К нагнетанию военной напряжённости странами НАТО на Балтике

Зима 2024–2025 годов ознаменовалась резкой эскалацией военно-политической напряжённости в Балтийском море, ключевым содержанием которой было создание угрозы со стороны европейских стран российскому судовому трафику под нейтральными флагами, посредством которого Россия экспортирует нефть.

При этом нужно отчётливо понимать две вещи.

Первая — США не участвуют в этих провокациях, хотя и заинтересованы в их успехе, по той же причине, по которой США ещё недавно были заинтересованы в продолжении войны на Украине — в рамках т. н. «доктрины Вулфовица», породившей, помимо всего прочего, украинскую войну, Евросоюз — это конкурент США, который должен быть ослаблен и подчинён американской империи, крайне желательно за чужой счёт и чужими руками. Но при этом пока США и сами стоят в стороне и, фактически, не готовы вписываться в большую региональную войну, хотя и недооценивать степень боеготовности их Вооружённых Сил было бы опасно.

Вторая — европейцы до некоторой степени (важная оговорка!) иррациональны, для них их животная русофобия и порождающий с ней синергетический эффект нарратив «вторжения в Европу» (а наш марш на Киев с эмоциональной точки зрения в ЕС восприняли именно так) стоят важнее экономического роста и развития, и действия европейских политиков, как и поддержка этих действий со стороны населения ЕС, вполне показательны.

С другой стороны, иррациональность именно ограниченная — желая нанести нам как можно больше вреда, эти люди пока не готовы пожертвовать собой ради этого.

Отсюда и ситуация балансирования на грани войны, когда Европа подступается к ней почти вплотную, но последнего шага не делает.

И корабли с нашей нефтью пока беспрепятственно идут по Балтике и Датским проливам.

Будет ли так всегда?


Вопрос открытый, иррациональное целеполагание предполагает иррациональные решения, и самое плохое, что мы можем сделать, — решать за противника, что он сделает.

Нужно признать ситуацию опасной и тщательно её проанализировать.

Исходить при этом правильно из максимальной степени отрыва противника от реальности — из того, что они вполне могут превратить демонстрацию силы в её применение.

Прежде чем перейти к вопросам того, как нарастала напряжённость на Балтике и куда всё может пойти, нужен короткий экскурс в географию, для памяти.

Некоторые замечания о Балтийском морском ТВД

Специфика Балтийского ТВД состоит в его крайней географической неблагоприятности для России. Все порты России, кроме портов Калининградского анклава, находятся в восточной оконечности Финского залива — длинного и узкого.

Финский залив полностью простреливается даже малогабаритными противокорабельными ракетами с любого берега, его берега изрезаны шхерами, в которых могут скрываться минные заградители и ракетные катера.

Длина Финского залива, в противоположность его ширине, большая, примерно 420 километров.

Такая конфигурация делает очень лёгкой задачей перекрытие залива минами — как немцы с финнами и показали в 1941-м году. При этом, в случае невозможности быстрой нейтрализации минных заграждений, Калининград оказывается полностью изолирован от любых поставок и военной помощи.

География Финского залива делает специфическим и его правовой режим.

Границы территориальных вод Эстонии и Финляндии, за счёт наличия в Финском заливе островов, принадлежащих этим странам, на части Финского залива накладываются друг на друга, не оставляя ни одного метра нейтральных вод.

С точки зрения международного права, пройти через них можно всё равно, используя так называемое «право мирного прохода».

Кроме того, в 1994 году Финляндия и Эстония решили «пожертвовать» своими территориальными водами и создать шестимильный нейтральный коридор.

Далее лучше привести цитату из другой статьи автора, размещённой в другом СМИ, но посвящённой тому же самому вопросу:


Также стоит помнить о том, что Балтика, в основном, мелководна, и на большей части её площади подлодкам такого размера, как наши проекты 877 и 636 (да и 677), будет «тесновато», а малых торпедных ПЛ у нас во флоте давно нет. Гипотетические варианты «Амура» можно было бы пообсуждать в 2013–2014, но сейчас уже просто поздно, время на раскачку вышло, ничего нового до потенциальной большой войны мы, видимо, не только не построим, но и не отремонтируем, кроме нескольких вариантов, о которых ниже.

Закрывая вопрос с географией, нужно указать, что Россия не в силах обеспечить своим кораблям на маршруте в Калининград прикрытие с воздуха — длина любой судоходной линии из горла Финского залива в Калининград около 1000 километров, без «Кузнецова» на выходе из Финского залива ничего не получится, но с ним у нас понятно что, и то же самое у России с корабельной авиацией и в принципе способностью флота проводить сложные военно-морские операции.

