30 июня истек срок действия временного эмбарго на экспорт зерновых в другие страны ЕАЭС, введенного правительством РФ в середине марта с. г. Будет ли повторное введение этой меры в дальнейшем, зависит, прежде всего, от скоординированной зерноэкспортной политики РФ и Казахстана, обеспечивающей недопущение реэкспорта зерновых, взаимно поставляемых друг другу этими странами.
Именно зерновой реэкспорт Казахстана, напомним, был главной причиной упомянутого решения РФ.Между тем подходы к такой координации, причем с участием всех стран Союза, уже обозначены межправительственным советом ЕАЭС 21 июня с. г. Точнее, определены правила единого рынка по чувствительным видам продукции, основанные на балансах спроса-предложения по этой продукции. В ее перечень включены в том числе все виды зерновых. Соответственно, страны Союза будут соблюдать экспортные ограничения, вводимые участниками ЕАЭС по этим товарам. То есть «при вывозе указанной продукции в третьи страны стороны не будут допускать обхода мер экспортного регулирования, установленных одним или несколькими государствами-членами Союза», уточняет ЕЭК.
Но будут ли чётко выполняться такие решения? Во всяком случае, споры относительно временного запрета, введенного в России на экспорт зерновых в страны ЕАЭС, продолжаются. Казахстанская сторона по-прежнему считает решение Москвы «дискриминационным», вынуждающим Нур-Султан тоже вводить зерноэкспортные ограничения. Такую позицию повторно озвучил на полях ПМЭФ-2022 Бахыт Султанов, министр торговли и интеграции Казахстана.
Впрочем, эти казахстанские ограничения косвенно (если не впрямую) показывают, что объемы казахстанского зернового экспорта впрямую зависят от реэкспорта российских зерновых, поступающих в страну в рамках двусторонних контрактов.
Вообще-то ПМЭФ не уполномочен решать означенные вопросы: это прерогатива либо двусторонней межгосударственной комиссии, либо ЕЭК. Но, похоже, в тех структурах решения этих вопросов пока не просматривается. Поэтому г-н Султанов фактически апеллировал к международному сообществу. Вероятно, для некоего «прессинга» на РФ в вопросах зернового экспорта, извещая о невозможности их решить в рамках ЕАЭС.
Заметим, что проблемы с зерновым обеспечением Казахстана возникли еще в конце 1960-х – начале 1970-х. Из-за стагнации и/или падения урожаев пшеницы на североказахстанской целине ввиду природоущербных методов её быстрого освоения в середине 50-х – начале 60-х в Казахскую ССР периодически увеличивались поставки зерновых, в том числе кормового зерна, из РСФСР и Украины.
Весной нынешнего года российская сторона была вынуждена, напомним, временно приостановить поставки зерновых в другие страны, включая страны ЕАЭС, для гарантированного обеспечения продовольственной безопасности в сложившихся геополитических и внешнеэкономических условиях. При этом учитывались и казахстанские реэкспортные поставки российских зерновых. Такое решение РФ поныне вызывает негативную реакцию в Казахстане.
Что касается мнения г-на Султанова, высказанного в кулуарах ПМЭФ-2022, оно – в отличие от прежних комментариев казахстанской стороны – не содержало ссылок на Договор о создании ЕАЭС. Вероятно потому, что он предусматривает введение национальных мер по защите внутреннего рынка при чрезвычайных обстоятельствах (природно-климатических или политико-экономических), как это и произошло в данном случае у России.
Б. Султанов апеллирует к тому, что решение РФ обусловлено якобы «желанием сбалансировать» внутренние и экспортные цены на зерно. И поэтому, судя по оценке ситуации казахстанским министром, Казахстан был вынужден ввести свои зерновые экспортные ограничения.
Этот тезис слабо сочетается с реальными причинами упомянутого решения РФ, главная из которых – это, повторим, «перепоставки» Казахстаном российских зерновых в другие страны. И, соответственно, изъятие реэкспортерами от 15 до 25% (иногда и более) зерноэкспортных доходов, которые недополучает российская сторона.
