зданиям в Киеве, удары по объектам энергетической инфраструктуры, удары по железнодорожным и транспортным узлам (Бескидский тоннель), удары по мостам через Днепр.

Некоторые эксперты говорят, что массовые удары по объектам энергетической инфраструктуры могли бы привести к ответным ударам, например по Курской АЭС, которая находится в зоне поражения РСЗО HIMARS, и такие риски действительно существуют. Киев также может оставить без света приграничные области России. Однако идут активные боевые действия, и Украина уже бьет по российским критическим объектам инфраструктуры, не боясь последствий.

И отсутствие ответа на подобные удары по российской инфраструктуре будет означать, что красных линий нет. А если так, то Россию перестанут уважать и бояться на международной арене, а значит – Украине можно начать передавать еще более смертоносное и опасное оружие. Если красных линий нет, то Киеву можно передавать не только дальнобойные ракеты к HIMARS, но и ракеты «Томагавк» и даже тактическое ядерное оружие. Ответа на это ведь все равно не будет?

Именно поэтому ответ на удар по Крымскому мосту был необходим, и он последовал. Из вариантов, перечисленных выше (возможностей ответа), был выбран вариант с уничтожением энергетической инфраструктуры (именно на ударах по этим объектам сделан акцент). Пока неизвестно – это разовая акция или российские военные продолжат наносить удары по критической инфраструктуре Украины. Разовая акция не будет иметь должного эффекта.

Пока в Москве по-прежнему рассчитывают на мирные переговоры с Западом и Украиной (которая официально отказалась от переговоров с Владимиром Путиным), и не против переговоров с США, Францией, Германией и Великобританией, которые собирается организовать президент Турции Эрдоган. Поступают сигналы о переговорах и от Республиканской партии США – Илон Маск (который, по сути, озвучивает ее позицию) и Дональд Трамп выступают за мирные переговоры с Россией. План И. Маска выглядит достаточно разумно, и хотя пока неясно, смогут ли его реализовать, т. к. позиция самих республиканцев в Соединенных Штатах довольно шатка, РФ неплохо было бы откликнуться на данное предложение, а не сохранять молчание.

Следует подчеркнуть, что никто не будет предлагать выгодные условия соглашения слабому политическому игроку. Слабых игроков зачастую всегда бьют и диктуют им свои условия. Поэтому, чтобы разговаривать с США и их союзниками на равных, России необходимо демонстрировать успехи на Украине.

А на данный момент ситуация выглядит для Москвы, скажем прямо, неважно. И эту ситуацию нужно срочно менять. На враждебные действия недружественных стран нужно отвечать максимально жестко, красные линии нужно обозначать прямо и открыто. Иначе политический вес России будет падать.

Наша страна и без того оказалась в сложном политическом положении на международной арене, фактически не имея союзников за исключением Белоруссии и (с некоторыми оговорками) Ирана.

О важности красных линий (в качестве заключения)

Именно по причинам, указанным выше, красные линии чрезвычайно важны, недружественные государства должны знать, что в случае их пересечения ответ незамедлительно последует. «Грозное русское молчание» больше никого не способно испугать.

Специальная военная операция на Украине не только разрушила миф о практически непобедимой российской армии, но и способствует ослаблению России на международной арене. Неудачи российской армии на Украине видят все мировые державы и делают свои выводы. США, Британия и их союзники, видя бессилие российского политического руководства, будут не просто продолжать провокации, но и усиливать их.

Именно поэтому российскому руководству нужно должным образом отвечать на существующие вызовы, жестко реагировать на удары по территории России.

Воссоединение исторически русских территорий – это, безусловно, хорошо, однако эти территории еще нужно удержать. Россия должна заставить Запад и Украину пойти на выгодные для Москвы условия мирного соглашения. И сделать это, следуя принципу «не поддаемся на провокации», просто невозможно.

Остается надеяться, что в российском руководстве это понимают и будут действовать соответствующим образом.

Использованная литература:
[1]. Малиновский А. А. Концепт «сильное государство» в политико-правовом измерении // RUDN Journal of Law. 2021. Т. 25. № 3.
[2]. Алексеев С. С. Философия права. – М.: Норма, 1998.