Корабли сопровождения мы, кстати, наскребли бы с двух (Северного и Балтийского) флотов. Но вот с их боевой подготовкой были бы очевидные вопросы, традиционные для ВМФ.

Поэтому никак.

Этапы эскалации

Страны НАТО начали работать над закрытием Балтики для России до СВО. В 2021 году Эстония заказала в Израиле партию противокорабельных ракет Blue Spear 5G. О потенциале этих ПКР и степени готовности Балтфлота к отражению ударов такими ракетами по своим кораблям в море автор ранее писал в газете «Взгляд».

С тех пор ничего в пользу России не изменилось, необходимых для парирования угрозы действий Россия так и не предприняла, а ракеты Эстония уже получила.

Здесь нужно сделать чёткую оговорку — Эстония имеет общую границу с Россией, и абсолютно любой возможный сценарий нападения России на эту страну будет подразумевать вторжение по земле.

Делает ли это эстонские ПКР вещью в себе? Да, за исключением одной ситуации — если у маленькой Эстонии есть наступательные планы. Естественно, не в одиночку, в коалиции, желательно с сильными в военном отношении странами. Вот тогда, в рамках большой общеевропейской наступательной операции, разрыв связи между «большой Россией» и Калининградом выглядит логично, и подготовка к нему тоже, так как только в этом сценарии России будет не до эстонской территории.

Про совместные минные постановки с Финляндией уже было сказано выше.

Общий потенциал наземных войск прибалтов на сегодня стоит оценить как три механизированных и пять пехотных бригад, поддержанных ССО и кибервойсками, с общей численностью наземных войск примерно в 80000 человек. Вооружение — лёгкая бронетехника, носимое ракетное оружие, небольшое число артиллерии, с 2025 года — ракетные системы HIMARS, сначала у Эстонии (6 единиц, с ракетами ATACMS), со следующего года у Латвии.

Общая численность ополчений прибалтов примерно 32000 человек, они имеют стрелковое оружие и транспорт.
Впереди формирование в Литве первой для трёх стран дивизии.

Также на территории этих стран постоянно находятся контингенты других стран НАТО, а на северном берегу Финского залива — Финляндия, способная быстро поставить под ружьё сотни тысяч человек с высочайшим уровнем боевой подготовки.
Но эскалационные шаги НАТО предпринимает на море, а не на земле.

В качестве основных этапов нужно выделить следующие:

С 2021 по лето 2024 — различные провокационные политические заявления, призывы к отработке минирования Балтийских вод (лето 2024), покупка Эстонией ПКР и т. д.

Одновременно в НАТО шла интенсивная дискуссия о том, где у России реально находятся её «красные линии» и как на нас нажать, чтобы их не переступить раньше времени.

Целью всего этого коллективного мышления был поиск способа подвергнуть порты России блокаде, не ввязываясь в войну, при том, что блокада — это и есть акт войны.

Со стороны это напоминало попытки маленького волка приблизиться к лосю — опасному, хоть и не хищному зверю. Волк делает бросок, но, увидев риск удара рогами, отскакивает. А потом ещё и ещё.

О том, что носил в своей голове типовой натовский функционер, можно прочитать здесь, мотивация ясна, как и то, что их пока сдерживает.
Начинать войну они не хотели.

Но с осени 2024 всё изменилось.

В октябре 2024 года НАТО начало развёртывание командной структуры, предположительно, под будущие действия против России. Здесь стоит привести цитату из ещё одной статьи:


Через два месяца после развёртывания командного центра было задержано судно Yi Peng 3, которое обвинили в намеренном повреждении донного кабеля, а уже в начале 2025 года — судно Eagle S, которое последовательно обвинили в повреждении кабеля Estlink 2 и наличии на борту российского «шпионского оборудования».
Этот инцидент стал поводом для начала операции «Балтийский часовой».

НАТО объявило о начале операции «Балтийский часовой» 14 января и немедленно начало формирование военно-морской группировки.

На 22 января в Таллин прибыли гидрографическое судно «Люйменс» (HNLMS Luymes) ВМС Нидерландов, немецкий противоминный корабль «Даттельн» (Datteln М1068) и французский противоминный корабль «Круа-де-Сюд» (Croix du sud М646) и нидерландский фрегат «Тромп» (HNLMS Tromp F803). На подходе, как сообщается, норвежский фрегат «Отто Свердруп» (HnoMS Otto Sverdrup F312), латвийский противоминный корабль «Таливадис» (Tālivaldis M-06) и шведское вспомогательное судно «Белос» (HSwMS Belos A214).

