Важные переговоры Индия – США и американская идея «третьего полюса»

На днях состоялся визит главы Индии Н. Моди в США, который очень активно освещался во всём мире. Встреча действительно во многом знаковая, поскольку, как верно подчёркивали многие издания, премьер-министр Индии до 2014 г. являлся обладателем собственного персонального пакета американских санкций — за «грубое нарушение религиозных прав и свобод» в возглавляемом им ранее родном штате Гуджарат.

После победы Н. Моди на всеиндийских выборах, Б. Обама санкционное недоразумение отменил, но, что называется, осадок остался — этот визит в США у лидера Индии первый в статусе официального государственного. Часть конгрессменов попыталась напомнить о прошлых инцидентах в рамках «либеральной повестки», но в целом визит прошёл в откровенно позитивном и конструктивном для обеих сторон ключе.

На что прежде всего обращали внимание во время этого визита? На вещи либо понятные априори, либо на смыслы, ставшие традиционными. К числу первых можно отнести переговоры и заявления относительно антироссийских санкций и позиции Индии по отношению к военным действиям на Украине. К числу вторых — якобы подталкивание Индии, если не в некий новый антикитайский блок, то к большему участию Нью-Дели в сдерживании Вашингтоном Китая, а ещё традиционный вопрос военных контрактов и создание «военно-логистического хаба».

В принципе, для того чтобы ещё раз осветить изложенные выше нарративы, ни отечественным, ни западным СМИ можно было бы не ждать этого визита — за последние полгода США и Индия неоднократно проводили встречи в рамках военного и внешнеполитического ведомств. Темы, поднимаемые в медиа и в экспертном сообществе, не менялись.

Такое освещение событий, пожалуй, является неким феноменом, поскольку, по сути дела, один и тот же информационный сигнал каждый раз подаётся как нечто резко определяющее и разворачивающее глобальную политику. Прошли учения американцев и индийцев — ощущение, что завтра развернётся антикитайская коалиция на море. И не беда, что учения чуть ли не ежегодные, а военный альянс QUAD («Четырехсторонний диалог по безопасности»), куда входят Индия, США, Япония и Австралия, сформирован ещё при Д. Чейни в далёком 2007 г. Вопрос военно-логистического хаба тоже поднимается давно и выглядит логичным, если ВТС Индии и США будет расширяться (а оно будет).

Постоянно как некая угроза для Китая описывается вариант «закрытия морских торговых путей» ВМС США вместе с «союзниками». Проблема в том, что для закрытия торговых путей в отношении Китая (если уж говорить об этом) не нужно блокировать морское судоходство, поскольку перевозка товаров осуществляется не только и не столько китайскими судами, сколько силами и средствами транснациональных контейнерных линий. Контейнеровозы MSC, MAERSK или FESCO что ли будет блокировать в фарватерах Малайзии и Индонезии ВМС США?

Понятно, что у Поднебесной есть и свой флот, но даже Yang Ming и EMC имеют тайваньскую «прописку», а доля COSCO и именно компаний КНР всего 12 %. Блокировать торговое судоходство означает не брать китайский груз на борт в китайских контейнерах и не грузить китайские грузы в свои контейнеры. Это и есть реальная блокировка, а не армада эсминцев в Индийском океане. Военный флот нужен прежде всего для решения собственно военных задач — сдерживать ВМС Китая и его логистические возможности, а не для аналога современного каперства — для этого придумано много других «современных и инновационных» способов.

Даже наш флот из десятков перекупленных нефтевозов с якобы выключенными датчиками спутниковой навигации не блокируют в океане. Хотя тоже интересный вопрос — только ли СНС приёмники дают этим судам эффект «невидимки»? А как быть с остальным комплектом положенного по всем стандартам оборудования, его тоже отключают? А в промежуточный порт они как заходят, да и выходят? Может, дело не в невидимости, а в более сложной схеме работы? Это к вопросу о том, что такое реальная блокировка судоходства и товарных потоков.

Всё это не означает, что военных факторов нет — они есть, как и вопрос границ между Индией и Китаем, где периодически обе стороны используют такое высокоточное оружие, как камень, приклад и палица. Не отменяет и того, что Китай не в последнюю очередь присматривается к строительству трансазиатской сети из Западного Китая на юг не только для товарной логистики, но и в качестве возможных путей перевозки военных ресурсов — не зря в этих пустынных районах построено столько «шоссе в никуда». Но одновременно же стороны вполне активно сотрудничают в рамках международных площадок и форумов (тот же ШОС, хотя он один из пары десятков, просто наиболее «самостийный» и крупный).

