Семья ростовских погорельцев, у которых в страшном пожаре летом 2017-го, уничтожившем целый жилой квартал в центре города, сгорело всё имущество, третий год не могут добиться справедливости. Местные власти не только отказываются платить им компенсацию, но и хотят отсудить даже сам клочок земли, где раньше располагался их дом.
Выход только один, решил 11-летний Дима Антошин: обратить на беспредел чиновников и мучения его матери внимание лично президента России.Одиннадцатилетний Дима Антошин, несмотря на свой юный возраст, смотрит на мир уже совсем не как обычный ребёнок. Ему просто пришлось повзрослеть за последние три года – обстоятельства, как говорят в таких случаях, вынудили.
Он один из нескольких сотен ростовчан, чьи дома были уничтожены страшным, небывалым до тех пор пожаром, который произошёл в августе 2017-го в самом центре Ростова-на-Дону – за Театральной площадью. Тогда пламя, бушевавшее целые сутки, спалило целый жилой квартал.
Часть людей (значительная, следует отметить, часть) получили компенсации, для чего даже пришлось менять региональное законодательство. Но – не все.
Те, за кем числилось недвижимое имущество (хоть небольшая каморка в собственности), то есть примерно половина от общего числа погорельцев, справедливой компенсации оказались лишены.
В том числе три семьи, проживавшие в соседних домах на ул. Седова.
Пенсионерка Людмила Рыховская, допустим, уже который год ютится в съёмной квартире, потому что тот дачный домик, "найденный" у неё в собственности, сколочен из досок, так что там только от дождя можно укрыться, а вот жить никак нельзя.
Отставному полковнику МВД Владимиру Васину (у него сгорели две квартиры – та, в которой жил он сам с семьёй, другая – родительская) пришлось и вовсе прозябать в повреждённом огнём жилье.
И маленькому Диме Антошину с мамой Анной тоже довелось испытать мытарства: пожар уничтожил их квартиру, где как раз незадолго до того они сделали ремонт, купили мебель и провели газ (в кредит, кстати), и они поселились в однушке, где отапливается из форсунки лишь комната, а зимой в остальных помещениях жуткий холод.
И за три года, миновавшие с пожара, ничего в их жизни в лучшую сторону не изменилось. Напротив – мэрия попыталась "отжать" у них (и у других семей тоже) даже развалины вместе с землёй через суд: власти торопятся поскорее забыть о ЧП, как о страшном сне, и разбить на месте пожарища парковую эспланаду к Дону – с "объектами социального назначения". И, конечно, сэкономить при этом, чтобы не платить "лишнее" пострадавшим от огня людям.
"Сгорели игрушки, все вещи и любимая кошечка"
И вот Дима, узнав о том, что 17 декабря в Москве состоится пресс-конференция Владимира Путина, в ходе которой, как стало известно, глава государства ответит на вопросы не только журналистов, но также и обычных жителей страны, решил обратиться к президенту со своим криком о помощи.
Мальчик написал ему письмо. Причём сам – его мама Аня узнала об этом уже потом.
Просто зашёл на сайт прямой линии и написал обращение к Владимиру Владимировичу - о том, как я и моя мамочка живём после пожара, в котором у нас сгорело всё - наши вещи, мои игрушки, моя любимая кошечка Тутсяка,
- рассказал Царьграду сам Дима.
Вот оно, это обращение, почитайте внимательно:
"Дорогой Владимир Владимирович! У меня была своя комната, ко мне приходили мои друзья. На Новый год мы с мамой в моей комнате наряжали ёлку, а сейчас после пожара нам с мамой стало жить плохо. У нас одна комната, топим в кухне печкой, на которую мама ставит плитку, чтобы было теплее. В нашем сгоревшем доме на первом этаже живёт бомж, который может пострадать из-за того, что на него могут обрушиться остатки от дома, а ещё там летом, когда мы приходили к своему дому, я видел, как там внутри лазали дети, которые тоже могут пострадать.
Мама всё время плачет и говорит, что сколько труда, её и моих бабушки и дедушки было вложено в наше прежнее жильё, которое в один миг исчезло в пожаре. Я тоже помню этот страшный день и, наверное, уже никогда не забуду. Не забуду, как и сейчас моя мама обращается во все инстанции, но говорит, что пришла очередная отписка и что помощи нам ждать неоткуда. Хотя я помню, как все дяди-чиновники обещали нам помочь - помочь каждой пострадавшей семье, но прошло уже более 3 лет, а помощи всё как не было, так и нет.
На нас с мамой подали в суд. Я ходил, не хотел оставаться дома, хотел помочь маме и, если понадобится, хоть как-то защитить её. Хотел посмотреть тем людям в глаза, которые хотят у нас совсем всё забрать и построить на нашем месте красивые дома.
Дорогой Владимир Владимирович, последняя наша с мамой надежда - это Вы, если и Вы откажете нам в помощи, то ждать нам её больше не от кого и обратиться за помощью больше не к кому, поэтому очень надеюсь на Вашу помощь, не откажите мне в моей просьбе, помогите мне и моей маме, пожалуйста, очень Вас прошу!!!"
Анна Антошина, узнав о поступке сына, не удивилась: её сын правда сильно повзрослел.
"Он реально видит, что я делаю всё возможное и невозможное, чтобы у него было своё законное жильё. Боже! Я и не знала, какой у меня уже такой большой мальчик", - поделилась с Царьградом Анна.
"Поджог? Не, мы ошиблись – то была халатность"
С этим пожаром, кстати, всё было странно. Незадолго до того, как всё случилось, по району ходили какие-то мутные люди, предлагавшие местным жителям – где уговорами, а где угрозами – продать им свои квартиры и дома (там был большой частный сектор и в основном двухэтажные строения).