Все корабли были направлены из состава «Постоянной морской группы НАТО 1» (Standing NATO Maritime Group 1, SNMG1) и «Постоянной морской противоминной группы НАТО 1» (Standing NATO Mine Counter Measures Group 1, SNMCMG1).

Состав группировки НАТО непрерывно наращивается, например, с 8-го февраля к ней присоединился шведский корабль HMS Carlscrona P04. И это тоже интересная единица — сейчас он классифицируется как «Океанский патрульный корабль», но строился он как минный заградитель, и если посмотреть на фото с кормы, то лацпорты для массовой постановки мин там по-прежнему на месте. Как мины и Балтика связаны друг с другом, объяснять больше не надо.


Об отдельном командном органе или командующем НАТО не заявляло, что подводит к мыслям о том, что группировка может управляться из Ростока.

Параллельно НАТО задействовало авиацию: французский патрульный/противолодочный самолёт «Атлантик-2» (Atlantique II) и французский же разведчик King Air B350 из состава ВВС. Последний представляет собой интересный выбор, так как это самолёт не для морской разведки, а для разведки целей на земле, и находятся эти машины не в морской авиации. Явно, «уважаемые партнёры» заинтересованы в усилении разведки против наших наземных объектов.

Самым интересным, однако, было наличие в составе группировки судна «Белос». Цитата из статьи по ссылке выше:


Кабель оказался ложным следом, а реальное предназначение спасателя подлодок стало ясно 9 февраля 2025 года, когда в Усть-Луге произошёл взрыв в машинном отделении танкера «Koala».


Взрыв оказался таким, что машинное отделение оказалось затоплено.

По сообщению ряда телеграм-каналов, перед взрывом у танкера слышалась стрельба, якобы её вели с катеров береговой охраны.

Кроме того, другие авторы указывают, что характер повреждения танкера говорит о использовании магнитных мин.
В принципе, за анонимами можно ничего не додумывать — дизельные двигатели не взрываются, особенно не работающие в момент взрыва (а на танкере он не работал), а пронесённое силами одного человека в машинное отделение взрывное устройство не сможет разрушить корпус до затопления всего отсека.

Зачем НАТО пригнало спасатель подлодок, стало ясно: им подстраховывались на случай какого-то провала с боевыми пловцами или НПА в нейтральных водах. Ясно стало и то, что очередную «красную линию» они опять стёрли, на этот раз прямой атакой российской территории, за которую, судя по всему, опять никому ничего не было.

Политическая неразбериха, возникшая в результате действий Дональда Трампа и его команды, на время притормозила европейцев, и новых военных провокаций с их стороны с того момента не было, зато не останавливается политический накат на наш теневой флот — 24 февраля ЕС принял 16-й пакет санкций против России, и в нём прописаны санкции против ещё 74 судов «теневого флота», что довело число подсанкционных судов до 153.

Дания объявила об ужесточении режима для танкеров на якорных стоянках и в портах, но в целом европейцы пока «встали на паузу» — им надо определиться с позицией США.

На текущий момент эскалация остановлена, но ни у кого не должно быть никаких сомнений в том, что она остановлена временно.

В связи с этим нужно прикинуть — а что нам теперь, собственно, делать.

Теневой флот и потенциальная война

Россия пожинает плоды того, что в 80-е годы и позднее Западу дали перестроить мир по своим правилам и подчинить его себе административно.

Нашим гражданам невдомёк, но планета давно уже функционирует как коллективный вассал США и ЕС.

Например, Вы хотите продать трубы из Турции, в Турции же изготовленные, в Египет.

Не вопрос, но они должны соответствовать американским стандартам SAE, оплата будет в американской валюте, страховать судно для перевозки нужно будет строго в Лондоне, и пойдёт судно через Средиземное море, где находятся дежурные силы ВМС США. При этом разговорным языком для экипажа что на борту, что в ходе радиообмена будет английский.

Мы живём в американском мире или в американо-английском.

Это выражается во всём, не только в примере выше.

Экипажи самолётов всех стран вынуждены использовать в полётах такую единицу измерения высоты, как фут, и скорости, как узел.

В мире только 27 стран с визовым режимом для граждан США, из которых нормальных стран, где можно гулять по улицам и посещать туристические достопримечательности, менее десяти. Остальное в том или ином виде свободно. Для них. Можно сравнить это с нами.

Одной из особенностей американского мира, Pax Americana, является судовой трафик под так называемыми удобными флагами — торговые суда не регистрируются в стране фактического собственника, а ходят под флагами стран типа Либерии и ей подобных, которые просто на этом зарабатывают, продавая фактически воздух.

