«Они заинтересованы в проектах», – уверенно заявил Даглиоглу в кулуарах Азиатского финансового форума в Гонконге, отметив «огромный потенциал для инвестиций в железную дорогу». В списке возможных направлений и объектов для инвестиций – электрификация, новые внутренние маршруты, мост в городе по берегам Босфора и высокоскоростная линия от Стамбула до столицы страны Анкары.
Китай надеется, что турецкая железнодорожная сеть сможет помочь доставлять грузы в Европу и из Европы, говорит Джаянт Менон, старший научный сотрудник Института ISEAS-Yusof Ishak Institute из Сингапура, добавив, что почти трехлетний российско-украинский конфликт удерживает европейских грузоотправителей от использования более прямых маршрутов, которые проходят через две воюющие страны или рядом с ними.
Путь через Турцию рассматривается как более быстрый способ для системы China Railway Express на пути «Срединного коридора» между Китаем и Европой (China – Europe Railway Express). В перспективе этот мультимодальный маршрут, пересекающий множество границ, может привлечь 20 процентов от общего объёма контейнерных перевозок между Китаем и ЕС. Учитывая растущий интерес Китая к Черноморскому региону, отражённый в недавнем контракте китайских компаний на строительство глубоководного порта в Грузии (Анаклия) и ускорение работ по строительству железной дороги Китай – Узбекистан – Киргизия, Турция может рассматривать сотрудничество с Пекином как выгодное для обеих сторон. В то же время, страна на Анатолийском полуострове останется «слабым звеном» между Китаем и Европой, в случае если её железные дороги не будут развиваться, говорит Менон: «Один обрыв связи означает, что сеть не работает». Известно неважное, мягко говоря, состояние железнодорожных путей в восточных провинциях Турции, сопредельных с Ираном и Южным Кавказом, где Анкара и Баку настаивают на скорейшем открытии железнодорожного сообщения через Сюникскую область Армении (т.н. «Зангезурский коридор»).
Европейские грузовые поезда всё ещё могут легально проходить через Россию, несмотря на ужесточающиеся антироссийские санкции, однако стремящиеся избегать рисков логистические компании выбирают железные дороги в Турции, Азербайджане и Грузии отмечалось в исследовании Европейского парламента ещё 2022 года. Очевидно, что в последующий период российский транзит подвергался дополнительным вызовам и рискам. По подсчётам исследовательской компании Statista, в 2023 году объём грузов, перевезённых китайско-европейским железнодорожным экспрессом через несколько стран Центральной Азии, Кавказа и Турцию, достиг около 1,9 миллиона единиц 20-футового эквивалента по сравнению с 1 400 в 2011 году. Участники прошедшего 19 января в Баку 10-го заседания руководителей таможенных служб Организации тюркских государств договорились о внедрении систем «единого окна» и «единой остановки» для упрощения таможенных процедур. Кроме того, было поддержано предложение Азербайджана о «Транскаспийском таможенном транзитном маршруте» и принято решение развивать упрощенный таможенный коридор, запустить пилотные проекты и обмен информацией. Выгодно это в первую очередь Турции и Азербайджану, заинтересованным как в наращивании объёмов торговли с Китаем, так и в росте транзитных грузопотоков, прямо коррелирующих с динамикой инвестиционных проектов.
По словам Даглиоглу, китайские партнёры запустили проекты в технологических отраслях Турции, включая производство электромобилей и энергетику. По состоянию на середину 2024 года китайские инвестиции достигли 6 млрд долл. в 1 300 компаниях на территории Турции, говорится в ноябрьском заявлении Invest in Turkiye.
Некоторые планы, идущие на пользу переживающей непростые времена турецкой экономике, выглядят весьма амбициозно. Так, 8 июля крупнейший китайский производитель электромобилей BYD объявил о планах вложить 1 миллиард долларов в строительство нового завода в Турции по выпуску 150 тыс. электромобилей и гибридных автомобилей в год. Предприятие должно заработать к 2026 году в западной провинции Маниса при численности персонала в 5 тыс. чел. Планы Пекина были озвучены на фоне растущих препон на импорт китайских электромобилей в США и Европу.
Ранее, в мае министр энергетики Турции Алпарслан Байрактар отправился в Пекин для обсуждения вопросов ядерной и возобновляемой энергетики, добычи полезных ископаемых и др. По итогам переговоров был подписан меморандум о взаимопонимании в области энергетического сотрудничества.
Ещё одним драйвером роста торгово-экономических отношений двух стран является туризм. В 2024 году Турцию посетило около 300 тыс. китайских туристов по сравнению с 250 тыс. годом ранее, что, однако, меньше полмиллиона в «допандемийном» 2019 году. В настоящее время Турция стремится к более тесному сотрудничеству с отдельными китайскими провинциями, чтобы повысить у потенциальных путешественников осведомленность о стране.
Турция уже выиграла от изоляции России в секторе авиаперевозок, теперь Китай и его европейские контрагенты, рассматривающие способы обойти Россию, стремятся к наращиванию железнодорожных грузоперевозок. В более широком контексте, укрепление связей с Пекином может служить долгосрочным целям турецкой внешней политики, стремящейся получить рычаги влияния на Вашингтон. Подобно Саудовской Аравии и ОАЭ, Турция не стремится к серьёзному разрыву отношений со своим союзником по НАТО в лице США, но хочет повысить свой статус как значимой державы «среднего» уровня, способной к независимым действиям, к решительным шагам (в Сирии, на Балканах, в Центральной Азии, Средиземноморье и Африке) и к посредничеству в региональных конфликтах, включая «украинский».
В то же время обусловленному прагматическими соображениями сближению Китая с Турцией будут препятствовать традиционные «раздражители», список которых весьма широк: от таможенно-тарифных войн, сохраняющегося резкого дисбаланса экспорта и импорта (в пользу Китая) до «уйгурского вопроса» и активно лоббируемого некоторыми кругами на Западе конкурирующего проекта транспортного коридора из Индии на юг Европы через регион Ближнего Востока.
Александр Григорьев
Свежие комментарии