Нет никакой новации в том, что США были обязаны задавать вопросы по антироссийским санкциям и в отношении потребления российской нефти, а Индия (также заведомо прогнозируемо) осталась в позиции «стратегической выгоды» и «мира во всём мире». Почему в западных СМИ эти темы устойчивы, вполне понятно, поскольку от них требуется создавать информационное поле, прикрывающее реальные шаги. Зачем в массе своей отечественные эксперты и медиа занимаются рерайтом (по-русски – переписыванием своими словами) вместо того, чтобы посмотреть глубже, это вопрос открытый.

У политолога С. Уралова есть хорошее выражение «цикл зрада-перемога», когда вся задача работы в информационном пространстве — это перебить негатив позитивом, процесс ради процесса. Одна часть медиа в любом поводе ищет негатив, другая перебивает это любым позитивом. Купили индусы у США вертолёт — зрада, купили у нас — перемога. С учётом того самого рерайта, о котором написано выше, аналитическая суть теряется, концептуальное видение пропадает напрочь, остаются устойчивые темы-конструкции и ежедневная «зрадо-перемога» вокруг них.

Об этом приходится говорить хотя бы потому, что тема сотрудничества Индии и США — это стратегически значимая для нас история, не только потому, покупает ли у нас чёрное золото Нью-Дели, контрактует ли новую военную технику или периодически вставляет палки в колёса китайской арбе.

Это тоже самое как рассматривать историю с газовым сотрудничеством России и Европы в рамках парадигмы: «США хотят заменить российский газ в Европе на свой». А ведь это популярнейший, широко используемый до сих пор тезис. Не менее популярна в своё время была «газовая труба из Катара через Сирию в Европу» и многое другое.

То, что США делает из нынешней Европы, это не просто «поторговать газом вместо нас», даже не замена нас на рынке европейской генерации, что действительно весит в деньгах на порядок больше поставок собственно сырья — это концептуальный проект, где цели имеют не столько ценностные, сколько уже мировоззренческие смыслы. Важность того, что сегодня предлагается Вашингтоном для Индии, заключается именно в таком концептуальном проектировании, и военно-политические аспекты, как АУКУС, QUAD и т. п. — лишь части мозаичной картины, нужные, но не определяющие и не достаточные.

Системы, претендующие на геополитическую конкуренцию, выставляют друг против друга не просто «проекты», но те самые концепции — стратегические модели, наполненные смыслами, которые не всегда укладываются в рамки «товар-прибыль», но всегда должны опираться на принцип роста общего благосостояния. Заработок же конкретных групп здесь должен не противоречить модели, а идти синергично ей. Этим геополитическая концепция отличается от «проекта». При этом странам, решившим присоединиться к такой концепции, не обязательно иметь общую идеологию, достаточно иметь необходимые общие элементы ценностного базиса, стыкующие, склеивающие их в одно целое.

Серьёзной проблемой интеллектуалов в американских мозговых центрах было то, что такой стыкующей ценностной основы для мира в целом сформулировать не удалось. И только путём довольно длительных итераций, проб и ошибок постепенно была выстроена концепция индо-авраамического полюса. Это не идея «Большого Юга» в рамках того, что можно назвать традиционным глобалистским подходом, на базе которой, кстати, был создан БРИК, ставший потом БРИКС. Это действительно новый подход.

В американской стратегии он выражен в концепции «расширенного I2U2» или «I2U2+», где основой объединения являются ОАЭ и США (U2), а также Индия и Израиль (I2). «Расширенный» означает, что стыкуются два макрорегиона — «авраамический» (Ближний Восток) и «индийский» (Индия, Пакистан, Бангладеш). США не вмешиваются в детали работы этого объединения, но поддерживают ценностную стыковку, финансируют это образование через международные фонды, агентства, структуры G7 и проект «Партнерства в интересах глобальной инфраструктуры и инвестиций» (PGII), обеспечивают передачу технологий, «компетенций», дают доступ к рынкам.

Это не военный союз, не торговое партнёрство, а действительно идея «третьего полюса». И она настолько важна, что США целенаправленно блокируют все попытки Японии сепаратно инвестировать в Индию — только в рамках общей концепции, G7/PGII.

Этапы создания и внедрения подобной «конструкции» подробно рассматривались в материале США и новая концепция третьего полюса для Индии и Ближнего Востока.

Кто-то может назвать это предложение от США «умозрительным», однако проблема в том, что оно принято официально. Это официально объявленная программа как ответ на проблему формирования китайского экономического супер-кластера, который нельзя просто задавить санкциями — ему надо создать альтернативу, и уж если не получилось создать одну большую альтернативу, то их создают две.

Здесь следует снова привести слова Д. Салливана, сказанные им в мае на симпозиуме WINEP (Вашингтонский институт ближневосточной политики), когда собственно и было объявлено об окончательном выборе этой концепции:


Для того чтобы «услышать больше», ждать не пришлось долго — до 22 июня.