С одной стороны, «удобные флаги» поначалу оказались полезными, так как помогали избегать санкций — в американо-английском мире американо-английские санкции вынуждены соблюдать все, и судно под российским флагом просто не смогло бы разгружаться в иностранных портах.

Но вот началась охота на наши суда, и удобные флаги начали работать против нас.

По большому счёту, НАТО может просто останавливать и заворачивать всех подряд, а любые претензии России отклонять, мотивируя это тем, что корабли не российские.

Это будет правда. И за груз им будет ничего не предъявить, если они будут делать это с судами, идущими не из наших портов, а в них, без груза.

Понятное дело, это тоже блокада, но стоит НАТО пропускать суда под российским флагом, и будет ничего не предъявить за блокаду тоже.

Мы Ваши суда трогали? Нет.

Пропускаем их беспрепятственно? Да.

Какие у Вас вопросы к нам?

Именно поэтому никакого внятного ответа на захват финнами «Eagle S» Россия не дала — судно не наше, и дело не наше тоже.

Юридически мы в проигрышном положении.

Идеи о том, чтобы охранять трафик какими-то ЧВК, сразу же выдают людей, весьма далёких от темы — согласно морскому праву, существует масса причин, по которым военный корабль может остановить и подвергнуть досмотру гражданское судно.

Так, Конвенция об открытом море говорит о следующих основаниях.

Судно подозревается в:

- пиратстве;
- работорговле;
- том, что не имеет национальной принадлежности (никакой);
- имеет ту же национальность, что и данный военный корабль, хотя на нем поднят иностранный флаг (или оно отказывается поднять флаг);
- ведении незаконного радиовещания на территорию страны иной, нежели государство флага (или препятствует радиосвязи);
- при осуществлении права преследования (ст. 23 Конвенции).

Последнее в списке реализуется на базе простого подозрения о том, что судно ведёт противоправную деятельность в чужих территориальных водах — в Финском заливе это условие выполняется «явочным порядком» в силу наличия участков без нейтральных вод.

В свою очередь, гипотетическое ЧВК на борту однозначно даст классифицировать корабль как пиратский, особенно с учётом того, что в России ЧВК вне закона — здесь уже российские управленческие принципы бьют стране «под дых».

Теоретическое право по крайней мере остановить судно, подозреваемое в порче донного кабеля, военному кораблю даёт Международная конвенция по охранению подводных телеграфных кабелей от 1884 года.

Все действия по остановке судна в Финском заливе НАТО легко и при минимальных усилиях обставит как законные, а любое ЧВК на борту даст западникам право на открытие огня — по тем самым нормам международного права, к которым мы апеллируем.

А всю ответственность за неправомерные действия НАТО несёт перед государствами флага, всеми этими Либериями, Виргинскими островами и тому подобными забытыми Богом местами.

Прямой силовой ответ России на эти действия юридически невозможен — мы будем априори неправы в любом случае.
Запад же сможет бежать по «лестнице эскалации» в нужном ему темпе, что он, собственно, и делает.

Где грань, отделяющая вредоносные блокадные действия Запада, к которым мы не можем привязываться с юридической точки зрения, от войны?

Надо сказать, что она очень размыта.

Но абсолютно точно можно сказать то, что хотя бы в виде оправдания, которому никто не верит, но которое можно пытаться «натянуть» на международное право, у Запада будет до самого конца, до полной остановки трафика.
Естественно, встречные аргументы будут и у РФ.

Сейчас, можно повториться, на Балтике может быть пауза в эскалации. Запад, в принципе, вообще может остановиться, посчитав риски неприемлемо высокими, каковыми они, кстати, и являются.

Но мы должны быть готовы к худшему варианту и должны иметь план на самый плохой случай.

Контрэскалация

Наиболее вероятным сценарием для Запада является объявление всё большей и большей части «теневого флота» вне закона на основании экологической угрозы от старых судов и рисков, которые они создают для кабелей.

При этом, пока Запад не будет готов пойти на открытую войну с РФ, оптимальной стратегией для него будет принуждение пустых танкеров, идущих в РФ, к развороту и уходу в другой порт, с редкими эпизодическими арестами отдельных судов за якобы повреждения донных кабелей.

При этом суда под российским флагом НАТО вполне может пропускать и на этом основании заявить о том, что никакой блокады оно не проводит, так как российские суда никто не трогает.

