Вопрос взаимоотношений между латышским и русскоязычным населением в Латвии до сих пор остаётся одним из самых сложных в стране. В чём причина противоречий между двумя группами, что нужно делать для решения проблем, а также что может быть с Латвией, если конфликты на национальном уровне обострятся рассказал латвийский политолог, специалист по интеграции Андрей Бердников:

– Господин Бердников, некоторое время назад Вы заявили, что, по мнению большинства латышей, русскоязычные не должны влиять на вопросы развития государства наравне с ними. Скажите, пожалуйста, на чём основывается Ваше утверждение?

– На эту тему есть исследование, проведённое Латвийским университетом в 2010 году, по которому 71% латышского населения Латвии категорически против участия национальных меньшинств в политической жизни на уровне государства. Интересно, что, по моим личным ощущениям и многочисленным контактам, этого мнения придерживаются и так называемые либерально настроенные латыши, с которыми я часто общался во многих общественных организациях.

Могу сказать, что даже те люди, которые не испытывали открытой неприязни к русскому языку и которых нельзя назвать ярыми латышскими националистами, всё равно придерживались мнения, что русским не нужно участвовать не то что в решении вопросов стратегического развития Латвии, но и на уровне местного самоуправления.

Так что даже у либеральных латышей, которые притом не просто обычные люди, а руководители организаций и сотрудники институтов, то есть так называемые «властители дум», где-то в подсознании отложено, что лишь латыши в Латвии являются хозяевами, а все остальные – это гости. К сожалению, я могу сосчитать по пальцам людей, декларирующих противоположное мнение.

Кроме того, я также слышал утверждения, что среднему латышу было бы лучше, если в Риге был «чайна-таун», нежели присутствие значительного количества русских.

Естественно, что такое отношение я расцениваю как мягкую форму русофобии.

– То есть, на Ваш взгляд, русофобия в Латвии имеет место быть?

– Да, если трактовать русофобию как нежелание подпускать русских к управлению государством. В свою очередь, если её трактовать как оголтелое непринятие русской речи, то я не верю, что это массовая тенденция. Хотя, конечно, отдельные случаи этого тоже есть. На мой взгляд, в подсознании латышей заложено, что русские Латвии, если их допустить до управления государством, заведут его «куда-то не туда», отсюда и растёт это недоверие и страх перед русскими, а также нежелание допускать их до рычагов управления.

– Как Вы считаете, может быть, этот страх чем-то обусловлен и имеет под собой рациональное объяснение?

– Я думаю, что он обусловлен лишь тем, что со времён возобновления независимости на государственном уровне никогда не подчёркивалось что-то позитивное в отношениях среди русских и латышей.

Русских было принято показывать лишь в негативном свете, и у латышей уже сформировались соответствующие стереотипы, которые и влияют на их мнения.

В свою очередь, выпячивание только негативного не приведёт ни к чему хорошему. В истории взаимоотношений русских и латышей в Латвии было и чёрное, и белое. Поэтому, если задаться целью сплотить общество, что я считаю очень важным для развития страны, нужно просто, не перевирая, показывать позитивные стороны в отношениях между двумя группами, иначе мы не преодолеем нынешние глобальные вызовы, стоящие перед Латвией.

Также немаловажно, что, несмотря на все противоречия на политическом уровне, у нас не было и нет серьёзных насильственных конфликтов. Это показывает, что глубоких, фундаментальных межэтнических проблем у нас нет, вопреки стараниям отдельных националистических политиков. В другой культуре при такой ситуации это уже давно бы вылилось в насильственные столкновения и погромы.

Вообще, у нас общие христианские принципы, понятия о том, как воспитывать детей и строить семью, то есть базовые культурные понятия, которые в других странах со схожей этнической структурой могут очень сильно отличаться. Поэтому я считаю, что общего у нас куда больше, чем различного, и для интеграции надо делать акцент именно на этом.

– Однако, помимо общего, есть и серьёзные различия, например отношение к событиям 1940 года или к статусу русского языка; на Ваш взгляд, как преодолеть вот это?

– Я думаю, что нужно больше смотреть вперёд, чем назад. Если мы говорим о 1940 годе, то нельзя это трактовать через этническую призму. В сложные периоды истории страдали не только латыши, но и представители других национальностей. Депортации в Латвии были не по этническому, а по классовому признаку, но многие об этом или забывают, или специально не упоминают, перекладывая всю вину на русских. А ведь это не так, и об этом необходимо говорить. К сожалению, если сегодня спросить рядового молодого человека о тех событиях, то в его сознании это «русские репрессировали латышей», хотя вопрос, кто писал доносы, остаётся открытым.

В свою очередь, если мы говорим о языке, то вся латвийская политика по сохранению латышского языка заключается в репрессивных методах, направленных против русского языка. Но здесь также нужны позитивные стимулы. Например, несколько лет назад я преподавал в русской школе политику и право. Когда на уроке мы затронули тему миграции, оказалось, что лишь один ученик связывает своё будущее с Латвией. Остальные планировали уехать, так как чувствовали себя здесь вторым сортом, хотя они очень хорошо знали латышский язык. В интервью Latvijas avīze я заявил, что Латвия теряет носителей латышского языка, так как эти ребята за границей уж точно не будут им пользоваться, и для сохранения латышского языка нужно не запрещать русский, а стимулировать у русской молодёжи желание остаться в Латвии и разговаривать на латышском языке. Печально, что моё предложение не было реализовано в политике интеграции и отъезд населения из Латвии мы наблюдаем и по сей день.

– Результаты выборов также показывают, что латвийское общество скорее разделено, чем едино. Что должно случиться, чтобы ситуация изменилась?

– Латышская политическая элита живёт по принципу «разделяй и властвуй», и ей это очень хорошо удаётся, так как она нашла «врага» среди русских. Данная ситуация изменится только тогда, когда будет соответствующий запрос на перемены со стороны элит. К сожалению, латышская интеллигенция или интеллектуалы, которые должны вести за собой общество, оказываются не менее ксенофобскими, чем широкие массы, поэтому предпосылок к переменам в ближайшее время я не вижу.

– Тогда, по Вашему мнению, как будет развиваться ситуация в Латвии в контексте преодоления глобальных вызовов?

– Я считаю, что не только Латвия, но и вся Европа сейчас погрязла в жутких системных проблемах. Такое ощущение, что во всём мире становится только хуже и хуже. И дело не только в таких вопросах, стоящих на повестке дня, как проблема беженцев или безопасность.

Противостоять этому можно только через объединённое давление и организованную борьбу, а если в Латвии общество будет разделено, то я боюсь, что никакого давления не получится и большинство жителей страны, как русских, так и латышей, будет обречено на нищенское существование и диктат крупных международных корпораций.