Некоторые рассказывали, как их реально пугали тем, что если они не согласятся, "всё тут у вас сгорит".
А потом вспыхнул огонь.
Изначально никто не сомневался, что это поджог. И власти сообщали о возгораниях одновременно в нескольких местах. Было даже возбуждено уголовное дело по соответствующей статье УК.
И что?
Через некоторое время появилось ещё одно - по признакам халатности. Их объединили в одно производство с квалификацией "уничтожение имущества по неосторожности".
Изначально никто не сомневался, что это поджог. Даже власти. Но потом мнение отчего-то поменялось. Фото: donland.ru.
Обвиняемыми стали экс-замглавы Пролетарского района, начальник филиала "Донэнерго" и старший мастер участка. Чиновнице предъявили обвинение в халатности, а энергетикам – как раз "уничтожение или повреждение имущества" и "причинение смерти по неосторожности".
Кстати, дело в суде до сих пор не рассмотрено, очередное слушание дела назначено на 16 декабря.
Судья скончалась от коронавируса. А решения об отказе мэрии в иске нет
А Анна Антошина с тех пор по несколько раз в месяц пишет письма в местную администрацию, прокуратуру, Следственный комитет, подаёт повсеместно обращения, однако их "спускают" вниз – на местный уровень, где всё и заканчивается.
Начиная с весны прошлого года Анна неоднократно обращалась в мэрию Ростова по поводу реализации постановления горадминистрации от 16 февраля 2019-го о признании её дома аварийным и подлежащим сносу. Но чиновники отправляли только дежурные отписки о том, что её жилье и земельный участок под домом "будут выкуплены в соответствии со ст.32 Жилищного кодекса РФ и ст. 35 Конституции России",
– комментирует ситуацию руководитель правозащитного центра Общества "Царьград" Александр Молчанов, который подключился к решению вопроса по поручению учредителя "Первого русского" Константина Малофеева.
Что любопытно: городская прокуратура неоднократно вносила представления в адрес администрации, но лишь летом, после обращения надзорного органа в суд с иском о признании бездействия чиновников незаконным, чтобы обязать мэрию принять решение об изъятии земельного участка под аварийным домом, появилось соответствующее постановление горадминистрации. Но ничего так и не было сделано. Даже оценку не произвели.
Зато весной ростовская мэрия сама подала иск к Антошиной Анне и её соседям в Кировский райсуд - о признании "права собственности отсутствующим и снятии с государственного кадастрового учёта объектов недвижимости".
Понимаете, зачем?
Объяснение такое: поскольку изъятие – путём выкупа – будет осуществляться за счёт муниципальной казны, то это необоснованные траты, ведь речь идёт о несуществующих объектах недвижимости.
Суд, однако, в требовании городским властям отказал. И, казалось бы, можно порадоваться торжеству справедливости, да вот только случилось непредвиденное.
28 октября от коронавируса скончалась судья, принимавшая решение в пользу Антошиной, не успев подписать резолютивную часть и отписать мотивированное решение.
А председатель Кировского районного суда, комментируя сложившуюся ситуацию, лишь разъясняет сторонам право стороны на обжалование решения как не соответствующего требованиям ГПК РФ (как не подписанное судьей).
"Мы подготовили (за погорельцев) заявления в суд на ознакомление с материалами дела и на ознакомление с материалами проверки по обращению к председателю Кировского суда, – отмечает Молчанов, – а также обращение в администрацию города о получении конкретной информации о сроках подготовки соглашения об изъятии земельного участка".
Это, по его словам, важнейший момент: иначе потом, когда дело дойдёт до выделения жилья или денег в качестве компенсации, объявят, мол, решения-то судебного нет!
К слову, поскольку дом был признан аварийным только в 2019-м, он не подпадает под региональную программу "Переселение граждан из многоквартирных домов, признанных аварийными с 01.01.2012 по 01.01.2017".
От дома остались просто развалины. Фото: семейный архив героев публикации / предоставлено Царьграду Анной Антошиной.
Иными словами, дом Антошиной должен быть расселён в порядке очередности (лишь после 2025 года и в случае включения в региональную программу) и после выделения бюджетных денег на переселение, когда строительный департамент города примет меры к выкупу жилого помещения и доли земельного участка.
Правозащитный центр Общества "Царьград" продолжит заниматься этой историей.
Но, кажется, и впрямь – единственным, что может придать ускорения ростовским чиновникам, прав тут 11-летний Дима Антошин, могла бы стать реакция Владимир Путина. Интересно просто: что тогда будут говорить в мэрии?
Впрочем, первая реакция уже есть – довольно странная. Буквально на следующий день после первого материала Царьграда об обращении мальчика к президенту в квартирку, где живут сейчас Анна с сыном, пришёл сотрудник прокуратуры.
Я и не ожидала, что он начнёт проверять, где ребёнок спит, что ест. Но как бы между строк обронил фразу: "Если вам тяжело, так, может, ребёнка на время заберем?" Дима был шоке. Я – тоже,
– рассказала Анна.
Правда, когда он увидел, что у мальчика есть всё необходимое (кроме законной его жилплощади, разумеется), то подобрел и, уже уходя, сказал: "По-человечески вас понимаю, вы всё правильно делаете".
"Ещё меня вызывали в Следственный комитет. Интересуются деталями нашего дела. Хорошо, что передали нас тому же следователю, который нами занимался после пожара", - добавила женщина.
То ли ретивость излишняя, то ли действительно желание разобраться, то ли "асимметричный ответ" властей. Мы следим за ситуацией.
Свежие комментарии