России нужно будет сделать такой же неоднозначный с юридической точки зрения ход и обвинить НАТО в де-факто блокаде (можно даже ввести юридический термин, например «неполная блокада» или «частичная блокада», подобно тому, как на самом Западе в позапрошлом веке «изобрели» так называемую «мирную блокаду»), начав предпринимать военные контрмеры.

Дальше важно понимать, что меры, которые принимаются до начала открытых военных действий, и меры, которые будут предприниматься после них, это диаметрально разные меры. Соответственно, корабли понадобятся также разные (как бы мало их ни было), просто потому, что условные «силы мирного времени» и наряд сил, который будет именно воевать, не должны пересекаться — первые с началом боевых действий понесут большие потери и влияния на ход боевых действий оказать не смогут. Вторые должны до момента начала боевых действий, если они начнутся, дожить и повоевать, выиграв нужное время для ВКС и Сухопутных войск.

Но обо всём по порядку.

Обвинив Запад в «фактической блокаде», в том числе в ООН, выразив все озабоченности и апеллируя ко всему, к чему только можно, Россия должна открыто и с широкой рекламой начать антипиратскую военную операцию по защите свободы судоходства.

Должны быть объявлены радиочастоты для судов, нуждающихся в защите (весь «теневой флот», китайцы и т. д.).

Однако вместо конвоев нужно предпринять другие действия. Сведение в конвои окажется неэффективно с экономической точки зрения и существенно поднимет цену перевозок.

Предпочтительнее другой вариант.

Количество надводных единиц, которые Запад может бросить на блокадные действия, пока невелико.

Разумно, комбинируя авиаразведку и применение скоростных катеров, вести наблюдение именно за ними и при их попытках сблизиться с торговыми судами брать последние под охрану с выходом в радиоэфир и уведомлением о том, что у российского корабля есть приказ не допустить захвата или остановки судов в заданном районе.

При этом во время входа в узкую часть Финского залива нужно указывать, что нахождение российского катера или корабля осуществляется в шестимильном коридоре в соответствии с нормами международного права.

Если вдруг Эстония и Финляндия откажутся от этого коридора, то нужно всё равно ходить через него, продолжая выполнять свои задачи, но прикрываясь в радиоэфире и дипломатии правом мирного прохода — с обеспечением постоянных встрясок Совбеза ООН, пиара в новостях всех стран, каких только можно, особенно тех, куда идёт российская нефть и т. д.

Российская тактическая единица, которая будет вести такие конвойные действия, фактически будет прикрываться флагом, но до открытия реальных военных действий этого хватит.

Также, в отличие от ЧВК, на торговые суда, сопровождаемые российскими катерами или кораблями, можно высаживать морских пехотинцев, заранее уведомив НАТО о том, что это проводится в рамках антипиратской операции.

Какими силами Россия может проводить первую, мирную часть операции по защите своего судоходства?

Теми, которые в реальной войне будут малополезны против современных флотов.

Прежде всего, это корабли Береговой охраны, ПСКР. И желательно, чтобы два «Светляка» с 76-мм орудиями, которые есть на Балтике, в состав этих сил не входили. Имея 76-мм пушку и 29 узлов полной скорости, эти «Светляки» должны будут действовать совместно с ВМФ в качестве артиллерийских кораблей.

Остающийся ПСКР-928 «Василий Грязев» с 30-мм носовым орудием, наоборот, должен защищать суда до того, как всё началось, в силу его околонулевой ценности в настоящем бою с вражеским флотом.


Какие единицы могут быть привлечены к операции быстро?

От Береговой охраны — два корабля, один пр. 22460 и один пр. 745, которые есть на Балтике, а главное — авиация, которая будет вести ту самую разведку передвижений НАТО и сообщать о них кораблям БОХР и ВМФ.

От ВМФ имеет смысл задействовать все МПК проекта 1331-М, которые числятся в боевом составе в количестве 6 единиц, три десантных катера проекта 21820 «Дюгонь» (возможно, с установкой на десантной палубе ЗРК «Тор», может быть, даже простой машины на гусеницах, а не автономного модуля) и БДК «Александр Шабалин». Катера имеет смысл взять с флота проекта 03160 «Раптор» в количестве 3–4 единиц и из состава БОХР — проект 12200 «Соболь».


Так как катера имеют малую автономность, необходимо развернуть в море импровизированные плавбазы для них, со сменными экипажами, консервированными продуктами, питьевой водой и топливом, в качестве которых подойдёт любое относительно крупное судно вспомогательного флота. Всё, что нужно — обеспечить возможность передачи топлива и продуктов в море, что технически не сложно.