Именно с этих позиций следует рассматривать соглашения по полупроводниковым и космическим технологиям, развитию проектов в области искусственного интеллекта, телекоммуникаций, о которых говорилось в Вашингтоне во время визита Н. Моди. В СМИ акценты делались на возможных военных контрактах, а в данном случае эта часть была как раз вторичной, поскольку ОАЭ, Катар и Саудовская Аравия ставят как главный приоритет на десятилетие сформировать свою технологическую отрасль.

Этот приоритет, который отражён в официальных стратегиях государств — не «укрепление офшорной зоны Дубай», а создание технологического кластера. Создавайте, предлагают в Вашингтоне, I2U2+, что называется, в помощь, посмотрите на сотрудничество США с Индией. По словам Н. Моди, страны сегодня достигли уровня отношений, при котором «происходит передача технологий, ведутся совместные разработки и производство».

Это куда как более важная тема, чем внешние военные манёвры вокруг Китая, блокировки морских коммуникаций для торговли КНР и т. п. Более того, вполне возможно, что американские основные СМИ намеренно делают акценты не на индо-авраамической концепции, а именно на санкционных и военных играх вокруг Китая. Для Вашингтона I2U2 менее затратен, поскольку индо-пакистанский регион во внешней торговле и в формировании ВВП ориентирован на связи именно с Европейской экономической зоной, которая сегодня под американским политическим управлением. Там действует масса не только экономических, но и социальных связей, в том числе в элитах, которые учились не в Пекине и не в Москве. Это отчасти верно и для стран Персидского залива, а для некоторых (как Иордания) и не отчасти, а полностью.

Для нас очень важно не упустить тот момент, когда эта стратегия пустит глубокие корни, поскольку у России геополитическое поле для манёвров сужается. Средняя Азия рано или поздно станет частью большой китайской фабрики, что уже фактически зафиксировано в официальных документах в Сиане. Снабжать и Китай, и фабрику мы будем, как и зарабатывать на этом, но это только торговля. Турция находится в таких экономических жерновах, что рано или поздно войдёт обратно в большую европейскую экономику, а при реализации I2U2+ эти процессы будут только ускоряться. Иран — наш стратегический торговый и производственный союзник на будущее, а Ближний Восток в целом представляет не только большое поле для реализации инфраструктурных проектов —он важен в плане выработки общей сырьевой стратегии.

С Ближним Востоком у нас есть естественная синергия как оси ОПЕК, то есть возможность формировать общую политику в сырьевом секторе. Концепция I2U2+ для арабских монархий очень интересна и перспективна, но в ней же таится и серьёзный подводный камень — это опосредованный контроль Вашингтоном аравийской части того самого ОПЕК — который США рассматривают как сырьевой картель. Этому сырьевому картелю они пока рассматривают создание противовеса картеля покупателей, пробуя игру в «ценовые потолки» и проч. — G7+ЕС как покупательский картель против картеля производителей. Но если стратегия «Южного полюса» сработает на максимуме, то картель покупателя останется, а союз производителей перестанет быть монолитным — ценный приз в большой игре, и без войны, подобной иракской.

Жёсткая позиция принца М. бен-Салмана на переговорах с ЕС и США показывает, что эту проблему руководство Эр-Рияда видит отчётливо, но никто не снимал ни задач по кратному наращиванию капитализации саудовского нефтяного гиганта, ни создания своего сектора высоких технологий. США тут будут искать подход настойчиво, планомерно, квартал за кварталом, год за годом, пока как с концепцией I2U2+ и «индо-авраамическим союзом» не нащупают место, где можно пустить корни.

Пока, к сожалению, складывается ощущение, что у нас часть элит в управлении и медиа ждут либо «заката доллара», либо очередного «прихода Трампа», либо всего вместе. Но даже если допустить, что эксцентричный проводник идей MAGA придёт обратно в Белый Дом, то с какой стати он станет ломать схему «индо-авраамического блока», если эта концепция была сформирована под его собственным руководством, пусть и в несколько этапов? Принимали в этом участие мозговые центры с одними и теми же людьми, что при Д. Трампе и М. Помпео, что при Дж. Байдене и Э. Блинкене и Д. Салливане.

Всё изложенное, не отменяет того, что за военными манёврами и контрактами не надо следить — надо, но поскольку перед нами в действии готовая и работающая американская концепция, то и реагировать надо в рамках всей концепции, то есть если США привлекают к себе Индию, то надо не столько бросаться, условно говоря, «возвращать Индию» и крутить колесо «зрадо-перемог» в медиа, сколько максимально усиливать координацию и совместную работу с Ближним Востоком в целом и Эр-Риядом в частности.