Кроме того, для Казахстана данное решение «неприемлемо», по словам Б. Султанова, еще и потому, что «казахстанская экономика совсем другая. И сельское хозяйство совсем другое, и себестоимость продукции совсем другая». Соответственно, такие решения, в том числе по экспортные пошлинам, «надо очень сильно взвешивать».
Но, во-первых, если в Казахстане «другая» экономика, в том числе сельское хозяйство и себестоимость его продукции, тогда зачем критиковать меры российской стороны для защиты её внутреннего рынка и экспорта? А во-вторых, казахстанский министр фактически признаёт, что до сих пор в рамках ЕАЭС-ЕЭК не имеется достоверных межгосударственных балансов спроса-предложения, по крайней мере по зерновым и продуктам их переработки.
Характерно и то, что Б. Султанов не упоминает ни реэкспорт российского зерна, ни тот, к примеру, факт, что, по данным таможенной статистики, только за январь-февраль с. г. поставки зерна из РФ в Казахстан увеличились более чем в 7 раз. Зато министр апеллирует, повторим, к стремлению РФ якобы выровнять внутренние и экспортные зерновые цены.
И что же предлагается? По мнению Б. Султанова, «важно нашим торговым, сельскохозяйственным ведомствам вместе «разложить» экономику отраслей, экономику рынков, конкурентоспособность наших продуктов». Затем, исходя из этого, «вырабатывать какие-то скоординированные меры».
Хочется надеяться, что министр имеет в виду конкурентоспособность не только казахстанских продуктов…
Импорт алтайской пшеницы из РФ: первое место – у Казахстана Всё же упомянутое предложение содержит главное, а именно: стороны должны слышать друг друга и признавать реалии, побуждающие вводить национальные или обоюдные защитные внешнеэкономические меры.
Отметим в этой связи, что в начале 2010-х обсуждались варианты, инициированные российской стороной, создания российско-казахстанского зернового пула (тогда – с возможным участием Украины). В его рамках на основе межгосударственных балансов спроса-предложения по зерновым стороны могли бы вырабатывать согласованные решения по регулированию национальных рынков данной продукции. В том числе по обоюдному регулированию зерноэкспортной политики. Но вскоре об этом проекте «забыли».
Тем временем подтверждается, что негативное отношение к защитным экспортным мерам РФ отнюдь не связано с возможной нехваткой зерновых в РК: такова оценка официального представителя Зернового союза Казахстана Евгения Карабанова (июнь с. г.). Как он заявил, в текущем сельхозсезоне озимые в южных областях страны «не подвели» и сельхозпроизводители теперь смогут «не только полностью обеспечить собственный рынок, но и продать солидные объемы по действующим внутренним квотам». Причем никакой угрозы дефицита зерна и муки «в стране нет и быть не может».
А урожай пшеницы в Казахстане, оцениваемый этим экспертом в 12,5-13 млн тонн в 2022-м, «позволяет экспортировать почти половину – без ущерба для себя». Покупать же в РФ, по мнению эксперта, нужно только муку.
Получается, что российское решение затрагивает именно экспортные возможности Казахстана: то есть обозначенный Е. Карабановым объем зернового экспорта в текущем году оказался бы больше, если бы не упомянутое решение РФ.
Что же касается зернового двустороннего пула, этот эксперт уверен, что «сейчас точно не самое лучшее время для такого альянса». Ибо для Казахстана в таком пуле, оказывается, «нет никакой экономической целесообразности». Почему? Всего лишь потому, что у Казахстана «совсем другие рынки сбыта, ёмкость которых и без того ежегодно растёт. Экспортную привлекательность нужно поддерживать».
Нам такая позиция кажется более чем странной. Уже потому, что смешиваются вопросы совместной внутри- и внешнеэкономической политики в зерновой отрасли и география сугубо казахстанского зернового экспорта.
Между тем такой пул – под эгидой ЕАЭС-ЕЭК – вполне мог бы предотвращать и конкуренцию его участников на внешних рынках, и попытки получения односторонних реэкспортных выгод.
Но в любом случае максимальную конкурентоспособность зерноэкспорта Казахстана обеспечивает реэкспорт российской продукции: это пора бы казахстанской стороне признать хоть в какой-либо форме и скорректировать свою линию.
Леонид ШЕПИЛОВ, по материалам: Ритм Евразии
Свежие комментарии