В качестве средств усиления на части единиц нужно предусмотреть расчёты FPV-«дронов» для выбивания противнику антенн прицельных РЛС, это в намечающемся «полицейском междусобойчике» фактически «нелетальное» противокорабельное оружие, которым можно наносить противнику вред и подрывать ему боеспособность, но не убивать его.

При недостатке сил, оформись таковой в ходе реальных операций, нужно будет передать в эти «силы мирного времени» «Светляки» с 76-мм орудиями. Но лучше бы без этого обойтись.

Естественно, эти силы должны готовиться к бою — для катеров тут важно умение маневрировать и быстро отрываться от противника, применяя по нему FPV и сразу же зовя на помощь, уметь прикрываться гражданским трафиком, чтобы не быть обнаруженными слишком рано, а вот для кораблей нужна будет готовность применить оружие, чем бы это в итоге не закончилось.

Но это — силы мирного времени, их задача — прикрывать торговые суда не столько оружием, сколько собой и флагом, хотя стесняться стрелять не надо, надо правильно выбирать момент.

А для боевых действий флоту нужен другой наряд сил.

В бой!

Из того, что есть у Балтфлота, рационально организовать следующие отряды.

Отряд малых ракетных кораблей в составе всех МРК пр. 21631 «Буян-М» и двух МРК проекта 22800 «Каракурт», не имеющих ЗРАК «Панцирь».

Эти корабли имеют ценные для задач ВМФ крылатые ракеты 3М-14 «Калибр», но не имеют значимой ПВО.

Логично рассредоточить их на Ладоге, чтобы иметь «длинную руку», которой можно дотянуться до любого порта в Финском заливе или рядом с Калининградом. Суммарный ракетный залп отряда составит 56 (вместе со «Ставрополем», ещё не принятым в боевой состав) крылатых ракет. Это не очень много, но и немало.


Целью всех действий отряда должна быть его выживаемость, чтобы, когда придётся, можно было бы применить всю его мощь.

МРК «Одинцово» со ЗРАК «Панцирь-М» остаётся в боевом составе в Балтийском море и, в силу своей технической способности сбивать современные противокорабельные ракеты с малой ЭПР, применяется в составе отрядов боевых кораблей Балтфлота.

Таких отрядов нужно два или три.

Сейчас у Балтфлота есть:

- Два СКР проекта 11540. Они могут использоваться для любых задач и несут противолодочные вертолёты.

- Три корвета проекта 20380 (четвёртый, «Стерегущий», на модернизации и ремонте и выйти не успеет). У них известные проблемы с ПВО, о которых ранее подробно писал М. Климов, см., например, «Корветы, которые пойдут в бой». Но бороться с подлодками они могут и также несут противолодочные вертолёты.

- Три МРК проекта 1234.1 «Овод». Наносить удары по берегу они не могут или могут плохо, работоспособность ЗРК под вопросом, но ударные возможности есть и для кораблей это угроза.

- Четыре ракетных катера проекта 12411 «Молния». Степень их боеготовности широкой публике неизвестна, но если они могут вести бой, то удар могут нанести очень мощный — два таких катера проломят ПВО любого корабля в мире, кроме AEGIS-подобного эсминца с ЗУР SM-6, да и против него есть шансы.

- Уже упомянутый МРК «Одинцово» с «Панцирем-М» и восемью «Калибрами».

Здесь нужно сделать оговорку: часть указанных единичек может быть на ремонте, о котором не было сообщений в СМИ. Часть может на него уйти в ближайшем будущем. Все дальнейшие выкладки сделаны из расчёта того, что этот состав кораблей в строю и боеготов. В случае если это не так, состав боевых групп можно пересмотреть или свести два отряда в один.


Отдельно нужно сказать про эсминец «Настойчивый». Непонятно, когда он сможет выйти в море и в каком состоянии. Поэтому он исключён из рассмотрения, если бы на него можно было рассчитывать, то он присоединился бы к одному из отрядов, которые будут описаны далее.

Также не рассмотрено гипотетическое усиление Балтфлота за счёт Северного флота и кораблей БОХР с Северного ТВД.
Возможно, что снять оттуда какие-либо силы будет нельзя.

Возможно, что усиление всё-таки будет, тогда число отрядов и их состав могут измениться.

Корабли должны разделиться на отряды.

Первый отряд: два корвета, СКР «Неустрашимый», МРК пр. 1234.1, два ракетных катера, ПСКР БОХР пр. 10140 «Светляк», МРК «Одинцово».

Второй отряд: корвет, СКР «Ярослав Мудрый», МРК пр. 1234.1, два ракетных катера, ПСКР БОХР пр. 10140 «Светляк».

Теоретически, это даёт флоту пару более-менее сбалансированных отрядов надводных кораблей, ограниченно способных защититься от подлодок, от маломасштабного воздушного удара или авиаразведки, нанести ракетный удар по надводным целям, в том числе массированный, и атаковать таковые в базах.

Но можно пойти другим путём и создать отряды, способные удерживать назначенный район, из СКР, корветов и МРК «Одинцово» и одного ПСКР в каждом, и несбалансированный в части отсутствия ПВО и ПЛО, но быстрый ударный отряд из пары МРК типа «Овод» и ракетных катеров, защита которого будет в его скорости и у которого будет хороший мощный наступательный арсенал.

Всё будет зависеть от обстановки, скорее всего, правильным должен быть первый подход с отрядами, готовыми ко всему.


До открытия боевых действий эти отряды, с танкером снабжения каждый, должны скрываться в судовом трафике вне Финского залива, в открытом море, избегая установления противником длительного наблюдения (это не то же самое, что обнаружение на короткое время) и делая всё возможное, чтобы не дать противнику выработать целеуказание для комплексов ракетного оружия.

Это сложно, но возможно.

С началом боевых действий эти силы должны будут совершить форсированный переход в Финский залив и, прикрываясь там судовым трафиком для недопущения ракетного удара с берега по себе, атаковать и уничтожить те корабли, которые НАТО использует там против Балтийского флота.

Здесь скептик начнёт смеяться, но это будет ошибкой.

Нужно понимать следующее.

1. Каждый из описанных отрядов сильнее, чем, например, все силы, которые НАТО выделило для операции «Балтийский часовой» вместе взятые.

2. Постоянно развернутые в море силы Standing Maritime Group 1 — это всё, что НАТО может бросить в бой «здесь и сейчас», остальным кораблям надо хотя бы выполнить переход в районы боевого применения, а ещё лучше предварительно подготовиться.

3. Часть стран НАТО уклонится от нападения, уведя свои силы, как только речь пойдёт о боестолкновении.

4. В рамках западной традиции противник минимум сначала попытается вести боевые действия в ограниченном районе с ограниченными целями, чтобы избежать излишней эскалации.

5. Даже если США решит принять участие в первых боестолкновениях (что не факт), у них нет сил в регионе, даже авиацию они смогут бросить в бой в лучшем случае к исходу первых суток боёв, и то не факт. При этом важно понимать, что ведущей силой в балтийской эскалации являются страны ЕС. И сил США там вообще может в значимых количествах не быть.

Забавным образом, у «бывшего флота» — Балтфлота — будет несколько суток форы, в течение которых на его стороне будет не только инициатива, но и превосходство в ракетном залпе.

Сочетание ударов ПКР с кораблей и «Калибров» с Ладоги по силам «Балтийского часового» в море и базах должно дать России выиграть не менее двух суток до того, как НАТО сгонит в Финский залив превосходящие силы.

К исходу этих суток отрядам нужно быть в Кронштадте для пополнения боекомплекта, а развёрнутая в Финском заливе группировка ОВМС НАТО должна «кормить рыбок».

ПЛ «Дмитров» не может эффективно применяться в подобной операции и в принципе на Балтике лишняя, поэтому при принятии политического решения о применении силы лодка должна заблаговременно перейти на Северный флот и готовиться воевать там. Назад ей можно будет вернуться только после спада напряжённости, если таковой последует.

Фактически, отряды Балтфлота должны сделать то же самое, что в 1988 году сделали в Персидском заливе американцы в ходе операции «Богомол», просто в больших масштабах.

И это вполне реально, если действовать быстро.

Выигранное время российская дипломатия должна использовать для того, чтобы остановить Запад от эскалации, упирая на то, что понесённые потери — это только начало, и самое страшное впереди.

Дальше — простая развилка.

Если демонстрация решительности (это стоит называть именно так) не сработает, ну что ж — мы ослабили противника перед большой войной, пришпорили себе мораль и сохранили флот, не дав его запереть в Балтийске.

Объявляем всеобщую мобилизацию и, как деды и прадеды, идём перепоказывать итоги Второй мировой. Со всеми известными проблемами, вплоть до недостатка стрелкового оружия, но зато с тактическими ядерными боеприпасами. Дальше как пойдёт.

Мало кто из читающих этот текст доживёт до конца этой истории в таком случае, но времена не выбирают, в них живут и умирают. Так уж вышло, и да, это лучше, чем дожить до рака в 69 лет.

Интереснее и даже веселее в каком-то смысле.

По крайней мере, баланс сил перед дракой такая операция сместит в нашу пользу, и сильно.

И моряков взбодрит лучше, чем что бы то ни было после Синопского сражения.

А у Вас будет шанс лично увидеть Третью Мировую войну.

Но есть и другой вариант.

Если применение сил подобным образом заставит западников одуматься, то мы добьёмся такого же эффекта, как американцы в 1988-м. Тогда никакой войны с Ираном у них не случилось, при всём напускном фанатизме Хомейни и его соратников.

Шансы на то, что такой удар станет для них отрезвляющим, не нулевые, особенно если доходчиво донести, что продолжать мы не хотим и готовы разойтись, и что если не разойдёмся, то до ядерного оружия обязательно дойдёт. После первой крови эта угроза будет иметь в разы больший вес, чем если её озвучить просто так.

Попутно нужно не забывать пускать «Калибры» с Ладоги в качестве намёка.

Совсем хорошо было бы совместить порку с ядерными испытаниями на Новой Земле, но к ним надо готовиться заранее, а пока этой подготовки не видно.

Кто-то может сказать, что это слишком рискованная стратегия и что шансов на успех мало.

Это верно.

И риск огромен, и шансов мало.

Но других вариантов просто нет.

Обойдёмся ли мы без потерь в кораблях при таком образе действий?

Бой покажет.

Это будет зависеть от массы факторов, часть которых случайна и не может быть спрогнозирована сейчас.

Вплоть до погоды.

Вопрос о применении морской авиации БФ лучше вывести за скобки в связи с непрогнозируемостью её применимости в такой операции — это корабли могут прятаться среди идущих в Финляндию контейнеровозов, самолёты так не умеют, а в Прибалтике натовские истребители.

Но и отказываться от применения неправильно — шанс достать хорошую «жирную» цель может предоставиться, а может и быть нет.

Если предоставится, нужно быть готовыми её применить, ограничимся на этом.

Последний вопрос — целеуказание в плотном трафике.

Нужно будет применять беспилотники в максимально больших масштабах, хотя бы те же «Орланы», чтобы иметь более-менее точные данные о противнике.

Нужно не стесняться работать артиллерией для того, чтобы исключить поражение нейтральных или российских судов — там, где у нас будет преимущество в эффективной дальности стрельбы.

Надо уметь применять зенитные ракеты по кораблям — они достаточно точны. В целом все технические возможности нормально отработать при удержании инициативы у нас есть, а если противник спрячется в базе, то к нему должны наведаться «Калибры» с Ладоги.

Районы ведения боевых действий стоит ограничить зоной проведения операции «Балтийский часовой» в Финском заливе — ограниченный масштаб действий даст небольшой, но реальный шанс на то, что эскалации за этим не последует.

Из тех сил, которые ещё можно успеть получить для операции, разумно рассматривать только форсированную сдачу «Каракуртов» заводом «Пелла». Больше ничего не успеть — или обстановка разрядится, или придётся воевать до того, как будет заложено что-то новое. Но с «Каракуртами» можно успеть, и лучше постараться это сделать.

А теперь о грустном

Ну и несколько черпаков дёгтя в бочку мёда, до краёв. Балтфлот к такой операции по своей подготовке непригоден.
Это можно быстро исправить, но надо исправлять.

Нужно отрабатывать развёртывание сил в море на длительный срок, контрслежение, маскировку в гражданском трафике, скрытные для противника переходы, стрельбы в окружении нейтральных или своих судов, совместную работу с беспилотниками, наведение на цель ударной авиации с берега, отражение ракетного удара по кораблям и ещё много всего того, что флот сейчас принципиально не хочет отрабатывать.

Вопрос о ядерных испытаниях тоже давно перезрел, увы, высшее военно-политическое руководство этого не понимает.
А это помогло бы.

Из хорошего — понимание того, что следующая большая война будет на Балтике, у высшего руководства сформировано.

Автор в каком-то смысле является этому свидетелем.

А значит, есть шансы на то, что всё-таки какие-то меры будут приняты заранее.

Никаких объективных препятствий к этому нет.

Есть много субъективных, но ещё раз — времена не выбирают.

И эти субъективные препятствия и есть главная проблема — до людей просто не доходит, что для готовности к бою нужно вести боевую подготовку, что для проведения сложных операций нужно проводить командно-штабные учения с реальными силами на море, и смотреть, как получится.

Которые перед этим признавать.

Всё это наше военно-политическое руководство делать не хочет.

Но и небольшое время ещё есть.

Хочется надеяться, что оно не будет «слито» в никуда.